Ко мне подошли почти на улице, очень по-теплому, слегка фамильярно хлопнули по плечу и сказали, глядя прямо в глаза: "Никогда не пиши унылой чепухи". Я ответил, наверное, удивленно: "А с чего вы взяли, что я вообще что-то пишу?". Но мне ничего не сказали и спрятались в шумных компаниях.
"Хорошо, не буду" - написал я в блокноте и отправился на встречу с приятелем.
Не представляю теперь как это выполнить.

Весна происходит мягкостью кроссовок, выведыванием неизвестного, мыльными пузырями и девушками в цветных юбках. Я щурюсь от солнца и ухудшающегося зрения, пою песни, где попало и танцую, когда захочется. Мне рассказывают о физических законах и проблемах общества с таким интересом, что я, как всегда не умея выражать то, что чувствую в такие моменты, принимаю рассеянный вид и начинаю что-то понимать. Мы разрисовываем асфальт мелками и вспоминаем, как играть в классики. Прохожие тоже вспоминают и иногда называют меня "анекдотом", глядя на мою шляпу и глупую улыбку. Целых двадцать минут я учусь ходит на джоликах-джамперах, чтобы потом неделю рассказывать об этом и вспоминать перед сном.
Встречаются электрички, цветные люди и смешная корейская игра. На гитарах играются смешные и не очень песни. Огромная компания очень разных цветных людей сидит в пыльной квартире с белыми стенами и крутым балконом и прекрасно проводит время. Так, что оно даже смущается и от этого идет быстрее. Я осторожно ступаю на другую землю с арбузным мороженым в руках, опаздываю на поезда и жестами показываю избушку на курьих ножках. По пути встречается ленточное дерево, на которое торжественно привязывается зеленая ленточка.
Милая девушка-продавец выдает мне огромную горсть мелочи и с извиняющейся улыбкой говорит: "Золото". "Золото,"- подтверждаю я.
Меня спрашивают какой он, пахнущий домом. Я затрудняюсь ответить и.
Так можно перечислять до бесконечности. Моя весна выматывает, но оставляет приятное послевкусие. В стаканах живут частицы моря, шипящий чайник нашептывает истории, а во снах гуляется по вишневым садам и забывается заплатить в дешевых барах.

А еще три дня назад родилась прекрасная девушка, рыжая-рыжая, сделавшая сегодня прекрасный праздник. С днем рождения её.;)

Время жечь костры. Бельтайн же.

Когда жизнь начинает казаться никакой (такое бывает даже в моем мире), то теплый плед и книжка - не выход, совершенно точно. Если ты хочешь, чтобы она обняла тебя, и вы закружились вместе с ней в сумасшедшем танце, нужно просто открыть дверь, выйти на связь и, самое главное, улыбнуться тому, самому настоящему миру (то есть, всему, до чего можешь дотянуться).
Мне вручают коробочки со сладкой помощью, я вручаю барбариски, по мне проезжаются тележкой, я больше туда не возвращаюсь, держусь за стиль, как за последний рубеж, иногда становлюсь не собой, иногда влипаю в истории...живу.
Ко мне приходят бездомные друзья, мы пьем чай и смеемся. Говорят, что мне в пору открывать гостинницу, даже кошка уже относится к вечным гостям снисходительно. Становится понятно, что дом нужен хотя бы для того, чтобы в гости могли прийти твои бездомные друзья. Обычно будучи блуждающим огоньком, на время становлюсь маяком или фонарным столбом. Это даже забавно. Только без фонарщиков тяжеловато.
А потом все надоедает, и я выхожу на связь с миром, улыбаюсь жизни, задаю ей дурацкие вопросы...и она улыбается мне, превратившись в метель. Я снова блуждающий огонек.

