Захотелось вспомнить о своем путешествии в Великий Устюг. Тогда еще не было и намека на апартаменты Деда, было еще советское время, было лето, тепло, красотища! Год примерно 1987.  Я доехала до Котласа по железной дороге. Там перешла через вокзальную площадь. Пока шла, вспомнилось детство. Его напомнил давно забытый запах цветов.  Это клумба посреди привокзальной площади была густо засажена цветами, про которые в Москве уже не сажали, эти цветы успели забыть. А здесь, на пыльной площади они были единственным украшением, оказавшимся так кстати. Перейдя через эту самую площадь, я оказалась на Речном вокзале, купила билет на ближайший катер и поплыла по Сухоне в Великий Устюг. Старинные города, строившиеся на реке, всегда имели очень красивую панораму именно с воды. Ведь река и была главной дорогой в то время. И вот что я увидела, сойдя с трапа катера.

А это Центральная часть города и набережной.




Набережная называется Прокопьевской в честь Храма Прокопия Праведного, построенного в 1668 году.







Город тоже выглядел так, что казалось, будто не было стольких веков после его застройки. Потом мне объяснили, что сохранился облик города именно потому, что денег на его перестройку не было. Как говориться, не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда я там была, то только неказистое здание гостиницы (очень гостеприимной и доброжелательной), напоминало о ХХ веке. Остальное - старина!

















В городе несколько монастырей, поражающих своей красотой.



Михаидо-Архангельский монастырь.


Храм Пятидесятнице .


А на противоположном берегу гордость Устюжан - монастырь, в храме которого находится, по их мнению, самый красивый иконостас.

Троице-Гледенский монастырь
Троице-Гледенский монастырь расположен в 4 км от города на противоположном правом берегу Сухоны в том месте, где она, сливаясь с Югом, дает начало Малой Северной Двине.
Здесь на высоких отрогах коренного берега некогда стоял древний чудский город Гледен, вблизи которого и был основан Троице-Гледенский монастырь.
Место для монастыря было выбрано необычайно удачно, и вплоть до наших дней этот величественный ансамбль господствует над бескрайней ширью заливных лугов и водных просторов, отмечая важнейший узел пересечения древних торговых путей Северного края.
Дата основания монастыря теряется в глубокой древности, её можно отнести ко второй половине XIII в.
Троицкий собор величав.



В интерьере храма уцелел резной деревянный пятиярусный иконостас 18в. со скульптурным декором в стиле барокко.



А места-то вокруг какие красивые!!!


От монастыря Великий Устюг выглядит вот так:



Очень краси и интересен русский город Великий Устюг. Не хотелось с ним расставаться, да ждал меня Сольвычегодск. Пришлось расстаться с такой красотой. Но в память врезалась навсегда красивейшая панорама города на Сухоне.
Провожал Великий Устюг меня вечером. И это было воистину величественное зрелище.



Много фотографий красивейших старинных зданий Великого Устюга Вы найдете по этой ссылке http://www.ikz.ru/siberianway/ustug-walks/index.html

И еще одна замечательная ссылка. По ней можно увидеть не только несколько десятков фотографий, но и прочесть объяснения к ним.

http://fotki.yandex.ru/users/mikhalych4/view/124499/

Это - самое известное место в Москве. Эту площадь знают все. Но, согласитесь, что узнать можно лишь после некоторого размышления и привлечения теоретических знаний.

Эта фотография из фототеки Московского архитектурного музея. Красная Площадь.
На фоне торговых рядов, построенных по проекту Осипа Бове, разработчика проекта застройки Красной площади. Сейчас их заменяет здание ГУМа, построенного по проекту А.Померанцева.
Это портрет архитектора Осипа Бове. О нем можно прочитать здесь:
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%81%D0%B8%D0...D1%87_%D0%91%D0%BE%D0%B2%D0%B5



Как Вы вычислили, что это действительно Красная Площадь? Очень просто: ведь Вам, как и всем, хорошо известен абрис памятника первого в России скульптурного памятника (ранее ставили часовни, церкви, храмы, монастыри в память о том или другом событии нашей истории. Поставлен он в 1818 году и стал памятником, посвященным 200-летию победы над польско-литовскими интервентами. Автор - Иван Петрович Мартос (1752г. - 1835г. ).
Иван Мартос

