В великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным. Александр ГРИН

Замотал нас с Сашей 2-й станок по производству сетки-рабицы. Первый, уже слегка БУ, пашет как ни в чём не бывало на радость нашим загонам для перепелов и фазанов, а второй такой же, но в масле, никак не поддаётся наладке. И когда местные кулибины опустили руки, мы обратились в кадровое агентство. И что? А нам доставили в 3 дня спеца прямо с завода-производителя. И он не только за сутки всё наладил, но и обучил 2-х рабочих: такие станки выгодно гонять в 2 смены. Саша потирает руки, а я задумался о третьем станке. Проблем, как теперь вижу, ноль, а в регионе вообще никто больше рабицу не производит: можно излишками и поторговать. Ну, а агентство я, естественно, на заметку взял: мы уже присмотрели в Нижнем станки для профнастила, и я хочу иметь гарантии, что после установки в 3 дня они начнут нас обогащать тем, что из их продукции можно собрать любую производственную площадь, да и скромный коттеджик. И себестоимость из своего много ниже и планировать можно вне зависимости от капризов рынка и поставщиков. Такие дела...

Немыслимо провести границу там, где кончаются предчувствия и начинается подлинная любовь. Александр ГРИН

см.!!! здесь!!!

В моих притчах нежданно усмотрели дискриминацию по отношению к женщине: от самого создания и до недостаточного к ней благоговения. Извольте древнюю индийскую притчу-легенду в защиту всех мужчин...

"В дни хаоса, в начале всех начал
(По древнему индийскому сказанью)
Бог Магадева миру пожелал
Явить венец прекрасного созданья.
Он сделал женщину. В садах стройней
Зеленых пальм, пожалуй, не бывало.
Ее лицо вечерних зорь нежней,
А гордый рот казался розой алой,
Она жила без горя и тревог
Среди цветов в божественных чертогах.
Она не знала, что за ней сам Бог
Следил в раю внимательно и строго.

Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада.
И женщина была так счастлива,
так рада,
Но только лишь... три дня.

И Магадева женщину призвал.
Расправил бог седеющие брови.
"О, женщина! - он ласково сказал -
Здесь жалобы для нас, признаюсь,
внове.
Мечтают все об этом светлом рае,
Чего же здесь тебе не достает?
О, женщина! Чего здесь не хватает?"

"Мне скучно здесь, о мой великий бог,
И я прошу тебя о малом:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы развлекало".

Суровый бог едва сдержал свой смех -
Так женщины желанье было странно,
Но обещал. И скоро для утех
Он создал ей смешную обезьяну,
И над журчащим свежим ручейком,
Весь рай веселым смехом оглашая,
Она играла с маленьким зверьком,
Ужимкам обезьяны подражая.

Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада.
И женщина была так счастлива, так рада,
Но только лишь... три дня.

Вновь Магадева женщину призвал.
Он весь дрожал от сдержаного гнева.
"Чего еще, - он вопрошал, -
Не достает в жилищах Магадевы?"
"Мне грустно здесь о мой великий бог,
И я прошу, прошу тебя так мало:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы приласкало",
Бог Магадева создал ей змею.
Змея, ласкаясь, шею обвивала
И женщину, владычицу свою,
В карминный рот лукаво целовала.

Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада.
И женщина была так счастлива, так рада
Всего... три дня.

Она пришла, как прежде во дворец.
Но Магадева хмурился сурово
"О, женщина! Скажи же, наконец,
С какой мольбой ко мне пришла ты снова?"
"Мне страшно здесь, о мой великий бог.
И я прошу, прошу тебя так мало:
О, если б существо создать ты мог,
Которое меня бы охраняло".
Лишь отзвучали женщины слова,
Как Магадева кликнул свою свиту,
И создал он огромнейшего льва -
Надежную для женщины защиту.
Могучий зверь лежал у стройных ног,
Как верный пес, искал руки и взгляда.
Она шептала: "О, могучий бог,
Теперь мне больше ничего не надо".

Ручей струился, песнями звеня,
И сладостна была его прохлада.
И женщина была так счастлива, так рада.
Три дня.

А на четвертый, вставши утром рано,
Шепнув капризно гневные слова,
Ударала змею, толкнула обезьяну,
Разодрала ногтями морду льва.
Все звери разбежались с диким ревом.
Осталась женщина одна... в раю.
Она повеситься была готова
И плакала, кляня судьбу свою.
Проплакала она до самой ночи.
Уж скрылось солнце в пурпуре зари,
Как Магадева молвил: "Что ты хочешь?
О, женщина, скорее говори!"
"О, Магадева, мой великий бог!
Я об одном молить тебя хотела:
О, если б существо создать ты смог,
Которое от женщин все терпело".
Смех Магадевы прозвучал во мгле.
Бог понял женских горестей причину.
И вот тогда, впервые на земле.
Бог Магадева сотворил мужчину..."