А сегодня мы старательно пытаемся затеряться в городе с Оленем и, внезапно, натыкаемся на книжный. Уже собираемся уходить, сетуя на цены желаемых книжиц, как вдруг, будто из под земли, появляется бородатый дядечка, весь такой интересный, взбудораженный чем-то, с безуменками в слегка хитроватых глазах. Он обращается к нам: "Пойдем, откроете любую книгу Рубиной или Пелевина на любой странице и в любом абзаце поищете художественные приемы. Если найдете, то я вам вот, двести рублей дам! Да пойдем, пойдем." Мы подходим к стенду с новыми книжками. Открываем Рубину и читаем текст. Однажды встречаем инверсию и кое-где просторечные выражения. Заявляем, что это вот они, художественные приемы, вероятно. Он переспрашивает уверены ли мы и вручает нам деньги. И тут начинает говорить то самое, давно обдуманное. О том, что текст должен быть живым, что проза сама по себе должна быть образом, что она должна быть, в общем-то, почти поэзией, но никак не почти журналистикой, и о том, что в том абзаце, конечно, совсем никакие художественные приемы, и о чем-то еще. Я улыбаюсь, соглашаясь. А как он это говорил, боже. Даже тот очень питерский человек Виталий рассказывал что-либо не так вдохновенно. Мы возвращаем деньги, говоря, что не заслужили. Он не берет со словами: "Да ладно, вы же студенты, наверное" и, представившись как историк-филолог-писатель (надо было имя, что ли, спросить), куда-то уходит. Его вдохновение тут же перелетает к нам и теряться становится еще интересней.

А недавно была волшебная ярмарка. Мы шли на нее, поскальзываясь и со смехом падая на холодный и твердый лед. (Зима сейчас странноватая и менее захватывающая, чем в прошлом году, но все же с  ней можно найти общий язык.)

В сером и скучном здании находились цветные люди, и мы заговаривали почти с каждым о какой-то там ерунде. Там была девушка, пересказывающая сюжеты необычных и глупых книжек (в хорошем смысле этого слова), рыжий дядько, напомнивший мне одного моего знакомого и называвший все те места (мол, вдруг, мы виделись именно там), в которых я очень хотел бы побывать, но, конечно же, не побывал и ребята-буддисты, звавшие с собой в Индию и автостопом в Красноярск (от чего мы были вынуждены отказаться во имя учебы).

Это самые запомнившиеся.

У последних продавалось много цветного и теплого, на что у всех нас, даже если сложить, никак не хватило бы денег. И поэтому, мы решили выкупать подарок для одной девушки сказками. Хотя, конечно же, дело было не в подарке, а в том, чтобы хорошо провести время. Из обещанных сорока сказок рассказали только пять, в процессе узнав множество интересного. Например, что мы общаемся с настоящим Дедом Морозом.

(- А какая у вас специализация?

- Я Дед Мороз. А вы?

- Волшебник. Сказочник.

- А я так, мимо пробегала.

- Ну, а я - олень.

Мы же прекрасны, правда?)

Или, что прекрасной девушке маленький мальчик в шарфе может принести огромную коробку с драконом. Или, что елки бывают фиолетовыми. И еще чего только не.

Конечно же, об обмене контактами не могло быть и речи.  Ведь тогда в голове бы не возникало вопроса: " А увидимся ли еще?". В нем вся прелесть.

Составляем планы на будущее, если "случится не так, как мы хотим или задумываем".
Ну, например, те иногдашние мы-великие пираты всенепременно откроем чайную кондитерскую, главной фишкой которой будут имбирные пряники в виде клевера. Там будет особенно уютно зимой. Мы, честно говоря, не умеем готовить сладости, но когда начнем свой бизнес, конечно же, сумеем. Станем собирать истории, которые будут постоянно кружить вокруг нас, в какую-нибудь бумажную шкатулку. Однажды, конечно, истории уйдут. И тогда нам придется бежать за ними. Ведь они хуже курения или людей: мы просто не сможем без них жить. Или улетим в далекие страны и будем там пафосными сказочниками или исследователями. Или совсем заделаемся музыкантами. Будем путешествовать и отдавать частичку себя каждому городу. Или вообще будем восточными ковриками (коврики и тряпки - разные вещи!), которым не нужно ничего подобного. Словом, не пропадем, если не добьемся успехов в этих своих журналистиках и филологиях.
Нет ничего лучше, чем болтать о размытостях будущего, гуляя под сиреневатым светом всего вокруг. Но умные, закаленные жизнью люди ( с ужасно твердыми и тяжелыми душами) почему-то требуют точности.
Я ненавижу слово "мы", но постоянно его употребляю. Оно греет больше, чем "я с кем-то".

А гениальные диалоги "с кем-то" тоже имеют место.
- Мои окна выходят...
- Покурить? - с надеждой.
- Нет, к парку.
*обреченно вздыхаем*

Иногда меня окружают люди-конфеты. Когда их двое - это еще куда ни шло. Но если их пятеро, то внутри загорается острое желание застрелиться.

