Седьмая пещера, которая очутилась на нашем пути с нарушением порядка, была точно из восточной сказки и многое объяснила. По роскоши она ничем не уступала сокровищнице Али-бабы, а кое в чём превосходила, исходя из своего назначения. Прибывший сюда странник легко мог обрести любую личину и вещественное подкрепление любой легенды. Отсюда брали товары Никитин и Садко, а ещё раньше некий, пока малопонятный нам Олень, часто упоминающийся в разговоре старших. Древний, судя по всему, очень чем-то отличившийся перед Родом предок. И вот что услышали мы от Николы, не единожды до этого как бы невзначай шутливо назвавшего и меня Оленем. Шутки кончились здесь, в седьмой пещере.
В греческом пантеоне сын титаниты Лето, Аполлон, ведёт свой славный род от титанов-гипербореев и их детей – будущих Олимпийцев во главе с Зевсом. В пантеоне славянских Божеств он , оказывается, тоже присутствует, занимает место между Перуном и Макошью и зовётся Аполин – Солнцебог. Солнцебог не забывал родства и перед отъездом на прародину раз в 19 лет (лунный год – он ведь ещё и Феб!) звал на Балканы посольство. Первое и возглавил гипербореец Олень, основавший главное святилищ Эллады в Дельфах и ставший первым дельфийским оракулом. Потом уж появились пифии-суфлёры у пророков-оракулов. Пока же всё творил Олень! Но главный его дар, тотемное имя для греков: эллины. И пророчество от имени Аполлона из Гипербореи, в коем он указал гору Са Ту, на которой долгие годы проживёт потом юный Христос. На стене дельфийского храма высечено:
«…Также Олень: он первым пророком был вещего Феба».
– Тебе предстоит продолжить дело великого тотемного тёзки, оттого я так называю тебя по воле Собора и вот почему так тревожится Собор. У ариев всегда существовала традиция передачи своего имени. Уходящий из жизни добровольно или идущий без возврата, переходил поток времени, узкую быстрину, приводящую к храму Хороса: ныне эта быстрина - Мотка, что соединяет Ловозеро с Сейдозером. Он оставлял славное имя и дела, которые должен завершить принимающий это имя. Если тот считал себя способным и достойным и выходил навстречу с венком в поток. Они обменивались венками и обряд передачи имени состоялся. Если никто не выходил, имя принимал Род и Старейшины выбирали в веках преемника: ни одно славное имя, ни одно славное дело Рода не утрачивалось, создавая ментальный эгрегор Хранителей Духа.
– У Оленя осталось одно неоконченное дело - пересечение цивилизаций. Теперь это имя и это дело твоё: так решил Собор. А Мотку ты уже переходил в венке, что сплели тебе умницы-царевны как бы из озорства. Озорство то я подсказал.
– Наставник, – я потрясён, – и ты молчал?!
– И ты станешь молчать до срока. А срок тебе откроет тот, кто так тебя звать велел: Отче.
Много ещё из истории пещеры узнали наши странники от здешнего Хранителя. И ныне экипируются здесь Посвящённые для встреч со своими братьями на Алтае, Тибете, в Гималаях и иных местах. Никола с Влахом также найдут тут заверенный для погранзоны маршрут и соответствующие документы на всех. В дне пути лежит село Краснощелье, где не только зарегистрируют маршрут, но также сообщат далее и в Москву. А там уже ждут, Никола не сомневался, этой весточки, чтобы…
Поэтому будет маскарад с другими личинами и маршрутными документами, и пусть конторы ищут сначала на Стрельне, потом в низовьях Поноя. Йоконгу и Воронью тоже не оставят без внимания, потому что туда есть волоки. А у нас в планах Варзуга, в которую из Поноя не попасть, как утверждают все путеводители: первый правый приток Поноя может привести к озеру Песчаному, а далее тупик: шесть вёрст непроходимых болот, отделяющих от Малой Варзуги.
Но по их картам вовсе незачем переться к озеру. Да, оттуда всего шесть вёрст, но непроходимых, а вот если свернуть после второго поворота в протоку, будет восемь вёрст, тоже непроходимых, но не для нас. Ещё во времена Никона отсюда к Белому морю пробивались беглые кержаки. И пробились-таки они к Варзуге, а вёшки, что оставили они для своих, чудным образом стоят по сей день. Любая брошенная слега сгнивает тут за год, а эти нет, стоят. Вот по ним и предстоит идти по топи и звериным тропам восемь вёрст. Кержаки прошли, а потом основали в низовьях Варзуги одноимённое село. А в память об их удачном завершении исхода поставили деревянный храм без единого гвоздя, проклятого старцами злобного орудия Пилата. Как в Кижах. В храме – древние иконы. А ещё книги, и среди них сшитые харатьи, убранные в кожаные, на медных, или серебряных, застёжках оклады, писанные древнеславянским, докириллическим письмом. Я уже видел их, когда выловила меня из реки год назад и выхаживала красавица-поморочка и поповская дочь…