Идея создания монумента спасителям Отечества зародилась в начале XIX столетия. Большое собрание Академии художеств, определявшее характер архитектурной и художественной деятельности в конце 1802 г., в программе для скульпторов в числе первых «достойнейших к исполнению» назвало «геройские подвиги и патриотические добродетели Кузьмы Минина и князя Пожарского». Просветительская организация «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств» в начале 1803 г. призвала «общество начертать проект для сооружения памятника Пожарскому, Минину и Гермогену» для Москвы за счет добровольного пожертвования граждан. Скульптор Иван Петрович Мартос, адъюнкт-ректор скульптурного класса Академии художеств, откликнулся на эти предложения. Во всех губерниях России с января 1809 г. была открыта подписка «на сооружение памятника гражданину Минину и князю Пожарскому в Нижнем Новгороде по программе адъюнкт-ректора Академии художеств статского советника Мартоса». К 1811 г. сумма сбора достигла 136 тысяч рублей, из которых 18 тысяч были присланы из нижегородской губернии. И.П. Мартос обратился с предложением поставить монумент в Москве и с просьбой начать работу над памятником.
К 1813 г. было принято окончательное решение установить памятник в Москве. Место для памятника выбрал сам И.П. Мартос в центре площади перед портиком Торговых рядов (О.Бове). В феврале 1817 г. была утверждена надпись на постаменте: «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия в лето 1817». Позже был изменен конец фразы надписи: «лета 1818» в связи с переносом даты открытия памятника, которое состоялось лишь в 1818 г..
Торжественное открытие памятника Минину и Пожарскому состоялось 20 февраля 1818 г. и превратилось в крупнейшее событие культурной жизни страны. Памятник занял наиболее высокую точку Красной Площади. Смысловое прочтение памятника было ярко подчеркнуто скульптурной композицией: стоящая во весь рост с простертой в сторону Кремля правой рукой фигура гражданина Минина призывает князя Пожарского встать на защиту веры и Отечества.
В 1890-е гг. на месте Гостиного двора (архитектор О.И. Бове), архитектор А.Померанцев возвел Верхние торговые ряды в псевдорусском стиле.
В 1931 г. в связи с реконструкцией Красной площади и строительством из камня мавзолея В.И. Ленину памятник был перенесен на территорию Покровского собора, где и располагается по настоящее время.


Сам постамент украшен бронзовыми барельефами с изображениями изгнания поляков из Москвы и сценой сбора пожертвований на ополчение. На нём же Мартос изобразил и себя с сыновьями - он как бы жертвует ими во имя спасения России уже в Отчественной войне 1812 года.

Справка:
гражданин Минин
Минин (Захарьев-Сухорук) Кузьма Минич (ск. до сер. 1616), русский национальный герой, организатор и один из руководителей 2-го ополчения в период борьбы русского народа против польской и шведской интервенции н. XVII в. Минин — нижегородский посадский человек. Избранный 1 сентября 1611 земским старостой, Минин призвал к "собранию ратных людей", первым показал пример, отдав треть своего имущества на организацию ополчения, и пригласил главным воеводой Д. М. Пожарского. Вместе с ополчением прошел до Москвы и участвовал в сражении, закончившемся изгнанием польских захватчиков. После избрания царем Михаила Федоровича Романова в 1613 М. получил чин думного дворянина и вотчину "в род их неподвижно". Минин жил в Москве и выполнял важные поручения правительства и царя, собирал пятину (20 процентов от имущества) с посадских людей, пополняя истощенную Смутой казну, участвовал вместе с другими боярами в управлении государством во время выезда царя на богомолье. Зимой 1615 в. Поволжье восстали татары и черемисы. После подавления бунта был отправлен в Казань для выяснения причин недовольства. Умер на обратном пути, не успев добраться до Москвы.

князьПожарский
Пожарский Дмитрий Михайлович (1578 - 1642, Москва) - государственный и военный деятель. Принадлежал к обедневшему княжескому роду, потомки которого превратились в рядовых вотчинников, носивших фамилию по своей вотчине "Пожар". После смерти отца семья переехала в Москву, где в 1593 П. поступил на службу. В 1598 носил звание "стряпчего с платьем", с 1602 пожалован Борисом Годуновьм в стольники. Восшествия на престол Лжедмитрия I и Василия Ивановича Шуйского не изменили судьбы П. В 1608 был назначен воеводой; разгромил польско-литовский отряд под Коломной. В 1609, назначенный воеводой в г. Зарайск, отбил от города сторонников Лжедмитрия II. Весной 1611 в авангарде ополчения П.П. Ляпунова ходил в Москву, сражался с польскими войсками гетмана А. Гонсевского, приглашенного боярским правительством ("Семибоярщина"), признавшим польского королевича Владислава рус. царем. Отличился во время боев на Лубянке, был тяжело ранен и отвезен в свою суздальскую вотчину. Сторонник сильного национального правительства, проявивший военный талант, Пожарский был приглашен К. М. Мининым возглавить войско и осенью отправился в Нижний Новгород. В 1612 сформировал и возглавил армию, которая смогла разгромить польских интервентов в Москве. На Земском соборе 1612 - 1613 сыграл выдающуюся роль при избрании царя Михаила Федоровича Романова и был пожалован боярским чином. До 1618 руководил военными действиями против польских войск. Используя популярность Пожарского, правительство назначило его собирать "пятину" на нужды разоренного государства. В 1615 - 1617 участвовал в переговорах о заключении Столбовского мира со Швецией. Руководил приказами: ямским (1619), разбойным (1636 - 1637), судным (1636 - 1637; 1640 - 1642). В 1628 - 1630 служил воеводой в Новгороде. В 1632 снова участвовал в войне с поляками. Один из богатейших землевладельцев, Пожарский перед смертью принял схиму и был похоронен в родовой усыпальнице в Спасо-Евфимиевском монастыре в Суздале.

Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.

