-Приложения

  • Перейти к приложению Онлайн-игра "Большая ферма" Онлайн-игра "Большая ферма"Дядя Джордж оставил тебе свою ферму, но, к сожалению, она не в очень хорошем состоянии. Но благодаря твоей деловой хватке и помощи соседей, друзей и родных ты в состоянии превратить захиревшее хозяйст
  • Перейти к приложению Онлайн-игра "Empire" Онлайн-игра "Empire"Преврати свой маленький замок в могущественную крепость и стань правителем величайшего королевства в игре Goodgame Empire. Строй свою собственную империю, расширяй ее и защищай от других игроков. Б
  • Перейти к приложению Открытки ОткрыткиПерерожденный каталог открыток на все случаи жизни
  • ТоррНАДО - торрент-трекер для блоговТоррНАДО - торрент-трекер для блогов

 -Цитатник

Игра в Пусси по научному - (0)

Зря девчёнки группы Пусси-Райт Вы задумали в неё играйт Это ваше нежное устройство Вызывает нервн...

Без заголовка - (0)

константин кедров lavina iove Лавина лав Лав-ина love 1999 Константин Кедров http://video....

нобелевская номинация - (0)

К.Кедров :метаметафора доос метакод Кедров, Константин Александрович Материал из Русской Викисла...

Без заголовка - (0)

доос кедров кедров доос

Без заголовка - (0)

вознесенский кедров стрекозавр и стихозавр

 -Фотоальбом

Посмотреть все фотографии серии нобелевская
нобелевская
17:08 23.04.2008
Фотографий: 5
Посмотреть все фотографии серии константин кедров и андрей вознесенский
константин кедров и андрей вознесенский
03:00 01.01.1970
Фотографий: 0

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в константин_кедров-челищев

 -Подписка по e-mail

 

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 19.04.2008
Записей:
Комментариев:
Написано: 2174

Комментарии (0)

инсайдаут оно же выворачивание

Дневник

Пятница, 25 Июня 2010 г. 19:18 + в цитатник

Метки:  
Комментарии (0)

"Что такое ВЫВОРАЧИВАНИЕ" (термин К.Кедрова)

Дневник

Суббота, 03 Апреля 2010 г. 20:44 + в цитатник
Выворачивание. Ключевой термин метаметафоры и метакода. В докторской
диссертации и в книге "Поэтический космос" дополнен термином "инсайд-аут".
На самом деле процесс выворачивания наизнанку - это лишь образ, дающий
возможность почувствовать и понять момент исчезновения внутреннего и
внешнего. Так весь космос, внешний по отношению к человеку, ощущается и
воспринимается, как свое тело, своя душа и даже свое нутро. Одновременно
свое тело и свое нутро оказывается внешним по отношению ко вселенской
метагалактике, как бы полностью охватывает её. Далекое близко. Близкое
далеко. "Бог ближе к нам, чем мы думаем. Он ближе к нам, чем мы сами близки
к себе" (Майстер Экхарт). "Царство Божие внутри вас есть" (Новый Завет).
Каким образом гигантский космос становится внутри столь малого объема тела,
а столь малый объем тела распространяется на весь космос? Чтобы понять это,
легче всего прибегнуть к аналогии: даже ничтожно малый мячик для
пинг-понга, выворачиваясь, вместит в себя всю вселенную, ведь его
внутреннее пространство в какой-то миг станет внешним, а все внешнее
пространство космоса войдет в него. Это происходит с зернышком, когда оно,
выворачиваясь, прорастает во внешнее пространство, становясь им. Так же
раскрывается бутон, выворачиваясь и становясь цветком. Подобным же образом
мать рожает дитя. Таким же образом человек в момент космического рождения
выворачивается из материнской утробы космоса. Во всех этих случаях я говорю
лишь об аналогиях и прообразах духовного инсайд-аута - выворачивания.
Согласно Новому Завету человек должен родиться дважды. Один раз от плоти и
другой раз от Духа. "Рождение от плоти есть плоть. Рождение от Духа есть
Дух". Инсайд-аут - рождение от Духа, обретение космоса как своего
космического бессмертного тела. Андрей Белый пережил выворачивание на
пирамиде Хеопса, космонавт Эдгар Митчел на луне. Я пережил инсайд-аут
дважды, ещё ничего не зная о выворачивании Белого и Митчела. Более того, я
не имел даже отдаленного представления о существовании таких феноменов.
Первый раз это было в последнее воскресенье августа 1958 г. в Измайловском
парке, в полночь. Я был удивлен пятью моментами. Первое - довольно яркое
фосфорическое свечение, исходящее от тела. Второе - ощущение близости самой
отдаленной звезды; она мгновенно ощущалась внутри: "Я взглянул окрест и
удивился: / где-то в бесконечной глубине / бесконечный взор мой преломился
/ и вернулся изнутри ко мне..." Третье - ощущение всех предметов и всего
космоса, как продолжение своего тела. Четвертое - ощущение своего нутра,
полностью охватывающего всеми нервами и рецепторами весь космос. Пятое -
космос внутри; я его вмещаю; он - я. Это относится к пространству. Но ещё
интереснее другое ощущение времени. Прошлое, будущее и настоящее слились в
одно бесконечное мгновение. Не было разницы между прошлым и будущим. Они с
легкостью менялись местами. Смерть опережала рождение. Второе выворачивание
произошло 11 лет спустя в апреле 1969 г. К сожалению, это состояние длится
лишь несколько часов. Потом тускнеет и спустя год становится только
воспоминанием. Метаметафора - это описание выворачивания - инсайд-аута.
Наиболее полное описание выворачивания в стихотворении "Яблоко". В 1984 г.
я написал "Компьютер любви" - поэму-метаметафору. В гностическом апокрифе
"Евангелие от Фомы" ученики спрашивают Христа: "Для чего среди нас Мария?"
Иисус отвечает: "Когда вы сделает большое, как малое, малое, как великое,
верхнее, как нижнее, и нижнее, как верхнее, единое, как многое, и многое,
как одно... мужское, как женское, и женское, как мужское, внутреннее, как
внешнее, внешнее, как внутреннее, тогда вы войдете в Царствие". Поэтому
вначале, в 70-е годы, я пользовался термином "мистериальная метафора". Ведь
ясно, что в мистерии отношение между мужчиной и женщиной есть
голографическая модель отношения между Вселенной и отдельным человеком.
Космос познается не через звезды, а благодаря человеческой любви. Я не
разделяю любовь на духовную и физическую. Полнота любви - это
одухотворенное тело и Дух, воплощенный в теле, или человек-космос - Homo
cosmicus. Выворачивание не стоит рассматривать, как психоделическую иллюзию
или иную идеологему. Это реальность, на которую человечество раньше почти
не обращало внимания, проще говоря, не видело. Выворачивание не достигается
путем каких-либо медитаций и прочих элементов самокодирования. Это
естественный момент духовного созревания, который приходит, как озарение,
спонтанно и самопроизвольно. Он возможен только в любви. Геометрия
выворачивания лучше всего дана в совмещении геометрии Лобачевского для
псевдосферы с отрицательной кривизной в виде седловины с геометрией
гиперсферы с положительной кривизной в виде поверхности округлого объема.
Модель выворачивания - обычное дело для топологии, которая только этим и
занимается. Следует помнить, что все процессы, описываемые в математике,
человек может переживать духовно, не подвергая деформации свое тело. Хотя в
момент родов и зачатия внутреннее и внешнее меняются местами и
геометрически, и физически. Сопровождается ли выворачивание - инсайд-аут
какими-то космологическими и физическими процессами, покажет время. Можно
предположить, что какие-то тонкие излучения, идущие от человека в этот
момент, пронизывают мироздание, как нервные импульсы охватывают тело.
Впрочем, это лишь предположение, которое не носит принципиального
характера. Выворачивание - процесс духовный и не сводится ни к физике, ни к
космологии, ни к идеологии, ни к психологии, ни к физиологии, ни к религии,
хотя все эти реальности так или иначе в этом процессе участвуют. Ближе
всего к выворачиванию искусство метаметафоры. У Лентулова есть картина
"Иверская часовня", где внутреннее пространство храма спроецировано наружу.
У Пикассо это "Скрипка". В православном песнопении "О тебе радуется"
говорится: "Ложесна бо Твоя престол сотвори и чрево твое пространнее небес
содея". Это выворачивание - инсайдаут и отчасти метаметафора.