А еще, я тут на днях пришел к выводу, что у моего будильника есть одна забавная функция: "Внезапно не прозвонить, когда очень нужно не проспать." Я раздраженно ворчу на Мир, когда это случается в очередной раз, и вспоминаю ночные разговоры с душой, вроде:

- Пиши, - говорит она,
- У меня мало того, что без мыслей, так еще и без души выходит! - жалуюсь я.
- Но я же здесь! - недоумевает она.
- Действительно, - вздыхаю и принимаюсь что-то печатать.

Вот так.
Успеваю все так же не высыпаться (из пакета!) и разбираться по пуговицам и косточкам.

Каждый раз читая свои более и менее старые сказки на каком-нибудь вечере или каким-нибудь друзьям, открываю в них что-то новое и понимаю то, чего прежде не понимал и не собирался в них вкладывать. Волшебство.

Я улыбаюсь при виде чего-то зеленого, читаю о кельтских богах, радуюсь Дню Святого Патрика, слушаю ирландский фолк и загораюсь каким-то волшебным и необъяснимым огоньком при одном только слове "Ирлааандия". Меня часто спрашивают: "Почему?" и уж "Не веяние ли это какой-нибудь новой моды?", а я не могу объяснить. Не мог объяснить, по крайней мере. Я могу, конечно же, бесконечное количество времени говорить что-то о том, как чудесна история этой страны или язык, прекрасно зная что для этого есть Франция и Испания. Могу восхищаться ее архитектурой и атмосферой, хотя никогда там не был и, к тому же, для этого есть Италия. Могу разбирать по буковкам слово "Ирландия", вешая лапшу о том, как прелестна каждая из них и какое великое значение это имеет для мира. Могу рассказывать о чудных праздниках, лепреконах и всяком фольклоре. Могу врать про то, что я просто люблю клевер, зеленый цвет и толпы людей, которым нравится эта страна. Могу восхищаться ирландским народом, их писателями и поэтами. Могу шутить про то, что обожаю ирландский футбол и Хелавису, которая его смотрит. Могу просто с ухмылочкой сказать: "Just for lulz" или "Там же виски!". Но все это будет неправдой. Не совсем правдой. Потому что, на самом деле, все просто: Ирландия - это моя Нарния. Моя воздушная, далекая, волшебная, неизведанная Нарния. Та самая Нарния без которой мне никак не жить. Она зовет и тянет к себе. И с этим ни-че-го не поделать. Вот и все.

В моем внутреннем городе, как всегда, весело, сонно, волнительно и до ужаса нехватательно. Особенно нехватательно со временем. Его невозможно ухватить и не затеряться.
Поначалу Муз каждый вечер ругал меня странными словами на каком-то неведомом мне языке, а теперь совсем разобиделся и спит, кажется, уже третьи сутки (в мою головушку уже прокрадывались мысли о том, не случилось ли с ним чего. Вроде не случилось. Хотя черт их, Музов, поймешь.). Идей собрался целый чемодан, но, как только я собираюсь их реализовать, ко мне приходит Некогда. Садится со мной рядом, открывает умные книжки и учебники, наливает чай и смотрит так, пристально и хитро, мол, делай-делай.От этого Некогда уже болит голова. В последнее время он стал ужасно скучным.
Пластинка со "Звездным мальчиком" все так же грустно лежит на столе, хотя надо бы ее повесить на стеночку. Мне нужно срочно познакомиться с человеком, у которого есть проигрыватель для всяких пластинок, и, который, всенепременно, любит сушки и чай.
У нас с Миром теперь взаимовыгодные отношения. Мы дружно друг друга одариваем и выходит, что поровну. Дело в том, что я начал учиться создавать свою мелодию, а не идти за его. Наверное, так оно и нужно.

Я все тот же сказочник и люблю жизнь до щекотки в пятках.

Иногда в тетрадках со скучными английскими текстами (если их очень долго и много читать) появляется Mister Ink и принимается корчить рожицы и участвовать во всех возможных приключениях в закоулках букв. Он состоит из черных чернил. Он высокий, худой, с огромной головой, бабочкой и цилиндром. В последнее время, он почему-то появляется при любом упоминании Англии, ведь он англичанин. О нем уже нарисована целая серия комиксов (если это, конечно, можно назвать комиксами, ибо художественная ценность нулевая). Он любит выглядеть как можно респектабельней и терпеть не может казаться смешным (и именно поэтому является смешным). Я уже даже подумываю о каких-нибудь эпичных историях о нем, да. Он ужасно живой. До щекотки в пятках.