Хочу вернуться к своему путешествию, совершенно неожиданно для меня самой оказавшемуся таким богатым на впечатления и переживания. И так, вернемся к Якову Брюсу. Фигура уникальная в нашей истории. Сподвижник Петра. Он - знакомец Исаака Ньютона, у которого подсмотрел способ создания мощных для того времени телескопов и, вернувшись в Россию, построил целых три обсерватории. Он - знакомец и Эйлера, который пишет Брюсу письма, консультируется с ним. Отважный и очень умный организатор сражений и побед. Он- Человек, о котором до сих пор рассказывают легенды. Вчера только по телевизору в передаче из Политехнического музея услышала, как его назвали известным "магом и волшебником". И вот он, уйдя в отставку (практически вынужденную, но почетную), покупает землю и обустраивает свое имение. Напомню - середина 18 века, почти триста лет назад. Брюс прожил в своем имении "Глинки" 8 лет - до самой смерти . Далее, все как всегда: меняются хозяева, частично меняется облик, но, тем не менее, имение во вполне приличном виде доживает до революции. Все, естественно, национализируется, не мне вам это рассказывать. Я всегда удивлялась тому, что у нас больницы и другие лечебные заведения располагаются в самых неподходящих для этого зданиях. Вот и на этот раз вместо интересного музея или культурного центра (а зачем, клубы - их в церквях открывали), в главном доме и флигелях открывают и поныне действующий санаторий. Не жалко, не сами же строили! Кстати, то же происходит и с усадьбой "Марфино", "Середняково"(кому он нужен,этот Лермонтов), и с множеством других усадьб, которые не сожгли.
Но вернемся к усадьбе Брюса. Была там, естественно, и церковь Вот она, вернее ее название и часть стены:


НА САЙТЕ "ХРАМЫ ПОДМОСКОВЬЯ" я нашла информацию о том, когда строилась, достраивалась и перестраивалась эта церковь.
Привожу ее полностью:
5. Иоанно-Богословская церковь в Глинках
Местоположение Санаторий "Монино" (быв. усадьба Глинки)
Проезд 1. ст. Монино Монинского направления, авт. 32 до конечной «Санаторий «Монино»
или м. «Щелковская», авт. 362 до ост. «Милиция», далее авт. 32 до конечной «Санаторий «Монино»
Годы строительства 1753-1757, трапезная 1883, перестроена в 1930х
Стиль Изначально - барокко
Материал Кирпичная, оштукатурена
Композиция Изначально - трехчастная осевая
Тип и заказчик Усадебная церковь, выстроена на средства графа А.Р.Брюса
Краткое описание Двусветный четверик церкви был увенчан низким неравногранным восьмериком, перекрытым куполом с главкой. С запада к нему примыкали двухпридельная трапезная и двухъярусная колокольня, увенчанная куполом с главкой. При перестройке венчания церкви разобраны, здание встроено в жилой корпус санатория и окружено пристройками. Декоративное убранство в результате перестроек полностью утрачено.
Внутреннее убранство Главный престол Иоанна Богослова, в трапезной помещались Александро-Невский и Боголюбовский приделы. Внутреннее убранство утрачено, планировка изменена.
Современное состояние Здание заперто, никак не используется
Фото Нет

Итак, это церковь построена по заказу самого Брюса в стиле барокко на деньги племянника .

А вот и сама церковь, ее алтарь:

Обратите внимание на дыру над и за алтарем. Аспида сбита полностью и для того, чтобы проводились службы, тот самый Филимон А.Н., который написал монографию о Брюсе, собственноручно забивал листами фанеры, но достать до верху было невозможно, вот и зияет дыра.


Вот так выглядит придел:

А это еще один интерьер церкви, построенной в стиле барокко. Интересно, не правда ли?


А это ложные фасады (боковые, на главном-портик с колоннами в стиле сталинского классицизма). Ложные, потому что в тридцатые годы из церкви действительно сделали спальный корпус. Алтарную часть долой, не нужна она отдыхающим. Отдыхающим койко-места нужны. Для этого к трапезной делают пристройки, надстраивают здание двумя этажами, штукатурят, колокольню тоже долой, окошечки, проемчики, портик - вот и испекли еще вместилище нескольких десятков койко-мест! Радуйтесь, граждане отдыхающие!!!. Они и радовались. Получали путевки, отдыхали себе, радовалась, наверное, и администрация. Да только прошло время и ветшать стали корпус, составленный из разных построек. Ну, что же, к этому времени модно стало возвращать церкви ее имущество. Вот и вернули. В каком виде - сами видите. Простите за невольный каламбур.


Когда в очередной раз сталкиваюсь с подобным, снова и снова задаю себе вопрос: "КТО МЫ???"

А это сайт, на котором нашла множество подобных грустных и очень грустных историй:
http://www.caves.ru/showthread.php?s=c45e3b57bb26e...fae25a60&t=5261&page=2
А если вы сомневаетесь, что и в таком виде церковь является действующей, то вот вам еще одна фотография.


А здесь более подробная информация об итории усадьбы:
http://www.ining.ru/monino/bruce.htm
http://www.myschelkovo.ru/sketches_3833_20887
Фото взяты здесь:
http://moscow-live.ru/g2/main.php?g2_itemId=27850
А здесь вы прчтете легенлы про дом "колдуна Я.Брюса"
http://www.russianow.ru/Object.aspx?geo_id=7&tour_id=0&st_id=0&ct_id=2812

Продолжаю рассказ о замечательнеой экскурсии, случившейся со мной 11 октября и оказавшейся столь интересной и насыщенной, что за один раз и не расскажешь.