Метки:  
Комментарии (0)

константин кедров грэмми гнесинка

Дневник

Воскресенье, 20 Декабря 2009 г. 23:54 + в цитатник
div class="text_pattern">

константин кедров, поэт, доктор философских наук, автор теории метакода и космической переориентации, инсайдаута, Москва

«в гнесинке 21 марта 2009 с наградой ГРЭММИ.ру за поэзию»


Метки: 1942, оригинальны


Метки:  
Комментарии (0)

кедров-пророк в своем отечестве

Дневник

Суббота, 12 Декабря 2009 г. 12:17 + в цитатник
Компьютер любви PDF Печать E-mail
Автор: Светлана Мельникова
28.05.2009 05:08

Поэт Константин Кедров – пророк в своем отечестве. Но, согласно, не лучшей русской традиции, пока еще так и не услышан широкими массами. Его пророческая поэма под названием «Компьютер любви»

о главенстве Любви над суетными страстями была написана в 1983-ем году, когда о компьютерах в мире только начинали говорить. Но именно в этой поэме были заложены Смыслы, которые во многом должны задавать правильный ритм человеческой жизни, который пока еще по невежеству определяют совершенно другие ценности.

Константин, ваша поэзия – это целое мироздание. Как к вам приходит поэтическое откровение?
- Свыше, но это Свыше находится у меня внутри, вот здесь (показывает на грудь). Недавно ближе к Пасхе написано: «И выше всех небес Бог во мне воскрес!» То есть выше всех небес, но это во мне. Я считаю, что неправильно в школе учат, что ты внутри Вселенной, что ты - частичка Вселенной. Это не так. Лет в пятнадцать я понял, что человек - это изнанка неба, а небо – это изнанка человека. И мы собой объемлем все Мироздание, его вмещаем, и оно кажется меньше человека. И какой бы человек ни был, он все равно больше Мироздания. Мы этого не понимаем, и все время с благоговением смотрим на окружающий мир, а на самом деле, мы окружаем мир, мы! А затем уже встает вопрос о масштабе личности, но это уже другой вопрос. Конечно, мы – дудочки Божии. У меня есть такое: «Наградил меня Господь дудочкой в аду, ду-ду-ду-ду ду-ду-ду-ду». Все мы дудочки в аду, но в тоже время и в раю. Рай в нас находится, и мы его делаем, как можем, видимым и зримым. И это дает огромную радость, несопоставимую ни с какими гонорарами, которых и нет, кстати. Так мудро задумано.

Не случайно говорят, что человек сделал самую большую ошибку, когда бросился познавать Вселенную, не познав самого себя. Не сумев Гармонию создать внутри себя…
- Разумеется. Лучше человека все равно ничего не создано. Прекрасно, что есть телескоп, который расширяет пределы зрения, прекрасно, что есть микроскоп, который уводит в невидимый мир. Но самое прекрасное, все равно, глаз. Без глаза нет ни цвета, ни света. Там есть какие-то волны и физические соотношения, но они все мертвы без глаза.

Можно человека ругать, критиковать, но при этом помнить, что все-таки самая большая тайна – человек. Достоевский сказал, что человек – есть самая большая тайна. Я всю жизнь разгадывал эту загадку, не разгадал, но нисколько не жалею о затраченном времени. Достоевского интересовали разные характеры, я бы никогда не заинтересовался Раскольниковым, у меня не может быть вопроса, можно ли убивать? Я знаю, что нельзя. А его интересовало. Поэта же интересует только своё «я», но узнав свое «я», он начинает встречаться с очень многими людьми. Скульптор Григорий Потоцкий смог словами объяснить мои стихи, потому что он сам так же чувствует. Так и происходят встречи, эти встречи называются Искусство. Ученые называют Ноосфера, но атмосферу можно изобразить, потому что она вокруг нас и внутри нас, потому что мы ею питаемся, а ноосфера только внутри нас. Как сказал мой друг космонавт, дважды побывавший в космосе: «Самое интересное в космосе – экипаж. Человек, люди».

Константин, может ли поэт дать ответ человеку на извечный вопрос « В чем смысл жизни?»
- Каждое стихотворение - это ответ. В постмодернизме существует сегодня культура отчаяния. Но это культура, это еще не искусство. Если отчаянье, то это еще не искусство. Искусство в конечном итоге - всегда радость. А как это получается, как это переплавляется в бесконечную радость, этого никто не знает, этого не должно по идее быть. Потому что говорят: «Ну что вы радуетесь, посмотрите, что кругом творится?» Ну что, разве мы не видим, что кругом творится? Прекрасно видим, но нас не интересует, то, что кругом, нас интересует то, что здесь, в душе и в голове.

Вы согласны с таким утверждением, что произведение искусства, проживая века, является постоянным передатчиком тех переживаний, которые владели художником в момент творения?
- Вы сказали, а у меня жар идет. Я боюсь такие вещи произносить, потому что скажешь, и ученые начнут датчики разные устанавливать, измерять длину волны и прочее, а этого не надо делать. Нужно просто слушать, смотреть, и всё. Потому что эти процессы, слава Богу, никакая наука никогда не узнает, я уважаю науку, к слову сказать. Она прекрасно изучает сферу разума, но надо понимать границы. А там дальше уже человек. О человеке можно сказать много всего плохого, и говорят, особенно в постмодернизме. Они любят над человеком смеяться, так и надо делать – надо над нами смеяться. Но при этом надо помнить, что каким-то странным замыслом Творца поэты переплавляют все в радость. Бетховен это делал здорово, а Моцарт, может создаться впечатление, вообще в раю жил. У меня есть друг Марина Вольфсон, преподаватель института имени Гнейсиных, которая как-то спросила меня: «А вот в чем все-таки секрет Моцарта?» Если бы я ответил на это вопрос, то мне надо было поставить памятник где-нибудь в самом лучшем месте Москвы. Секрет Моцарта – Моцарт. В чем секрет скрипки Страдивари? Ищут изгибы, изучают клей, еще какие-то глупости. А секрет Страдивари – это сам Страдивари. А по программе произведение создать невозможно. Дай я скажу что-нибудь эдакое. Ничего не получится. Как говорит мой друг Андрей Вознесенский: «Стихи не пишутся, стихи случаются». Не написал, случилось так.

Как у Анны Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как дикий одуванчик у забора, как лопухи и лебеда?»
- Вот тут я с ней согласен. Может, у Ахамтовой так. Нет, не из сора, всё из души идет. А как это получается, никто не знает. Тайна. Никто даже не знает, что такое поэзия. Мне недавно кто-то сказал: «А не важно, какие у поэта рифмы». Зачем же он тогда пишет в рифму? Это странно очень. Очень важно, какие рифмы. Платон понимал, что от неправильного созвучия, неправильного музыкального лада рушится государство.

Можете пояснить?
- Могу. Когда регент в церкви с камертоном в руках ударяет и берет ноту Ля, и вокруг этого Ля все вокруг выстраивается. И когда этого Ля нет, то любая гармония превращается в дисгармонию. А у нас Ля – это мы сами. Очень важно не сфальшивить.

