Мы открываем раненых хит-парад:
Вот, посмотрите, этот всему не рад,
Этот, на вид живой, хромоват душой,
Этот – все время в поисках Хорошо.

Корчась в улыбках, глупый надев наряд,
Мы очень важно шествуем сквозь года.
Если суметь поставить нас в стройный ряд,
То этот ряд не кончится никогда.

В наших дефектах кто-то увидит свет,
Кто-то - кусочек собственной темноты.
Может быть, нас и вовсе на свете нет,
Может быть, ты не я или я не ты.

С вечным вопросом: «Те мы или не те?!»
Глухо кричим проклятия пустоте,
И, безоружно, слепо ведя войну,
Не замечаем, что мы уже в плену.

Тот, кто не слышал музыки, не бывал,
Не проходил сквозь нити туманных дней,
Не попадал под снежный немой обвал
И не лежал, как будто на самом дне.

Тот, кто дышал ей, думая ею стать,
И уходил в бессрочный ее запой,
Ну же, давай, вздохни, досчитай до ста,
Встань посредине улицы и запой.

Слышишь, как звон в ушах обретает звук?
Видишь, как воздух перед тобой дрожит?
Не научиться редкому мастерству
Быть этим звуком, и остается жить:

Чувствовать дождь и солнце, вести отсчет
Всех этих дней, похожих на светофор
(Думать с улыбкой: «Сколько же их еще?..»,
В сердце зарубки ставя, как у Дефо);

Снегом шурша, бежать сквозь застывший лес
И, задыхаясь, переплетать пути.
Если увидишь: где-то струится лесть,
Лучше прибавить шагу или уйти.

И ты узнаешь музыку в тишине,
В долгих раздумьях, в шепоте хмурых крыш,
И ты поймешь, что мы ежечасно в ней.
Слышишь? Послушай. Боже, прошу, услышь.

По переломанным улицам босиком
Между домов и арок бежать вперед.
Низкое небо слишком уж высоко:
Хочешь дотронуться - странная дрожь берет.
Камень сегодня устал наконец молчать:
Город бесшумно шепчет свой тайный код.
Если увидел замОк, не ищи ключа.
Слушай (услышит даже дворовый кот).
С площади шумной в тусклый немой подвал
Ветер вздыхает, переправляя свет
(В воздухе, будто бы кто-то трубу прорвал,
Реки текут, прохожим журча совет).

Старый приятель вдруг говорит мне "вы", и
(Я не отсюда, в месте родном турист)
Город смеется (кажется, так впервые),
Город прекрасен (Боже, кончай дурить!).
Кто-то кричал, что просто - сегодня чудо.
"Небо, смотри, волшебное," - говорил, -
"Просто вдруг появилось из ниоткуда.
Вылетело из неизвестной двери."
Но за домами, лужами, грязью улиц
Город всегда такой же, каким он был.
Мы бы, если хотели бы, не вернулись.
Город не знает этого "если бы".

...И выплюнь горечь в дырявый полдень,
Кроши весну свою на асфальт,
Пой свои песни. Твоих мелодий
С кривыми нотами ниже «фа»
Пожалуй, хватит еще надолго.

Но нет, ты хочешь, чтоб кто-то спел
С каким-то чувством (ну, кроме долга),
Твоей души теребя конспект,
Смеясь над глупостью жизни ломкой,
Вдруг в первом такте узнав себя.
И ты сидишь, все дороги скомкав
В никчемной музыке сентября
(Апрель и май затаил в кармане),
И строишь планы на дальний путь.
Ты ждешь, что кто-то с собой поманит
(Какой-то странный смешной Нибудь),
Билет протянет в волшебный поезд,
Найдет попутчика помилей,
И вы отправитесь в Южный Полюс
На сотню долгих счастливых лет.

А ноты будут сидеть в тетрадях
И мерзнуть в грустной сырой пыли.
Пой свои песни. Чего же ради
Ты здесь вообще? Уж пора пролить
Десяток прыгающих мелодий
На этот грязный сухой асфальт:
Весна кончается и проходит.
Давай, быстрее же, с ноты «фа»…