На Стромынском тракте есть большое село Стромынь. Близ этого села существовал в древности Успенский Стромынский монастырь, основанный в 1379 году Сергием Радонежским и существовавший около 400 лет. В 1764 году этот монастырь упразднен и из него образована приходская церковь; бывшия в монастыре церкви и другия здания по времени, за ветхостию, сломаны. В 1827 в селе Стромыни прихожанами сооружена вместо ветхой новая великолепная, каменная церковь с прежним наименованием церкви Успения Божией Матери, с двумя при ней приделами: во имя святителя Николая и преподобнаго Сергия.

В Успенской церкви села Стромыни с 1841 года чествуется, как чудотворная, Кипрская икона Божией Матери. Есть легенда, что у крестьянина села Стромыни Иоакима Алексеева 18-ти летняя дочь Мавра с детства страдала болезнию. В начале 1841 года болезнь довела Мавру до такого состояния, что она 7-го января была исповедана и прибщена святых Таин. Вскоре после этого больная Мавра стала объявлять своим домашним, что во сне представляется ей Кипрская икона Божией Матери, стоявшая в паперти их приходской Успенской церкви над входом церковным, и от иконы она слышала голос: «Возьми меня к себе в дом, отслужи молебен с водоосвящением — и будешь здорова». Дед и отец больной 16-го февраля пригласили с себе в дом приходскаго священника с Кипрскою иконою Божией Матери: отслужен был пред иконою молебен с водоосвящением, и больная Мавра после молебна почувствовала большое облегчение в своей болезни, а затем вскоре и совершенно выздоровела.
Жители села Стромыни и окрестностей, услыхав об исцелении крестьянской девицы Мавры Иоакимовой после молебствия пред Кипрскою иконою, начали приходить в Стромынскую церковь для служения пред нею молебнов. С тех пор Кипрская икона Божьей Матери в Успенской церкви села Стромыни чествуется как чудотворная.

В Ногинском районе, в селе Стромынь, есть благодатный храм с главным престолом в честь Успения Божией Матери.
Надо сказать, что Сромынских монастырей было два, храмов с одинаковым названием - два. Похожи были весьма. Поэтому запуталась в интернетных историях их создания. Кто знает, подскажите!
Вот в этом находятся две святыни, притягивающие к себе сердца паломников: чудотворный список с Кипрской иконы Божией Матери и мощи преподобного Саввы Стромынского.
В преддверии Куликовской битвы 1380 года благоверный Великий князь Димитрий Иоаннович Донской пришел в монастырь к преподобному Сергию Радонежскому за благословением перед решительным сражением с войсками Мамая. Никоновская летопись гласит, что это было в день, когда совершается попразднство Успения Пресвятой Богородицы, и Великий князь дал обет в случае благополучного исхода битвы воздвигнуть в Ее имя монастырь.
И он действительно одержал славную победу! С великой радостью возвратившись в столицу, поспешил вскоре князь к преподобному Сергию, чтобы поблагодарить его за молитвы и напомнить о данном обете. Святой старец пошел искать место для монастыря и остановился на реке Дубенке, протекающей по живописной Богородской земле. На средства князя Димитрия преподобный Сергий поставил здесь сначала деревянную церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы, а затем и монастырь.
Освящение храма состоялось уже 1 декабря по ст. ст. 1381 года. В благословение новой обители преподобный Сергий дал, как гласит предание, список с Кипрской иконы Божией Матери, прославившийся позднее чудотворением - исцелением тяжелобольной жительницы села. Первым игуменом он поставил своего ученика - преподобного Леонтия. Но тот вскоре был переведен в другое место, а его преемником стал также ученик святого старца - Савва, бывший духовником Троицкой обители. Подвижническая жизнь на Стромыни преподобного Саввы окончилась 20 июля по ст. ст. 1392 года - в том же году, когда преставился и его великий учитель. Над могилой игумена была построена деревянная часовня.
Успенский Дубенский монастырь на Стромыни просуществовал около 400 лет и в 1764 году был упразднен как пришедший в упадок. От него, к сожалению, ничего не осталось, так как был он деревянным и сильно пострадал от пожара.

Нынешний храм построен в 1827 году в стиле классицизма и является наследником монастыря. Несмотря на то, что 30 лет Успенский храм был закрыт, в нем сохранилось внутреннее убранство, старинные иконы, в том числе три иконы преподобного Саввы Стромынского. Дожила до наших дней и каменная часовня над его гробом, построенная в 1870 году на месте древней деревянной. А 4 сентября 1996 года мощи преподобного Саввы были обретены и торжественно перенесены в Успенский храм, где почивают в сооруженной для них раке. В службу на праздник "Собор Радонежских святых" входит тропарь с такими словами: "Слезами, постом и молитвою создавше обители святыя на земли, ныне вечно радуетеся во обителях Отца Небесного, святии Савво Стромынский и Леонтие Дубенский, мужие добропобеднии".