Где же взять дирижера, который будет правильно держать палочку в руках?
- Платон ошибся в одном, сказав: «В правовом государстве должны управлять мудрецы». Потом подумал: « А куда поэтов девать?» Они не вписывались в эту схему. Например, у Гомера боги то плачут, то смеются, даже интригуют. Не хорошо. Но если это убрать из Гомера, то не получается Гомер. А как надо сделать? Надо их всех увенчать лавровым венком, создать им идеальные условия и сослать на необитаемый остров. Платон себе и напророчил, когда к власти пришел тиран, он его на этот остров и сослал. И там бедняга сидел довольно долго. А надо наоборот. Поэты как раз и знают, и говорят правду. Отсюда и известный всем пушкинский пророк: «Восстань пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей!» А вначале у него было: «Восстань пророк России, восстань ,и с вервию на вы к губителю явись». Вроде политически все правильно. Но потом Пушкин понял, что политика – это все преходящее и все это ерунда, а поэт должен говорить о самом главном. И тогда он сказал: «Пойдите прочь, какое дело поэту мирному до вас». Поэт должен творить «Не для житейского волненья, не для корысти, ни для битв, мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв». Вот мы для этого и рождены.

Получается, что политики настраивают человека на ценности, которые не являются определяющими для человека?
- В советское время говорили о них так: «Их надо еще и жалеть». Ведь какой убогой жизнью они жили! Генсеки не могли никуда выехать даже свободно, у них каждый шаг был регламентирован. Они и себе сделали тюрьму, а не только нам. Политика тоже должна быть. Но политики не должны лезть в культуру, в науку, в частную жизнь человека. Долгое время этого не было, а сейчас опять полезли. В науку полезли, и это бедствие. Нельзя, ни в коем случае! Потому что есть призвание – призвание ученого, призвание поэта. А есть тяжелая участь политика – разгребать Авгиевы конюшни. Но самое главное – не мешать. Капица, с которым мы дружим, недавно сказал: «Культуру надо вводить как картошку при Петре Первом». Я сначала было согласился: «Здорово сказано», а потом подумал и сказал: «Сергей Петрович, не надо, ради Бога». А то ни культуры не будет, ни картошки. Почему-то, как только что-то начинают вводить, так это сразу исчезает. Вы процитировали Ахматову: «Растут стихи, не ведая стыда…» Ну да, как-то само это происходит.

Константин, а за что вы получили орден, который красуется у вас на груди?
- Чтобы не походить на Брежнева, я не надел второй. Дело в том, что в 2003 и 2005 годах Интернет присудил мне премию «Поэт года» за поэму «Компьютер любви». Причем не было никаких комиссий, просто людям сказали: «Назовите, что вам больше всего нравится». Они меня не знают, я их не знаю. И шестнадцать с половиной тысяч человек нажали кнопочку и выбрали «Компьютер любви». Это моя поэма была написана в 1983 году.

Тогда и про компьютеры никто ничего толком не знал…
- Я про компьютеры тогда прочитал небольшую заметочку в журнале «Наука и жизнь», что есть такая машинка, которая сама стихи пишет. Я тогда по глупости своей подумал, что она на самом деле стихи какие-то пишет. Но я сразу понял, что это про меня они пишут, я такой компьютер, но только «Компьютер любви».

Вы сказали о переплавке трудностей в радость. Но Творец всех создал по своему образу и подобию и, очевидно, задача человека - стать творцом, выйти за пределы Вселенной и нести радость всей Вселенной…
- За пределы Вселенной, очень правильно сказано. В своей книге «Поэтический космос», изданной в 1989-ом году, в послесловии которой написано, какой я нехороший и идеалист, я перечисляю иллюзии плоской Земли. Мы видим Землю плоской, а она круглая, мы видим себя внутри вселенной, а это не совсем так, и мы внутри, и она внутри нас. Мы видим себя меньше Вселенной, а человек больше всей Вселенной. Но для того, чтобы поменять свое знание, нужен переворот, такой, когда перешли от плоской Земли к круглой, от системы Птолемея, к системе Коперника, когда открылась «бездна звезд полна…». Теперь, всю эту бездну надо в себя вместить. Для этого нужен переворот - инсайтаут – переворачивание. «Человек – это изнанка неба, Небо – это изнанка человека». Видимо пользователи интернета это почувствовали, когда за меня проголосовали.

Сейчас мы живем в интересное время, которое называют «Квантовым переходом», условный пик которого придется на 21 декабря 2012 года…
- Всегда впереди маячит дата. Но конец света происходит каждую секунду, каждое мгновенье. И тут нет ничего страшного. В Евангелии было сказано: «Будут войны и землетрясения, всему этому надлежит быть, но это еще не конец». Мы уже оказались свидетелями падения империи, мы читали в учебниках, как это происходило раньше – был Древний Рим и нет его. А мы видели - вот был Советский Союз и нет Советского Союза. Мы оказались на грани столетия, на грани тысячелетия. Повезло нам со страшной силой. Еще совсем недавно мы не знали, что такое интернет, сотовый телефон. Но все это мелочи по сравнению с тем, что будет, когда люди узнают, что такое современная поэзия и что такое современное искусство. Сейчас они об этом не имеют ни малейшего представления. Они говорят про картину Пикассо: «Это великая картина, она стоит 45 миллионов долларов!» Что за чушь?! Как может измеряться долларами, деньгами картина? Они бы не обратили никакого внимания ни на Малевича, ни на Кандинского, ни на Матиса, если бы их картины не покупались бы за бешеные деньги. Вот это безумие времени. Сумасшествие. И мы о нем сейчас говорили.

Но мы приближаемся к Золотому веку, по-вашему?
- А мы уже в нем живем. И все художники, поэты, музыканты настоящие уже живут в Золотом веке. Можно представить, что прошлое где-то там, будущее тоже где-то там, а вот настоящее, где мы живем. Я нарисовал другие часы – это было в программе у Капицы – время движется из прошлого и будущего и встречается в настоящем. Не случайно настоящее носит такое название, оно никогда не проходит. Рай постоянно переносят или в прошлое или в будущее, а на самом деле, здесь и сейчас все происходит, и мгновение вмещает в себя всю бесконечность мира, всю без остатка. Одна человеческая жизнь больше всей Вселенной. Так мы устроены. Другое дело, что одни это могут выразить словесно, а другие - нет. Поэтому мы так дорожим жизнью, что она вмещает в себя всё. Жизнь по природе своей бесконечна. В школе мордовали и говорили: «Возникла». Глупость это. Жизнь не может возникнуть, жизнь всегда была.

Мне бы очень хотелось, чтобы наши современники знали о настоящей поэзии. Может быть, вы нам прочитаете что-то свое самое любимое?
- Я тогда и прочитаю вам «Компьютер любви» (смотрите и слушайте настоящую поэзию на видео ниже)


.

Светлана Мельникова

< Предыдущая Следующая >
Обновлено 29.05.2009 03:31

Добавить комментарий





:D<img style=" class="smile" />:-);-)8):-|:-*:oops:<img style=" class="smile" /><img style=" class="smile" />:o:-?:-x<img style=" class="smile" />:zzz:P:roll::sigh:
Осталось: 1000 символов


Защитный код


Метки:  
Комментарии (0)

алексей парщиков о творчестве константина кедрова

Дневник

Среда, 09 Декабря 2009 г. 23:23 + в цитатник
Парщиков о поэзии К. Кедрова
Константин Кедров
video.mail.ru/mail/kedrov42/6-все стихи в авторском исполнении


О творчестве к, кедрова
Константин Кедров: литературный дневник

metapoetry.narod.ru/about/about.
ИЗ ПИСЕМ АЛЕКСЕЯ ПАРЩИКОВА

"Инсайдаут" — книга чистой поэзии. От научного мира она сразу же отгорожена заявкой о снятии неприкосновенности с цитаты, т.е. документа. Получилась книга стихотворений с комментариями, где последние имеют свойство ещё одного голоса, и это важно, потому что просто сборник стихотворений теряет в достоверности, если всё написано на едином "другом" языке. Традиция комментариев обширна, и я люблю именно такое преподнесение текста, с контекстуальной игрой прямо на глазах, а не "между строк" только. Эта книга основывается на вашем органичном видении другого источника, который — книга звёздного неба. И я этот источник целиком принимаю как любимый и необходимый. Для меня, однако (хотя эта моя установка не обязательна), изначально были две книги, не одна. Кроме древней книги звёзд существовала и другая, с другими приключениями, это книга наземная, книга следов и охотников. Обе книги взаимосвязаны, но вторая дала иной дизайн мысли, создала условия для выводов о целом по части, от Аристотеля до Шерлока Холмса и в конце концов благодаря ей Хавкинс занял кафедру Ньютона. Об истории этой книги лучше всего написал Карло Гинсбург, медиевист и культуролог, исследовавший значение следов и улик, логику диагноза, в частности. Это, конечно, европейская книга со всеми преимуществами, внезапностями дара наблюдательности и отлова соотношений, открывающихся в деталях окружающего, отнюдь не чуждая качеств иллюзорности данного. Выдавать месмерические образы на разрыве, возникающем при использовании этих книг и есть моя тяга, иногда — предназначение. Если говорить об этом в связи с тропами как мировидением, то мета-метонимия занимает здесь не меньшее положение, чем метаметафора, а если еще точнее следовать моему индивидуальному видению, то анаморфоза (мета-анаморфоза?) подошла бы мне ещё больше, потому что она собирает общий вид из разрозненных частей, использует иллюзию и создаёт нелинейный узел текста, зависшую глобулу.

