Встревоженные вызовом Лады, с полковником и Графом в пещеру прибыли все воины: Ур, Ваал и Саул. Полковник профессионально осмотрел потрёпанную «гвардию» в путах и пожал плечами:
– Давай-ка мы их скрытно перетащим к вам на факторию, а уж там разберёмся, что за гости. По экипировке – профи, но так лохануться…
Он ещё раз оглядел прислонённых к стене пещеры вояк.
– Восемь. Или двое лишние, или где-то бродят ещё четверо.
– С чего ты взял. – Граф с полковником поспорить всегда готов. – Я их не «слышу».
–
Я чую, – вынужден вмешаться я.
– Они в Варангер-фиорде, там – база. Давайте этих вояк потихоньку…
Через пару часов все были на базе. Оказали раненым первую помощь, подлечили тех, кому я чуть не вышиб мозги астрами. Пока Лада готовила еду, а Граф топил баньку, полковник выбрал по каким-то своим соображениям одного из пленников и удалился с ним в хозблок. А когда вскоре вернулся, вид у него был слегка очумелый.
– Олень, – он мотнул головой, как бы отгоняя наваждение, – ты не представляешь, кто к нам попал.
– Догадываюсь. – Я ждал такой реакции. – А скажи-ка, полковник, с чего ты взял, что есть ещё четверо?
– Нет, ты не понял, – полковник пропустил вопрос мимо ушей, – это…
– Знаю, люди Гесса. – И повторил впавшему от неожиданности в ступор профи вопрос.
– Почему именно четверо?
– Полная монада, это шесть человек: сапёр, радист, снайпер, водила, проводник и старший группы. Раз их восемь, то это – усиление из другой монады или стационарный пост. Первое более вероятно, потому здесь где-то ещё четверо. Скорее всего катер, связь, лоцман и старшой.
Полковник снова мотнул головой, тщетно пытаясь стряхнуть наваждение: теперь уж от меня.
– Как
ты просёк, что это люди Гесса?!
– Да я почти знал, ждал их, даже меч с астрами прихватил. А когда ты так быстро вернулся, догадка стала фактом. И потом, они ведь взять меня хотели: стрельба по ногам, сети. Значит – не Кагал, я так Ладе и сказал. Тогда кто?
– Хороший вопрос, горячий.
– А ты не язви, Виктор Егорыч, – я многообещающе усмехнулся, – этот ребус ты вот сейчас и пойдёшь в хозблок разгадывать. И даже если мы тебе в том чем-то поможем, гоняться за архивом и Гессом тебе придется.
– А старик-то нам зачем?
– Во-первых, он не такой уж и старик, особенно по нашим меркам Посвящённых, а он уж точно посвящён. Ну и во-вторых, он нам ныне союзник. Да и в войну он чисто арийскими делами занимался. А что на евреев зуб был у него, так именно оттого, что две нации арийские, частички Северной цивилизации, столкнули. Он всё Адольфу в теории дал, ученик Гурджиева и адепт тайного общества «Туле». А Геббельс, Гиммлер и прочие властолюбцы, фанатики и недоумки довели идею до абсурда. Они довели, а евреи руками янки Гесса убрать решили – знал много.
Половина его знания – из Александрийской библиотеки. Вопреки расхожему мнению, что в 47-м году до нашей эры пожар сгубил более трети, примерно двести пятьдесят тысяч, свитков и пергаментов, это далеко не так. Технология спасения древних ценностей была разработана ещё жрецами и магами Халдеи. Живой пример – судьба Авесты. Крит и Микены списали свои культурные ценности на стихию, войны и грабежи. А потом их наследие нашли…у Аристотеля во время преследования его сразу после «смерти» его Ученика, Александра Македонского. Богатейшее частное собрание «пропало» незадолго до смерти самого Учителя. Пропало ли?
О том в точности известно Гессу. Как и судьба сокровищ библиотеки Птолемеев в Александрии, горевшей ещё три раза. При Цезаре она насчитывала до семисот тысяч свитков, пергаментов и книг Востока на шёлке и бумаге. От халдеев до Египта, Персия, Александрия и Рим. Первые христиане якобы окончательно уничтожили в триста девяносто первом году храм Сераписа, где хранились остатки библиотеки. Валили, как на мёртвых, на варваров, крестоносцев, уничтожение духовных сокровищ. А они нашлись у альбигойцев, тамплиеров.
– Софья Палеолог среди прочих книг привезла в Москву биографию Македонского, писанную его другом и соратником Птолемеем, первым в трехсотлетней династии фараонов Египта. Откуда? А откуда у Гесса карты Александра с изображением Гипербореи?! Твой клиент из хозблока по ним нас нашёл. Вот тебе и старик! Четверть века сидел как мышь: выжидал. Кагал начал свои нынешние шевеления, и сразу на нас навёл. Любимое дело – стравливать. Они ж понятия не имеют, у кого что есть, и сколько. Вот и надеются на очередной сваре ариев погреть руки. Как это уж было с атлантами и фюрером.