Ефим Честняков

" Искусство, ...ты ведешь меня дальше, зовешь к себе ближе, ты хочешь, чтобы я только тобой и жил, тобой любовался, чтобы все существо мое принадлежало только тебе, чтобы отрекся я ... от всего-всего на земле, кроме тебя...
... Ты любишь только того, только тому раскрываешь красоту свою несказанную, кто знает все и от всего для тебя отрекся - ... потому ты прекрасно, как жизнь." Ефим Честняков. Из письма И.Е. Репину 23 апреля 1902 года.
Этого замечательного художника, с которым я хочу познакомить и вас, я встретила как-то на полке книжного магазина на обложке книги "Ефим Честняков" (Новые открытия советских реставраторов). Составителем книги был и ныне здравствующий Великий Открыватель забытых художников российской глубинки Савелий Васильевич Ямщиков. Его я тоже считаю своим учителем, ибо он, не ведая сам того, научил меня останавливаться, когда вижу новое, может быть и не принятое и не модное, но интересное, в искусстве, да и в обычной жизни тоже.

Вот эта книжица.





ЧЕСТНЯКОВ ЕФИМ ВАСИЛЬЕВИЧ
Нашла материал http://images.google.ru/imgres?imgurl=http://art.1...%25D0%25BE%25D0%25B2%26hl%3Dru, с автором которого полностью согласна. Именно поэтому нашла эту старенькую книгу и решила написать в дневник. Несмотря на выставку, которая прошла в Москве в 2003 году о Кологривском художнике знают мало.


А это Савва Ямщиков. Именно он обнаружил картины Ефима Честнякова и добился того, чтобы на множестве выставок люди любовались бесхитростными и в тоже время весьма философскими его вроде бы "детскими" картинами.


Вход в город всеобщего благоденствия



Деревенский праздник


Детские забавы


Крестьянская свадьба.


Свахонька,любезная, выйди




Посиделки




Поющие у трона




Для того, чтобы самой увидеть эти картины, я отправилась в Кострому, где и обнаружила в художественном музее целый этаж этой удивительной живописи, пронизанной любовью к людям, жизни и детству.
Проведенный мною ниже материал о жизни Честнякова мне показался полным и интересным, поэтому я привожу не только ссылку на него, но и саму статью.
Репродукции картин Ефима Честнякова сканированы мною с приведенной выше книги, изданной в Москве изд. Советский художник в 1985 году.
Материал о Ефиме Честнякове можно найти и в другой книге Савелия Ямщикова "Спасенная красота", вышедшей в издательстве "Просвещение" в 1986 году.

«РЫЦАРЬ СКАЗОЧНЫХ ЧУДЕС»
http://www.bibliogid.ru/authors/hud/rasskazyohud/chestnyakov