Начал-таки я предновогоднюю чистку днева, чем и буду занят ближайшие дни. Только как-то малоосмысленно всё получается. Начал, как и полагается, с "немых" читателей и на 2-м десятке остановился: и жалко, и не совсем понятно. Одни молчат, отзываясь на редкие публикации 2-3 раза в год. Эта группка читателей невелика, но там читатель - из пишущих и хорошо пишущих, да и давно тут и у меня в друзьях: жалко. Другая, куда более обширная группа, меняясь и оставаясь плавающим составом до 860 (сейчас) с удалью коментит по сотне-полторы, даже если неудачных (не показывает, позавчера такой был) постов: у этих язык скуп, смайлики и спасибки, иногда пара скудных слов хвалебных, мне нафик не нужных. И что с ними делать-то? Многие просто не могут осилить мысль , но мне симпатичны. Наконец группа "друзей", навязанных мне Валей. Чел просто ПЧ хочет, а Валя не хочет: дружи - грит, мне ентому (мне) фрондёру надобно быстрее запрет набить на новых через вас в 750 "друзей". Правда те, кто ко мне идут как ПЧ, ими и остаются, таких у меня, с учётом моих друзей-ПЧ, около 3000, из них постоянно коментят с полтыщи, но эти коментят качественно, осмысленно и я сам со времени заношу их в друзья. Есть и настоящие друзья, с которыми отношения на лиру переросли в реальные. Их немного, но ими я дорожу особо. Это те, с кем я изредка (и не очень) встречаюсь...и лучик. Вот так!
А чистка привела меня к моему незаконченному сонету "Арийский венок"...и всё!!! Какие там чистки, пропал я совсем, погрузившись через пол года в лучшую из своих задумок. Что случилось? Почему я бросил его на полпути, я, привыкший с детства заканчивать всякое начатое дело?! Посидел часок, подумал, и вышло дело совсем негожее. После 3-й смерти решил я доказать всем, что жив ещё. А зачем всем: ты себе докажи! Ну и стал я доказывать и, как помните, так удоказывался, что залетел в глубокую депрессию, соизмеримую разве что со смертью. Писать перестал или халтурил, пару раз нажрался аки свыня, бросая вызов побитой 3-й смерти. Очухался и пустился во спасение в дела королевства. Но дело любое надо для добра делать, а не во спасение собственное. А коли спасаешься от тоски, смерти или одиночества, так один и гоношись: неча людей хороших в это втягивать. Весь последний месяц в метаниях. Умаялся душой... Дела подготовил к весне? Да. С магазином как? Средненько, но перспективно, только надо ещё парочку, тогда на другую парочку Греф или Патрушев-младший дадут оборотку. И на малоэтажки, и на колхоз со своими перерабатывающими производствами. Даже на цех по розливу минералки дают после НГ! А мне не греет. Почему? Да потому, что не для людей, ну или не совсем для людей, а для себя в первую очередь. Возрожденец-перерожденец чёртов! Вовремя мне венок на глаза попался! Судьба!
Вот сейчас посижу чуток, да и начну ладить продолжение. Или не начну, но это уж совсем худо. Правда есть лукавство - от "друзей" почиститься - но от венка не уйти теперь. Хозяйские дела-то я подготовил, а вот души в них нет: жадность одна до жизни, а жизнь от меня иного, похоже, хочет. Вот тут без "Арийского венка" - никак! С Богом...