"Инсайдаут" — это именно то, что надо преподавать тому, кто пишет и развивает воображение, пишущий будет спорить с этой книгой (признак насущности, включённости книги). Подбор стихотворений— великолепен и достигнута естественность "перехода" от текста к комментарию, м.б., потому что комментарий не непосредственно к конкретным стихам и употреблению слов, а к "психосоматике" автора. Вот как. Во время вашего комментирования меняется масштаб обзора, возникает новая карта, не более подробная как принято в случае забуравливания в текстовой элемент, в буквенную крошку, а наоборот — расширяющая действие (хор). Когда я говорю "преподавать", это совсем не мнение, сужающее чтение, функцию книги, а пространство, в котором подразумевается готовность другого к восприятию, ведь учение это всякий раз решение о свободе своего состояния и открытости. Учитель допускает ученика в своё психологическое пространство, в этом смысле я говорю о преподавании. Но вы он и есть.

Страница на паутине оч. хороша. Это особый арт, и в данном случае, ничего не нарушено: лаконично, красиво и легко (т.е. нет обычных для наших электронных перегрузок). Отличные статьи о Мандельштаме и Павиче. И энциклопедия, конечно. Нравится, что метаметафора присуща почти всем хорошим поэтам. Значит, ещё предстоит только обсуждать индивидуальные особенности видения. Здесь я не могу отключиться от практического отношения, т.е. от частностей почерка и возможностей голоса, а так же истории как одного из измерений. О Христе — гениальная глава, тут без всякой иронии говорю, что это великая проповедь и разъяснение. "Нищета Духа" — одна из самых непонятных для сегодняшней цивилизации.

К эйнштейновской теории сейчас добавилась струнная, там и сами термины метафоричны. И полная гармония у меня со статьёй о языке.

В современном мире бессмертие больше не является ни общим делом, ни прерогативой Бога, это есть частное дело и случай научных конвенций. Воскрешение и преображение это другое. И это связано с образом, а вот в какой мере образ связан с действием и достоверностью, вопрос не наших только предпочтений. Достоверность — это континуум гармонизированных реакций, именно поэтому поэзия включает и букашку, и небесное тело, т.е. микро- и макрокосмос. Но образ неописуем, а только обозначаем точками, обещающими воспламенение материала. Ваш макрокосм опредмечен конкретными персоналиями — это и русские святые, и Ваш личный опыт и Хавкинс с его теорией Big Banda, а ваш микрокосм — конкретная русская фонетика, в экстреме — музыка.

Вопрос о "Допотопном Евангелии". Почему Вы считаете, что его не воспринимают? И

что значит воспринимать в данном случае? Это замечательное и мелодичное стихотворение, но ведь это же не само Евангелие. В последнем есть реальные лица, биография, встречи с учителем, молодыми единомышленниками, присутствие оккупационных властей, истории с Иродиадой, история с Иудой, резоны и масса деталей: враги, пейзажи, география, линейное натянутое ожидание и т.д. и т.п. и масса вещей, пронизанных вселенским единством на всех уровнях, — что перечислять! В "Допотопном Евангелии" Боги из разных культурных слоев, а точнее их имена, смешиваются, отражаясь в русском звучании. Но боги не герои, они как химические знаки, и превращения их вполне естественны. В принципе получается sound track возможной истории, но что требовать ещё от этого маленького изящного отрывка? "Верфьлием" гораздо сложнее и глубже по столкновению состояний. Конечно, проступающий топос этой поэмы не евклидовский, а лобачевский, однако, и Лобачевский не отменял Евклида, а отказался от доказательства пятого постулата как теоремы, включив его в виде частного случая более общей системы. Мне нравится ваш текст его обморочным, невидимым, блуждающим синтаксисом, "децентрованными" местоимениями и сменой точек возникновения голоса. Сноски "Допотопного Евангелия" в "Верфьлиеме" превращены в эпиграфы, т.е. работают наоборотно первым и поддерживают среду обитания внутреннего говорения, переживания, наполненного и сопоставлениями и диссонансами не только на уровне фонем.

Ваш коан "Я вышел к себе через-навстречу-от и ушёл под, воздвигая над" — безупречный определитель и камертон, ясно ощутимый пространственно, т.е. визуальный "заочно" в прямом смысле. Здесь как раз пространственный план найден. Делёзовские понятия "складки", например, тоже представимы, хоть не менее абстрактны, но он так умеет написать! И это высокий уровень визуальной модели, так что Вы наговариваете на себя, что визуальность — не Ваше. Звук это другое... ...

“Ангелическая по-этика” мне напомнила настоящие средневековые книги, всё более насыщающиеся информацией. Книга просто огромна, она настолько не совпадает со своими физическими параметрами, что трудно сказать, когда можно предположительно закончить чтение. Насыщенность палиндромами увеличивает объём, поэтому от последней страницы отбрасывает вспять, к началу и середине, от черепахи к Ахиллесу, потрясающему копьём-Шекспиром.

Из стихотворений "Ферзь", первая часть и далее небольшой текст с его "вознесением", пока что засели в меня. Ужасно, что я говорю сейчас о двух только вещах, да их там во много раз больше! Просто я цепляюсь за то, где есть призрак объективизма. Где "под землёй никто не ходит конём" в метро, например. Это конечно, правда, и великолепно само мышление с представлением пространственных возможностей — оставляет светящийся след. Я меньше переживаю абстракции, но я понимаю, что они для чего-то нужны. Иногда ритмика, построенная на записи синтагмами, кажется упрощением более сложных возможных синтаксических рисунков. Хотя синтаксис — дело психологии, немного другое. Где у Вас палиндром, всегда текст напряжён, в тех же "палиндромных шахматах".

Статья (или лекция) К.А. о Флоренском совершенно необходима для всякого организма, гениальная речь об этом Леонардо. И о линии мировых событий, и о выворачивании в который раз по–новому и снова по–настоящему.

Я только думаю, что смерть существует наряду с другими состояниями. Замедляется обмен веществ, цепь рвётся. С телом, как с таблицей периодических элементов, связаны язык и образность. Как и всякое другое событие, смерть присутствует в природе и имеет своё время/место на линии (или сфере) мировых событий. Но это, конечно не важно, т.к. преображённая психика находит другие входы и выходы, иную разомкнутую структуру. Обратимое время не симметрично, наверное, как и репликаторный механизм не даёт копии (клоны — не копии).

Очень хорошо о необходимости препятствий, которые необходимы, "чтобы мнимая реальность открылась взору" (пример с кроной дерева и небом). Да, изобрести форму — в каком–то смысле создать систему препятствий. Верлибр не насыщает (не всегда, конечно), оттого что многим не удаётся преодолеть слабость препятственной организации, изощриться в создании ограничителей, из архитектоники. Вам это удаётся, а тысячи, нет, просто

остальные строят свободное стихотворение на плаву длины фразы (например, чередуют назывные предложения и риторические, словно сценографические объекты и голоса).

