Писателю Анатолию Рыбакову 100 лет.

Среди поколения арбатских мальчишек начала прошлого столетия было много талантливых людей. Почти рядом выросли замечательный поэт и прозаик Булат Окуджава и беллетрист Анатолий Рыбаков. Старший товарищ Окуджавы по писательскому цеху, Анатолий Наумович Рыбаков родился ровно век назад. В день, который мы давно отмечаем как cтарый Новый год. А в далеком 1911-м это был самый настоящий Новый год, и праздновали его 1 января. Через семьдесят с лишним лет к Анатолию Рыбакову придет настоящая слава, и связана она будет с родными московскими улочками.

Родился Анатолий Рыбаков в городе Чернигове в еврейской семье инженера Наума Борисовича Аронова и его жены Дины Абрамовны Рыбаковой, а в 1919 году семья переехала в Москву. После окончания школы работал на Дорогомиловским химическом заводе грузчиком и водителем.
В 1930 году поступил в Московский Институт инженеров транспорта, но окончить его не успел – в 1933 году он был арестован и осужден за контрреволюционную пропаганду на три года ссылки. По окончании ссылки, не имея права жить в городах с паспортным режимом, скитался по России. Работал там, где не надо было заполнять анкеты.

Многое роднило двух таких внешне непохожих пацанов с улицы Арбат. У Булата Шалвовича родители были инородцами, и у Анатолия Наумовича предки обитали в черте оседлости. Оба будущих мастера пера во время Великой Отечественной войны пошли на фронт. Сын арестованных, 17-летний Окуджава — добровольцем; зек по статье 58-10 ("Контрреволюционная агитация и пропаганда"), Рыбаков служил в автомобильных частях. Дошел до Берлина. «За отличие в боях с немецко-фашистскими захватчиками» признан не имеющим судимости.
Полностью Рыбакова реабилитировали только в 1960 году. К тому времени Окуджава уже пять лет состоял членом КПСС. До конца своих дней писатель Рыбаков оставался беспартийным. Вот, собственно, основные реперные точки двух арбатских авторов.

Я уже сказала о том, что родился Анатолий Наумович в еврейской семье. Вот только в отличие от "правильных" евреев, Рыбаков больше любил не свою маму, а дедушку, ее отца. Красивый, чернобородый, статный, отец его матери Авраам Исаакович Рыбаков торговал скобяным товаром в маленьком городке Черниговской губернии . Честный, порядочный, справедливый, добрый, он был для Анатолия моральным образцом всю жизнь. Несмотря на то, что в арбатской квартире говорили только по-русски или по-французски, еврейского языка в доме не слышно было, Рыбаков всегда сознавал, что он еврей. Рыбаков признавался: " Эта кровь, которую выдавливали из жил моего народа, — моя кровь. Еврейская тема во мне очень глубоко сидит. Я себя ощущал, ощущаю и умру евреем ". Рыбаков был русским советским писателем, который лелеял свою неудавшуюся еврейскость.

«Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести - и больше ничего". Не станем подсчитывать число книг Анатолия Рыбакова, отвечающих этому великому критерию. Их много, они известны и читаемы.

"Литературной бомбой, направленной против Сталина" называл "Детей Арбата" сам Рыбаков. Окуджава столь резок не был. Не потому, что не смел, — не хотел. Анатолий Рыбаков во главу угла ставил то, что ныне принято называть "массовой" или "популярной" литературой. Уже его дебютное произведение "Кортик" (дважды экранизированный — как полнометражный фильм и как телесериал из трех частей) выдает в нем мастера увлекательного сюжета. Конечно же, приключенческого, для детей и подростков. Появилось желание написать продолжение — вот вам "Бронзовая птица" (тоже попавшее на голубые экраны). Произведение с пушкинским названием "Выстрел" (последняя часть трилогии) внимания режиссеров так и не удостоилась.

Еще одна рыбаковская триада — "Приключения Кроша", "Каникулы Кроша" и "Неизвестный солдат" — послужили материалом сразу для нескольких сценариев, обеспечив кинематографистов работой на долгих три десятилетия.
"Есть писатели, которые считают: главное — написать, главное — себя выразить, а читают их или нет — это для них не так уж и важно. Я не такой автор. Мне хочется иметь читателя", — признавался в конце жизни Рыбаков.

Однако, совсем не надо думать, что Рыбаков исключительно создатель приключенческой беллетристики. Доктор философии Тель-Авивского университета, он публично поносил "гайдаровско-чубайсовские реформы" и их творцов.
Несмотря на симпатии к НЭПу, Рыбаков-публицист клеймит пролетарского вождя. Ильичу достается за его тезис: что полезно для революции — то нравственно. Как гражданина Рыбакова не устраивали ни последний президент СССР Горбачев, ни первый президент РФ Ельцин. "Сергеевич", по его мнению, "оказался не лидер", а "лидерские замашки" "Николаевича", по выражению писателя, "не соответствуют его личностным данным".