Но сначала в Дивеево на денёчек, а потом уж - в Первопрестольную. Доктор, Лобов, концерт Номо и Россельхозбанк - вот вехи основных моих дел и планов в Москве, обязательная встреча с мальчиками и поездка к Хансену в "Клауханпроект": этот энергичный 70-ти летний датчанин по традиции уже более 30-ти лет готовится к протестантскому Рождеству в Москве и уже ждёт меня. До рождественских каникул ещё много надо успеть...

Ничерта я ни пойму, ухожу я - ухажу!!!

Время — честный человек.
Бомарше П.

Инет в гостинице есть, но скорость... А у меня сегодня назначены скайпы с людьми, готовыми рассмотреть мой проекты. Пост пишу уже пол часа и не уверен, что он дойдёт. Отклики на мои предыдущие посты показывают, что я многим мог бы помочь,...после того, ка помогу себе сам. И ещё. С вечера пишу сонеть и едва не плачу от восторга. А утром издеваюсь над своим творением и с стыдом уничтожаю любительщину. Это как я полагал, что пел, пока не услышал, как поёт Волшебник. Я играл интервалами и музыкальными фразами, но вот этот голос... Очаровывать больше не хочу, у меня есть любимая...А для себя пою с удовольствием. Но только для себя....

В частностях можно поразмышлять. Предательство, не иудино, а бытовое. Я, конечно, найду выход. Но пока мне скверно. Я весь в размышлениях...

Кажется у меня назревает своё Бородино, оно, как и в истории, ещё не проиграно, а наш триумвират, частично перепутав времена и даты, уже держал, как я писал вчера, свой совет. После вердикта "оставить всё или лечь под кого-то" я вчера взорвался таким яростным протестом и готовностью послать всех к чёрту и добивать ситуацию, что старцы поняли: можно без всего остаться, а главное - без генератора идей и проектов в лице вашего друга. Они ещё не дозрели, но сегодня парламентёр-Гусев предложил вариант частного инвестора, которому нужна формальная гарантия от сильной структуры или уважаемой персоны в государстве, что 10 млн., которые он готов вложить, вернутся не позднее чем через годик или, по его желанию, он может стать миноритарием-акционером с долей в прибыли. Я подозреваю, что это Смирнов пристраивает с гарантией свою "заначку": знает, что такие люди в моём окружении есть. Так он тихо заработает, а гарантия от тепличного комбината для банка его засветит и придётся делиться. Скажем прямо - это ещё не решение проблемы, но на чёрные пары, зябь и предоплату за землю хватит. Под обработанную и готовую к посевной землю я могу взять недостающие деньги из бюджета - это уже оговорено. И везде откаты. Противно, но это пока наиболее преемлимый 1-й толчок, способный двинуть всю махину. Опять Москва,... как же она мне надоела! Но тут друзья и это огромная компенсация за все танталовы муки...