Сейчас сложно сказать, как развивалось бы русское искусство, если бы не свернуло оно в XVI-XVII вв. в сторону западноевропейской традиции — и в живописи, и в графике. Но можно предположить, что, пойди оно по иному пути, путь этот во многом совпал бы с творческими поисками Ефима Честнякова.
Ефим Васильевич Честняков (19.12.1874 [по старому стилю], дер. Шаблово, Кологривский р-н, Костромская губ. — 27.06.1961, там же) — русский писатель, художник, философ. Родился он в семье крестьян всего через тринадцать лет после отмены крепостного права и с самого детства оказался в своеобразной атмосфере крестьянского быта, где бедность и тяжкий труд уживались с богатством духовной культуры, таинственностью сказок и посиделок, бесшабашной удалью народных гуляний и праздников. Этот мир был полон загадок, и жившие бок о бок с людьми кикиморы, лизуны да «соседушки» были почти членами семьи — никто даже не сомневался в том, что они существуют.
Большое влияние на будущего художника оказала бабушка Прокофья, которая рассказывала ему сказки «про старину». Да и остальные родственники, каждый по-своему, формировали душу мальчика. «Дедушка был мастер рассказывать про свои приключения: как два раза ходил пешком в Питер (за 1000 верст) депутатом от мужиков хлопотать перед барином, как отбегался от солдатства и пр. Он рассказывал и сказки, и не забуду, как чудно рассказывал. От матери слушал сказки и заунывные мотивы. Отец перед праздниками вслух читал Евангелие. Поэзия бабушки баюкала, матери — хватала за сердце, дедушки — возносила дух, отца — умиротворяла…» Рисовать Ефим любил с детства. «У меня страсть к рисованию была в самом раннем детстве, лет с 4-х, точно не знаю. Мать моя отдавала последние гроши на бумагу и карандаши. Когда немного подрос, каждое воскресенье ходил к приходу (4 версты) и неизбежно брал у торговца Титка серой курительной бумаги, причем подолгу любовался королевско-прусскими гусарами, которые украшали крышку сундука, вмещавшего весь товар Титка. В храме особенной моей любовью пользовались Воскресение и Благовещение. Когда идут в город, то со слезами молил купить «красный карандаш», и если привезут за 5 к. цветной карандаш, то я — счастливейший на земле и готов ночь сидеть перед лучиной за рисунком. Но такие драгоценности покупались совсем редко, и я ходил по речке собирать цветные камешки, которые бы красили…» После школы Честняков хотел учиться дальше, но родители были против. Только несколько лет спустя молодой человек «улепетнул» от матери с отцом и поступил в Кологривское художественное училище, причем попал туда через месяц после начала занятий, но по рисункам был зачислен безо всяких экзаменов. Продолжил образование в учительской семинарии в селе Новое Ярославской губернии (1889-1894), получил там звание народного учителя и был распределен в село Здемирово Костромского уезда. Через год его перевели в Кострому, в начальное училище при приюте для малолетних преступников, а еще через год — в село Углец Кинешемского уезда Костромской губернии.
Там художник впервые увидел театр и навсегда остался им очарован. Все эти годы — и в училище, и в семинарии, и потом — он много рисовал, и его картины обратили на себя внимание местных ценителей. В 1899 году, собрав немного денег и получив рекомендательные письма, Честняков отправился в Петербург — поступать в Академию Художеств.
Чтобы подготовиться к поступлению, он получил разрешение заниматься в скульптурном музее Академии Художеств. Учился в мастерской живописи и рисования княгини М.К.Тенишевой, где царила свободная творческая атмосфера. Но Честнякову сложно было погрузиться в нее с головой. Его одолевали материальные проблемы — в столице надо было на что-то жить, да и из дома постоянно приходили письма с просьбами выслать немного денег. Он продавал картины, писал новые, всякий раз создавая сказочные, необычные образы крестьян, народного быта, обрядов, праздников…
Илья Ефимович Репин очень высоко отзывался о работах молодого художника: «У вас талант. Вы идете своей дорогой, я вас испорчу. Это огонь, это уже ничем не остановишь. Вы уже художник».
Через некоторое время Честняков был принят вольнослушателем в Высшее художественное училище при Академии Художеств, но проучился там лишь до января 1903 года. Скорее всего, из-за материальных трудностей он вынужден был уйти. С осени 1903-го до мая 1904-го учился в Казани. Потом опять на несколько месяцев вернулся в столицу. К сожалению, устроиться там никак не удавалось. Не только из-за нехватки средств — все в городе было чуждо душе художника. И в 1905 году он вернулся обратно в Шаблово.
Дома на него свалились повседневные хлопоты и заботы. Он пахал, сеял, собирал урожай, валил лес… При этом каким-то образом умудрялся заниматься творчеством; придумывал и мастерил музыкальные инструменты; по вечерам учил детей письму, чтению и рисованию.
В марте 1913 года Честняков снова приехал в Петербург, всего на несколько месяцев. Он познакомился с поэтом С.М.Городецким и писателем А.П.Чапыгиным. При их содействии в январском номере детского журнала «Солнышко» за 1914 год была опубликована его сказка «Чудесное яблоко», для которой художник выполнил рисунки пером. А затем в издательстве «Медвежонок» вышел целый сборник его сказок — «Чудесное яблоко; Иванушко; Сергиюшко».
Странно, но издатель решил выпустить книгу с черно-белыми иллюстрациями, и Чесняков сделал их сам. Да и мог ли кто лучше передать тот волшебный мир, где на старой яблоне в лесу вырастает огромное яблоко, которое можно привезти домой только всей семьей, и старыми и малыми, и которое самим Богом дадено:
«Привезли домой яблоко, и вся деревня сбежалась, глядит:
— Кто вам дал? — спрашивают.
— Бог дал, — отвечает дедушко.
Почали. Стали пробовать: сладкое, душистое, рассыпчатое.
«И мне, просят, и мне!» Дедушко дает всем. Вся деревня наелась, похваливаеют: такого-де дива не слыхивали. И ели дедушко и бабушка, мужик и баба и ихние ребята — парнеки и девоньки… Кушали сырым, и печеным, и в киселе, и перемерзлым, когда пришли холода. Соседям всем завсегда давали, особенно кто захворает. И хватило им яблока на всю осень и зиму до самого Христова дня».