НАРЯДЫ ФЕИ

У Феи - глазки изумрудные,
Все на траву она глядит.
У ней наряды дивно-чудные,
Опал, топаз и хризолит.

Есть жемчуга из света лунного,
Каких не видел взор ничей.
Есть поясок покроя струнного
Из ярких солнечных лучей.

Еще ей платье подвенечное
Дал колокольчик полевой,
Сулил ей счастье бесконечное,
Звонил в цветок свой голубой.

Росинка, с грезой серебристою,
Зажглась алмазным огоньком.
А ландыш свечкою душистою
Горел на свадьбе с Светляком.

Константин БАЛЬМОНТ

Открывая "Фейные сказки" Бальмонта, я уже начинаю улыбаться глупой, счастливой улыбкой, так похожа его фея на мою феечку и так непохожа. Но роднит их одно - неземное очарование. И маг любви словно забывает страстные слова и феерические эмоции, он мягок и нежен, знакомя нас с очаровательными подробностями из жизни фей: мы ещё не раз этим насладимся. А пока пообщайтесь с феей и попросите у неё что-нибудь волшебное - её сердце всегда открыто для добра...

Идея времени не возникает из чувств, а предполагается ими. В самом деле, только посредством идеи времени можно представить себе, бывает ли то, что действует на чувства, одновременным или последовательным; последовательность не порождает понятия времени, а только указывает на него. Дело в том, что я не понимаю, что обозначает слово после, если ему уже не предшествует понятие времени. Ведь происходящее одно после другого есть то, что существует в разное время, так же как существовать совместно - значит существовать в одно и то же время. КАНТ