Вновь посетили меня...Почти по Пушкину, но со смещением акцентов: он возвращается в милое прошлое, а я теперь с определённой тревогой смотрю в будущее. Моя жизнь сегодня напоминает детскую "игру" с котом, за которую я не раз скрещивал детские кулачки со сверстниками и переростками. Они брали суровую нитку, привязывали к ней кусочек колбаски, а потом "угощали" какого-нибудь несчастного местного Барсика. Только тот в изумлении от свалившегося счастья проглатывал нежданный дар, как "добряк" выдёргивал его за ниточку. Коты не верят в человеческую подлость, даже если это только детская неосознанная жестокость, и издевательство повторялось, пока "игрун" не уставал или не получал от меня плюху и вскоре мы катались по полу, а несчастный кот в это время не заглатывал нитку. Коты всегда были у меня под опекой, а к школе с моими оплеухами вынуждены были считаться и переростки: после уроков князя довольно было взгляда и "шутника" сдувало ветром.
Нынче я оказался в роли кота. С энтузиазмом поверив нескольким серьёзным людям свои просчитанные и обоснованные задумки и заручившись обещанием поддержки, я вел всю подготовительную и организационную работу в некоторой эйфории, подобно коту, проглотившему лакомый кус на нитке. После приезда Гусева и Смирнова я впервые почувствовал наличие некого подобия нитки: семена, которые ранее предлагались взаймы на год с расплатой теми же семенами из урожая, теперь должны оплатиться к НГ. Откуда такая внезапная жадность Смирнова? А дело в том, что оформив землю на себя, я выстраиваю с арендатором-Газпромом, чей резервный газопровод "Уренгой-Помара-Ужгород" не только пройдёт по моей земле, но там на 10 га уже стоят две компрессорные станции и несколько ГРП, более выгодные для обеих сторон финансовые отношения: я не поднимаю цену за аренду, но получаю дешёвый газ на котором могу строить элеватор на 40 тыс.тонн и хранить в нём чужое зерно за плату, вдвое низшую, чем в Шатках, а прибыль иметь в полтора раза больше. Но ведь это избавит меня от дорогого дополнительного кредитования, а Ивану Михайловичу помстились приваловские миллионы, к которым ему и захотелось припасть. А это, как я уже догадываюсь, и конец безвозмездности финансовой гарантии на 30 млн.рублей: я же потенциальный "богач" и наверняка встанет вопрос об откате, хоть часть этих денег я как раз вынужден буду потратить на оплату семян. Н-да... И всё бы ничего, но Гусев, бескорыстнейший Гусев, потребовал оплаты за программу приведения земель и пустошей в порядок. Это нормально, но по коммерческой цене и всё сразу уже попахивает шантажом, и это начинает заставлять чувствовать уже не ниточку, а канат: можно и подавиться. Притом, что раньше Гусев стыдил Смирнова за жлобство, теперь он явно на его стороне, предполагая золотой дождь. Да, он будет, но это - реинвестиции в развитие и обеспечение финансовой независимости проекта! Как же плохо, когда выдающийся аграрий и организатор ни черта не смыслит в финансах, получая в своё время от партии под своё имя любые суммы и не задумываясь над их происхождением. Мне в науке приходилось обосновывать каждый водородный баллон и литр спирта и я познал экономику и финансы, ещё не учась на Западе, по трудам Сталина, Косыгина, Байбакова и Леонтьева. Как на зло (одно к одному) сдуру ляпнул про Газпром в Россельхозбанке и там сразу загорелись глазёнки: обуза в виде определённых рисков кредитования нераскрученного проекта оборачивается похвальной инициативой (для карликов) и возможностью уверенно требовать откат (для себя, сирых и нищих). Иначе...я снова начинаю ощущать наточку-канат, чтоб они сами на нём удавились. Вот так - не суди людей по себе и Волшебнику...
Сын приехал, нагляделся и наслушался моих "общений" и резонно спрашивает: "Оно тебе надо, батя?" Вот и я задумался...

Один из древнейших гимнов Ригведы, помогая нам пропустить сквозь небесный кристалл своей души древнее знание мироустроения, гласит: "Жертвою жертвы пожертвовали жертве. То были первые установления". Непознаваемое мировое тело Пуруши-Праджапати делает себя имманентным (непознанно-познаваемым) первичной жертвой разъятия на варны-касты. Первое упоминание о четырех варнах - "чатурхварна" - впервые встречается в Ригведе, которая вещает: «Когда Пурушу расчленили… его рот стал брахманом, его руки сделались кшатрии, его бёдра - вайшья, из ног родился шудра». Философский смысл такой жертвы необычайно глубок. Он не только сводит на нет вечную путаницу невежд (не познавших Веды) между высокодуховной жертвой двиджд (дваждырождённых) постижения мира через изведе'ние (жертва познанием Вед) в себе, как личности-Атмане, мирских грехов-недостатков и иллюзий-майи на Пути слияния с Брахманом-богом, с кровавой жертвой диких разумом и духом джати, с лёгкой руки тех же невежд именуемых язычниками. Очищение и просветление - вот что такое жертвенная любовь к миру и себе, вот о чём Веды и я здесь. Ученик арийских волхвов Иисус это знал и привнёс из арийского православия (славить Правь) в Православие Апостолов. Зная, что попы не раз исказят Истину, сказал он бессмертное: "Много званных, да мало избранных". Это есть Любовь, и в своём венке я хочу любовью примирить тех, кто на Пути к Истине с теми, кто пока блуждает в потёмках.