На этих рисунках в лесу среди деревьев растут огромные грибы, а сказочные гуси-лебеди — добрые, с ними можно просто полетать, а потом вернуться домой… Очень часто сюжеты сказок переходили у Честнякова в картины, в акварельные листы. При этом, как очень точно замечает В.Я.Игнатьев, открывший миру этого удивительного художника: «Его деятельность невозможно механически разделить на сферы, обособить, а тем более противопоставить друг другу. Он как бы видоизменяет те или иные мотивы, хочет донести свою мысль до собеседника-зрителя и с помощью слова, и с помощью красок».
Увы, предложений от издателей больше не поступало. Шла Первая Мировая война, до сказок ли тут было?.. Да и сам Честняков, со своим идеализмом, патриархальностью, добротой и чистосердечностью, не вписывался в столичный суетный мир.
В 1914 году художник навсегда вернулся в родную деревню. Чтобы удобнее было заниматься творчеством, он реконструировал старую отцовскую избу. Достроил второй этаж и сделал там мастерскую.
Все глубже и глубже проникал он в истоки фольклора, изучал обряды, сам принимал в них участие, писал картины с различными обрядовыми сценами («Ряженые», «Ведение невесты из бани») и повседневными делами крестьян («Пряхи», «Посиделки»). Лепил из глины. Собирал народные песни, частушки, записывал сказки…
«Знатоком старины я себя не считаю, — писал художник, — но желал бы, чтобы была у нашего народа культурная работа… Не то, чтобы не знакомиться с иноземной (и городской) культурой, но чтобы иметь и свою оригинальную творческую жизнь в поэзии и промышленности, и городам быть со своим обликом, отличным от других…» У первого в округе у Ефима Васильевича появился фотоаппарат, и он активно фотографировал крестьян, детей, крестный ход…
Октябрьскую революцию художник принял двояко.
Где-то нищие дерутся —
То российска революция…
Выступая не столько против происходящих перемен, сколько против безбожия в самой идее коммунизма, он мечтал, что, наконец, осуществятся его идеи возникновения некой универсальной культуры, близкой всем, а жизнь станет стабильнее и благодатнее. Вместе с тем, он искренне верил, что средством прогресса являются не революции и резкие социальные изменения в обществе, а, скорее, нравственное самосовершенствование человека.
В первые послереволюционные годы Честняков становится членом Кологривского отделения общества по изучению местного края (1918-1920), работает народным заседателем волостного суда (1920-1925), принимает участие в работе Дворца Пролеткульта, где преподает в художественной и театральной студиях, организует в Шаблово Детский сад (1920-1925). В списке своих занятий с детьми он перечисляет: «Занятия детей: смотрели иллюстрированные книги, журналы и в перерыве — сказки, пословицы. Чтенье и рассказы, рисовали от себя карандашом и красками на бумаге. Работы их (листочки и тетрадки) хранятся все…» Ефим Васильевич сам подбирал книги и учебные материалы для своих воспитанников.
И для кого я пою и играю на лире?
Ах, и песен своих не могу я отдать
за сокровища в мире.
И славы не нужно, и мненья людей,
И мила мне одна лишь улыбка детей.
Между тем, жизнь крестьян в молодом советском государстве становилась все труднее. На руках у художника была старенькая мать, две племянницы-сироты, оставшиеся после смерти одной из сестер и зятя, другая сестра. Времени на творчество почти не оставалось. «Летом — от снегу до снегу — нет никакого досуга, — писал Честняков о своей жизни Репину, — даже и по воскресеньям ломовая работа. И зимою мало времени. Ни удобства, ни материалов…» Денег не хватало настолько, что зачастую не было возможности купить краски. Как в детстве, приходилось собирать камешки по берегу реки, а потом растирать их. Писал он на чем придется — на ситцевых тканях, домотканых холстах, иногда на матрацной ткани. Акварель для своих рукописных книжек использовал самую простую, дешевую, школьную…
Несмотря на все сложности, в Кологриве ему удалось устроить две свои выставки (1924, 1928). Но современники-искусствоведы настороженно относились к работам Честнякова, толком не понимая, в чем, собственно, его обвинять, — то ли в примитивизме, то ли в «буржуазном формализме», то ли в архаичности…
Впрочем, художник придавал мало значения тому, что говорят о его работах. Он — творил: придумывал романы и сказки, создавал музыкальные инструменты, делал, как в средние века, удивительные рукописные книги с рисунками, со своей двухколесной тележкой ходил в соседние деревни «устраивать театр», где разыгрывал сказки с музыкой и персонажами, в качестве которых выступали фигурки из глины.
Всю жизнь он придавал огромное значение красоте: «Красота — святое, что не свято, то не красота… Красота — свет, созидание, творчество, вечность, жизнь…» А еще мечтал о Городе Всеобщего Благоденствия, обетованной сказочной стране, где все были бы счастливы. Недаром герой его «Сказки о крылатых людях» изобретает крылья и помогает своему народу улететь за море, в «благословенную страну».
В одной из его сказок (в поэме-сказке «Свадьба»), написанной уже в 1950-е годы, в образе главного героя проглядывают черты самого художника:
Фим трудился многи годы,
Окруженный хором муз.
И носился по народу
С грузами своих искусств.
Так в житейских недосугах
Красоту искусств смекал.
И проказ же наш Ефимко —
Рыцарь сказочных чудес
Умудрился невидимкой
В сказке жить везде и весь.
Так в таинственном сказочном мире прожил он всю свою жизнь. «Фантазия — она реальна, — писал Ефим Васильевич, — когда фантазия сказку рисует — это уже действительность и потом она войдет в обиход жизни так же, как ковш для питья. И жизнь будет именно такой, какой рисует ее наша фантазия… Гляди вперед и покажи твои грезы и по красоте твоих грез ты займешь свое место…».
Умер художник тихо, ясным погожим днем. Хоронили его всем миром, а гроб несли на руках четыре километра до кладбища…
От избы его постепенно остался только фундамент, но картины бережно сохранялись в крестьянских семьях, а иногда даже висели в красном углу вместе с иконами. Первое «открытие» Честнякова сделано было в 1968 году, благодаря В.Я.Игнатьеву и сотрудникам Костромского художественного музея.
Вот уже не один десяток лет удивляют и радуют мир его картины, но хотелось бы верить, что когда-нибудь и его рукописные книги, и сказки с рисунками будут изданы заново или впервые, а скромный «рыцарь сказочных чудес» займет достойное место среди русских художников и писателей, посвятивших свое искусство детям.