Поспорил-таки я с Собором. А у Собора тоже было решение и донёс его Сергий. Причём тон у него при этом был сердитый. А разговор пожелал вести наедине: дело для меня новое.
– Я тебя перестаю понимать, – крестный досадливо морщится.
Вы что ж, решили всё сами?! Нет слов, поработали вы добре: весь Род на срок обеспечили делами, и какими! И вдруг: закрываете кое-какие результаты по метаистории, к золоту через звёзды норовите. Будто у нас его в пещерах недостаёт. Для вас хватит: все пещеры перетрясём. Теперь ещё вот ещё мордобои чуть ли не каждый день. Коли мешает кто – скажи. Что ж всё сами, да сами?! Ну, что молчишь?!
– Отче, ты ведь не выговаривать пришёл – у тебя решение готовое Собора. Но коль ты спрашиваешь, скажу, потому как зришь ты главное: совсем рядом уже мы у знания. Но Роду и Собору иметь к нему доступ нельзя. Ну вот же не открывает Твастырь Знание Бездн вам! Детям любимым – а не открывает: рано пока! Я в ровню Ему не лезу, но Он мне волю дал, тогда, у Престола, с музыкой моей: разума не лишил, хотя ведал: подглядел я тайн Его. Или тебе сейчас напомнить мои сомнения и метания? Как к людям уйти хотел?! Как и какой ценою науку сию постигал, за которую Собор мне же и пеняет. И теперь тяжко мне, сомнения извели: сам ли с учениками своими пришёл ко всему, или то – Его тайны.
– Что прошено, то и дано – уж не роптать ли вздумал?! Вижу, что – нет. Тогда говори, сынок.
– Я с метаистории начну – это важно. Спешат Старейшины: вот уж и решение готово – без знания. Это как?! Знание – потом?! Тут и вопроса нет: нельзя это знание раскрывать – тебе и то нельзя, а уж Роду…
– А тебе можно?!
– Не надо так, крестный. Мне тоже нельзя. Я как египтяне во времена Среднего царства. Считаю знание по проверенным схемам и никому ничего не доказываю: лишь бы с математикой было в порядке. И профессор, и все наши так поступают. Орехи грызут, а к сути не подступают. Только Вера подступает. Создала группу, там только психологов пятеро, историки, полиглоты, военные, экономисты. Вместе с нами на неё пятьдесят знающих душ работает и у каждого – своё. Но она ещё группу создаёт по Бог знает каким критериям – мы их зовём фантомами потому как никто их не видел. Учат друг дружку, у Мастеров и Хранителей все учатся тайному, но даже и те в полном неведении – зачем так?! К нам от них если что приходит, считаем в первую очередь, лично профессор смотрит. Пока многое понимаем и это плохо: Вера ждет, когда заплутаем, а мы никак: умники! Это сказывается симптом собора – есть такой. Но ведь сама метаистория такая хитрая штука: работает с массами и эти массы знать не должны ни сном ни духом, как с ними работают. Иначе враз пойдут искажения, под процесс исторический подстраиваться начнут. Такого насчитаем…
Я египтян не случайно упомянул. Именно они лучшими учениками ариев оказались. Через мятежных братьев-атлантов. Небрежению, с которым они к сути конечного результата относились, позавидуешь: лишь бы считано верно. Вот такого и Вера ждёт, чтобы тихо затеряться на Алтае или в пещерах. И уж поверь отче, затеряется так, что и вы не сыщете, хоть сами ж и учили. И ещё.
Всё остальное: Гольфстрим и Тихоокеанское Течение, Рыбачий, генераторы и Мозг, много ещё что без её фантомов – красивая сказка, не боле. Вера: разве ж такое имя просто так дают?! Про то она да я знаем, теперь вот ты, остальные думают. И нам с этим – жить.
– Сказка всегда должна иметь хороший конец. Мы же не неруси какие – ну вот и будет хороший конец… Останься до зорьки, я тебе про золото и иное поведаю. Потом Собору скажешь, что ветвь у Рода есть, а дела её – Северная цивилизация. Новая и едино древняя.
– Добре, сынок, только тогда все дела собора скажешь. Что надо здесь, кому отвечать, какая там помощь нужна от Рода. А на Соборе я сам выскажусь – ты же так хотел?! Так что там с золотом?
– Золото рода дюжина дюжин поколений собирали, а использовали трижды. Ярославич хану ясак большой сам в Орду свёз и тем самым руки против рыцарей развязал. Строгановы казну арийскую на выкуп царя пустили. Минину да князю Пожарскому с братцем своим, отцом Гермогеном, раскрыли против поляков. Через два поколения Пётр неистово испросил против шведов да для поляков (коротка память у чёртушки!) золота у Строгановых – не дали! И в Феврале на спасение династии – снова не дали! А в сорок втором Строгановы-Хранители сами с церковью замирились – они ж по духу староверы. Сталина замирили. Танковая дивизия «Дмитрий Донской», что на Воронежском фронте африканские дивизии Роммеля, шедшие, не смыв жёлтого пустынного камуфляжа, на прорыв Сталинградского котла, на Дону встретила и разбила, на арийское золото создана была.
Теперь вот десятину запаса готовы выложить?! А если новой ветви Рода Твастырь «пудру» солнца велит добывать?! Там без золота – никак. А Ур знает, где много таллия. Ну вот мы и дело сделаем и запас золота, меньшого брата нашего солнышка, умножим. А при холодном бета-распаде ещё иридия с каждого реактора по четыре пуда через срок получим, а он реакции химические на порядки ускоряет. И драки-то все отсюда: профессор им нужен, знание наше – миром править приспичило. А мы им мозги вправляем: вести себя не умеют, а других учить хотят. Ещё Гесс влез со своим архивом и знанием. На Рыбачьем Ладу обидеть хотели. Все кулаки ободрал – не показывать же ментальный бой всякой мартышке. Лада тоже пару их…приласкала.
– А я слышал, их там восемь было, герой.
– Вот мне ещё считать когда было. Ну что, я зову всех? Да, Отче, у тебя же решение Собора. Поведаешь?
– Решение подождёт, больно легко Старейшины судить берутся. Наверх их, из пещер гнать пора: прав Никола. Пора…

Я находил и терял именно это исполнение не без помощи Вали несколько раз. Когда-то она в моём плеере называлась "Музыка дождя". Теперь у меня иные ассоциации, магические, я многое могу и пусть ангелы и феи разлетятся по вашим блогам, но название я, пожалуй, оставлю.

Когда вдали угаснет свет дневной
И в черной мгле, склоняющейся к хатам,
Все небо заиграет надо мной,
Как колоссальный движущийся атом,-

В который раз томит меня мечта,
Что где-то там, в другом углу вселенной,
Такой же сад, и та же темнота,
И те же звезды в красоте нетленной.

И может быть, какой-нибудь поэт
Стоит в саду и думает с тоскою,
Зачем его я на исходе лет
Своей мечтой туманной беспокою.

