Энергичная, деятельная Марта была скора на решения. Просьба отца отложить свадьбу ее возмутила. Она не собиралась ничего откладывать и готова была идти даже против воли Самуэля. В запале она ему заявила, что он не вправе вмешиваться в ее жизнь, поскольку он ей даже и не отец! И ушла.
Какой это удар был для Самуэля! Он жил, дышал ради своей девочки, он заботился только о ее благе... Но у Самуэля хватило мудрости, чтобы превозмочь боль и обиду.
А Марта немедля позвонила Матеусу и договорилась о встрече. Они увиделись в кафе, и Марта без долгих слов перешла к делу. Она попросила Матеуса субсидировать проект Алехандро. Тот отказался наотрез: репутация бизнесмена не допускала подобного легкомыслия. Марта настаивала:
- Я вложу в этот проект свои деньги. Но Алехандро не должен ничего знать! Вас, Матеус, прошу об услугах посредника.
Глядя на красивое лицо, воодушевленное желанием помочь своему жениху, Матеус не мог отказать и со вздохом согласился.
Марта счастливо улыбнулась: Алехандро выйдет с честью из незаслуженной и обидной ситуации, Марта ему поможет. Она не против, чтобы со временем он узнал о ее помощи, со временем, но не сейчас.
Исамар с Гойо заторопились в больницу. Увидеть, непременно увидеть Сакариаса. Оказалось: в реанимацию не пускают. Пришлось сидеть в коридоре, довольствуясь скудной информацией от проходящих мимо врачей и сестер, сидеть и мучительно волноваться. Остаться без крестного? Нет, только не это! Не житейские трудности пугали Исамар, она и так искала себе работу и привыкла к бедности, пугало душевное одиночество. И она молилась всем сердцем о его выздоровлении. В трудный для нее час ее не могут оставить одну!..
Забежал Гильермо узнать, как идут дела. Исамар обрадовалась.
- Передай Алехандро, - попросила она, - пусть не винит меня в случившемся! Никогда: ни во сне, ни наяву не желала я зла вашей семье.
- Он бесится из-за твоей связи с Реем, - напрямую высказал подоплеку простодушный голубоглазый Гильермо.
Исамар похолодела:
- Да как он мог такое подумать? Всю свою жизнь я мечтала только о нем. А Рей? Его же все знают в Энсинаде. Как он мог такое подумать?
- Да он и не думал, разобиделся, сам мучается и тебя мучит. Он почувствовал себя оскорбленным, и обида ослепила его. Так, да? - спросил Гильермо.
Кике не спалось. Они сидели с Алехандро в обнимку в нижней гостиной, и Алехандро, у которого тоже кошки на душе скребли, успокаивал Кике.
- Медсестра мне и говорит: у вас родился красивый, здоровый мальчик, - рассказывал Алехандро, - и я сразу стал тобой гордиться и горжусь до сих пор. А жить вместе мы не могли, бабушка с дедушкой тоже тебя любили, как я мог причинить им еще одно горе?
- Знаешь, папа, когда бабушка умерла, мне стало ужас до чего одиноко, и я понимаю Исамар, ей сейчас очень страшно, поэтому я и хочу побыть с ней.
- Не будем о ней! Она оказалась совсем не такой, как мы думали, — с горечью ответил Алехандро.
- Нет, папа, она показалась тебе не такой, а на самом деле она хорошая.
В гостиную вошел дон Фернандо и удивился, что Кике не спит.
- Заботы замучили? — шутливо спросил он Кике. — Пойдем, поделишься с дедом, может, я тебе сумею помочь.
Кике с Фернандо ушли, а Алехандро остался сидеть в гостиной. Гильермо, вернувшись, застал его необыкновенно мрачным.
- Сакариас все еще в тяжелом состоянии, — сообщил Гильермо, - а Исамар просто ангел, и поверь, тебя любит.
- Она многих любила и до меня, - устало ответил Алехандро.
- Какие глупости ты говоришь, и вдобавок с чужих слов! Открой лучше глаза пошире и смотри. А то просмотришь свое счастье и будешь потом всю жизнь жалеть! - сказал с досадой Гильермо и, попрощавшись, отправился спать.
Алехандро остался наедине со своей тоской, но тоска словно бы смягчилась, просветлела.
На следующий день Алехандро отвез Кике в больницу. Кике бросился утешать Исамар, и Исамар крепко-крепко обняла Кике: какое сокровище этот мальчуган, как тонко он все чувствует, как умеет сопереживать! От одного его сочувствия ей стало легче.
- Как Сакариас? - спросил Алехандро.
- Крестному лучше, - ответила Исамар.
Поглядев, как увлечены друг другом Кике и Исамар, Алехандро отправился вниз в кафетерий выпить чашечку кофе.