@темы: парщиков, кедров, инсайдаут, метаметафора, ангелическая_по_этик

переписка кедрова с парщиковым

exlibris.ng.ru/bios/2009-04-09/4_kedrov.html


Метки:  
Комментарии (0)

переписка кедрова с парщиковым

Дневник

Вторник, 14 Июля 2009 г. 18:27 + в цитатник
Rambler's Top100


Метки:  
Комментарии (0)

метаметафора вики-знание

Дневник

Вторник, 14 Июля 2009 г. 16:52 + в цитатник

Метаметафора

Добавить в закладки: →Yandex bookmarks →Google bookmarks →Blogs@Mail.ru →LiveJournal →StumbleUpon →del.icio.us →memori.ru →mister-wong.ru →BobrDobr

Из проекта Викизнание

Метаметафора-термин поэта Константина Кедрова. Впервые опубликован в журнале "Литературная Учеба"№1 1984г.Вторая публикация в монографии К.Кедрова "Поэтический космос"(М.Советский писатель 1989 г.)в главе "Мы-метаметафористы". Главная особенность метаметафоры-двойная инверсия внутреннего и внешнего (выворачивание или инсайдаут). "Человек-это изнанка неба/Небо-это изнанка человека"(К.Кедров "Компьютер любви"1983 г.).Поэт и критик Кирилл Ковальджи справедливо называет "Компьютер любви" "манифестом метаметафоры"."Звезды-это голоса ночи/Голоса-это звезды дня/Корабль-это пристань всего океана/Океан-это пристань всего корабля".В совместной телепередаче с К.Кедровым в "Очевидном-невероятном" Сергей Капица отметил сходство метаметафоры с приемами проективной геометрии и афинными преобразованиями в математике. К.Кедров считает,что знаменитая теорема выворачивания в топологии тоже может рассматриваться как метаметафора в математике.В метаметафоре происходит инверсия литоты с гиперболой:корабль-пристань океана,океан пристань корабля."Метаметафору можно назвать обратной перспективой в слове,с той разницей,что в обратной перспективе бесконечность объемлет человека,а в метаметафре еще и человек объемлет собою все мироздани"-пишет К.Кедров.С этой точки зрения метаметафора синтез геометрии Лобачевского с геометрией Римана в поэзии:"Пчела внутри себя перелетела"(Ив.Жданов)или :"Как строится самолет с учетом фигурки пилота/Так строится небосвод/сучетом фигурки удода"(А.Парщиков).Первой метаметафорой К.Кедров считает фрагмент из своей поэмы "Бесконечная"(1960г.):"Я вышел к себе/через-навстречу-от/и ушел ПОД/воздвигая НАД". Эти строки были прочитаны Алексею Крученых,а тот,в свою очередь показал их Давиду Бурлюку во время его второго приезда в Советский Союз.Получив одобрение двух мэтров футуризма К.Кедров на протяжении долгих лет продолжал в андеграунде развивать идеи метаметафоризма. В результате он пришел к выворачиванию на звуковом уровне и создал первую русскую аннаграмно-палиндромическую поэму "До-потоп-Ноя Ев-Ангел -ИЕ"(1976г.).Типичные анаграмные выворачивания:"свет-весть","Тот-эТот","смерть мертва-атома немота".

Литература

  • К.Кедров"Поэтический космос" М.Советский писатель1989
  • К.Кедров"Метаметафора" М.ДООС издание Е.Пахомовой 1999http://metapoetry.narod.ru/knigi/metametafora.htm
  • К.Кедров"Инсайдаут" М.Мысль 2001http://metapoetry.narod.ru/knigi/ins.htm
  • К.Кедров"Или" Полн.собр.поэзи 2002http://metapoetry.narod.ru/knigi/ili.htm
  • К.Кедров"Ангелическая по-этика" (Учебное пос. Университета Н.Нестеровой) М.2002http://metapoetry.narod.ru/knigi/ang.htm
  • К.Кедров"Метакод" АиФпринт М.2005http://metapoetry.narod.ru/knigi/metacod1.htm

Метки:  
Комментарии (0)

все книги константина кедрова

Дневник

Четверг, 02 Июля 2009 г. 19:43 + в цитатник

Книги Константина Кедрова

Энциклопедия метаметафоры Константин Кедров "Энциклопедия метаметафоры"М., “ДООС”;Издание Елены Пахомовой, 2000.
Метаметафора стала главным поэтическим событием конца ХХ века. Автор этого явления поэт и философ Константин Кедров долгое время оставался в тени своей поэтической школы. Андрей Вознесенский назвал его “Иоанном Предтечей новой волны в поэзии”. Сегодня поэзия К.Кедрова переведена на все основные языки мира. Его монография “Поэтический космос” удостоена докторской степени. “Энциклопедия метаметафоры” – авторский философско-поэтический труд, итог многолетней философской и поэтической деятельности, жанр, который мог появиться только в 2000 году на пороге между веками и тысячелетиями.
Иллюстрации Галины Мальцевой.
ИНСАЙДАУТ Константин Кедров "ИНСАЙДАУТ"Новый Альмагест
М.,Мысль,2001.
Серия “Новая философская библиотека”.
В книге философа и поэта Константина Кедрова дается принципиально новая космологическая модель мира в свете важнейших открытий ХХ века – теории относительности и квантовой физики – через поэтическую призму метаметафоры и момент инсайдаута.
МЕТАМЕТАФОРА Константин Кедров "МЕТАМЕТАФОРА"М., “ДООС”;Издание Елены Пахомовой, 1999.
В оформлении представлены картины Павла Челищева в компьютерной обработке М.Герцовской. Рисунки и схемы внутри текста: А.Бондаренко.
Параллельные миры Константин Кедров "Параллельные миры"М., ООО “АиФ-Принт”, 2001.
Серия “Кто мы?”
Тайны человеческого бытия, Земли и Вселенной; бессмертие глазами ученых, пророков и великих людей; личность и космос; параллельные миры – неизученные и непознанные… Доктор философских наук, член ПЕН-клуба Константин Кедров в своей книге обобщает взгляды и теории на эти глобальные темы и дает ответ на вопрос: “Есть ли жизнь после смерти?”
Иллюстрации: Г.Мальцева, А.Золотарев.
Гамма тел Гамлета Константин Кедров "Гамма тел Гамлета"Поэма
М., Издание Елены Пахомовой, 1994.
Серия “Классики ХХI века”.
Компьютер любви Константин Кедров "Компьютер любви"Стихотворения и поэмы
М., 1990.
Художественное оформление и макет: Андрей Бондаренко и Дмитрий Шевионков.
Или он, или Ада, или Илион, Или Илиада Константин Кедров "Или он, или Ада, или Илион, Или Илиада"Поэмы
М., Издание музея Сидура, 1995.
Серия “Вечера в музее Сидура”.
Улисс и Навсикая Константин Кедров "Улисс и Навсикая"Стихи
М., Издание Елены Пахомовой, 1997.
Иероглифическая графика к текстам: Михаил Парфенов.
Поэтический космос Константин Кедров "Поэтический космос".

М., "Сов.писатель", 1989.
От страницы к странице автор перелистывает "Звездную книгу" литературы. Здесь тайнопись созвездий , проступающая в сюжете сказки, "звездная азбука" Велимира Хлебникова перекликается с космической вязью алфавита в "Ключах Марии" С.Есенина, здесь - выходы в поэтическое мироздание А.Блока и Андрея Белого. Даже загадочная космология "черных дыр" нашла свое отражение в литературе. В книге излагается теория метакода и рассказано о возникновении метаметафоры в современной поэзии.

Поэтический космос Кедров К.А. "ИЛИ".

Полное собрание сочинений. Поэзия. - М., "Мысль", 2002. - 504 с.

В книге впервые в полном объеме представлены стихотворные произведения одного из самых ярких поэтов современности, автора термина "метаметафора" Константина Кедрова.

Обсуждение «Или» вна заседании ученого совета Института философии РАН

«Исповедь метаметафориста». Время МН, 4 дек. 2002 г.