Николай ЗАБОЛОЦКИЙ

– Послушай, всё-таки мы поросята, – у Милы приступ раскаяния, – Аннушка и Колба не виноваты, что их зоология и химия нас не греет.
– Греть должны они, а не их предметы. Смотри, – Я поднимаю с земли прутик, бормочу под нос формулу и делаю скупой взмах. В воздухе появляется с тихим шипением правильный шестиугольник, потом ещё и ещё, а в вершинах чёрточки и буквы. – Что это?
– Бензольные ядра и радикалы, – Мила помолчала, – углеводород.
– А это? – снова взмах прутика.
– Руны, а точнее АР – Земля ариев, и РА – Солнце.
– Всевышний явил Золотое яйцо, из коего и вышел Род, явивший своим дыханием РА-Солнце. Вот так и случилось, что арии – и дети Солнца и первые земляне. Всё на Земле – дар Солнца. ДАР – для Земли. Арктида наша тоже. Случайность? Отнюдь! Углеводород, это динозавры, мамонты – копилка энергии солнца. Вся энергия на Земле – солнечного происхождения, но этой особенно много. И получилось, что теперь она почти вся в ареалах расселения и миграций ариев. В Арктиде арийская нефть и газ. Кир Великий из Персии (Арьянам, по-русски Иран – страна ариев) создал империю, наследники которой тоже живут нефтью ариев, потому что знали пути к ней. А вот у иудеев – шиш, одни камни. Кто ж им, отступникам, дар Солнца даст, если жрец Моисей бога РА предал?! Снова случай?! Древние энергией атома правили, а нефть ждала срока. Атланты захотели миром править, а не случилось – пульнули камешек с Ориона. Осколок того камня по сей день ищут. По преданию он ментальное поле усиливает и знание о будущем в прошлом хранит, а это и есть власть. Македонец армию бросил, когда о камне узнал в Египте – и на Север. Умер для мира в тридцать три, бессмертия не нашёл. Или оно в памяти? Давал камень власть, да не ту. Атланты вон вызвали потоп, а он и их унёс. Власть, та, что не от Бога – тот же потоп, Александр это здесь понял и от такой власти отказался. Это и есть величие – чужого не желать. Масоны Бокий, Чичерин и Феликс – жаждали, экспедиции слали. Гитлер слал…На Дон Гесса слал, следы арийской культуры, их знание искал, дающее особую власть над миром. Получил свой Потоп – кровавый.
– Аннушка и Колба должны знать и твердить про это, а они – бензол и диплодок. Отнесли свой предмет к вторичным. И теперь не греет? Это, лапушки, разъятие прежде Единого, видов которого – тьма. А способов только двенадцать, в Гиперборее их называли двенадцатью богами Сил, Воль, Могуществ. Это боги-пути. Но о них позже.
– Проблема экзистенциальная – под ногами власть для ариев, а кто-то камень для себя, для власти, ищет. А ту власть, что под ногами, местечковые и приберут и к остальному руки потянут. Вон сверхглубокую скважину на Кольском бурят, наших ищут, камень ищут, у них тоже знание. Только чёрное, как у атлантов. Это и будет конец света, а наши им разгуляться не дают, потому нас так учат. И не одних нас, и не только здесь. Так как?! Будем, солнышки мои, ключики к добру арийскому учиться подбирать, или опять, как поросята, – я ехидно глянул на Милу, – проигнорируем бедную Колбу, да и Аннушку заодно, с уроков их бегать продолжим.
– Дружочек, – девочки захлёбываются, перебивая друг друга, – да мы тебе за лапушек и солнышек все эти химии с ящерами – от корки до корки. И экзистенции…И «мажорам» мозги вправим.
– Ага, – я не скрываю, что доволен. – Всё поняли умницы, уловили суть! Впрочем, что это я?! Вы и подскажете, вы и покажете.
– Девчонкам особо, – добавил сердито, – через четверть века настоящую хранительницу очага днём с огнём…
– На вас, милые, надежда, – я отбросил в сторону прутик, приобнял притихших, как часто бывает в конце беседы, подружек, – помогите им… и мне.
– Да мы, мы! – Ну вот, глаза на мокром месте. – Бросишь ты нас скоро, уйдёшь к своим.
– Дурочки, – я губами нежно собираю солёную влагу с их ресниц, – вы и есть свои, такие свои, что дух захватывает и знобко даже: счастье такое неспроста, за него с нас ещё спросится.
– Ну и пусть, – успокоились глупышки, – ты только чаще вспоминай про нас.