Мирную беседу Исамар и Кике прервала разгневанная Марта. Ей нужен был Алехандро, она не понимала, как можно потакать любому капризу неразумного ребенка, отдавая себя в руки недобросовестной интриганки.
- Что тебе еще от нас нужно? - набросилась на Исамар Марта. - Ты своего добилась, свадьбы не будет! Чего еще? Немедленно оставь в покое ребенка! Он из-за тебя наплакался достаточно.
Марту выводила из себя мягкотелость Алехандро, у них сейчас столько сложностей, столько дел, а он тратит время на детскую прихоть! Только они все решили, расставили по местам, как опять он путает все карты, позволяя враждебной силе вторгнуться в свою жизнь! Всеми силами своей деятельной души Марта боролась с этим хаосом.
Увидев Марту в больничном коридоре, Алехандро расстроился не меньше Кике. Он не понимал стремления Марты занять собой все жизненное пространство, и в его жизни существовали области, с которыми он будет разбираться сам, и только сам. Он забрал Кике, Марту и поехал домой выяснять отношения.
Исамар глядела им вслед со смешанным чувством, но скорее, она была счастлива: свадьба не состоится.
Прошел еще день, и Сакариаса перевели в палату, состояние его улучшилось, и родным предложили для оплаты счет. Больному предстояло пробыть в больнице еще несколько дней, оплатить нужно было и будущее, и предыдущее. Исамар растерялась. В жизни у нее не было таких денег, и откуда их взять, она не могла себе представить. У Гойо были кое-какие сбережения, но не такие же! Исамар совсем не хотела обделять Гойо.
- Чем тебе оставаться без гроша и все равно брать в долг, лучше мы поищем, у кого можно занять всю сумму, - говорила Исамар Гойо.
- Я все заплачу, ребятки, не ломайте себе голову, - вторгся в их разговор подошедший дон Фернандо. - Кике мне все рассказал, и я хочу помочь старинному другу.
Глядя на участливое выражение добродушнейшего дона Фернандо, ни один человек на свете не усомнился бы в искренности порыва его доброго сердца. Ни один, но только не Хулио Сесар, который вместе с Брихидой тоже пришел навестить Сакариаса. Уж он-то знал Фернандо, эту старую лису с волчьей пастью и львиной лапой, и твердо заявил Фернандо, что ему здесь не место.
- Возьми, девочка, - настаивал Фернандо, будто не слыша Хулио.
Исамар совсем уж растерялась, не знала, как поступить. Ведь Сакариас не любил Мальдонадо. Хулио кусал губы: он отдал бы жизнь за Исамар, но денег у него не было. И Исамар решилась: она поблагодарила и приняла помощь от дона Фернандо. Фернандо сиял. Счета были неожиданно оплачены.
Когда Сакариас узнал, что его пребывание в больнице было оплачено Фернандо, он изменился в лице:
- Какой цинизм! Низость! Подлость! - повторял он. - Верни ему деньги немедленно, доченька! - умолял он Исамар.
Крестный так волновался, что того и гляди наступит ухудшение. Что было делать Исамар? Положение было безвыходным, но ради спокойствия крестного она готова была на все. Вздохнув, пошла в администрацию, с трудом получила обратно чек и стала уговаривать Виолету отправиться с ней к дону Фернандо. Виолета отказалась наотрез. Потом вспомнила, что может увидеть там Гильермо, и согласилась.
От больницы до дома дона Фернандо было не так уж далеко, девушки шли пешком и подошли как раз в тот момент, когда оттуда выходила Марта. С Алехандро она так и не поговорила: он успокаивал Кике, зато вдосталь наговорилась с Каролиной, и та успела влить в ее душу немало яда: мол, видела собственными глазами, как Алехандро принесли любовное письмо, когда она ждала в офисе Леонардо. «Письмо-то - пустяк, настораживает молчание Алехандро», - точила и точила с невинным видом Каролина. В конце концов Марта не выдержала и попросила Каролину оставить ей это письмо. Каролина пообещала. И вот Марта выходит - и снова ей навстречу Исамар. Наваждение какое-то! Шагу нельзя ступить без того, чтобы не наткнуться на эту наглую девицу! Мало того, что она бомбардирует Алехандро письмами, она уже и в дом рвется! При виде такого несусветного бесстыдства у Марты началась истерика.
- Что вам здесь нужно?! Что? Что?! - принялась кричать она.
Девушки попытались что-то объяснить ей, но, поняв всю бесполезность объяснений, стояли, пережидая бурю. На крик Марты из дома вышел Гильермо, приветственно помахал девушкам и сообщил, что Фернандо нет дома.
- Давай передам ему твой конверт, - предложил он Исамар.
Марта посмотрела на них, повернулась и пошла. Порядочный человек бессилен против людского бесстыдства!
- Нет, Гильермо, я должна передать сама.
