Как я стала скучнее и взрослее. И теперь не восхищаюсь так и того не чувствую.
Я расту.
И я за этот год с тобой испытала такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Мысли путаются, но как же здорово быть девочкой! Гордиться, любить, ласкать, держаться за руку, гладить словом.
Ты мне дал столько горя и радости, именно те эмоции, что я хотела.
Я с тобой все захотела и все вокруг увидела. Будто проходила мимо и вдруг врубилась.
Как Гефест и Арей одновременно. Что ты можешь? Взять Северное Сияние и принести к ногам. Снять звезды и насыпать в ладони. Зная тебя невозможно быть прежней. Ты меня сделал такой счастливой и такой несчастной.
"Любить тебя как будто в прорубь". Ты говоришь мне что надо нырять. А вдруг там холодно, вдруг тебя не будет рядом чтобы защитить, чтобы закрыть собой?
Ты зовешь, мне прыгнуть?
Я так близко еще ни к кому не была.
И я никогда еще не стояла посреди залива на люду ночью и не фотографировала звезды. Потому что с тобою все возможно. Мой такой звездный и такой мальчик. Северный и горячий.

И у него когда-нибудь будут дети. Но они никогда не будут от меня.
И это победа, это признать.

Cпасибо, Никита

68 слушали 6 копий [+ в свой плеер]

Здесь кто-нибудь еще есть?? 

Так давно была здесь последняя движуха. Но я все перечитала и мне так спокойно. Чувствую себя целой

Хотела немного нового написать, но не буду. Пусть эта страна никогда не меняется. Место Время Мечты. Так должно быть , я так хочу.

Но я помню, с чем я уходила отсюда. Ребята, я с тем же и вернулась!

Это неправда: 

Алиса все так же нуждаентся в тебе. Подросшая Алиса в тебе нуждается

1.

Danke
Выросла Алиса, больше ей не нужен ты:)

 враньем врущяя врунья, вравливо ввирающая врачнее враки, в ввиранье приввирающая вращным вращеваньем,провирающая провранным обвираньем, обоврущая приврачным завраньем, выврачная, врачливая выврушка, обоврвшая привравшегося врвлика, выврала перевральную вывралку, завравшись вывранным завраком :D

зато правда 

 В Японии катострофичная ситуация. Погибло много людей, АЭС "Фукусима" в критическом состоянии. Но люди почему-то все так же живут! Разговоры в роде таких:

- А ведь радиация не дойдет до России?

- нет, она движется к Америке.

- А, ну слава богу, только бы нас не задело!

Зажравшиеся свиньи, держащиеся за свои животы. А ведь если б вулкан в России, мы бы оживились, ведь наше отечество, наша родина!

А то, что ВСЯ ЗЕМЛЯ- наша РОДИНА, и каждый человек в ней НАШ БРАТ? Кому это в голову сейчас приходит? Что за обстрел в Ливии???? В такое время?

Я хочу быть в самом эпицентре, и, если нужно, умереть с ними, ведь они -мои, наши братья.

"Равенство-невозможно, свобода - витает в воздухе, а братство - дело рук братьев".

 

Здесь была Мэри.

Вчера, в новостях показывали сюжет про русского тринадцатилетнего  мальчика, который нашел в воде бутылку с письмом от 5тилетнего немецкого мальчика-путешественника(письмо датировано 1985 годом). В нем был адрес и имя, которое, я, к сожалению, не запомнила. Было сказано, что письмо писал этот мальчик с папой. Теперь этому "мальчику" 29-30 лет : ) И наш соотечественник просто зажегся идеей отыскать автора письма. Его друзья завидуют ему. Еще бы! Приключения, достойные романов Жюля Верна!!!! 

Вот это то, что действительно стоит видеть, читать, мечтать! А все остальное просто недостойно.

Еще немного рассуждений напоследок. Кто добивается больше чем другой?

А тот, кто родился гадким утенком. Или, родившись лебедем, растерял все свои перья к данному моменту. Именно того внутренняя сила больше веса всего остального мира!А дальше додумайте сами...а пока

дайте мне точку опоры и я сдвину землю. 

 "Город без солнца", на мой взгляд, вполне подходит как продолжение "Преступленю и наказанию" в наши дни.

Все тот же безсолнечный Петербург, не щадящий ничего теплого и счастливого, убивающий.

Если Родион убивает старушку, то герои фильма - себя, и друг друга. Но, правда, в конце пробуждение, перерождение, как и с Раскольниковым, это после долгой болезни жить хочется. Когда болела я воспалением легких, было страшновато, а потом, как проснулась. Болеть нужно, чтоб выздоравливать.