За горами Рифейскими, где-то на север от Понта,
В странах мирных и ясных, где нет ни ветров, ни страстей,
От нескромных укрытые светлою мглой горизонта,
Существуют издревле селенья блаженных людей.

Но бессмертны они, эти люди с блистающим взглядом,
Но они непохожи на нас, утомленных грозой,
Эти люди всегда отдаются невинным усладам
И питаются только цветами и свежей росой.

Почему им одним предоставлена яркая слава,
Безмятежность залива, в котором не пенится вал,
Почему неизвестна им наших мучений отрава.
Этой тайны святой самый мудрый из нас не узнал.

Не бессмертны они, эти люди, меж нами - другие,
Но помногу веков предаются они бытию,
И, насытившись жизнью, бросаются в воды морские,
Унося в глубину сокровенную тайну свою.

Константин БАЛЬМОНТ

Это было, было, а иное поведал Учитель. Неспешен был его сказ, да великих дел касался, великой земли и великого духом народа. А дух тот хранили четыре сестры-берегини: Любава, Краса, Веда и Добруша. Вы без труда узнаете в них любовь, красоту, знание и доброту. А как же вера, спросите вы? Ведение мира через любовь, красоту и доброту и было верой этого народа, нераздельной и неслиянной ведением-верой. Были у народа и иные Хранители, обитавшие на Север от Понта. Сёстры отлучались к ним и чаще других - Веда: ей вверяли Хранители знание для великого народа или ведение. Поскрипывало коло Сварога, да чаще отлучались берегини из великой земли: великий народ сам изведал пути оберёга.
Самой яркой из сестёр была многоликая Краса: то девица с соболиной бровью и бездонными озёрами глаз; то сама Заря-Заряница; берёзка нежная на взгорке; облачко в небе - всё лучшее, что было в великой земле, отражалось в ней. Отражалось... Лишь Краса и Веда знали: истинной красотой сияла Краса лишь рядом с Любавой. Хороша была и Добруша: всё было спокойным и славным рядом с ней; ручеёк журчал потише; дубрава не так шумела; ветер буйный и тот усмирял свой разгон и норовил приласкаться к её льняным кудрям. Зверушки находили у неё защиту, приходил и мишка, занозивший лапу. Добруша даже считала не без основания, что Топтыжкин лукавил, чтобы она повозилась с ним. На всех их путях царил покой, а уж среди людей... И только Добруша и Веда знали: истинной благостью дышала и струилась та благодать, что исходила от неё рядом с Любавой. А через Веду познавал великий народ истинное величие и красу родной земли, её тайны и загадки, доброту и мудрость окружающего мира, не ведая, что чуден он тем, что рядом с Ведой была Любава.
Беда приходит незаметно: отлучки берегинь на Остров блаженных сделали великий народ слабым. Перестали они принимать и понимать сестёр, радоваться им: теперь сёстры вызывали у них враждебность. И вот пришло время, когда собрались берегини на поляне, куда ещё не добралась слабость народа. И Веда предложила уходить на Остров блаженных. Дать народу побороть самому слабость и вернуть величие. Не успела закончить, видят девы - волхв стоит. Только что тут лучик света был и вот старец с посохом. На них не глядит, очи долу, чтобы не выдали гневных высверков глаз, голос же гулкий, точно из пещеры.
- Вы, сестрички, - а клюка указует на Красу, Веду и Добрушу, - идите к людям и помогайте исправлять слабость.
- Ты, - тут он поднял,наконец, глаза, в которых легко могла утонуть поляна, а с ней пол мира впридачу, ясные и молодые, - со мной пойдёшь до срока.
И тут сёстры вспомнили, что любовь и ожигать может: так коротко и хлёстко глянула Любава на волхва.
- Иди, добрый человек, - только и сказала. Помолчала и добавила:
- Добро, красоту и знание надо с любовью людям нести, мы никуда не уходим от людей.
- Добре, я ухожу - волхв сделал паузу, - до срока, ты мне в тот срок, Любава, тоже надобна станешь, вместе народ лечить будем.
И - как и не было его: травинка шевелится, лучик снова заиграл, а его - нет!
- Ой! - встрепенулась Любава, - а как же имя его?
- Великий лекарь мира могучий Хорс. ВРЕМЯ.
Веда посмотрела задумчиво на Любаву.
- Раз Хорс за дело берётся - быть тому народу снова великим.
Она с каким-то новым, неизведанным ей самой чувством глянула на сестру.
- Будет велик народ русов и земля сия великой снова станет.
Голос её звенел и вера-ведение плескались в глазах гордыми сполохами, а голос всё набирал силу и разлёт.
- Время лечит. Велик и могуч Хорс, а и ему не справиться без тебя, Любава! ЛЮБОВЬ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО.