- Тогда пойдем, провожу вас до ресторана. Отец наверняка там.
Гильермо остался поболтать с Виолетой, а Исамар, узнав, что Фернандо у себя в кабинете, отправилась к нему. Постучала, вошла. Фернандо разговаривал с Алехандро. Как Алехандро и Исамар впились друг в друга глазами! Фернандо сразу это заметил. Надо отдать ему справедливость, в чем в чем, а в людских отношениях он разбирался. Узнав, с чем пришла Исамар, Фернандо огорчился, он хотел оказать им дружескую услугу.
Исамар еще раз извинилась перед Фернандо, ей было неловко, а видеть Алехандро - и радостно и тяжело, и сам визит был, пожалуй, в тягость, но воля крестного была превыше всего.
Исамар ушла, Фернандо, ласково глядя на сына, сказал:
- Да, сынок, хорошая девушка, очень хорошая! Однако жаль, что не выходит у вас с Мартой.
- Сеньор Агирре сомневается в моей честности, отец, - сухо ответил Алехандро.
Вежливость сеньора Агирре настораживала Фернандо. Вопреки ожиданиям Ферейры, который опасался ревности Фернандо, тот добродушно отнесся к его новому компаньонству, Он не скрывал, что рассчитывает на помощь Ферейры в отмывании своих капиталов. Ферейра не отказывался, но старался дать понять, что это будет не просто. И к слову сообщил, что Агирре весьма интересует вопрос, досталось ли Ферейре проданное имение по наследству или находилось в совместном владении. Агирре явно выяснял всю подноготную будущего компаньона. Ферейра надеялся на Марту. Сейчас между ней и Алехандро пробежала кошка, она по-прежнему оказывала Ферейре знаки внимания, и он серьезно подумывал к ней свататься. Закрепив деловой союз личным, он бы уже ничего не опасался.
Но кроме деловых забот, у него была еще одна очень серьезная забота: Мерседес. Он никак не мог смириться с мыслью, что она пострижется в монахини.
Дни в монастыре текли неспешно, и так же текли мысли Мерседес. Белая стена монастыря казалась ей надежной защитой от мирских сует и дарила ощущение покоя. Мать настоятельница сказала ей, что она может пробыть здесь, сколько захочет, и все они будут молиться, чтобы к ней вернулись душевный мир и покой. Монастырь занимался благотворительностью, Мерседес познакомили с семьями, которым помогли деньги, вложенные ее отцом. Но с постригом не спешили. Шаг был слишком ответственный, торопиться с ним не следовало.
Мерседес стояла в освещенной солнцем приемной, беседуя с одной из сестер, когда вдруг на пороге появился Рей. Мерседес похолодела: прочные стены оказались не так уж надежны, прежняя смута и боль всколыхнулись в ее душе.
- Ты мне нужна, Мерседес! Выслушай ради всего святого! Я не могу без тебя жить! - глаза Рея требовали, молили.
- А я не могу жить с тобой. Ты мне не нужен! Уходи!
Охваченная ужасом Мерседес убежала. Монахини окружили Рея - он должен немедленно покинуть обитель, мужчине не место в женском монастыре. Рей покорился. Уйти он ушел, да, ему здесь не место, но и Мерседес тоже, она его, Рея, женщина, и он не собирался уступать ее даже Господу Богу.
Рей давно уже поместил себя в ад, с детства он делал в этом мире самую грязную работу, не знал матери, был изгоем, дьяволом. И давно перестал считать свои грехи. Как-то он пил в компании с Мерсе и сказал ей:
- Я, дорогая, дьявол, и место мое в аду.
- Я пойду за тобой и в ад, - пылко ответила Мерсе.
- Ты и в аду не нужна мне, хоть мы с тобой одного поля ягоды, оба приблудные!
Рей осклабился и покачал головой: нет на этом свете справедливости, ему нужна Мерседес, а он ей нет, он нужен Мерсе, а она ему не нужна. Выигрывают здесь только сильные.
Нужно всегда иметь силу и взять желанное!
Рей обратился к Росе:
- Навести в монастыре Мерседес. Мне туда вход заказан, а вы с ней подруги, убеди ее отказаться от пострига.
Роса сочувствовала Мерседес, жалела она и Рея. Дела семьи Мальдонадо были ей небезразличны. Выбрав время, она поехала в монастырь.
Мерседес появилась в светлой солнечной приемной - худая, бледная, с огромными темными глазами, страдальчески светившимися на изможденном лице. Увидев ее худобу, Роса только руками всплеснула:
- Да можно ли так изводить себя, подружка! Рей изводится там, ты - здесь. Кому от этого польза? Выбирайся лучше отсюда, выходи замуж, рожай ребятишек и будь счастлива. От судьбы в монастырь не уйдешь. Не морочь Господу Богу голову, не твое призвание монашество!