Из мебели я повысился до шута.
Интересная девушка Полина жалуется на то, что когда она шутит в большой компании, смеются очень немногие, а вот, когда Крис шутит, то смеются все. Но вся забавность заключается не в том, что у Криса "интересное, хорошее, не пошлое чувство юмора", как они говорят, а в том, что когда они смеются, я не шучу, а говорю на полном серьезе. Да про того же Мистера Инка, или как я забываю ключи, или как, вдохновившись тем, что нужно купить англо-русский-русско-английский словарь, покупаю только русско-английский.
И мне это чертовски нравится.

Продолжаем дарить тепло, умирая от холода.Хотя, на самом деле, даже не умирая. Оно обладает странными свойствами. Чем больше отдаешь, тем больше получаешь. Если не считать всевозможных пробок и приoстановок в этом процессе.

Я снова нахожу приключения на каждом шагу, вдыхаю жизнь и вместе с тем не высыпаюсь (пакет с сахаром, в котором я сижу-живу-дышу, плотно закрыт). От меня ушла болезнь немогуписать и теперь выходит что-то совершенно непонятное, но в целом весело. Такое ощущение, что пока у меня нет фотоаппарата, я буду встречать вещи, которые безумно хочется сфотографировать, а как только он появится, их станет значительно меньше (поэтому не решаюсь купить). Хотя в нашем пакете с сахаром всегда будет интересно.
Я буду загораться и гаснуть, возрождаться, а затем снова загораться и снова гаснуть. Ну и что? Мне говорят, что у меня не все в порядке с головой, раз при всех печальных обстоятельствах и невезениях, я не страдаю, а смею жить. Все просто: я все еще иду с завязанными глазами за мелодией. Она замечательная, пускай и ведет в какой-нибудь пресловутый Ад или что там еще?
Арбат находится в гитаре. В огромной гитаре какого-нибудь другого измерения. Пятнадцатый арбатский фонарь от начала - великий и могучий Самый Фонарный На Свете Фонарь. С ним принято здороваться. Я снимаю шляпу и при взгляде на название кофейни "Кофеин" вспоминаю строчки The dartz.
Мы бродяги и приключенцы в последнее время. Смешные люди, хобби Шляппа, парень с расстроенной гитарой, мигающие светофоры, поиск пути-куда-глаза-глядят и лужи, удивительное множество знаков. А затем фиолетовая дверь, накуренный коридор, Маша Badda Boo, атмосфееера и жутчайшая духота.
А до этого снова то, что сейчас должно быть не так, как в прошлый раз, скучное собрание и многое другое.
Моя осень началась где-то неделю назад. К чему ее описывать? Она потеряет цвет.

Ты спросишь меня, чем я занимаюсь целыми днями, а я совершенно честно отвечу: "Болтаю с Миром и всеми возможными и невозможными способами пытаюсь обратить на себя внимание Неба". И это будет правдой, пускай ее и не существует. "Почему?" - конечно же с ужасно серьезным видом спросишь ты. И тут уж я буду говорить без остановки. Скомкано, непонятно, с моими вечными запинками-эканьями и только потому, что могу.
Потому что я все еще болтаю с Ветром и пока еще окончательно с ним не рассорился, утонув в недо-пониманиях, потому что Жизнь меня встряхивает, как коктейль в миксере, потому что мои вечера не так горьки, благодаря моим прекрасным и вечно-занятым друзьям, которые умудряются каким-то волшебным образом быть рядом, и чаю с книжками, потому что чудеса повсюду, чтобы ты там не говорила, потому что вся моя стена между книжными полками и столом обклеена записками и рисуночками, потому что в мое окно всегда светит бумажная полная луна. Потому что я все еще моряк. Я исследую просторы чужих квартир и душ, плаваю в недоученных параграфах и долго не сплю, вглядываясь в горизонт, с мыслью о том: "Ну когда же земля?!". От этого становится очень странно и волнительно. Ведь земли вроде бы не хочется, но невероятно интересно "ну когда же?" и "ну как же это?". Потому что я вечно влипаю в приключения и проблемы. Потому что я все еще горю, постоянно горю, но не сгораю и не разучился смеяться и забавничать. Потому что теперь я ношу ту-самую-мою-старую-дурацкую-шляпу, которая, на самом деле, пафосный мужик по имени мистер Шляпп. Потому что мне есть кем восхищаться, кого любить и над кем издеваться, потому что люди вокруг меня, можно сказать, плюются гениальными идеями, которые я не всегда успеваю записывать, потому что я все еще горланю песни и строчу стихи-сказки, гуляю по крышам и поднимаю восторженные взоры к Небу. Да и просто потому, что дурной на голову я все еще существую. А, и еще потому, что...
Я буду говорить пока не охрипну, и ты даже забудешь спросить: "Где здесь связь?". Так и знай на этих своих чертовых небесах.