 Во всем мире нет никого сегодня счастливее меня!!! Я так ждала эту прекрасную весну! кричу от счастья!!!!!!!!!

 к нам едет Серж Пенкин! Ооо

 завтра весна.!!

 Угадайте ка, кто на свете больше всего любит 14 февраля?

Влюбленные? Да конечно... они захебываюся в собстенном нежелании делать сюрпризы и тратить деньги.

Самы четкие и неизменные поклонники подобных праздников - карьеристы и мегокарпарации.

Сколько миллиардов золотых они уже заработали на людях, желающих деньгами отвязаться от своих "любимых".?

 

 

Будем смотреть на звездки. Может, хоть они умеют любить? : )

 Что же мне попросить у тебя, боже?

Я знаю, я имею право сейчас просить

Но единственное, что нужно просить, я прошу каждый возможный случай

Но я на самом деле этого не хочу, хочу по-другому

И ты знаешь как

Но прошу снова

Исполни!

 

 

 В начале февраля 1942 года командование 122-й Краснознаменной танковой бригады поручило мне сопровождать грузовые автомобили, загруженные вышедшими из строя танковыми двигателями, для ремонта на Кировский завод. Попасть в Ленинград в то время можно было, конечно, только по Дороге жизни.

Кировский завод был у самой передовой, в первом рубеже обороны города. Враг ежедневно бомбил и обстреливал территорию, но люди упорно продолжали работать. Многие из них едва держались на ногах; чтобы сберечь силы, не уходили домой, ночевали в цехах.

При въезде на завод, у проходной, висел большой кумачовый плакат-транспарант: «Все для фронта, все для победы!» Это был не просто лозунг – это был страстный призыв к борьбе с агрессором и твердая уверенность в его неминуемом разгроме.

К этому времени основное оборудование завода было эвакуировано в Челябинск. Вновь назначенный директор Н.И. Длугач принял 1500 человек рабочих, и завод стал жить, трудиться и воевать. Когда я вошел в первый цех, то невольно остановился в изумлении: у станков были старики, женщины, подростки.

Разыскав в одном из цехов директора, я спросил:

- Когда можно ожидать отремонтированные двигатели?

- Пожалуй, сегодня… Без них у вас стоят боевые машины, а враг все туже сжимает кольцо.

В первый момент я подумал, что директор оговорился. Переспросил:

- Сегодня?

- Да, да. Подгоняйте машины и до ночи форсируете Ладогу.

- Как же вам удастся это с таким народом? Еще и оборотный фонд создали… - не утерпел я высказать свое крайнее удивление.

Директор улыбнулся:

- Это только с виду кажется – работать некому. Народ - орлы. Харчишек бы им – они бы горы свернули. Вон у станка стоит Федя Свечной. До шпинделя было не дотянуться: ростком маловат, притащили ему под ноги шпалу… работает. Старик Семен Антонович, чтобы не упасть от голода, привязал себя к станку. Работал… Хлеб нужен да что-нибудь из чего щи варить можно – вот на сегодня главная задача… А вы везите, везите, танкист, пока ладожский лед держит, отремонтируем. Танки – ударная сила армии, без них сейчас нельзя. Счастливого пути!

Я поблагодарил директора. Машины с двигателями немедленно отправил, а сам задержался с оформлением документов.

Выехал еще засветло. По Ладоге дымила поземка. Впереди нашей «эмки» шло шесть машин с эвакуированными женщинами и детьми. Когда стало уже темнеть, над колонной появилось два фашистских изверга… На бреющем полете сбросили на нас десятки бомб. На дороге образовалось множество воронок, машины одна за другой стали погружаться в пучину.

Раздумывать было некогда. Мы с шофером Колей Петровым схватили веревку и побежали на крики. Между льдинами барахталась девочка. Коля бросил ей веревку. Она уцепилась за нее окоченевшими руками. Стали тащить, но веревка вырывалась у нее из рук. Девочка была зажата льдинами.

— Девочка! – крикнул я. – Мы отпустим немного веревку, постарайся намотать ее выше локтя. Конец крепко держи обеими руками!

С большим трудом нам удалось вытащить ее.