Мерседес ласково улыбалась бескровными губами, слушая ее.
- Ты всегда заботилась обо мне, Роса, и я очень благодарна тебе за участие. Но душевный покой я обрету только вдали от мира и его сует!
Крупная высокая Роса нежно прижала к себе хрупкую, почти невесомую Мерседес.
- Да только ли в покое дело? И какой покой, когда бежишь от исполнения своего женского долга? - продолжала она убеждать подругу.
Мерседес ласково высвободилась из ее объятий. Вдруг на ее светлом платье Роса увидела алые пятна.
- Боже мой! Что это? — испуганно воскликнула она.
- Плоть ввела меня в грех и должна быть наказана, я ношу пояс с гвоздями, Роса, и боль мне сладостна. Я не хочу никакого счастья. Не зови меня обратно. Твои слова для меня мертвы! - твердо сказала Мерседес. - И никому не говори о моем поясе. Я сама себе выбрала эту кару.
Роса ушла в отчаянии и тут же бросилась к Рею.
- Ты должен всеми правдами и неправдами забрать ее из монастыря! От нее осталась тень, она вконец изведет себя, она истязает себя! Сделай что-нибудь!
Стиснув зубы, Рей отправился к Ферейре. Одна только мысль о нежной коже Мерседес, покрытой кровоточащими ранами, приводила его в неистовство.
Рей вошел. Глаза Ферейры вспыхнули непримиримой ненавистью. Но он молчал, выжидая, что скажет этот дья¬вол в человеческом облике, погубитель его дочери.
- Ты должен забрать свою дочь из монастыря, Ферейра, — начал без проволочек Рейнальдо. - Она истязает себя, она несчастна, и кончиться это может гибелью.
- В ее гибели будешь виноват ты, и только ты! Ты поверг ее в бездну отчаяния! При твоем образе жизни ты не имел права связывать себя с честной, благородной девушкой!
На лице Рея появилась привычная ухмылка.
- Ты и мой отец выбрали для меня такой образ жизни, безусым сосунком сунули вы меня в свои грязные дела, а из себя корчили почтенных людей! Вы исковеркали мою жизнь. В жертву своему благополучию вы принесли две жизни - мою и Мерседес.
Усмешка Рея напоминала теперь оскал злобного зверя.
- Ты всегда был диким зверенышем и грязь была тебе по вкусу! Моей дочери лучше умереть, чем оказаться рядом с тобой! - ответил жестко Ферейра.
Рей выполнил поручение отца: он узнал подноготную журналистишки Альберто Эрнандеса. В юности тот участвовал в молодежном движении, потом связался с красными. Этого вполне достаточно, чтобы испортить ему репутацию, свалить его. Богатые не любят крикунов-коммунистов. Он достаточно себя скомпрометировал, чтобы не придавать веры его убеждениям, чтобы видеть в них только политическую игру претендующей на власть партии. Рей был доволен. Доволен был и дон Фернандо. Он поручил своему подручному Брунхильдо немедленно обзвонить самых видных представителей газет всех направлений и сообщить, что дон Фернандо Мальдонадо устраивает в своем ресторане пресс-конференцию и ответит на все интересующие их вопросы. Расходы за счет фирмы.
Глава 12
На пресс-конференцию Мальдонадо пришли все приглашенные журналисты. Крупный бизнесмен Мальдонадо пользовался известностью даже в правительственных кругах, он был богат, влиятелен, и скандал был слишком велик, чтобы им не заинтересовались все ведущие газеты.
Мальдонадо в светло-сером костюме сиял благожелательнейшей улыбкой, слева и справа от него сидели сыновья - Алехандро в темном костюме и Рейнальдо в светлом. Рей улыбался, Алехандро и Гильермо были серьезны. Журналисты с удовольствием сделали снимок достойного семейства. Мальдонадо начал свою речь:
- Я счел своим долгом собрать вас здесь, дав возможность объективно осветить сложившуюся ситуацию. Моей семье нанесен тяжкий моральный ущерб, ее оклеветали. Настоящие преступники хотят спрятаться за нами, как за щитом. Но бесчестные поступки для бандитов естественны. Гораздо хуже: ложь поддержали люди с высшим образованием, ложь контрабандиста поддержал журналист, пороча свою профессиональную корпорацию. В прошлом этот журналист сам был замешан в подрывной деятельности...
Один из журналистов счел необходимым немедленно уточнить:
- Вы имеете в виду, сеньор Мальдонадо, журналиста Альберто Эрнандсса?
- Именно, именно, - признал дон Фернандо. - Он противник демократии, противник свободного предпринимательства. Я прошу вас ознакомиться с документами, которые показывают, сколько я дал нашей стране рабочих мест. А кучка преступных элементов теперь порочит мою безупречную репутацию. Так посмотрим: на ком вина, на мне или на них?