Сегодня все было так легко и ни капли ненадрывно, что я невольно вспомнил июль и все самое прекрасное.

Вспомнил истерически милую улыбку(с.), появляющуюся на лице А., вечерние чаепития в огромном зале с огромным длиннющим столом, сидя за которым можно было играть в "Алису", фирменное "чашка!чашка!" мартовского зайца, чей язык состоял только из этого слова, попытки Алисы научить нас играть в слова, и мое, шляпниковое, непонимание этой игры, прощальные письма и стихи о море, и, раньше и ярче всех, почему-то, наш поход в музей д'Орсе. Мы останавливались почти у каждой картины и думали над тем, что случилось с персонажами картины до того, как они оказались на картине. Куда они шли, о чем думали, чем дышали и что делали в своем картинном мире до того момента, который мы видим перед собой и что будут думать-делать-дышать дальше. Уверен, что бОльшую часть пуговиц, крошек и кусочков их мира мы все же угадали. В конце концов, мы были настолько переполнены эмоциями, что сил подниматься на второй этаж и смотреть что-то там еще не оставалось и потому мы сидели, болтая ногами и поедая мармеладки. Наверное, это был мой самый лучший на свете поход в музей.

А сегодня все совсем по-другому и люди совсем другие. В общем, как и должно быть. Сегодня время шло очень странно. Каждый раз, когда кто-то смотрел на часы минутная стрелка показывала тридцать восемь минут. Это после того как мы решили таким образом отсчитывать время. Совершенно точно не обошлось без еще какого-нибудь волшебника.
А одна прекрасная девушка рассказывала об оруни. Если я правильно понял то оруни - это то, что существует внутри тебя и отражает твои эмоции действием. Оруни есть почти в каждом человеке. От некоторых он убегает. Выглядеть он может как угодно, поэтому его не всегда легко разглядеть. Мой оруни - это огромное толстое синее облако с ножками и ручками, которое очень любит хот-доги. Когда мне весело он, как правило, поедает хот-доги в большом количестве. Сейчас он вовсю носится от сердца к пяткам по мне, когда ему следует спать.
А какой у вас Оруни, те немногие прочитавшие, с которыми это нынче не обсуждалось?

Я вернулся, я наконец-то вернулся. "Всегда кажется, что все будет так же, как в прошлый раз, а случается все совершенно по-другому," сказала мне не так давно одна замечательная девушка. Все описывать бессмысленно и муторно, поэтому я буду доставать рассказами всех-всех-всех, кого встречу в ближайшее время.
Все, что случилось с нами могло случиться только с нами и от этого никуда не деться.
Я успел встретить замечательных людей: прекрасную Актрису, девушку с хипарскими замашками, заколкой с лошадьми и детскостью; фэнтезистку-Алису, с которой у нас обнаружились общие знакомые и чьим шляпником быть - большая честь и чудесную милую девушку Настю, которая взяла да и вляпалась в нас троих. Я успел переполниться эмоциями, вспомнить всяческие разности и посетить кучу прекрасных мест. У меня целых три дня было море, а, однажды, даже купание в океане, после которого - простуда и брутальный голос. Я успел встретить человека очень похожего на мое прошлое и даже немного испугаться его. Я, наконец, попал в группу своего уровня по французскому и даже все понимал на парах и вообще отлично провел время. У меня впервые был крутой учитель на этих самых парах. И скучнейший класс, который все время спит. Я воевал с насекомыми каждую ночь и так к ним привык, что теперь, дома, без их трупов на потолке даже немного тоскливо. Я познакомился с испанской анимешницей, а, еще, у меня появился наследник-виконт. Я случайно научился французскому мату и прочим прелестям жизни. Словом, отлично повеселился, пускай и не все было гладко. И вот я здесь, больной (на голову, прежде всего) и счастливый, хотя все еще не понимаю этого полностью, а только знаю, что иначе не могло и быть.