Рой звезд в него; величьем воссияной
Любви небесной, светлой, жизненной весне.
Душа меж звёзд мечтой блуждает, как во сне
Творец иллюзий мира жизни, Богом данной.

Единства с Ним, о! достижимо нам оно!
Бессмертным жертвенный язык его понятен:
Любовью к жертве, жизни, свету нам дано,
Понять, что мы - одно в сансаре лунных пятен.

И жертвой жертвам поднята' творенья дрожь
О! В майе мира жертвой мир Его обличье
Явит в твоих разъятьях, ты их приумножь

Творением любви и жертвенною красой.
Слезою мира жертвы Сын вернёт величье
Небесной матери с астральной полосой.

Не мог пройти я мимо того, что родился в самых верховьях Ростова, в казачьей станице, что расположена на излучине Дона в трёхстах метрах от Аксая, на праязыке - стана героев, о чём и о многом другом из арийских тайн писал я здесь. Другое название Аксая - стан Траяна. Так вот переплелись в моём детстве арийские тайны, в узле которых предстояло и предстоит мне обитать с самого рождения.
Венцом миров; бериллами вкраплённый
В сакральный пояс Зодиаков, где до края
Святой и вещий Агни властвует, играя
Чредою сполохов, багрянцем освещённый.

Экстаз! Но, верен высшему небесному запрету,
Страстей безумную спираль я превозмог.
Я есть непознанный, простерший длани к свету,
Непознаваемым в себе рождённый Бог!

Как совместить в себе всевластие Закона,
Что мир богов тобою от Рода обретён...
И матери, в Любви тебя родившей, стона?!

Ты - ТО, ликует древний стан Траяна!
Он - Ты, вы - ровня...Кармою вплетён
Рой звезд в него; величьем воссияной

Брама, Бог жизни и любви, любит Русь, обрамляя и окормляя своей любовью великий народ. Он созидатель и закон, но он и сам подвластен Закону Триединого. И тогда вступает Второй из Троицы, он же Единый и равновеликий - Вышень. Он тоже закон...и над Законом, он процесс сансары жизни и смерти...и над процессом, передавая свой скипетр Третьему Единому равновеликому - Шиве-разрушителю. Именно эта ипостась смерти в сансаре свершает жертвенное разъятие непознаваемого тела Пуруши-Праджапати, делая его имманентным и создавая таким образом Жизнь через жертвенную Любовь, которая есть процесс: Вышень. Любовь, которая рождает Род. И тебя - Атман, непознанного и познающего себя подобно богу жертвой разъятия и мучительного собирания в целое изначальное.

Любуюсь; свод Руси небесный, обрамлённый
Где Брама царствует - там царствует Любовь
И жизнь!...Но Шива - тоже Бог из Троицы, и вновь
Приходит Смерть, услышь вечерний звонный

Призыв сансары, ты судьбе не прекословь.
Кукушка вещая и соловей на клене
Тебе, непознанному, ведают Закон:
Любовь являет Смерть, а та родит Любовь!

Непознанный Иисус, сын Бога, грудь Пуруши,
Разъявший жертвою божественную суть.
Он жертвой смерти обессмертил наши души.

О! Помни это, арий...В жизнь влюблённый,
И смерть зови, и в ней для жизни будь
Венцом миров; бериллами вкраплённый

Юнцом, не достигшим арийского совершеннолетия, сбежал я от лицейских Наставников в Гиперборею... познавать непознанное. Для этого нужна душевная отвага, которой и одарили меня на Буяне князь и Никола Русый. Уйти от заблуждений мира майи было недостаточно, но и непознанное озаряло сознание лишь сполохами прозрений, за которыми стояла Истина - непознанное непознаваемое: Бог. Непознаваемое или трансцендентное потому, что как только ты осознавал это в полной мере, ты сам становился Брахманом в слиянии с миром своего Я - Атмана... для нового развоплощения. Это непростое понимание проливается сакральной сомой на твою открывшуюся Истине точно лотос бессмертную душу. Через Любовь... Вот он - сакральный танец богов: смерти нет - есть вечное обновление!