Презентация “ИЛИ” в русском ПЕН-центре 29 ноября 2002 г.
Видео: телеканал «Культура» о презентации «Или»
Поэтический космос Кедров К.А. "Сам ist дат".М., ЛИА Р.Элинина, 2003. (Серия Литературного салона «Классики XXI века)
Ангелическая по-этика Кедров К.А. "Ангелическая по-этика". Учебное пособие для студентов.М., Университет Натальи Нестеровой, 2002.
Утверждение отрицания Константин Кедров Утверждения отрицания. Стихи.М., Объединение "Всесоюзный молодежный книжный центр", 1991.
За чертой апокалипсиса Константин Кедров.За чертой Апокалипсиса.

М., "АиФ-Принт", 2002.
Исследуя тексты Евангелий и сравнивая их с Апокалипсисом, автор цришел к неожиданному для многих выводу: Иисус сам написал поэму о своем рождении, гибели на кресте и воскресении. Поэма была создана по образцу сказаний о Великом Учителе, убитом нечестивым жрецом. Чудо заключается в том, что в дальнейшем все, что предсказал великий поэт, полностью осуществилось.
Поэт и философ Константин Кедров - автор книг "Поэтический космос", "Инсайдаут" и "Параллельные миры". В новой книге он сообщает о самых главных своих открытиях.

Иллюстрации Галины Мальцевой и Александра Золотарева.
Метакод Константин Кедров.Метакод.«Метакод» – своеобразный итог многолетних поисков автора. На рубеже нового тысячелетия, совместив взгляд философа и поэта, он выводит гениальную по прозорливости формулу: "Человек – это изнанка неба, Небо – это изнанка человека". В оформлении обложки использована картина художника Павла Челищева (двоюродного деда автора), друга Гертруды Стайн, оформителя балетов Стравинского в труппе Дягилева в Париже и Берлине.

Метки:  
Комментарии (0)

все книги константина кедрова

Дневник

Понедельник, 29 Июня 2009 г. 17:08 + в цитатник
книги к.кедрова: метакод метаметафора и др.

Книги Константина Кедрова

Энциклопедия метаметафорыКонстантин Кедров "Энциклопедия метаметафоры"


М., “ДООС”;Издание Елены Пахомовой, 2000.Метаметафора стала главным поэтическим событием конца ХХ века. Автор этого явления поэт и философ Константин Кедров долгое время оставался в тени своей поэтической школы. Андрей Вознесенский назвал его “Иоанном Предтечей новой волны в поэзии”. Сегодня поэзия К.Кедрова переведена на все основные языки мира. Его монография “Поэтический космос” удостоена докторской степени. “Энциклопедия метаметафоры” – авторский философско-поэтический труд, итог многолетней философской и поэтической деятельности, жанр, который мог появиться только в 2000 году на пороге между веками и тысячелетиями.Иллюстрации Галины Мальцевой.
ИНСАЙДАУТКонстантин Кедров "ИНСАЙДАУТ"



Новый АльмагестМ.,Мысль,2001.Серия “Новая философская библиотека”.В книге философа и поэта Константина Кедрова дается принципиально новая космологическая модель мира в свете важнейших открытий ХХ века – теории относительности и квантовой физики – через поэтическую призму метаметафоры и момент инсайдаута.
МЕТАМЕТАФОРАКонстантин Кедров "МЕТАМЕТАФОРА"

М., “ДООС”;Издание Елены Пахомовой, 1999.В оформлении представлены картины Павла Челищева в компьютерной обработке М.Герцовской. Рисунки и схемы внутри текста: А.Бондаренко.
Параллельные мирыКонстантин Кедров "Параллельные миры"

Тайны человеческого бытия, Земли и Вселенной; бессмертие глазами ученых, пророков и великих людей; личность и космос; параллельные миры – неизученные и непознанные… Доктор философских наук, член ПЕН-клуба Константин Кедров в своей книге обобщает взгляды и теории на эти глобальные темы и дает ответ на вопрос: “Есть ли жизнь после смерти?”

М., ООО “АиФ-Принт”, 2001.Серия “Кто мы?”Иллюстрации: Г.Мальцева, А.Золотарев.
Гамма тел ГамлетаКонстантин Кедров "Гамма тел Гамлета" Поэма
М., Издание Елены Пахомовой, 1994.
Серия “Классики ХХI века”.
Компьютер любвиКонстантин Кедров "Компьютер любви" Стихотворения и поэмы
М., 1990.
Художественное оформление и макет: Андрей Бондаренко и Дмитрий Шевионков.
Или он, или Ада, или Илион, Или ИлиадаКонстантин Кедров "Или он, или Ада, или Илион, Или Илиада" Поэмы
М., Издание музея Сидура, 1995.
Серия “Вечера в музее Сидура”.
Улисс и НавсикаяКонстантин Кедров "Улисс и Навсикая" Стихи
М., Издание Елены Пахомовой, 1997.
Иероглифическая графика к текстам: Михаил Парфенов.
Поэтический космосКонстантин Кедров "Поэтический космос".

М., "Сов.писатель", 1989.
От страницы к странице автор перелистывает "Звездную книгу" литературы. Здесь тайнопись созвездий , проступающая в сюжете сказки, "звездная азбука" Велимира Хлебникова перекликается с космической вязью алфавита в "Ключах Марии" С.Есенина, здесь - выходы в поэтическое мироздание А.Блока и Андрея Белого. Даже загадочная космология "черных дыр" нашла свое отражение в литературе. В книге излагается теория метакода и рассказано о возникновении метаметафоры в современной поэзии.

Поэтический космосКедров К.А. "ИЛИ".

Полное собрание сочинений. Поэзия. - М., "Мысль", 2002. - 504 с.

В книге впервые в полном объеме представлены стихотворные произведения одного из самых ярких поэтов современности, автора термина "метаметафора" Константина Кедрова.

Обсуждение «Или» вна заседании ученого совета Института философии РАН

«Исповедь метаметафориста». Время МН, 4 дек. 2002 г.

Презентация “ИЛИ” в русском ПЕН-центре 29 ноября 2002 г.
Видео: телеканал «Культура» о презентации «Или»
Поэтический космосКедров К.А. "Сам ist дат". М., ЛИА Р.Элинина, 2003. (Серия Литературного салона «Классики XXI века)
Ангелическая по-этикаКедров К.А. "Ангелическая по-этика". Учебное пособие для студентов. М., Университет Натальи Нестеровой, 2002.
Утверждение отрицанияКонстантин Кедров Утверждения отрицания. Стихи. М., Объединение "Всесоюзный молодежный книжный центр", 1991.
За чертой апокалипсисаКонстантин Кедров.За чертой Апокалипсиса.

М., "АиФ-Принт", 2002.
Исследуя тексты Евангелий и сравнивая их с Апокалипсисом, автор цришел к неожиданному для многих выводу: Иисус сам написал поэму о своем рождении, гибели на кресте и воскресении. Поэма была создана по образцу сказаний о Великом Учителе, убитом нечестивым жрецом. Чудо заключается в том, что в дальнейшем все, что предсказал великий поэт, полностью осуществилось.
Поэт и философ Константин Кедров - автор книг "Поэтический космос", "Инсайдаут" и "Параллельные миры". В новой книге он сообщает о самых главных своих открытиях.

Иллюстрации Галины Мальцевой и Александра Золотарева.
МетакодКонстантин Кедров.Метакод. «Метакод» – своеобразный итог многолетних поисков автора. На рубеже нового тысячелетия, совместив взгляд философа и поэта, он выводит гениальную по прозорливости формулу: "Человек – это изнанка неба, Небо – это изнанка человека". В оформлении обложки использована картина художника Павла Челищева (двоюродного деда автора), друга Гертруды Стайн, оформителя балетов Стравинского в труппе Дягилева в Париже и Берлине.