Волшебство прокрадывается в мой дом незаметно. Обыкновенно ночью. Ночь – время, когда его не нужно искать. Вот оно, совсем рядом, посмотри.

Иногда мое личное волшебство заходит через двери, днем-вечером. Мы много пьем, поем и играем. Иногда это печально заканчивается, особенно если в карты и на желание. Но мы стараемся не жаловаться, правда-правда.

Пишутся волшебные слова. Жаль, что их надо перечитывать, складывать в предложения, образовывая связную речь, создавая сказку. Ту, что обыкновенно продолжение жизни. Прошлое, настоящее или будущее. И поразительная честность! О том, что не хочется подражать. О том, что хочется так же, но по-другому. Глядишь, я так перестану быть лжецом. Данедайтебоги.

Я снова приклеиваюсь к жизни-людям-неприятностям, как к жвачке, и не понимаю Самого Главного. Зато вокруг меня потрясающие и люди, и жизни, и неприятности.

И теперь у меня есть красивая кружка с морем. Даже заберу ее с собой в далекий путь.  Буду пить чай и самозабвенно скучать.

А я все тот же дурак. Но только, может, уже не щеночек. Растем, да, Мари? Надеюсь. Хотя бы чуточку.

С каждым годом Ветра становится все больше. Но он ограничивается только простым «Здравствуй» в мой адрес. Я не печалюсь.

Мы живем-живем-живем и сотворяем зиму на подоконнике, а море – всюду.

Ведь я сделал выбор. Вместо моря выбрал нечто, на чем крупными красными буквами написано «ПРИКЛЮЧЕНИЕ». Повелся на буковки. Надеюсь, оно меня простит. Ведь я его и так увижу. Целых два дня жизни в портовых городах и какая-нибудь война. Привыкаем к суше.

Ну а мы что?

Мы - пираты. Нет, мы, конечно, еще принцы, принцессы, драконы, ведьмы, бродячие музыканты, графы,герцоги, адмиралы, офицеры и все такое прочее... Но сегодня мы, прежде всего, пираты. Ты - огненно-рыжая, в юбке и цветных гетрах, с дерзким взглядом и гитарой за спиной вся такая капитан Каролина, а я в шляпе, в зеленой рубашке, с глупой улыбкой весь такой юнга-Гроза-Морей-Японец-Белоснежка. Мы из разряда тех самых пиратов, которые смеются, смотрят исключительно вперед и несут совершенную чушь. Мы из разряда тонущих и убивающих себя в глазах кого-то там, на суше. Но нам-то что? Они же на суше. Помимо гитары у нас собой еще флейта. Они тоже боевые и пиратские. А попугаев заменяют вороны (и всех поголовно зовут Тимофеями. А один даже звонил). Хотя они были раньше. Мы - пираты с огнем в глазах и знанием всего на свете (или же незнанием ничего, что почти одно и то же).
Где наш корабль - не очень ясно. Но, на самом деле, он спрятан, а где - большой секрет. Верить нам лучше не надо, но можно и интересно. Потому что я уезжаю завтра в Африку болтать о вечном за бутылкой рома с Бармолеем, а Каролина родом из Петербурга и приехала к друзьям (которые тоже, наверняка пираты или еще кто), и знает, где купить макароны за три рубля.
Сейчас мы плывем на чем-то вроде лодки. Но у этой вроделодки есть одна особенность - она не плывет без музыки. Но у нас, к счастью, есть флейта с гитарой. И потому мы поем и смеемся. Когда поем веселую песню - лодка плывет, словно моторная, грустную - она величаво и медленно движется по воде.
Мы - грозы морей, которые по правде - где-то в городе под названием... А, впрочем, важно ли?
Мы пираты. Из разряда тех, кто сначала допоет, а потом уже пойдет спасать мир.

Юнга-кот Базилио своей капитану-лисе Алисе.%)

P.S. А еще мы заработали шесть рублей шестьдесят копеек. =p Сработались, брат.;)

 

Настроение сейчас - *счастлив*


Пускай всего и не опишешь, но.

"Дикая мята" была такой дикой и такой мятой нынче, да. "Лето наступило!" - кричало всё и все. Было встречено удивительно много народу, ни с каким дримфлешем не сравнится. И я понял, наконец, именно эту легкость, когда ты непривязан-независим-легок именно потому, что тебя всегда найдут. И ты в этом уверен совершенно точно. А не найдут, так найдешь сам.
И совершенно не было терзаний по поводу "Я их знаю, а они меня нет", ведь...легкость.
От этого тепло, светло и радостно и кажется, что может, это как раз оно, поймать двух зайцев, идти по двум дорогам одновременно, соединяя их силой мысли.