Остатней в злате полосой багряной
Пылая, плавит мир сияние Любви,
Холодный плавит ум в кипении крови.
А гимнопевец Вед, Закат румяный,

Плеснул багрец зари на дальнем небосклоне:
Я сердцем вещим зрю, как сурьей льется кровь
С небес... Господь сказал в своём Законе:
Любовь попрала Смерть, да царствует Любовь!

Любовь колдует мне и я - юнец зелёный,
Смиряю грешный ум, чтоб сердцем вещим смог
Непознанному внять, непознанное - Бог!

Отринув майи сон, на истины чертог
Гибербореи, светом веры закалённый,
Любуюсь; свод Руси небесный, обрамлённый.

В колонках играет - В.Зинчук Одинокий в ночи

Настроение сейчас - скверное

Особенно, когда причина его банальна: бездеятельность и праздность. Невольная, но это не меняет дела. Я готов сей секунд начать реализовывать все задумки,...а работает пока совершенно левый вспомогательный проект купи-продай, ко всем разновидностям которого я относился весьма иронически. А ведь он даёт возможность переждать ступор летнего межсезонья и нерасторопности чиновников, банков и "бизнесменов", которым на всё, что связано с землёй и людьми, её рачительно использующими и на ней работающими, наплевать. А потом приходят мысли, от которых стыдом горит лицо: из всех, кто помогал и помогает мне, ничтожно мало связаны с производительным бизнесом, при том, что трудятся адом с утра до ночи, часта расплёскивая эти понятия по всем суткам: уж я-то знаю. Стараться быть святее папы в таких условиях?! Я потерялся совершенно, при том, что даже копнуть лопатой или махнуть косой мне запретил Доктор. Выходить на свои 5 км только утром и вечером, купаться при 25 (Крым, Кавказ - бархатный сезон), избегая при этом ультрафиолета (Крым, Кавказ). То есть делать несовместимое: или купаться при ультрафиолете и...ага, или купаться в средней полосе при 20-22-х...и всё равно ага, но попозже. Кто не работает - тот не ест: вербально, да и ем я. Тот не творит - вот это ближе к телу: я никогда не высасывал сюжеты из пальца, а жизнь такая не даёт сюжетов. Не сделался овощем от химий - почти сделался сейчас. Те же сюжеты, что уже прожил, никому тут не интересны. Кто-то напомнит Волошина, Бальмонта, но это ведь титаны, гении, они и во сне трудились, а я во сне всё к феечке,...позор праздношатающегося: за кустами прячусь со стыда...э-эх... Скорее бы, а пока пора на мабтеру собираться, потом икать сутки...и ничерта не делать. Уста-а-ал...

Уже поведали мне "услышанное свыше", но дальше - сам, иначе - странник. Тяжко далась мне среди триг самостоятельная наука. Постигая уровни астрала, я, помнится, крепил навыки, полученные в пещерах, где покинул меня Наставник: контроль над телом и духом. Лечил раны, управлял болью, дышал кожей. Учился зрить темноту и ощущать пространство и время. Медитируя, прорастал корнями самопознания внутрь своей сущности, пробуя на вкус вечность и бессмертие, которые в прежних опытах только мстились. Обкатывал пути полевых структур или чертил огненные рунические письмена. Пришло понимание-озарение: все людские "законы" законы нашего мира – суть запреты. Из ничего получить что-то нельзя, превысить скорость света нельзя.
И тут, как откровение небес, ударила та сумасшедшая вечерняя гроза. Помню пьяный воздух, насыщенный электричеством, возбуждение предельное, на грани обморока, головоломный, совершенно иррациональный спуск по мокрой сланцевой осыпи кратера Райявр, безумная ознобная дрожь холода и экстаза. И бесконечное космическое одиночество наедине с тригами и небом. Наверно так чувствовали себя монахи Тибета. А потом багрянец заката, ночные звёзды, колющие зрачок! Великое таинство небес! О! Та гроза взорвала, разметала прежний мир запретов – можно, всё можно!