Мокрая, худенькая, из-под шапки торчат две замерзшие косички… Коля взял ее на руки и понес к машине. Посадил, быстро вытер ей ноги своими теплыми портянками, снял телогрейку и ноги девочки опустил в рукава – получились теплые штаны. Я снял шубу и сверху укутал девочку. Она молчала и только вытирала слезы. Мы дали ей сухарь, напоили чаем из термоса. Она вроде немного ожила, но продолжала плакать. Мы поняли, что в машине, ушедшей под лед, были ее мама и брат Миша. Потом узнали, что зовут ее Нина, что училась она в седьмом классе…

Над Ладогой забушевала пурга. Наступила ночь. В машине было относительно тепло, и девочка уснула. Вдруг среди снежной круговерти мелькнул красный сигнал. Коля затормозил.

— Глуши мотор, дальше ехать нельзя! – сказал, подходя, сапер. – Больше километра разбомбил, подлюга…

«Эмку» стало заносить снегом. По очереди стали откапывать машину и прогревать мотор. Кругом тьма, шум пурги да где-то далеко разрывы снарядов.

Утро наполнилось гулом машин – это наши трудяги бульдозеры и грейдеры прокладывали новую трассу до берега.

Наконец мы добрались до Большой земли и оставили Нину в медсанбате. В штабе бригады узнали, что машины с танковыми двигателями прибыли благополучно.

В перерывах между боями я заезжал в медсанбат проведать Нину. Она каждый раз со слезами бросалась ко мне, как к самому близкому человеку. При встрече с Ниной я всегда вспоминал о своей сестре Маше, которая при эвакуации везла своих детишек, Юру и Раю, в железном корыте двадцать пять километров. Она умерла, но дети были спасены.

В конце февраля сорок второго года я был вторично послан командованием бригады в Военный совет Ленинградского фронта. Так случилось, что поехал на той же «эмке» и с тем же шофером, Николаем Петровым.

Обстановка в Ленинграде была несравненно хуже, чем в прошлый раз. Великий город словно замер в летаргическом сне. Пустынные, заснеженные улицы, обрушенные наполовину дома…

По пути, на Литейном проспекте, я засмотрелся на такую картину: крыши на доме нет, в большинстве квартир остались только стены, а вот у одной – на втором этаже – каким-то чудом уцелела балка междуэтажных перекрытий и держала часть пола. Особенно хорошо сохранилась большая комната с зелеными обоями – видимо, она служила столовой. Посреди – овальный продолговатый стол, накрытый массивной малиновой скатертью. У стены – ряд темно-зеленых полумягких стульев. В углу – широкий посудный шкаф. На стенах – несколько картин с зарисовками фруктов, овощей.

К нам подошла старушка, укутанная в большой серый шерстяной платок, поздоровалась.

— Сыночки, - сказала она, - знаю, что вам некогда, не до меня…

Но прошу вас, сделайте милость, пойдемте со мной на минутку.

Мы вошли в полуподвальную комнату. В углу на кровати лежала мертвая женщина. Рядом с ней – мальчик. Он был в больших, не по росту, валенках, в зимнем пальто и надвинутой на лоб шапке-ушанке. Мальчик безучастно взглянул на нас и отвернулся.

— Дом, где они жили, разбомбило. Все сгорело. А ее сильно контузило. – Старушка показала на мертвую. – Вчерась вечером померла. Остался Петюшка круглым сиротой. Отец где-то на фронте, а я соседка ихняя… Взяла бы мальчишку, но не сегодня завтра сама Богу душу отдам… Возьмите с собой сиротку. Я подошел к койке, спросил:

— Как тебя зовут?

— Петр Владимирович Данилов, - с достоинством ответил мальчик.

— Значит мы с тобой тезки. Меня зовут Петр Дмитриевич. Поехали с нами на Большую землю…

Мальчик ухватился за мать и так заплакал, что мы, видавшие виды, стали отворачиваться друг от друга. Когда он немного затих, я сказал:

— Петя, ты уже большой мальчик. Понимаешь, мать не вернешь, а поедешь с нами в армию, может быть, твоего отца найдем. Знаешь, как он обрадуется…

Слова подействовали. Мальчик встрепенулся, встал. Поднял шапку повыше и внимательно посмотрел на меня:

— Вы на фронт?

— На фронт, конечно. Мы - танкисты.

Мальчик рванулся к матери, поцеловал ее. Подошел к бабушке, прижался к ней…

— Поезжай, сынок, поезжай. Такие люди хорошие, на твое счастье прибыли…

Бабушка перекрестила его и, легонько взяв за плечи, повернула лицом ко мне.

— Спасибо вам, сынки. Доброе дело сделаете, может, и сами живы останетесь.

В машине мы Петю накормили, и он уснул настолько крепко, что пришлось проверять, дышит ли он.