Журналисты задавали вопросы, уточняли, записывали, а один из них, по фамилии Гарсиа, хороший знакомый Эрнандеса, поторопился позвонить Альберто и сообщить о происходящем.
- Мальдонадо готов на все. Он нанес тебе тяжелый удар. На пресс-конференции тебя нет, ты не можешь защититься, так что приготовься: тебя ждут не слишком добрые времена.
Альберто Эрнандес был талантливым журналистом. Он уже много лет занимался вопросами социальной справедливости, сотрудничал в левых газетах и создал себе достаточно прочное имя. Он занимал с двумя своими сестрами - Ортенсией и Исабель маленькую квартирку, где постоянно жил кто-то еще, поскольку в Каракасе не так-то просто найти себе жилище. Сейчас у него жили Хулио Сесар с Брихидой, а одну комнату занимала медсестра Лила, внося свою долю квартплаты. Заработки были невелики, но Альберто больше всего дорожил своим честным именем и возможностью печататься. Он прекрасно понимал, чем грозит ему поднятая Мальдонадо враждебная кампания, и немедленно отправился к Гойо посоветоваться.
Уже вечерело, когда Альберто с Хулио пришли к Перальто. У Гойо сидела какая-то полная, немолодая мулатка. Она тоже пришла по поводу скандала с Мальдонадо, хотела что-то сообщить. Но Альберто заговорил с Гойо с таким волнением и настойчивостью, что женщина поняла: господину прокурору сейчас не до нее, и стала прощаться, собираясь зайти в другой, более удобный день. Исамар внимательно смотрела на ее скуластое лицо и оно почему-то казалось ей знакомым. Вот только она никак не могла вспомнить, где же она ее видела. Со странным чувством ушла Исамар на кухню, пытаясь отыскать в своей памяти улицу, дом, событие, которые объяснили бы ей, откуда она знает эту женщину.
Гойо тем временем быстро нашел выход и успокоил Альберто: Хулио Сесар тоже устроит конференцию и расскажет все, что знает о Мальдонадо, они им не спустят, сделают ответный ход и сумеют выиграть начатую партию. Сам Гойо еще находился под впечатлением тайны, которую доверил ему сегодня в больнице Сакариас. Зная, что его ждет, и готовясь к худшему, он доверил Гойо тайну, которую хранил всю жизнь и взял клятву, что Гойо будет ее хранить столь же ревностно. Тайна касалась Исамар. Главным действующим лицом был тот же Мальдонадо. Теперь Гойо понимал, почему Сакариас всеми силами оберегал Исамар от Мальдонадо, и поклялся ему точно так же оберегать ее. Сакариас передал ему и очень важный документ, касающийся Фернандо. Так что у Гойо не было никаких сомнений в правоте Хулио Сесара, и он считал ответную пресс-конференцию просто необходимостью.
Они сидели на кухне и обсуждали подробности. Хулио Сесар с любовью смотрел на Исамар. Сейчас, когда Сакариас был так болен, он надеялся, что Исамар понадобится его помощь и хотел вновь предложить ей замужество. Оно стало бы для нее выходом в этой тяжелой жизненной ситуации. Для него существовала на свете только Исамар, хотя девушки вокруг не оставались равнодушными к его мужской красоте и не менее мужественному характеру. Отличала его и сестра Альберто, Ортенсия, не оставляла вниманием Эстефания Мальдонадо, но он и знать ее не желал. С семейством убийц Мальдонадо у него не может быть ничего общего.
Беседа была в самом разгаре, когда в дверь раздался звонок и на пороге появился человек, которого тут не ждали, Алехандро Мальдонадо. Алехандро явно волновался, он снял темные очки, взгляд у него был беспомощный. Он спросил, не у них ли Кике, и может быть его «Нет! Нет! Нет!» - на все вопросы ответил Гойо, и уже стал закрывать дверь, как в прихожую вошла Исамар и принялась расспрашивать, что с Кике. Оказалось, Кике с Авророй ушли из дома и пропали. Алехандро надеялся, что они у Исамар. По раз нет - он печально и вежливо поклонился. Дверь еще не захлопнулась, а Исамар уже одевалась.
Кике наверняка хотел повидать ее, а значит, искать его нужно где-то неподалеку от их дома или возле больницы. Аврора нездорова, малышу она не в помощь, да и на улице уже темно. Гойо попробовал ее отговорить, но где там! Тогда мужчины, пожав плечами, тоже отправились искать Кике, внука Фернандо Мальдонадо, их заклятого врага. Зато Исамар не считала Мальдонадо своими врагами, во-первых, Алехандро был самым лучшим человеком на свете, да и дон Фернандо так хотел ей помочь, что никак не мог быть дурным человеком. Про Рея все знали, что он негодяй, но убийца - это и для Рея слишком. Хулио ведь мог и ошибиться, ночь-то была темная. Исамар надеялась, что все можно кончить по-доброму. Лишь бы нашелся Кике! Как ему страшно - темно, да еще при его впечатлительности! Аврора же совсем беспомощная.