Я среди древних скал седых блуждаю пьяно.
Как сому пью истоков мудрости сакральной,
Любовью Бога сотворённой, изначальной,
Гипербореи Вед и мудрого Буяна.

Звёзд, солнца лучиков связующие нити
Времён...Астреи как кристаллики сапфира.
Купалы ночь у них историю похитит
Сквозь вихрь поющего арийского эфира.

Весь мир - игра богов таинственных небес,
Их танца звёздный миг бессмертия сансары,
По руслам рек-времён стеною древний лес,

В туманных заводях купаются Стожары.
Заря каймою околдована медвяной,
Остатней в злате полосой багряной

Это было такое понимание, такое! Вселенная причастила своих тайн, но дальше – снова сам. Сам преодолел этот мир запретов и себя в нем – твори! И я торил свой путь, превращая уравнения состояния и законы сохранения в предикатные клаузы. Бедный квант! Не останавливайся – помрёшь. Или теперь вовсе нет?! Время хозяин всего, или послушный аршин в руках моих, которым я дела свои отныне мерить буду?! Не стихи – стихия: стоит преодолеть запрет, и физика превращается в магию! Умирал в Гиперборее за эту магию, за одну лишь улыбку тайны, поманившую даже удрать от волхвов Буяна, но СВОЁ искать. И нашёл!

Веды никогда не доверяли уму человеческому. Именно он уводил наивно или коварно от истины в страну майи. Ум противился вере и тогда случался атеизм, противился знанию, порождая науку, бредящую своими, а не Его, законами. И не давал упорно соединиться миру в тебе в волшебный сплав веры-знания, живущий в сердце рядышком с Любовью, высшей мудростью мира.

И мудрость древняя; и то, что не прожито
Всё, что случилось и грядёт в судьбе моей
Доверил я Любви,...одной лишь только ей.
Ум глуп, коварен: только сердцу всё открыто.

В Гиперборее мудрой, у начала света
Я никогда не шёл наперекор судьбе.
Но полагал, что шёл, и в яростной борьбе
Искал не сердцем вещим, а умом ответа.

А бился яро за Любовь, самозабвенно.
О! Сколько пережил провалов и удач.
И ада хриплый рёв, и музыку Вселенной.

Но я любил любовь, был вещим сердцем зряч.
Свой ум преодолел и вот между туманов
Я среди древних скал седых блуждаю пьяно.

Что ещё надо человеку, ощутившему себя бессмертным? Оказывается много. Попробовать на вкус вечность и бесконечность, прорасти внутрь себя, чтобы найти там себя...и Бога. О! Какими мучительно изнуряющими становятся такие поиски, ведущие тебя по кругу сансары. А ты не готов, у тебя нет ещё ни своей дхармы, ни осознания своего Пути. Зато всегда рядом Наставник...и любовь. Я хочу рассказать вам...

В Гипербореи снах ведовских - всё открыто:
Я знал Любовь, но среди вихрей звёзд искал
Исток... Но он во мне! Начало всех начал!!!
А будущее - бред иллюзий...всё забыто...

Зачем в спиралях без начала и конца
Галактик дальних свет я дерзко похищал?
Зачем я буйный звёздный ветер укрощал
Под зодиаком Ориона и Тельца?!

Каких даров небесных c эдаким трудом?
Любовью избранный, что зрил я в звёздной мгле?
Парил, пылал, струился, жёг огнём и льдом...

Мой храм любви в Гиперборее. На Земле
Я был Брахман,...но нынче всё забыто.
И мудрость древняя; и то, что не прожито.

Из всех слов мага - знать, дерзать, терпеть и молчать - наиболее тяжко давалось последнее, но ещё больше больший зарок был не уподобиться тем, кто чудом открытый краешек истины тут же провозглашал всей истиной. Я об этом и притчу написал, а при каждом откровении терзался: не рано? Возможно, но уже поднимается на Руси мощная волна самосознания и самопознания великого народа, пора начинать. Пора...

В росе Руси, меж вихрей звёзд туманных,
О! это веденье, дарованное Богом,
Вериг и власяниц терзает боле строго,
Чем инока обет по доброй воле данный.