Метки:  
Комментарии (0)

кедров докторская метакод и метаметафора

Дневник

Понедельник, 22 Июня 2009 г. 15:01 + в цитатник

Защита диссертации на тему

"ЭТИКО-АНТРОПНЫЙ ПРИНЦИП В КУЛЬТУРЕ"

в форме научного доклада по специальности 09.00.05 (этика)

на соискание ученой степени доктора философских наук К.А.Кедровым

Фрагменты стенограммы заседания диссертационного совета Д 002.29.04

в Институте философии РАН 18 апреля 1996 г. . Москва

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЕТ: председатель совета, доктор философских наук, профессор Л.П.Буева

УЧЕНЫЙ СЕКРЕТАРЬ: кандидат философских наук Э.М.Ткаченко

Работа выполнена в Институте РАН

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:
доктор философских наук В.Л.Рабинович;
доктор философских наук Л.В.Коновалова;
доктор психологических наук В.П.Зинченко, академик РАО

К.А.КЕДРОВ.

Основной итог моих исследований в течение четверти века изложен в книге "Поэтический космос".
Во Вселенной существует единый код живой и так называемой неорганической материи. У всего живого есть единый генетический код. У Вселенной в целом есть Метакод. Структура этого единого кода, связующего человека и мироздание, видна на небе. Это огненный шифр созвездий. Читается он по-разному в разных культурах и религиях, но его расшифровка дает нам и тексты "Библии", и тексты "Махабхараты" и "Упанишады", и эпос Гомера.
Есть четыре книги: Природа, Человеческое сердце, Священное Писание, Звездное небо. Все четыре говорят об одном, надо только умело их прочитать. Я бы добавил к этим четырем книгам еще две: Искусство и Наука. Они тоже подчинены единому коду. И строятся на тех же архетипах. Например, Смерть Ивана Ильича у Льва Толстого выглядит как втискивание в "черную дыру", затем туннель, потом толчок, смена направления. Он думал, что поезд движется в одну сторону, а оказалось, в противоположную. После этого выворачивания в конце туннеля появляется свет.
Но такой же сценарий пишут космологи для описания мысленного подлета к реальной Черной дыре. И подобный же сценарий дает Моуди, описывая ощущения некоторых людей, переживших клиническую смерть.
Речь идет о едином коде, Метакоде, в равной мере присущем всему, что обладает статусом "бытийности", как сказал бы Гегель. Я не случайно остановился именно на этом примере. Выворачивание, или инсайдаут, пережитые Иваном Ильичем, в данном случае относятся к смерти. Но и в момент рождения младенец, выворачиваясь из чрева, внезапно обретает бесконечную перспективу нашего мира.
Инсайдаут пережил Андрей Белый, взойдя на пирамиду Хеопса. "Сам себя обволок Зодиаком, как мякоть персика косточку изнутри – снаружи". Правильнее сказать образовалось двуединое тело Человек – Мироздание. Но имя этого человека уже известно культуре. В Индии его зовут Пуруша, в Латинской Америке Виракоча, в Китае старик-младенец Паньгу. "Тысячеликий тысячеглазый Пуруша. Только четверть твоя на земле, остальное Вселенная. Твоя кожа – звезды. Твое зрение – Солнце. Твой ум – Луна. Твое дыхание – Пространство".
Одним словом, при выворачивании происходит то, что американский космонавт Эдгар Митчел пережил на Луне: "Я взглянул на Землю со стороны, и вся Вселенная стала частью меня".
Человек как частица Вселенной – это уже банальность. Ныне эта микрочастица вмещает при выворачивании всю Вселенную. Частица-Вселенная в физике и математике носит наименование Максимон (по имени математика Максимова), Планкион (по имени Планка), Фридмон (по имени Фридмана).
В Евангелии от Фомы Христос говорит ученикам: "Когда вы сделаете верх как низ, низ как верх, внутреннее как внешнее и внешнее как внутреннее, тогда вы войдете в Царствие".
Выворачивание, или инсайдаут, два сильнейших переживания в моей жизни, которые я пережил в 16 и 27 лет. Поэтому для нас это не просто культурологический материал, а самое глубокое и яркое описание своего как бы второго космического рождения, когда Homo Sapiens (Человек Разумный) становится Homo Cosmicus (Человеком Космическим).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Какие вопросы возникли у членов совета, у присутствующих? Пожалуйста.

С.И.ЗОЛОТОВ.

Рассказывая об этико-антропном принципе в культуре, вы очень красиво обрисовали "выворачивание" во Вселенную. Так вот какую этику будет нести с собой преподаватель этики, который это выворачивание не пережил? Люди, не "вывернувшиеся", способны спасти Россию или нет?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Спасти Россию, наверное, ни один космический рецепт не поможет, если мы сами не спасем ее.

К.А.КЕДРОВ.

Я скажу честно. Думаю, что все-таки, когда мы предлагаем студентам или школьникам ту или иную этическую систему, а при этом говорим, что вы – соринка в мироздании, что мироздание от вас отдельно, а вы от мироздания – отдельно, что вы умрете, трава вырастет и более ничего, – конечно, мы здесь страшно лукавим. И понятно, что целые поколения, начиная с XVIII века, буквально стали сходить с ума и считать этику навязанным, вычурным построением, которое совершенно необязательно принимать.
Но я бы не стал так говорить: кто не "вывернулся", тот и не может, потому что есть разные модели обретения космоса человеком. В буддизме – одни, в мусульманстве – другие, в нашем православии – третьи. Есть и атеистические. Возьмите Эйнштейна. Это рационалист, атеист, а, в конечном счете, пришел к тому же образу мироздания, который существует во всех религиях. Это мироздание оказалось разумным. В нем оказалась красота, а раз красота, то и этика, куда денешься. Эйнштейн провозгласил высшим критерием истинности, научности теории ее красоту, а кто же создал красоту? Либо человек, либо Бог. В конечном счете, Эйнштейн пришел к Богу. Он сказал: "знать, что на свете есть вещи, не доступные нашему разуму, но которые каким-то чудом познаются нами и скрывают высшую мудрость и красоту, – вот что такое верить в Бога". Так он ответил на телеграмму, присланную главным раввином Израиля: "Верите ли вы в Бога?" – а кроме того он сказал поразительную вещь (по-моему, обидев животных): "Чувство мистического – это есть чувство, которое отличает человека от животного". Думаю, что и у животных есть чувство религиозного, мистического. Без этого чувства нет вообще ничего. Пришел к этому отчаянный богоборец, рационалист, суперматериалист – пришел к тем истинам, которые открылись ему в космологии, будучи просто честным. Поэтому я думаю, что все-таки невозможно обоснование этики без признания правоты Канта, что звездное небо над головой – послание, в конечном счете, человечеству... Это поразительно, когда Кант сказал эти слова, что звездное небо – над моей головой, моральный закон – во мне. В древней традиции вся часть звездного неба, состоящая из незаходящих созвездий, называется Скрижаль. Там, по утверждению древних, звездами начертаны заповеди, которые нам всем известны: не убий, не укради и т.д. Эта традиция очень интересная. В моей книге рассказано, как это читается в русском фольклоре, и даже начертания букв идут от начертания созвездий. Допустим, буква А (алеф) – это созвездие Телец, а сам Зодиак есть свиток, на котором огненными буквами пишется текст, который закодирован. Он есть и в Библии, он есть и в Упанишадах, есть в священных текстах, в мифологических сводах, он закодирован даже в сказке. Но я подробно на этом не останавливался. Это есть и требует конкретной расшифровки. Вот так я бы ответил на ваш вопрос.

Н.И.КИЯЩЕНКО, д.ф.н., проф..

Константин Александрович, вот я у вас в автореферате на с. 15 читаю, что "красота – начало всякой упорядоченности, то есть Космоса. Упорядоченность всегда этична".
В январе в Российской академии образования проходит семинар по проблемам художественной дидактики, там выступает один академик и говорит с очень большой убежденностью со ссылкой на Гегеля о том, что искусство не имеет никакого отношения к нравственности. Значит, тогда красота и этика разбегаются в разные стороны, как какие-то космические объекты, и вся педагогика вдруг повисает неизвестно на чем.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Оставим это высказывание на совести академика.