ДЕТСКИЙ МИР

Белки, зайки, мышки, крыски,
Землеройки и кроты,
Как вы вновь мне стали близки.
Снова детские цветы.

Незабудки расцветают,
Маргаритки щурят глаз,
Подорожники мечтают -
Вот роса зажжет алмаз.

Вплоть до самой малой мошки,
Близок стал мне мир живых,
И змеистые дорожки
Повели к кустам мой стих.

А в кустах, где все так дико,
Притаился хмурый еж.
Вон краснеет земляника,
Сколько ягод здесь найдешь.

Все цветы на зов ответят,
Развернув свои листки.
А в ночах твой путь осветят
Между травок светляки.

Константин БАЛЬМОНТ

Все Феей и феечкой восторгают, все их любят, а мало кто почувствовал, что они в детство нас возвращают, где можно и может быть всё самое чудесное-расчудесное. И взрослой любви магов придают они законченную отточеность для любви их, не ищущей мирского, а как бы растворившиеся среди арабесок потаённых смыслов полноправными сотворцами их милых забав. Но как же сердце колотится порой. Люблю, люблю, и буду говорить об этом!!!

Cекреты заработка на Дневнике ЛИРУ!
Их нет: на данный момент в сервисе дневников LiveInternet, заведено более 2,700,000 дневников! Однако лишь около 350 человек зарабатывают деньги на своих дневниках, а это меньше 1% всех владельцев дневников!

Прочесть статью полностью...
Не думаю, что Валя и впредь будет гнобить работяг, а шреков вы можете общими усилиями выжечь как клопов. Достаточно простой честности, которая в их блогах и поведении и не ночевала, нанося вред таким вот отменным площадкам и ущемляя ваши интересы. И внимательного знакомства с этими материалами.

За несколько дней до днюхи Валя Шрек отличился. А когда я поднял бучу в общих интересах и попал с давлением в больницу (!!!), он и вовсе отметил меня редиректом на главную. Контрольное добивание в голову. Саша без моего ведома о чём-то там с ним договорился, зная мой пароль, и редирект волшебно исчез. А рассылка не появилась, хоть все вменяемые блоггеры и даже шреки знают, что в день я выдаю 4-5 добротных материалов, не чета их говнокопипастам. И что? Я жив, у меня существенно добавилось ДРУЗЕЙ, а не "друзей" и сегодня мы пьём чай и смеёмся над ничтожеством рассылки, которую Саша остроумно назвал "спамеркой", а скоро я... Впрочем, творческие свои планы я открою позже, пока же намерен всячески помогать ЧЕСТНЫМ рекламщикам, консультируя их, раз уж "спамерка" наполовину забита рекламой шреков, мариэтток, иримедок и,...ну вы всех знаете. Валя Шрек видно решил, что напугал ежа голой задницей, раз я молчу. Но я молчу, потому что меня всё устраивает, раз вас всё устраивает. И хватит об этом: я научу вас работать на Форексе, куда Вале Шреку путь заказан всилу природной тупости и элитарности площадки: хамов там не приветствуют. Я познакомлю вас с разными платёжными системами, плюющими на валины редиректы, я расскажу, как правильно надо себя вести на биржах и покажу, что против произвола есть суд и уголовные статьи. А пока - к чаю!!!

Большинство из нас - это не мы. Наши мысли - это чужие суждения; наша жизнь - мимикрия; наши страсти - цитата! УАЙЛЬД

НИНИКА

Ты нашла кусочек янтаря,
Он тебе дороже был червонца,
И вскричала, радостно горя:
"Я нашла, смотри, кусочек солнца!"

Затаив желание свое,
Ты вбежала в море прочь от няни
И вскричала: "Море все мое!"
И была как птица в океане.

Ты схватила красный карандаш
И проворно на клочке бумаги
Начертила огненный мираж
Солнечной молниеносной саги.

Ты взросла, как тополь молодой,
От смолистых капель благовонный,
И пошел - как путник за звездой, -
За тобой - путем судьбы - влюбленный.

И не знаю, в чем твой час теперь,
Между нами - реки, горы, степи,
Но везде в тюрьме ты сломишь дверь,
И, играя, разорвешь ты цепи.