Начинать собирать народ на "ручеек", сидеть и окунать ноги в речку, представляя будто бы ты на берегу моря, знакомиться с прекрасными людьми, бегать босиком по влажной траве, забывать себя в хороводах, зацепляться взглядами, перелезать через заборы, теряться в толпе, забивать гвозди (хд)) и еще многое-многое другое, кажется, никогда не надоест. А в конце были Отава Ё и Хелависа ( идадада были "Бродяга" и "Маргарита" *_*"). Тоже щастье и сорванный голос, как последствие. =)

Благодаря Чай, появилась Карта Сокровищ. И теперь всю жизнь я буду искать танцующий пух, с которого и должен начаться путь к сокровищам. А затем, как найду, пройду мимо мятного дерева, мимо гордой лужи, через баранкин мост, мимо Фей-завода, поздороваюсь с солнечным кругом, который будет слева и, вперед, к Звезде, что таит сокровища.

"- Леди...
- Я немного сэр.
- Мужыыык!"

И ленточки-небо-люди.

И да, у меня в голове уже кто только не водится.

Нынче в метро, в вагоне, лежала на сиденье, окидывая любопытным взглядом все и всех вокруг, собака-путешественница. У нее был очень мудрый взгляд и красивые лапы. Мне даже ни капли не шипелось, и, более того, я даже перекинулся с ней парочкой фраз. Люди с сумками просили ее спуститься, потому что с ее стороны, мол, нагло тут лежать и осматривать их, когда они плохо выглядят с тяжеленными сумками. Собака кивала им, смотрела с минуту понимающе и продолжала лежать. "Достали?" - спрашиваю. "Немного." - отвечает. Люди с сумками расстраивались и отходили в сторонку, а вся остальная часть вагона улыбалась, глядя на нее и забыв обо всех проблемах. Я никогда не видел, чтобы почти весь вагон был так счастлив. И тут-то я понял, что эта собака непростая вовсе (еще более непростая, чем я думал), и что она приносит людям счастье этими своими путешествиями. Так что она вполне себе Продавец Счастья. И тот, когда-то представляемый мною, старик с леденцами в карманах ни за что не сравнится.

З.Ы. А еще, теперь, благодаря Валентину, моя "Из глубин" подписана Верой Викторовной. Там написано: "Ротгеру! Да будет жизнь танцем, а танец - жизнью." и подпись. Теперь оно, лежа на полке, радует меня, как та собака людей. Или даже больше.=)

Наконец, у меня получилось свободно вздохнуть, приготовившись к какому-нибудь да полету.  Всё (и Мир в том числе) какбэ воскликнуло: "Чувааак, это Маай" и сделалось прекрасным.

Я нынче (уже вчеранче) стоял и ждал электричку ( целых два раза, да!х) и успел познакомиться с множеством чудесных людей и случайно подслушать множество интересных разговоров. А потом даже поиграть в "Палатуномершесть" и "Трехлитровую банку". Тут же вспомнились всяческие лагеря, в которых я не был уже лет сто.

Но перед всем этим я, конечно же, сбежал с учебы, купил Невкусные Кексики (которые, видимо, специально предназначены для НеБогов) и поболтал с офигенными людьми, которые иногда играют фолк в нашем переходе. Невкусные Кексики, к слову, были так прекрасны, что их просто невозможно было не купить. И потом они оказались очень даже ничего, когда я, под вечер, усталый и голодный приплелся к Вив пить чай.

Но самое главное - это даже не замечательные люди в электричке, не странные улыбки и подглядывания за книжки, а День Майского Дерева (между прочим, джу-джурийский праздник). Мы обвешивали юное Майское Дерево лентами, водили хороводы и поили чаем маленького вороненка(ну и сами поились).) А потом мы шли, и шли, и шли, а я куда-то, как всегда, опаздывал. И потому отделился от первой части джу-джурийцев и не дошел до второй. Меня послали к черту и даже жаль, что я не послался, ибо вторая часть джу-джурийцев была вполне себе и "к черту".