На улице они разделились на две группы. Гойо пошел с Альберто, а Исамар - с Хулио, договорившись прочесать окрестности и через час встретиться возле дома. Но часа не понадобилось. Исамар с Хулио нашли потерявшихся на стройке. Кике упал в яму, но, слава Богу, ничего себе не сломал, а бедняжка Аврора в бело-розовом пеньюаре сидела в отчаянии возле ямы и ждала помощи. Как обрадовался Кике, увидев Исамар! Они ведь к ней и отправились.
- Исамар! Мы ведь пошли к тебе! Я хотел узнать, как твой крестный.
Исамар со счастливой улыбкой обняла Кике.
- А теперь быстренько домой! Представляешь, что там с твоим папой и дедом творится?
Теперь весело засмеялся Кике.
- Знаешь, Кике, - прибавила Исамар, - это тебе урок! Намерения у тебя были добрые, а вышло одно беспокойство и волнение. Хорошо еще, что до настоящего горя не дошло! Знаешь поговорку: благими намерениями вымощена дорога...
Ах, Исамар, Исамар, скажи себе то же самое! Ты мостишь себе дорогу благими намерениями.
Дом Мальдонадо жужжал, как осиное гнездо: Элисенда выгнала служанок, Фернандо негодовал на Элисенду, Алехандро звонил каждые пять минут в полицию, и вдобавок ко всей этой суматохе пришла Марта, желая окончательно выяснить отношения с Алехандро. На это у нее были веские причины.
Дело в том, что с утра пораньше ее навестила Каролина и принесла обещанное письмо. Марта опешила: как она ухитрилась так быстро его достать?
- Я твоя верная подруга, - сказала Каролина, проникновенно глядя Марте в глаза лживыми карими глазами и поправляя вытравленную гриву волос. - Я готова для тебя на все!
Марта торопливо взяла письмо и, читая, отошла в сторону. Трогательное, искреннее выражение чувств. Не касайся оно Алехандро, оно бы ее, пожалуй, умилило, но тут она почувствовала только раздражение. Особенно раздражали дурацкие неумелые рисунки - чайки какие-то, в общем, чепуха, и еще инициалы «И.М.». Какая безвкусица! И вот этой безвкусицей дорожит Алехандро! Ее прячет от Марты? Нет, она представляла его совершенно другим! Не случайно отец удерживал ее от опрометчивого шага. И как недальновидно она поступила, сколько предприняла напрасных усилий, как старалась помочь!
Марте и без того было стыдно за свою выходку, а тут она расстроилась еще больше.
- Папочка, прости меня! Мне стыдно! — сказала она отцу. – Ты прав, как всегда мне совсем не стоит торопиться со свадьбой, и, боюсь, у нас с Алехандро разные уровни. Прошу тебя, не обижайся!
Агирре только качал головой.
- Милая моя девочка, разве мне до обид? Я забочусь лишь об одном: чтобы твоя пылкая головка не натворила бед. Не спеши, у тебя есть время разобраться и с собой, и с Алехандро.
И теперь Марта, с письмом в качестве неопровержимого доказательства, пришла к Алехандро разбираться. Но оказалось, пропал Кике, и Алехандро было не до выяснения отношений. И только Марта собралась уходить, как раздался звонок, и на пороге появилась Исамар с Хулио Сесаром и Кике. Марта окаменела. Наваждение продолжалось. С ним нужно было покончить раз и навсегда.
Исамар вернулась домой одна. Гойо пошел с Хулио и Альберто, им нужно было кое-что еще обсудить. До чего же трудный был день? Трудный и счастливый, потому что нашелся Кике, Хулио привел его, и теперь, может быть, они как-то помирятся с Мальдонадо. И крестному стало лучше. Завтра с утра она поедет в больницу, а пока нужно прилечь отдохнуть. Но тут раздался звонок в дверь.
- Виолета, входи, - сказала Исамар, открывая. Огромный детина в маске схватил девушку - в рот кляп, мешок на голову и потащил вниз. От неожиданности Исамар даже не сопротивлялась. Ее запихнули в машину, машина тронулась. Мешок сняли, но завязали глаза. Исамар в ужасе не понимала, что происходит. Вот ее куда-то привезли - ни увидеть, ни спросить она ничего не могла. Связанную, ее опустили на что-то мягкое, наверное, кровать. Она пыталась кричать, но получилось какое-то мычание, потом в рот ей что-то влили, и она куда-то провалилась.
Рей с ухмылкой смотрел на спящую Исамар:
- Ты мне еще заплатишь за рану на голове. Но не сейчас, попозже.