О! Как дары сии во мне отозвались!
Экстаз познанья мира, но не смея
Отмкнуть печать для вещих слов, Гиперборея,
Что на устах моих искусанных спеклись

Немою тайной; что за жалкое созданье?!
Кому важны в сей миг нелепые слова?!
Передо мной раскрыли боги Мирозданье!

Я слышал, как сквозь дёрн растёт трава...
Я в росы навзничь пал, стыдом горят ланиты.
В Гипербореи снах ведовских - всё открыто.

Вот этот магистрал и ляжет в основу "Арийского венка". Как видите, вся вязь строф изменилась и неизменными остались только острое желание написать его, осилить этот Путь, и ещё тема: "Арийский ренессанс". Книга уже ждёт своего читателя, но в венке сонетов она явит совсем иную глубину постижения и осмысления арийского мира, такого понятного русской душе и такого зовущего. "Блистающий мир", так назвал когда-то Грин одно из лучших своих ведических прозрений, но я зову к другому, хоть полётов арии не отменяли.

В росе Руси, меж вихрей звёзд туманных,
В Гипербореи снах ведовских - всё открыто:
И мудрость древняя; и то, что не прожито.
Я среди древних скал седых блуждаю пьяно.

Остатней в злате полосой багряной
Любуюсь; свод Руси небесный, обрамлённый
Венцом миров; бериллами вкраплённый
Рой звезд в него; величьем воссияной

Небесной матери с астральной полосой
С такой святой её, немыслимой красой!
Где взять мне, Русь, молитв и слов нежней,

Чтоб их в слезах любви поведать Богу,
Как тёплый, светлый дар твоих детей?!..
...В реке времён мерцает лунная дорога

Последние мои погружения в Гиперборею носят едва ли не болезненный характер. Надолго ухожу от людей...и, порой, от себя, теперяшнего. Не даю спуску ни в творчестве, ни в деяниях, которые из того далека видятся мне едва ли не мелким копошением. Ехидно вопрошаю себя, того настырного юнца: "Где бы ты был без тех черт, привитых тебе умными людьми через Слово мага? Бродягой и духовным оборванцем в мистическом обличии, отдающем дешёвым шармом современных "знающих". Знал, дерзал, терпел и молчал до срока и теперь хочешь свалить всё это на меня. Да, не даётся мне венок, слишком восторжен без лёгкости и тяжеловесен без основательности, но я так чувствую сейчас, смерть в очередной раз одолевший: ты знаешь, как это даётся. Не несёт знания, кроме как о себе, а остальное - через себя. Без подготовки такое не воспринимается, а ты чего ждал?" И получаю в ответ: "Воин веры" твой и "ренессанс арийский" четверть века вылёживаются, всех учеников разогнал, с чем к Нему придёшь?!" Видали? Измучил меня венок, измором берут эти "беседы" сам на сам. Первый сонет-магистрал - вот он, ещё пол венка ждёт, а я вдруг спорить устал и решил всё переделать. Нет, этот я опубликую, но потом, однако, переделаю, а значит венок тоже сначала? Не поздно?" Н-да... Но ведь я иду, а это не только "трубный глас побед" (над собой в первую очередь), но и "яд сомнения", частый в последнее время мой собеседник напару с ТЕМ, настырным. Утром вышел в рань туманную, послушал колокола Вознесения Его, да и решил: венок закончу, каким бы он не вышел. А магистрал пусть останется просто сонетом. Свои неудачи я скрывать не привык.

Багрец и золото венец арийский мой
Подёрнут нитями седого серебра.
В Гиперборею возвратился я домой
И снова сурью пью у древнего костра.

Валун в дубраве у реки мой царский трон.
Струится к звёздам дыма терпкая шлея.
В хрустальных заводях мерцает Орион.
Святая Русь, Любовь, Вселенная моя.

Здесь высверк гения, и мудрость вечных Вед,
И веры-знания живительный исток.
Здесь яд сомнения, и трубный глас побед...

Предтечей света мира плавится восток.
Я в этом свете и блаженство - и закон!
В Гиперборее у костра мой древний трон