Константин БАЛЬМОНТ

Я в первом посвящении "Фейным сазкам" поинтриговал и не обозначил, кому Бальмонт посвятил свои феерические фантазии, кто вдохновил его, зрелого поэта на эдакие бесрассудства. Ниника - Нина Константиновна Бальмонт-Бруни, дочь Бальмонта и Е. А. Андреевой, дитя совершенно прелестное. Но я и тут чуток пристроился к счастью... Ну у кого больше шансов найти - янтарь-солнышко, тем более что лучик наш - частичка солнышка и сама как солнышко. Забываешь с феечкой всё, чему учила тебя прежняя жизнь и паришь, паришь, паришь!... в своих мечтах и фантазиях: слог-то откуда берётся и лёгкость необыкновенная. Оттту-у-уда! И всё... Как путник за звездой и странник за мечтой, да и как иначе - никак иначе. А счастливых минуток и находок не перечесть, не даром ты, моя феечка в тяжкие часы и двери ломала, и цепи обыденности рвала. Восторг!

Кажется я встаю на ноги и в смысле дел, хоть пока всё - больше вера в себя, нежели осязаемые успехи. Да и последствия болезни сказываются: быстро устаю и почти всё время тянет в сон. Добираю в машине или прямо на травке, пока Саша гоняет местных подрядчиков. Вот и сейчас... Порадую по возможности пока вас "серебряными", а потом...впрочем это будет потом.
А чтобы не звучали так суховато эти размышления-соображения, перед тем, как уйти и вздремнуть часок, что я охотно делаю при любой представившейся возможности и в любое время суток, я оставляю маленькую шутку как раз в тему. Она некоторым знакома в виде экспромта, но я её подправил, да и читал её раньше с десяток человек. А так - ну очень в тему получается...

Любовь и сон...

Я спал на сене и в шелку
Спал много и в любое время
В зерне духмяном на току
И на гнедом, упершись в стремя

И у селянки меж грудей
Я сном взымал любовну плату
Я даже засыпал, злодей,
На лекциях по диамату.

И, набираясь новых сил,
Подушку обнимал интимно
О! Как свой сон я полюбил
И, полагаю, что – взаимно…

При обилии современных финансовых операций и финансовых же услуг по ним, всё более насущными становятся вопросы использования использования таких интегрированных финансовых технологий, как платежные системы.
Современнные электронные платежи страдают рядом неприятных условностей и условий, например - непомерные комиссии и многоступенчатые конвертации, особенно в среде "электронных" денег, например на биржах блогосферы. Вот тут вам и помогут интеграторы электронные платежи.
С помощью системы Деньги Online любой бизнес в интернете (интернет-магазин, онлайн-игра или другой интернет-сервис), можно быстро наладить получение электронных платежей от пользователей. Клиент просто платит через ту платежную систему, к которой он привык, а контрагент мгновенно получает деньги на свой счет. Разъезжая по городам и весям, а также участвуя в некоторых сферах электронного бизнеса, я на себе ощутил все прелести предлагаемого сервиса.
Деньги Online – официальный интегратор основных систем электронных денег в России и в мире. Для любой продвинутой компании Деньги Online – это более 70 способов оплаты (банковские карты, мобильные платежи, терминалы, Webmoney и многие другие).