Детине в маске он сказал в прихожей:
- Умница, Сабас! Теперь главное, чтобы она тебя не узнала. Голос! Главное, измени голос!
Поздней ночью в квартире Альберто раздался телефонный звонок. Попросили Хулио Сесара.
- Ты ведь любишь Исамар, мальчик, - проговорил ненавистный Хулио голос. - Так вот: ее жизнь в твоих руках! Ты знаешь, что сделать, чтобы она хорошо себя чувствовала, и сделай это, послушайся совета Рея Мальдонадо!
Хулио выслушал, повесил трубку. В истинности угрозы он не усомнился. Он единственный отдавал себе отчет, с кем имеет дело.
Поглядев на сына, Брихида поняла: произошло что-то серьезное. Сердце у нее и так было не на месте из-за завтрашнего выступления Хулио. Она тоже знала, насколько опасны Мальдонадо, знала по себе - эти люди ни перед чем не останавливаются.
- Проклята та, что произвела на свет этого ублюдка! - проговорил Хулио. - Она была дьяволом и породила дьявола.
- О ком ты, сынок? - спросила, прижимая руки к груди, Брихида.
- О Рейнальдо Мальдонадо!
- Не говори так, сынок, - с ужасом выговорила она, лицо ее исказилось страданием. Не говори так о его матери!
- Можно подумать, ты ее знаешь? - отозвался бледный как мел Хулио.
- Знаю, сынок, я ее очень хорошо знаю!
Но Хулио не продолжал разговор. Ему было о чем подумать. Сославшись на усталость, он пошел и лег.
После случая с Кике Фернандо твердо решил: Авроре место в, лечебнице. Жить под одной крышей с помешанной, ждать от нее каждую минуту сюрпризов - невозможно. Она чуть было не погубила Кике, наследника фамилии Мальдонадо, который будет приумножать ее богатство и славу. Фернандо Авроре так все и выложил.
- Я не позволю, чтобы сумасшедшая разрушила все, что я нажил с таким трудом!
- Не трудом, Фернандо, а кровью! Все, чем ты владеешь сочится кровью! Все в крови! Все! - глаза Авроры горели мрачным огнем.
- Молчи, проклятая! - Фернандо чуть было не замахнулся на нее.
Аврора засмеялась.
Фернандо стиснул зубы и процедил:
- Ты еще не знаешь, на что я способен! Лучше бы тебе помолчать!
- А что ты можешь, Фернандо? Убить? Так убей меня, как убивал других! - губы Авроры улыбались, но глаза, казалось, испепеляли.
- На свою беду, я пока не могу тебя убить, проклятая! Есть причина, из-за которой я не могу этого сделать, но в сумасшедший дом я тебя отправлю! - с яростью пообещал Фернандо.
- Ты меня ненавидишь, правда? Я знаю, что ненавидишь, - смеялась Аврора. - И боишься. Потому что я - твоя совесть!
Глава 13
Марта все-таки дождалась, когда Алехандро, уложив Кике, спустится вниз и поговорит с ней. Ей очень хотелось увидеть выражение его лица, когда она протянет ему письмо. Увидеть без маски этого обманщика, который посмел играть ее чувствами и смеялся над нею с такой лицемерной интриганкой. Над ней, Мартой, которая ради него принесла такие жертвы! Но лицо Алехандро выразило искреннее удивление - и ничего больше.
- Откуда оно у тебя? - спросил он. - Неужели ревность унизила тебя до того, что ты рылась в моем столе? Я не верю, Марта! Ты не могла так поступить! Ты добра, прямодушна, благородна! Скажи скорее, где ты его взяла?
- Сказать должен ты, сказать правду о своих отношениях с Исамар! Ты не станешь отрицать, что получаешь от нее любовные письма и ни слова не говоришь мне, значит, отвечаешь ей взаимностью и обманываешь меня! Я поняла все и без твоих объяснений. Мне больно, стыдно, что я так поверила тебе!
Марта была бледна, смотрела страдальчески. Уязвлено было ее самолюбие, она чувствовала себя оскорбленной, не могла простить нанесенной ей обиды.
Алехандро было жаль ее, но и себя жаль тоже, он устал от недоверия, от постоянной необходимости оправдываться. Почему каждый смеет пятнать тебя своими подозрениями и домыслами?
- Я не стану оправдываться, Марта, - сказал он печально. - Скажу только, что получил письмо без подписи, и сам не знал, от кого оно. Рисунков в нем не было. Человек, который отдал его тебе, хотел нас рассорить и, как я вижу, преуспел в этом. А верить мне или не верить - дело твое. Кто любит, тот верит... Скажи же, кто дал тебе письмо?
- Каролина. Она мне друг, и хочет только добра!