Доехали тем же маршрутом благополучно и привезли Петю в тот же госпиталь, где находилась Нина. Она встретила его так, словно они прожили под одной крышей со дня рождения. Нина уже окрепла и похорошела. Мальчик же был крайне истощен. Несоразмерно большими и не по-детски грустными казались голубые глаза на маленьком заострившемся лице. Он был типичным представителем сотен тысяч голодающих, гибнущих, но не сдающихся граждан города.

С этого дня я стал еще чаще приезжать в госпиталь. Дети с радостью встречали своего «дядю Петю». А «дяде Пете» тогда шел двадцать второй год.

Ребята жили в одной палате. Петя быстро поправлялся, интересовался танками, просил привезти ему автомат. Сколько было радости, когда я привез немецкий трофейный автомат, научил им пользоваться, и даже сделал три выстрела.

— Жаль, маловат я, - сказал он с грустью, возвращая мне автомат, - пошел бы в разведчики…

Батальонные умельцы сшили для Пети военное обмундирование. Пришили в петлицы эмблемы танковых войск. Ему было девять лет, он гордился своей формой. Но сетовал:

— Какой же я, дядя Петя, танкист?.. Боевые машины только издали вижу…

Два месяца прожили у нас Нина и Петя. Нина постоянно опекала мальчишку – мыла его, читала ему книжки.

Но пришло время разлуки. Не без нашего участия нашелся отец Пети, батальонный комиссар Владимир Николаевич Данилов. Он приехал и увез его в Москву.

Просто сказать: увез в Москву. Хотя отец и увозил родного сына для его же блага, но сын столько перенес, что был уже маленьким «старичком» со своим мировоззрением, привязанностями, привычками. Не так-то просто было его уговорить расстаться с «сестренкой Ниной» и «дядей Петей».

Не желая впадать в сентиментальность, скажу только, что отъезд Пети запомнился мне на всю жизнь, был потрясающим до глубины души. Петя просил отца взять и названную сестренку Нину. Когда ему было отказано, он подбежал ко мне с криком:

— Я никуда не поеду, останусь с дядей Петей!

Он обхватил меня руками, никакие уговоры не действовали. Отцу пришлось применить силу, чтобы буквально оторвать от меня и унести в машину.

— Все равно убегу! – кричал Петя, пока зеленый «газик» не скрылся за поворотом.

Судьба Нины сложилась по-другому. В конце марта 1942 года ее отправили в интернат города Новосибирска. Документов у нее, конечно, никаких не было, они остались на дне Ладожского озера. Пришлось выдать справку за моей подписью и штампом полевой почты 122-й танковой бригады. Нина попросила в справке написать мою фамилию и отчество: «Хорошилова Нина Петровна». Я не знаю, конечно, как эта справка выглядела с точки зрения юридической, но просьба Нины звучала вполне убедительно:

— Если бы не вы – меня бы не было, значит, я родилась вновь.

Мы провожали Нину на станции Жихарево. Так же, как и Пете, ей была сшита шинель с танковыми эмблемами в петлицах, выдали кирзовые сапоги, подобрали шапку-ушанку со звездочкой. Дали ей на дорогу денег, сухой паек. Живое участие в судьбе Нины приняли танкисты нашего батальона и врачи бригады А.В. Куранов, Я.А. Гернштейн, Д.М.Сафонова и другие.

Радостью и печалью отозвались в сердце эти проводы. Каждый на прощание говорил девочке ободряющие слова: мол, буду писать тебе письма, обязательно встретимся после войны. Но каждый из нас сознавал, что остается на жесточайшей, бескомпромиссной войне и что далеко не каждому удастся узнать о дальнейшей судьбе Нины.

Многие из товарищей пали на полях сражений, а мне посчастливилось пережить ранение и остаться живым. Я помню последние слова Нины, как будто это было вчера, помню все оттенки детского голоса, срывающегося на крик: " Вы - мой второй отец, я вас никогда не забуду!"

Закончилась война, наступило мирное время. Я с радостью узнал, что Петя закончил бронетанковую военную академию. Сбылась его детская мечта.

 

Мне известно, что отец Нины погиб в боях за Родину. Нина после войны, кажется, возвратилась в Ленинград. Пытался ее разыскать, но безуспешно.

 

 

 

Рассказ предоставлен сайту    world-war.ru     П.Хорошыловым  

Спасибо.