А, в общем? Вроде бы мои книжки-сны расцвечиваются, а ленточки развеваются на ветру. А еще Таэль идут платья, но это так, к слову.
А еще - танцы эта крута, да, что совсем уж не в тему.

"С вами мне даже хромается легче."- говорит Янтарь. Да что угодно легче на самом деле, да.)

 

Вчера - неожиданное безумное чаепитие с потрясающими людьми, которых видишь, конечно же, в первый раз. Сегодня - дримфлеш и внезапное найдение Чай и Крыланутой. И даже вот совсем вживую.) Словом, чудесные люди окружили меня со всех сторон. х)

Дримфлеш всей дружной толпой - это постоянные потеряловки и такой замечательный квест: "Найди меня", а в телефонах многих вопрос:  "Где ты?". Из 41 человека, которых нужно было "случайно найти в толпе", не считая людей, с которыми ты туда какбэ собрался идти, нашлось семеро. А я все равно буду считать, что улов неплохой.%)

Руки в мыле. И волосы тоже. И даже шляпа. К слову да, моя миссис Шляпа отныне открыта для чудес. Для самых разных. Скоро из нее будут появляться радуги.

Когда пузыри лопаются, то попадают в другие измерения и лопаются там. И так бесконечное колличество раз. А секунда для них - словно день. Они повидали множество миров и городов. Пузыри-путешественники. Сегодня это стало понятным. (квантоваямеханикаиздесьзадействовананавернякахотьяигуманитарийхд)

Там были чудные кролики. И девушка с хвостиками, как у Пеппи Длинный Чулок, и маковая Шан, и еще всякая всячина. ^_^ Словом, вот оно счастье.

А еще, под конец, мы обменивались нитками-ленточками, танцевали странные танцы (и я даже тщетно пытался учить вальсу Оо) и рисовали мелками всякие разности. Давно их никто не брал в руки. Теперь со мной всегда огненная лента Крыланутой и морская - Чай.

Даже Л. не испортил день и мысли о мыле и пузыркнутых странах.)

Словом, описывать - бессмысленно. Чудесные выходные.

З.Ы. Если вдруг, ничего плохого не хотел сделать или сказать.

И утащенные фотографии. ^^

 Алхимичим:

Наши писульки:

И самое главное х):

Я бы, может, и писал бы о "неправильных веснах" и пыльных чудесах, которые внезапно (!кто бы мог подумать!) выпрыгнули из пыльных коробок по весне, а, в промежутках, о вечной и несчастной, безусловно, любви, но все бы это было неправдой, которую я выдумал в процессе писанины и которая еще бы долго меня грузила, ВЕДЬ.

Теперь я передвигаюсь в сапогах-скороходах, от которых бежится как-то быстрее и веселее от пункта А до пункта Б и даже чувствую себя уличным актером. А весна вовсе и правильная, только вот, не загораются у меня огоньки весной. Они горят во мне всегда. Ну, или независимо от времен года. Забавно зимой, когда ты, весь такой загоревшийся, пытаешься зажечь кого-то еще. А они говорят "Весна - возрождение." Обидно за зиму.
И вспоминается, не так давно услышанный обрывок разговора, на входе в Хогвартс: "Так вот, значит, выпадает снег и в этот момент я кричу на всю аудиторию "Веснааа началааась!""

Уже месяц как безумно хочется перемен и "Восторга мне, восторга!"(с.) Но это мы устроим, искренне надеюсь.

Брал "интервью", а точнее, разговаривал по душам, видимо (так уж вышло), с одним замечательным человеком. Это было и не интервью вовсе, а, как сказал он, "бред сумасшедшего в лунную ночь". Бред был потрясающим. Никто и не спрашивал ничего, а он все говорил-говорил о всяком и винтики крутились-крутились-крутились, сердце замирало, глаза светились. Говорил о том, что в его понимании культура и о своей коллекции звуков (более того, даже свою коллекцию звуков показывал). О том, как невозможно выразить словами ответ на вопрос "В чем отличие стихов от поэзии?Стихотворца от поэта?". О том, что человек, как-то относящийся к искусству, немножко пародирует Бога. О том, что когда берешь интервью, нужно сначала болтать исключительно о пустяках. О душе в..просто о душе. А еще он будто бы принес с собой частичку Чуковского. И как бы, что бы он не говорил, от этого становилось тепло, конечно же.

Становимся искреннее и поем про себя "Перкеле польку". А еще скоро День Святого Патрика. Я обязательно поймаю лепрекона.