Предчувствовал ведь я новые шевеления после своих провокаций и оказался прав: на неразлучных теперь приятелей Орлова и полковника напали прямо у дома профессора. Полковник такой наглости не ждал никак и на секунду замешкался. Зато Граф оказался на высоте. Ещё по пути приметил он две машинки, ведущие себя весьма странно. Не определив точно, в чём заключается эта странность, эта соринка в глазу, он машинки сии взял на примету.
И не ошибся: при въезде во двор одна из машин, нахально выскочив из-за спины, перед самым носом лихо перекрыла въездную арку, а другая подпёрла сзади, лишая манёвра. Ещё профессор собирался интеллигентно возмутиться, а всё понявший полковник заканчивал загогулистый матерок, как из машин густо полезли кряжистые типы, а навстречу им – Граф. Вот это действо любителям и ценителям истинного боя желательно было бы видеть.
Двух детин передней машины он вынес с линии атаки в три темпа. Сначала пнул в коленку правого от себя шкафа в коже, затем, не меняя ритма движения, ударом локтя по восходящей дуге вынес второго из нападавших с проезжей части. А на отведённую при этом манёвре (т. е. ударе в челюсть) правую руку, буквально насадил подсевшего на ушибленную ногу «кожаного». Красавец! Он уже тащил из-под плаща меч, когда в дело вступил полковник.
Он не был столь колоритен и реактивен, даже слегка замедлен, но результат был не меньший – две обездвиженные туши позади машины профессора. И тут по ним начали палить из бесшумок. Полковник услышал хлопок и по машине будто стеганули прутом. Он на автомате «качнул сферу» и засёк одного из стрелков. Расстояние в десять метров того не спасло ни от вывиха руки, ни от улёта к бордюру, где он и затих на всех уровнях. А полковник, качая маятник, уже выискивал четвёртого «своего». И, надо же, нашёл его тянущим за шиворот профессора к задней машине. Настиг его у самой двери машины нападавших и впечатал в неё, резко двинув попутно ногой по открытой двери водителя. За дверцей коротко охнуло и ещё один в коже вывалился из машины на асфальт. Полковник в темпе поднял с асфальта уроненного вместе со "шкафом" профессора, отряхнул его, так ничего и не успевшего понять, и повёл к машине. В Графа, надо думать, тоже постреляли, и также без толку – он уже сидел за рулём передней машины и загонял её во двор. А пятеро его «клиентов» лежали рядком у обочины. Полковник усадил профессора в машину и принялся рачительно собирать трофеи, когда к нему, отогнав в сторону и вторую машину, подошёл Граф.
– Зачем тебе эти железки?
Граф брезгливо оглядел кучку «пукалок» с бесшумными насадками, а также запасные обоймы на заднем сидении: всё это собрал полковник.
– Трофеи, – полковник был краток.
– По Закону ими можно пользоваться против тех, особенно если те, нарушая Закон, таскают свои пушки, а не запасаются здесь.
Он уловил презрительную гримасу Графа и ткнул пальцем в профессора.
– Ему, например, можно.
– Ни за что в жизни!
Юрий Андреич был крайне возмущён.
– Лучше уж драться научите. Я заставлю этих подонков уважать себя!
– Поехали, супермен, – ехидно проскрипел полковник, – дай-ка, я за руль…
– А их, – профессор указал на два штабеля из нападавших по обе стороны проезжей части, – куда?
– Пусть отдохнут, – буркнул полковник, выжимая сцепление. – Я им не нянька.
– Да уж.
Граф разглядывал, брюзгливо оттопырив нижнюю губу, свой плащ, в котором нашёл уже несколько пулевых отверстий.
– Не заслужили заботы, мазилы.
– Небось, крутился волчком, вот и мазали, а? Мечиком, небось помахивал – как же попасть, они и мазали. И плащик оттого в дырках – профессионалы всё-таки.
– Может мне вообще стоять надо было?
Граф сердито тычет в прореху.
– Тогда б шкура вот такой была, в дырочках для вентиляции. Чего вентиляции – души?
– А и постоял бы, чай обучен.
Полковник выкручивает в тёмный переулок.
– Плащ бы целей был.
– Ты себе такой заведи, а уж потом умничай!
– А на хрена он мне?
Полковник останавливает машину у ворот особняка, скрытого за высоким кирпичным забором.
– Всё, приехали…
Особняк, куда привёз приятелей полковник, поразил их. Снаружи добротный, из кирпича дом, внутри оказался чем-то вроде малого замка. И, вероятно, неплохо укреплённого убежища, поскольку внешние окна, непонятно как, маскировали узкие внутренние бойницы, все двери изнутри были окованы и снабжены отнюдь не декоративными засовами. Оружие на стенах, факелы в бронзовых кольцах, несмотря на яркую подсветку, замаскированную в потолочных карнизах. А ещё огромный камин из дикого камня, с решеткой и вертелами, грубый стол и массивные скамьи, в том числе и вдоль стен. Стены кроме оружия и факелов украшали ещё и охотничьи трофеи в виде рогатых или клыкастых голов, а также шкур. Шкуры и на полу из дубовых плашек. Лежат себе там и здесь в продуманном беспорядке, в основном волчьи, рысьи и медвежьи шкуры. Ну прямо тронная зала – такая напрашивалась ассоциация. И, как бы в подтверждение догадки, дальнюю часть стола венчало возвышение, на котором стоял,… да-да, стоял трон. И виделся здесь трон, в этой зале, предметом вполне уместным.
– Н-да, – Граф несколько ошарашен. – И чьи ж это хоромы?
– Да, на замок Мерлина это мало похоже, – ясно видно, что полковник удивлён не меньше.
– Тогда чьи хоромы?
Граф озирается по сторонам: ищет подвоха.
– И кто нас сюда пригласил?!
– Я пригласил.
Звучный голос шёл от трона, который минуту назад, они готовы были поклясться, был пуст.
– Я, воины.
И в неверном свете факелов и подсветки, которая медленно угасла и теперь еле теплилась, они увидели наливающийся золотым сиянием трон, а на нем восседал некто в белом плаще с капюшоном…