Как известно, в разгроме при Аустерлице царь обвинил Кутузова, и дворцовая камарилья громкоголосо это повторяла, поэтому, видимо, Наполеон никак не выделял Кутузова из числа прочих русских генералов, которых всех, кроме Багратиона, он оценивал весьма пренебрежительно. Ничего сложного в предстоящем сражении он не видел. Прибыв утром к линии и объезжая вдоль поля закипавшего сражения с обер-шталмейстером, герцогом Виченским, маршалом Бесьером и многими генералами, он сказал вслух: «Это сражение можно повторить; иначе я не стал бы его и затевать».
Наполеон в таких словах объяснил принятое решение: «Бой начнет правое французское крыло. Сбив, что встретит, оно сделает поворот налево и пойдет громить русскую линию, тесня и загоняя её к правому её крылу и потом в Колочу». Для этого он приказал поставить против левого русского крыла три батареи, в каждой по 60 орудий, как писал Ф.Н. Глинка. Представляется, что это не всё количество: Л.Н.Толстой в романе Война и мир приводит приказ, отданный Наполеоном, в котором дивизии, начинающей сражение, была придана специальная артиллерийская группа из 100 пушек. Кроме того, указываются на этом участке «адская батарея» Сорбье из 120 орудий, которую в ходе сражения Наполеон должен был переместить, об этом ниже, и еще одна крупная батарея, Дантуара. Вся французская армия была собрана на участке от батареи Раевского до Старой Смоленской дороги. От возможного, хотя и маловероятного удара во фланг армия защищалась малочисленным боевым охранением по ручью Война. Из 11 корпусов французской армии против Багратионовых флешей сосредотачивались 8 корпусов. Остальные должны были связать боем противостоящие войска, чтобы помешать им оказывать помощь флешам. Не маскируясь, французы проводили перегруппировку прямо днем.
Представляется, что Кутузов решал свои тактические задачи более изощренно. Выше упоминалось об этом. Во-первых, ему надо было выбрать позицию там, где он мог бы успеть её оборудовать до прихода французской армии. Во-вторых, при сложившемся соотношении сил необходимо было заманить французскую армию наступать на возможно более узком участке и поставить именно там всю свою артиллерию, бывшую его главной силой. Кроме того, необходимо было учитывать, что Наполеон может отказаться от сражения, обойти армию и идти прямо на Москву. И все это необходимо было сделать так, чтобы не выдать раньше времени противнику своих планов сражения, а противником его был военный гений, и на службе у него была очень изощренная и очень оперативная разведка.
Кутузов полагал, что Наполеон выберет для атаки участок от деревни Горки до Семеновского и рассчитывал именно здесь расположить армию. В случае, если Наполеон вскроет сосредоточение армии и попытается обойти её, скорее всего, с юга, по Старой Смоленской дороге, а возможно и с севера, севернее Горок, он расположил скрытно в лесах и кустарнике у деревни Утица корпус Тучкова, а за Горками корпуса Багговута и Остермана. В случае обхода эти войска должны были задержать противника и дать возможность русской армии, оставив позиции, быстро отступить и оказаться снова перед французами, а отступая, занять следующую позицию под прикрытием огня ранее отправленной артиллерии. Если обхода не будет, то в бою они, по замыслу Кутузова, должны были, в дополнение к другим резервным частям, стать скрытным резервом или, в подходящий момент, ударить атакующих неожиданно с тыла. Но вмешался случай. Генерал Бенигсен, не зная о замысле Кутузова и не догадываясь сам, поставил Тучкова на открытую позицию.