Марта помнила рассказ Каролины, как Алехандро добивался ее, невесты ближайшего его друга, и хотела узнать, как поведет себя Алехандро при имени Каролины: почувствует замешательство? Или выразит полное безразличие из желания все скрыть? Но пусть он знает, что Марта знает все его похождения!
Губы Алехандро брезгливо опустились.
- Мне нечего сказать тебе, Марта. Могу только развести руками и посочувствовать. Извини, я очень устал. Поедем, я провожу тебя.
Вот и все, что она от него услышала. После разговора с Алехандро Марта чувствовала себя опустошенной, бессильной. Она не сомневалась в своей правоте, но вместе с тем ощущала, что и Алехандро чувствует себя правым, неуязвимо правым, и это ощущение наполнило ее безнадежностью и тоской. Она не могла допустить, что существуют две правоты. И циником Алехандро не был… Письмо-улика не только ничего не прояснило, но запутало все еще больше. Как бы ни складывалась ее личная жизнь, она будет добиваться поставленной цели: разыщет сестру и отомстит Ферейре. Отец уже подписал контракт с Лоренсо и обещал его разорить. Марта тоже приложит руку к его разорению, по-своему, по-женски, а потом растопчет его и унизит!
Узнав, что свадьба Марты отложена на неопределенный срок, Ферейра воспрянул духом и даже попытался прощупать почву, говоря с Самуэлем:
- До того как Марта обручилась с Алехандро, мне казалось, что я могу питать кое-какие надежды относительно ее расположения, - сказал он Агирре при очередной встрече.
- Марта умеет быть обходительной и любезной, умеет быть приятной собеседнику! — оправдал дочь Самуэль, в душе на нее подосадовав.
Разговор с Мартой тяжело дался Алехандро, оставив неприятный осадок. Он увидел себя добычей, за которой гонятся по пятам Дианы-охотницы и враждуют, желая завладеть. Каролина - самолюбивая ..., Марта - самолюбивая умница, и обе напролом рвутся к цели, которая так непохожа на любовь. Любовью дышит письмо, которое он получил. Само нежелание назвать себя тоже свидетельствовало о любви. Любовь всегда бескорыстна. Неужели и вправду Исамар? Неужели прав Кике, который ни на секунду не усомнился в ней, веря только своему любящему сердцу? По отношению к Исамар он вел себя точно так же, как по отношению к нему Марта, слушая вопли своего уязвленного самолюбия. Кому он поверил? Рею? Которого всегда недолюбливал, брезгуя его грязными отношениями к женщинам, которого сам не пожелал выручить из-за решетки, когда того посадили по обвинению в насилии?! Теперь он даже обрадовался своему разговору с Мартой, он был совсем не бессмысленным. Марта предстала перед ним как его отражение и многое ему объяснила. Он был благодарен ей, он ее любил. Любил за то, что мир вновь осветило солнце, что грязь заняла положенное ей место, что воскресло доверие, воскресла любовь. Он любил Марту за возвращение веры в Исамар.
Дона Фернандо мучили призраки. Он дорого бы дал, чтобы с ними покончить. Прошлое не отпускало его. Сумасшедшая Аврора без конца напоминала ему о былом. Имя Торреальбы мелькало то там, то здесь. Уже начал бояться разоблачений Ускатеги, уже Ферейра искал способ получше замести следы. Всё это значило, что нежеланное надвигается, Фернандо остро чувствовал его приближение - в одиночестве, за закрытой дверью своего кабинета, он давал волю своему страху, но стоило ему переступить порог, как он вновь был готов дать отпор любой враждебной силе.
Пресс-конференция Хулио должна была состояться на следующий день в конгрессе, ждали сенсации, журналисты собрались во множестве, приехал даже левый депутат Кольменарес. Он собирался передать дело Мальдонадо на расследование в правительственную комиссию, если представленные Аройо материалы убедительны.
Явился в конгресс Фернандо Мальдонадо без Рея - у того, как всегда, были дела поважнее.
Пресс-конференция началась ровно в двенадцать. Представлял Аройо журналист Альберто Эрнандес. Ярко и убедительно обрисовал он злоупотребления сильных мира сего и их безнаказанность, а потом предоставил слово Хулио Сесару.
Хулио Сесар медленно подошел к микрофону, окинул взглядом зал, увидел, что рядом с Фернандо нет Рея, помолчал и сказал:
- Господа! Заявление, сделанное мною в Генеральной прокуратуре, было ложью!
Зал ахнул. Ждали каких угодно разоблачительных материалов, но такого?! И для сторонников, и для противников сказанное было неожиданным.
- Я солгал, опасаясь за свою жизнь. У меня нет никаких доказательств виновности Мальдонадо.
- Может, вас принудили снять свое заявление? - раздался вопрос с места.
- Нет, никто меня не принуждал!