Это было: меж взглядов целого мира ему высверкнул взгляд, заставивший гулко стукнуть сердце, и всё замерло на миг, потому что он был победителем пространства и времени с самого рождения: мир гудел под его поступью. Вселенная менялась по его законам. И он один знал, как он одинок, упрямо загнав саму мысль об одиночестве так глубоко, что она сама себя потеряла.
А теперь представьте особу, которая утром уже не могла вспомнить себя вчерашнюю. В чью жизнь постоянно вторгались новые люди, а всё больное, голодное, бродячее и жалкое тащилось безошибочно за ней и всегда получало своё. В её жилище поселилось эхо, тихое и ручное. И оно было единственным её другом. Такой вот была она, та из-за которой на миг замер мир.
Утром она кормила птичек или сажала цветы, целый день дарила улыбки, а вечером слушала сказки и истории, что приносило ей эхо. Грустила, смеялась и звёзды улыбались, глядя на неё.
Он выдохнул так шумно и облегчённо, а лицо засияло такой откровенной детской радостью, что она без раздумий отдала ему своё сердце. Оно необходимо ему: так она решила и это было первое решение, которое принималось без него. Она одарила его сиянием своей странной трепетной души и теперь он смотрел на неё с нежностью и задыхался от светлой тоски, когда её не было рядом. Его восхищали волшебные метаморфозы её души. Её фантазии никогда не повторялись, а из широко распахнутых глаз на него смотрела вселенная разных людей. И ночью, даря счастье их телам, он не ведал, кто проснётся рядом с ним утром. В его сердце явилась тревога, а этого он, победитель, допустить не мог: победители не могут жить в тревоге и сомнениях. Он шел путем побед и исканий, ему одному известным, по которому может идти только он один. Он шел и смотрел на неё с нежностью, его восхищали её сказки, и он по-прежнему задыхался от тоски без неё. Но та, первая, тревога держал его в напряжении каждый день. Он попросил время у Жизни, так как знал: все её время уже отдано ему. Она незримо парила над ним во время Пути.
- Я ещё не исходил всех своих дорог, я ещё не готов взять у Судьбы абсолютное счастье, я боюсь, что мне станет скучно с ним жить, - так говорил он Жизни после новых побед.
А она уже давно ждала. Подарив ему свое сердце. Она знала: он не сворачивал с Пути. Она не хотела этого даже ради неё. Она любила и звезды улыбались ей. Он побеждал уже за двоих, даже не заметив этого. Он вызывал тревоги, связанные с ней на бой, и победил. И он был далеко даже рядом с ней. Ее сердце превратилось в его руках в волшебный сосуд, который она наполнила элксиром своей любви.
Вечерами она слушала сказки и истории, которые ей нашёптывало эхо. Грустила, смеялась и отдавала ему свою любовь, наполняла ею свое волшебное сердце до краёв. Иногда несколько капель переливались через край на его сердце, оставляя на нём следы в виде золотых крапинок. Ещё она училась быть победителем. Ради него. Она теперь вместе с любовью дарила ему веру и надежду. Вселенная менялась от её улыбки. Её действия часто оказывались решающими. Она училась, оставаясь собой, быть ближе к нему. А он никогда не сворачивал с выбранного пути. Потому теперь её одиночество было спрятано так глубоко, что само себя потеряло. А она светилась счастьем и посылала ему свою любовь.
Он продолжал побеждать и каждый вечер смотрел, как наполняется её волшебное сердце прозрачной как слеза жидкостью. Его теперь восхищали её метаморфозы. Он любовался её чистотой. И однажды нашёл причину своих тревог. Он вызвал свой главный страх на поединок и стал абсолютным победителем. Он увидел свой путь. Рядом - её путь. И задумался. Пути шли параллельно и уходили за горизонт, на восход Солнца. Потому, что победитель должен быть один. А она любила, улыбалась, но была одинока. И пока он думал, она начала действовать: искать его в себе, познавая его мир через всё вокруг. Она растворилась в нём, ощутив себя его частью. Она нашла его в себе, подарив ему часть себя, теперь тоже победителя. И подарила его задумчивости одну мысль.
А капельки пролитого элексира делали своё дело, золотые крупицы объединялись в его сердце, пока не сделали его золотым. И мудрым... Он остановился на своём пути, потому что понял: ему некого больше побеждать, кроме себя, а это сделала её частичка в нём. У него был теперь только один путь - к ней. И он отдал ей свое золотое сердце, наполненное кристально чистой, как слеза, жидкостью, её элексиром, теперь и его элексиром.
ТАКИМИ БЫЛИ НАШИ ПРЕДКИ, В НАШИХ ЖИЛАХ ТЕЧЁТ КРОВЬ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. ПОМНИТЕ ЭТО!!!

ЦВЕТОК

Отчего цветет цветок,
Разгадать никто не мог.
Но цветок всегда цветет,
День за днем, за годом год.

И за годом год, всегда,
Светит вечером Звезда.
И для нас, века веков,
Нет разгадки лепестков.

Но зачем разгадка мне,
Если я молюсь Весне,
Если я в вечерний час
Рад, что вот, Звезда зажглась.

Но зачем разгадка снов,
Если неясен лик цветов,
Если вводят нас цветы
В вечный праздник Красоты.

Константин БАЛЬМОНТ

До чего просто всё случается, когда о Фее пишет Бальмонт. И до чего прелестно читается. Потому что Феи и феечки дарят своим певцам так много, что только собирай и нанизывай на паутинки строк. И если любишь свою феечку, то слова сами бегут к красоте, раскрывая её волшебные грани в цветке, весне,...себе, наконец. И долго ещё остаёшься в ошалении от нахлынувших чувств: жизнь прекрасна, потому потому что никогда не переведутся в ней Феи. Надо олько умень разглядеть. Бальмонт умел...