       ГИМН МОСКВЫ

 Я по свету немало хаживал,

Жил в землянке, в окопах, в тайге,
Похоронен был дважды заживо,
Знал разлуку, любил в тоске.

Но Москвою привык я гордиться

И везде повторял я слова:

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

Я люблю подмосковные рощи
И мосты над твоею рекой,
Я люблю твою Красную площадь
И кремлёвских курантов бой.

В городах и далёких станицах

О тебе не умолкнет молва,

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

Мы запомним суровую осень,
Скрежет танков и отблеск штыков,
И в веках будут жить двадцать восемь
Самых храбрых твоих сынов. 

И врагу никогда не добиться,

Чтоб склонилась твоя голова,

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!

 Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
  

 

 

 

Константин Симонов. 1941

 Что такое танго?

По меткому выражению одного из его исполнителей это " горизонтальная страсть в вертикальном положении".

Изначально танец отражал вовсе не тему лирики и драмы. Это был хвастливый и самолюбивый танец.

Но он перерос и изменился и пришел к 1910 году к тому виду ,в которым мы его знаем.

Это танец маленькой драмы.

Вселенской трагедии.

Это танец непреодолимой страсти и несчастной любви.

Именно за это я его и люблю. Как ты точно заметила: я ищу везде трагедии, может это мое пламя.

Но для меня, танго - стиль жизни.

 Проваливаясь на подушку - проваливаюсь в сон.

Прекрасная сторона. Я здесь уже была. Верно, тоже во сне.

Вижу девочку с ней то ли лев, то ли львенок. Возможно, он меняет обличия. Львенка видит только девочка, возможно, это ее мудрость внутренняя. Вижу группу разных людей. Девочка вмешивается в нее. Видно: они ее любят, она любит их. Она счастлива. Они ходят по этим блаженным местам вместе.

Дальше все как-будто разбиваются по группам и расходятся. Девочка( будем звать ее Алисой-Машей) снова наедине со своей мудростью. Алисе-Маше тяжело. Она так хочет идти за Ним.Он ушел с другими. Кажется, она влюблена. Но что-то ее останавливает. Может, легкость, гордость или надежда на судьбу?

Они уходят с львенком в свою сторону от Него. Здесь без него и плохо и опасно. Но мудрость ее почему-то не держит. Они находят странные камни. Алиса-Маша  из любопытства берет их, рассматривает. Они черны, тусклы, как сломанные объективы. Но вот, случайно, на камень в ее руках падает солнечный свет и перед девочкой предстает чудовище. Она в страхе роняет камень, и закрывает глаза. Потом открывает и видит, что большой лев держит камень. Он снова тускл. Алиса-Маша успокаивается, и благодарит его, на что он ей отвечает:

- Ты поступила глупо: пойди ты за ним, он никогда бы тебя не прогнал. Давай мы вернемся чуть в прошлое? Однажды мы с тобой уже были здесь, помнишь? Ты была малышка, я был львенком( маленькой мудростью), тогда ты попала сюда так же случайно и хотела вернуться к папе с мамой. Ты боялась. Было очень страшно. Тогда ты подумала о них и мы оказались рядом с ними.Помнишь?

- Вспоминаю, лев. Ты повзрослел сильно с того времени.А я осталась так же глупа и легкомысленна, - отвечала девочка печально.

- Ты неправа, девочка моя. Ты вовсе не легкомысленна. Ты просто не отдаешь себя. Поверь ему. Он защитит тебя.Ведь ты не можешь без Него. Позови его и он придет.Позови, как звала тогда родителей. - мягко говорил лев.

Алиса-Маша заплакала. - Я хочу, хочуу, хочууууу к нему! Что же мне дела..

Напоследок лев говорил:

-Ты выросла
, девочка моя. Пришло твое время искать.

Вихрь круживший ее, разбудил меня. 7:10. Пришла мама. 

 

 

 Иногда мечтать нужно очень осторожно. 

Чтобы не убить себя собственным веретеном.

 Дайте мне точку опоры и я переверну Землю.

 немного.

воспоминаний и мечт и сказок.

со счастливым концом. 

а может нет.

                                                                                                "Омик".

                                                       - Завтра на завтрак будем есть персики!

                                               -Но ведь Надежда еще остается?

ощущение было будто мир кругом рушится - а в середине мы.

хотя, почему "было"?

 

 

"- Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти тебя навсегда в своё царство.Жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слёз и печали!

- Ты возьмешь к нам моего Лонгрена? 

- Да."

"Я понял одну нехитрую истину. нужно делать чудеса своими руками. новая душа будет у них и новая - у тебя."