Театральные здания - это лицо столицы, ее архитектурное украшение. Построенные лучшими зодчими, они являются национальным культурным достоянием всей страны. В одном из таких зданий в Камергерском переулке с 1898 года располагается Московский Художественный театр, сам по себе явление уникальное в русском искусстве. Возглавляет сегодня МХТ народный артист СССР Олег Табаков.

Десяток имен одного переулка

Переулок этот маленький - от Тверской до Большой Дмитровки. С десяток, а то и меньше домов по одной стороне, столько же по другой. И не всегда он был Камергерским. Назвали его так потому, что жили здесь когда-то три камергера: С. Голицын, В. Стрешнев и П. Бекетов. Стоило ли хлопот... Другое дело, раньше он был Егорьевским, так это по монастырю и церкви святого Георгия, или позже именовался Спасским - опять же по церкви Спаса Преображения. А то числился еще Газетным - считали его продолжением переулка, что на другой стороне Тверской уходит в сторону Большой Никитской. По той же причине называли и Кузнецким - как продолжение Кузнецкого моста. Из-за живших когда-то здесь квасников откликался на название Квасной, а из-за дворца Одоевских принял и эту фамилию. Для большинства москвичей века прошлого - это проезд Художественного театра. Сейчас переулок снова Камергерский.

Когда МХТа здесь еще не было

Дворец Одоевских стоял как раз на том месте, где много позже разместился МХТ. Лет сто владели дворцом представители славного русского рода. Потом он начал переходить из рук в руки, и после очередной реконструкции в здании появились зрительный зал и сцена, на которой шли спектакли театра Корша, частной русской оперы Саввы Мамонтова. Однако высокая духовная насыщенность присутствовала в этом доме не всегда. В конце позапрошлого века, проходя мимо него, москвичи осеняли себя крестным знаменем. Еще бы, "Кабаре-буфф", которым руководил француз из Алжира Шарль Омон, "славилось" стриптизом. В 1896 году в здании случился пожар, который удалось потушить с огромным трудом: говорили, Господь наказал заведение за безнравственность.

Честь - дороже денег

Спустя несколько лет француз от аренды помещения отказался, чем и воспользовался фабрикант и меценат Савва Морозов, взваливший на свои плечи хозяйственные заботы входившего в силу Московского Художественного театра. Он заключил договор об аренде и обязался профинансировать все строительные и отделочные работы. Человек С. Морозов, конечно, был состоятельный, но деньги считать умел. А уж для Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко в успехе их нового дела средства играли наиважнейшую роль. Вот как вспоминал внук С. Морозова о встрече этих трех людей со знаменитым архитектором Федором (Францом) Шехтелем, которому они хотели поручить реконструкцию: "...Станиславский и Немирович озабоченно переглянулись. Какую цену заломит знаменитый зодчий? Но спросить напрямую как-то не решались. Не касался этого вопроса и Морозов. После томительной паузы он наконец вымолвил: "Что касается финансовой стороны дела, то...". Тут Шехтель предупредительно поднял руку: "Об этом, милостивые государи, говорить не будем.
Заказ театра, украшающего Москву, я почитаю за честь выполнить безвозмездно". Станиславский и Немирович оцепенели. Морозов рассмеялся: "Знай наших! Фамилия Шехтель иностранная, а размах у Франца Осиповича истинно русский!"

Судьба Тышлера таинственна и парадоксальна. Один из самых причудливых художников эпохи «борьбы с формализмом», человек, не унижающийся до лести властям и до агрессии в адрес коллег, — он все время проходил «по самому краю». Рядом гибли лучшие: Мандельштам, Мейерхольд, Михоэлс — его соратники и друзья. А Тышлера словно какая-то незримая сила спасала и ограждала. Словно вокруг было некое «поле», его уберегающее…

…Автобиографический текст 1930-х годов, написанный Тышлером для неведомого издания, имеет на обороте последнего листа (а рукопись внезапно обрывается) несколько слов и фраз, набросанных рукою художника: "Искренность Любовь к своему ремеслу Знание своего решения".

Отрывок уже после смерти художника был случайно найден и опубликован его второй женой - искусствоведом Флорой Сыркиной. Написанное на обороте звучит как некий «внутренний завет», нравственный маяк, дающий ориентиры в лабиринтах жизни. И не потому ли эта жизнь кажется столь цельной, музыкальной, рифмующейся разными своими периодами, что «маяк» светил Тышлеру и до того, как он взялся за рукопись и написал свои фразы? В них много парадоксального.

Легенда о девушке - кентавре. Путешествие

Искренность — у театрального художника, фантазера, выдумщика — в чем она?
Что означает «любовь к ремеслу», почему не к «мастерству», - как полагается художнику профессионалу?
И что значит «знание своего решения»? Какого решения? Разве оно может быть единственным на всю жизнь? Каждый миг жизни предполагает какие-то свои, и очень конкретные, решения.
Но нет! Тышлер абсолютно точно сформулировал свое жизненное credo.

Мне кажется, речь идет о каком-то интуитивном, плохо поддающемся словесным формулировкам императиве, который вел по жизни этого, на внешний взгляд, очень веселого, легкого, если не легкомысленного человека — Сашу Тышлера, — как радостно и запросто называют его и хорошо знавшие художника люди. Саша Тышлер — красивый, живой, невысокий, но очень ладный, необычайно талантливый, с обаятельной белозубой улыбкой, сводившей с ума женщин…
А он пишет для самого себя о каком-то «знании своего решения» и живет вовсе не как «птица небесная», а следуя внутреннему голосу. Может, это его и вывело, вынесло, спасло в самые трудные годы? Легкий и «веселый Тышлер с такой неуклонной настойчивостью осуществлял свое жизненное — художественное — предназначение, что приятель, кинорежиссер Борис Барнет, незадолго до войны решил снять его в роли Наполеона (который ведь тоже «знал свое решение»), Тышлер удачно снялся в пробах, но помешала война…

Александр Тышлер родился на Украине, в Мелитополе, в самом конце XIX века - в 1898 году. Родился летом, 26 июля, под знаком Льва, что очень соответствует его горделивому одиночеству и бесконечной опеке в будущем разношерстной, разбросанной семьи. Уже в детстве на его лице выделялись глаза, большие и черные, глаза художника, из-за которых в семье его называли Смородинкой. Отец Тышлера - потомственный столяр, кстати, «тышлер» на идише и значит «столяр». Столярами были дед и прадеды будущего художника, братья отца и два его брата.

Легенда о девушке - кентавре