«… О чем мои книги? Я написал три повести о детстве: "Кортик", "Бронзовая птица", "Выстрел"; три романа о юности: "Дети Арбата", "Страх", "Прах и пепел". Мне трудно писать воспоминания. И все-таки я написал их. Мои книги - это история моего поколения. Мое поколение - это дети революции, выросшие на ее идеалах. Но эти идеалы были растоптаны Сталиным уже в 1927 году. А мои сверстники превратились или в лагерную пыль, или погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Их могилы раскиданы от Колымы до Берлина. Вместе с ними в могилы ушли их надежды, их убеждения, их песни. В памяти потомков остались только их заблуждения. Все ими сделанное превратилось в пепел, а они сами - в прах.
Конечно, как у всякого старого человека, у меня есть ностальгические чувства. Но это было хорошее поколение! Это были чистые, бескорыстные люди; помните у Маяковского: "И кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо". Конечно, они росли в сложное время. Конечно, ряд постулатов, ряд принципов, выдвинутых во время революции и действительных только для революции - о революционной нравственности и тому подобное, владели ими очень долго. Они были бескомпромиссны, нетерпимы к чужому мнению, имели другие недостатки. Но в них было много хорошего. В них было жертвенное начало - они могли принести себя в жертву другим людям, и они думали о других. На этой позиции я был, на ней и остаюсь по сей день».
Подводя итог жизни, он говорил о себе: "Я социальный, сюжетный писатель — в том смысле, что пишу судьбы людей". Ну, а судьбы людские растекаются по широкому полотну триптиха.

Да, я совсем ничего не сказала о личной жизни писателя, о его второй половинке. А надо бы.

Жена Анатолия Рыбакова - Татьяна Марковна. Совсем немного о её судьбе: Ее отец был заместителем Микояна. В 1938 году его расстреляли. А мать Тани посадили на 8 лет в лагеря как ЧСИР - члена семьи изменника родины. И Таню, маленькую девочку, вместе с двумя братьями из этого дома выбросили. Оба брата погибли на фронте - заметьте, дети врага народа! Многие дети репрессированных погибли... Так вот, Таня осталась одна, ее воспитывала тетка…
Анатолий Наумович с теплотой отзывался о своей жене –« Мы прожили вместе девятнадцать лет — счастливейшие годы моей жизни, Таня - верный, родной человек, первый мой критик и редактор…» Так много этим сказано…

 

На этой фотографии Анатолий и Татьяна Рыбаковы стоят по краям, в центре - Майя Прицкер и Соломон Волков. 

У Евгения Винокурова, первоклассного поэта, ныне незаслуженно подзабытого,  среди многих стихотворений  есть одно,  вот это:

Моя любимая стирала.
Ходили плечи у нее.
Худые руки простирала,
Сырое вешая белье.

Искала крохотный обмылок,
А он был у нее в руках.
Как жалок был ее затылок
В смешных и нежных завитках!

Моя любимая стирала.
Чтоб пеной лба не замарать,
Неловко, локтем, убирала
На лоб спустившуюся прядь.

То плечи опустив, родная, 
Смотрела в забытьи в окно,
То пела тоненько, не зная,
Что я слежу за ней давно.

Заката древние красоты
Стояли в глубине окна.
От мыла, щелока и соды
В досаде щурилась она.

Прекрасней нет на целом свете -
Все города пройди подряд! -
Чем руки худенькие эти,
Чем этот грустный, грустный взгляд.

Так вот это портрет жены поэта, Тани. И посвящены стихи ей.  Да, Татьяна Марковна была женой поэта Винокурова. 
При Винокурове  она исполняла роль Музы. Уйдя к Рыбакову, она стала партнером Анатолия Наумовича. Это совсем разные вещи. Можно быть просто женой творца - ни музой, ни партнером. Такой, на мой взгляд, была роль Натальи Гончаровой при Пушкине. Можно быть музой, но не партнером - как Любовь Менделеева для Блока.

Смерть Рыбакова в 1998 году стала для Тани тяжелым испытанием. Она не сломилась (как иногда бывает) и не превратилась во вдову-цербера, остервенело лаящую на каждого, кто попытался бы приблизиться к наследию покойного (тоже, увы, достаточно распространенное явление). Таня привела в порядок архив Рыбакова, помогала авторам популярного телесериала по "Детям Арбата". Но главное - написала великолепную книгу воспоминаний "Счастливая ты, Таня!", выпущенную в 2005 году московским издательством "Вагриус".

Как здорово выбран заголовок - "Счастливая ты, Таня!" Она была, конечно же, счастливой, но счастливым был и Рыбаков, потому, что Таня стала его женой.

(Рыбаковы Анатолий и Таня)

Да, я не указала одну дату... Умер Анатолий Рыбаков 23 декабря 1998 года в Нью-Йорке, похоронен в Москве, на Кунцевском кладбище.


(на материалах  сайтов:

http://www.pravda.ru/culture/literature/rusliterature/14-01-2011/1063405-ribakov_100let-0/#
http://www.peoples.ru/art/literature/prose/roman/rybakov/
http://ru.wikipedia.org/wiki/Рыбаков,_Анатолий_Наумович
http://magazines.russ.ru/druzhba/1999/3/rybak.html
http://www.chayka.org/article.php?id=2073)