В первом случае они слепили себе историю, родословие липовое и Тору, во втором – свой гадский Израиль. Теперь нужда в знании арийском открылась – миром править. Только Гесс не Ваал.
Я обернулся к атланту:
– Прости, Князь, за упрёк!
Снова обратился к всё ещё ошалелому полковнику:
– И уж точно не Гиммлер, который еврейским плутократам Америки готов был всё раскрыть. Но Гесс, любимец фюрера, не дал и Борману с архивами знание вывезти: утечку организовал. Пока верхушка там собачилась, он архивы-то и перепрятал. Их в отличие от "сокровищ" Бормана и вывозить-то никуда было не надо – всё в Африке и на Переднем и Среднем Востоке лежало. Вот что он у Роммеля делал.
– Послушай, – полковник сидел как завороженный, – конечно я из того воина, что у меня в хозблоке пока отдыхает, все вытряхну. Только, если ты прав в выводах своих, он и так всё скажет, что знает. То-то гляжу, он так легко колоться начал. Явно Гесс не хочет с евреями дело иметь, а с нами – хочет.
– Да ладно тебе кокетничать, – встревает Граф, – здесь все свои, знают, как ты спрашивать умеешь.
– Ошибаешься, твоё сиятельство, – тут большая разница: воин или дерьмо кошачье, типа ребе. С воином у меня – по чести.
– Тогда с Богом, Виктор Егорыч, – напутствую я, – готовь встречу с Гессом. Только стерегись…
<¢er>
Ортодоксальное иудейство и христианство, если не считать первохристианских гностиков, всегда выступало против числовой науки Пифагора и его учеников, преследовало их сторонников «яко еретиков». Исторически это объяснимо, ибо свободомыслие древних ученых не знало канонических ограничений, а языческое так называемое многобожие, каковым представлялась христианам иерархия родственных Богов эллинского пантеона, было противно новой религии. Хронологический предел между языческой тьмой и софийным светом христианства был поставлен на рубеже старой и новой эры.
Как человек обстоятельный, прежде чем приняться за Аристотеля, наша шемаханская обратилась к первоистоку, коим и оказался Пифагор Гипербореец.
см.ранние коментарии!
Сначала надо сделать дешовыми и длинными кредиты, затем государство должно само перестать химичить с пенсиями, отдавая накопительную часть на прокрутку всяким чиновным жуликам, как собираются сделать с ФНБ, а доход отдать Дерипаске! Я уже предлагал в АПК аккумулировать пенсионные деньги в специализированных банках, обслуживающий АПК, а под них дёшево (вплоть до субсидарного кредитования) вливать деньги в реальное производство. Эта схема подошла бы и многим малым предприятиям: иначе на холявошные деньги найдутся новые зурабовы и ВТБ.
– Замри. 
Этот Космос один и тот же для всего существующего…
Ровно через неделю после выступления волоокой Веры на Соборе все собрались на Сейдозере. Это было не так просто, но Старейшины подстраховали. Пока делали браслеты для Лады, Лизы и Сени, я устроил допрос здешним Мастерам. Завтра я принимаю Собор на Рыбачьем. Завтра предстоит нелёгкий выбор: закрыться в кастовой скорлупе до лучших времён или готовить эти времена с нами и сегодня. Завтра Старейшины, а сегодня вы, Мастера.
Для Лизы первое знакомство с земным притяжением, точнее его отсутствием, произошло на Буяне. У девушки была добрая, древняя кровь, но её изрядно подпортили события последних двух поколений. Красные-белые, село-город, начальник-дурак. Все, что выпадало из круга этих тупоголовых дихотомий, сразу становилось добычей противной стороны. Сначала кровавые игрища в красные-белые, устроенные изгоями, выдрали с корнем бабку Лизы из зажиточной казачьей среды в нищую колхозную. И добро бы в крестьяне. С детства приученная к земле, она нашла бы в ней опору своему здоровому русскому нутру. А она стала призом беспортошному победителю донского казачества. В драных галифе гражданки прущему прямо в светлое будущее. И решившему пересидеть смутное время за струганным столом председателя партячейки. Нагульный из него не получился и он дал дёру к Махно со скудной партийной кассой. Оставив жену с дочкой в казённой развалюшке. Без подворья в деревне в то время – верная смерть. 
Ну а Сеню учила практике полёта Ната. Экспедиция их отправлялась из Новосибирского Академгородка и им удалось побывать на Алтае у Наставника. Он показал Нате несколько подходящих пещер и обещал помощь. Но Ната решила, что справится и теперь расхлёбывала плоды своей самоуверенности.