В Москве уже царствует Лето! Или еще Весна? Цветет все: яблони, вишни, тюльпаны. А на Верхней Радищевской старинные усадьбы просто переполнены зеленым счастьем и делятся им с прохожими. Буйствует сирень, переваливая через ограды свои взбитые, словно мусс, кисти. Зажгли свои праздничные свечи каштаны.

Про болото говорилось много. Обосновавшись в Моховом я только и слышала о нем, но пойти боялась. Во-первых - бывший змеиный заповедник ("страшно, аж жуть!!!"). Во вторых, не знала, как туда попасть. Но однажды решилась. Все шли оттуда с большими корзинами подберезовиков, а в лесу грибов почему-то не было. Зная мои грибные страсти, соседка спросила: А ты чего сидишь? Все на болоте, там грибов полно, а ты охаешь?
Ну как после этого не схватить корзину и не пойти, даже совсем не зная, куда. Ориентируюсь, слава богу, на местности неплохо. Направление было известно, а дальше язык повел. Так и вышла на само болото. Там ягодники и грибники подсказывали, куда и как пройти к местам залегания и произрастания грибочков. Не жадный народ оказался. Позже я отмечала эту черту наших грибников часто. Грибов много, всем хватает, вот и не жмутся. Первый мой поход туда оказался удачливым и удачным. Именно так, я не опечаталась. Удачливым, потому-что через три часа я еле тащила полную корзину отборных подберезовиков. Соседке в подарок выбрала самые красивые и крепенькие. А вот удачным было это путешествие потому, что это был первый и последний раз, когда я не заблудилась на этом болоте. Оно такое красивое, что летала я по нему, словно птица. От счастья теряла ощущение времени и пространства. В седьмой раз бродила часов 10, ломала деревья, чтобы преодолеть воду, упиралась после часовой ходьбы в очередное озеро, попадала в совсем незнакомые места и выбралась лишь благодаря выглянувшему ненадолго солнцу. Оно помогло мне определить, с какой стороны железная дорога. Еще часа два-три я пыталась идти по направлению к ней, а на болоте это совсем непросто, вздохнула спокойно, когда услышала стук колес. А как добраться? Звук электрички пробивался под прямым углом к гряде, по которой я шла. Справа и слева вода! Нескончаемая узкая горбатая грядка, заросшая высокими кустами и заваленная выгоревшими или сгнившими березами, ползла параллельно железной дороге, и, судя по звуку, весьма на большом расстоянии.
Иногда выглядывающее солнце собиралось уже садиться, когда я нашла высохший участок и по кочкам пошла по кочкам, все время помня, с какой стороны Железная дорога. Пришлось сделать огромный крюк, и не раз, но через какое-то время я оказалась на твердой лесной тропинке, а все тропинки ведут к людям. Это я уже знала. Выбралась на пути уже в темноте, с час шла по шпалам. Когда увидела дома, было только желание пить! В первом же обитаемом доме попросила воды и скорей домой, да так, чтобы не встретить знакомых - растерзанная, растрепанная, уставшая. С тех пор хожу и на болото, и в лес с компасом. Хорошая вещь, однако!

Ну а теперь посмотрите сами, стоит ли Париж обедни.
Простите, стоит ли эта Красота стольких переживаний.


Это еще не болото, а только прелюдия к нему: маленькая березовая рощица, разграничивающая дачную зону и зону болотную, заповедную.

А вот по этой дороге я хожу на само болото.


Вот первое его озеро, снятое издалека.


А это уже у воды!


Деревья здесь в основном молодые. Старые сгорели во время бушевавшего несколько лет назад многонедельного пожара. Горел торф, деревья выгорали из земли. Еще до сих пор можно увидеть крепкое с виду дерево, которое при первом прикосновении к нему валится на бок. Это очень опасно и страшно. А еще можно провалиться в оставленное сгоревшим деревом отверстие, о чем я уже упоминала.


Среди водных просторов видны необитаемые островки. Они доступны лишь охотникам на уток или рыбакам. И те, и другие пользуются надувными лодками.


На грядках грибы, ягоды.


Грибники и ягодники часто перемещаются по узким грядам. Но такая гряда может неожиданно прерваться и приходится или придумывать мостки из доступных материалов, или поворачивать назад.


Типичная картина.


Эта дорога через некоторое время станем совсем незаметной, ее легко потерять и тогда ты сбиваешься с пути. В самом конце тропинка упирается в длинный карьер, всегда заполненный водой, и обойти ее можно, лишь свернув и пройдя вдоль воды минут двадцать. Там небольшая полянка, от которой во все стороны идут малые и большие карьеры, как близнецы, похожие друг на друга. На деревьях много платков, шарфиков, лент. Это забытые или так и не найденные метки. Если не свернешь там, можно выйти на большой водоем, который трудно обойти. А водный карьер преодолеть тоже не легко. Хорошо, если знаешь, где переход. А если нет, то можно блуждать очень долго, пока не встретишь ягодников, грибников или охотников. Они смогут помочь, если будут находиться на одной с тобой гряде или рядом. А так можно слышать, видеть, и не быть в состоянии помочь.


Иногда канавки совсем узкие.


И узкие, и широкие канавки разбегаются в разные стороны.




Отчего я не птица???!!! Отчего не летаю?


А здесь наверняка опять вырастет клюква.




Вот такие поляны попадаются иногда между водными пространствами.




Вода уже цветет. Жарко.


Пора возвращаться. Обратно иду не березовой рощей, а по узкой тропинке, проложенной через совсем молодой лесок.


Вот по этой уютной улочке я ухожу из своей любимой сказки.

Путешествуя, мы так или иначе, всегда передвигаемся не только в пространстве, но и во времени. Даже вновь отстроенный город имел в прошлом свою историю. Ну а если это путешествие в искусство, то тем более.