Н.И.КИЯЩЕНКО.

Он долго убеждал. Дело в том, что не он один внутри академии занимается разработкой дидактики. Дидакты, которые внутри академии занимаются разработкой дидактики, в этом убеждены.

К.А.КЕДРОВ.

Тут, мне кажется, происходит путаница в терминологии. Если отожествлять дидактику с этикой, тогда да.

Н.И.КИЯЩЕНКО.

Нет, здесь не об этом речь. Я уточню. Дидактика – это тоже упорядоченность. И вдруг она расходится с красотой...

К.А.КЕДРОВ.

Рсходиться тоже можно по-разному. Когда Бог сотворил Вселенную и увидел и сказал, что это хорошо. Это очень важный момент в Библии. Момент сотворения Вселенной является одновременно моментом оценки: она хороша, поэтому она существует. Она существует, потому что хороша. Если бы Бог сказал: плохо...

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Хорошо – в двух смыслах: хорошо как красиво и хорошо как сделано.

К.А.КЕДРОВ.

Разумеется. Думаю, что здесь Достоевский абсолютно прав, когда говорит о красоте. Опять же затаскали эту цитату до невозможности, но в данном случае мне необходимо ее привести. Когда он говорит, что красота - великая сила и красота спасет мир, то он говорит не просто о красоте Настасьи Филипповны, но еще и о красоте страдания, которое она пережила, которое он видит в ее глазах. То есть красота как некое ледяное построение в царстве снежной королевы, где Кай выкладывал некие фигуры, – неэтична, но это не есть красота, это имитация красоты. Красота, конечно, всегда согрета человеческим присутствием, человеческим страданием, человеческим участием. Здесь уместно вспомнить розановское высказывание. Я – не большой любитель Розанова, честно скажу, но вот это он здорово сказал. Он сказал: а как могло получиться, что красота Христа, красота страдания Христа на кресте оказалась такой ослепительной, что в нее, как в бездну, со всеми Аполлонами затянуло весь античный мир? Поэтому говорить о красоте, которая не согрета человеческим состраданием, страданием, участием, присутствием, бессмысленно. Тогда это не красота, тогда это имитация красоты.
Кстати, мы говорили об этом с Вадимом Львовичем. Этого не понимают нынешние постмодернисты, когда они выстраивают некие модели языка, думая, что эти модели сами по себе живы. Они живы, когда жив тот, кто их создавал. Вот у Бодлера, что бы он ни описывал – гниющая туша лошади или что-то еще, это красиво, а красиво потому, что согрето его душевным участием, его душевным присутствием, его страданием, его падением, его переживанием...

Н.И.КИЯЩЕНКО.

Его отношением.

К.А.КЕДРОВ.

Д, его отношением, которое отнюдь не лишено этики, а очень даже этика здесь присутствует.
Но чаще всего в искусстве этика присутствует через отрицание. Тут ничего не поделаешь. Это, действительно, – закономерность искусства. У Достоевского это сплошь и рядом. Это сплошь и рядом у Байрона. Наконец, в "Божественной комедии" Данте: все безобразия ада в конечном счете существуют для того, чтобы в конце быть основанием той ослепительной красоте, той любви, "что движет солнца и светила". Такова уж сложность искусства.

Е.В.ШЕВЦОВ, д.ф.н., проф.

Вы все очень хорошо объяснили. Но если оставить все чисто теологические вещи, и это будет, наверное, в духе православной традиции, поскольку православие никогда не увлекалось рационалистическими, вещественными доказательствами теологических проблем, можно вас попросить сформулировать тот приблизительный круг проблем, которые появляются благодаря вашей точке зрения в отношении к той этике, которая есть и которая может появиться, или те проблемы, которые могут появиться благодаря вашей концепции?

К.А.КЕДРОВ.

Спасибо, это очень важный момент, на котором, кстати, я не останавливался здесь.

Во-первых, область этики – это очень тонкая, и здесь мы часто рискуем из-за несовершенства нашего языка впасть в чистую дидактику. Поэтому описание давать чрезвычайно трудно. Хочу обратить ваше внимание на то, что Нагорная проповедь Христа построена не на том, что должно быть, а на "не". Апофатически построена. Это одна из особенностей этики конца ХХ века. Сказано: не убий. А я вам говорю, что всякий, кто сказал про ближнего своего: безумен, уже достоин смерти. Сказано: око за око, зуб за зуб, а я говорю: ударили по правой – подставь левую. Все дается как бы апофатически. Не отрицается то, что сказано, но новое дается так: а я вам говорю – с некой частицей отрицательного. В каком значении? Есть некоторые вещи – невыразимые. И вот наступает момент некой невыразимости самых основных вещей, когда человек доходит, приближаясь к божественному, до некой сути явлений божественного, космического, вселенского (опять же несовершенство нашего языка заставляет нас все время определять неопределимое). Мы начинаем понимать, что нынешний язык описания устарел. И в этом смысле я опять обращаюсь к математике. В знаменитой теореме Геделя, которая известна как две теоремы, о неполноте – она только для математических языков дана. Там сказано следующее: "В языке содержатся недоказуемые утверждения. Любое высказывание, раз оно высказано, значит там есть недоказуемое". А вторая теорема еще интереснее. Послушайте: "Если высказывание верно, оно неполно. Если высказывание полно, оно неверно". Принято при этом оговариваться, что это только для математиков. Но я-то думаю, что это для этики более чем применимо и более чем значимо. Утверждая те ценности, которые мы утверждаем, они, в общем-то, с моей точки зрения, незыблемы с времен Нагорной проповеди: все равно они такие же, все равно категорический императив, но мы должны понимать, что расширяется сфера человеческого языка. И здесь мы сталкиваемся с той проблемой, которая возникла между Христом и апостолами. Пусть это и было тысячи лет назад – ну что такое 2000 лет в историческом плане! Посмотрите, апостолы подходят к Христу и спрашивают: ну почему ты изъясняешься с нами притчами (параболами на самом деле)? Почему ты прямо не скажешь: то-то, то-то, то-то и то-то. И что же им отвечает Христос? Он говорит, суммируя это все: из-за несовершенства человеческого разума. Если бы вы были совершенны, можно было говорить прямо, но это прямо было бы совсем не такое, оно было бы божественное.
Поэтому в современной этике должна быть реабилитирована метафора, должен быть реабилитирован иррациональный, мистический опыт крупнейших учителей нравственности – таких, допустим, как Сократ, Христос. Я не ставлю их на одну доску, не сравниваю, но в этом плане говорю.
Что можно противопоставить этике Канта? Ничего, ни единому слову нельзя возразить. Но она же не согрета в языке высказываний. Как согрета любая заповедь Христа. Ударят в правую щеку – подставь левую. Снимут рубашку – отдай и кафтан. То есть должна быть реабилитирована эмоциональная жизнь человека, его эмоциональная правота. Это что касается языка современной этики.
А если говорить об основном свойстве такой этики обретеннного космоса, то я скажу, что оказался абсолютно прав Владимир Соловьев, когда он сказал о законе всемирного тяготения. Да никакое это не тяготение. Тяготение – это есть любовь. И тела притягиваются друг к другу, потому что сила притягивания - это есть сила любви, главная сила мироздания. Надо, наконец, это признать и понять, что это как бы фактически доказано современной наукой. Тогда этика получает и достаточно прочное объективное обоснование. А во-вторых, я понимаю, что, конечно, это идет вразрез с рыночными установками, но все-таки тот, кто обретает космос, тому, естественно, смешно заниматься приобретением чего-то другого. И мы как раз видим, что произошло, будь то Пьер Безухов, будь то протопоп Аввакум. Они занимаются не зарабатыванием круглых или бумажных предметов, они ищут себе сокровища на небесах, где ржавчина не истребляет и моль не ест. Так что в этом смысле это этика по большому счету нестяжательская. Что ж тут нового? Нового в этике по большому счету не может быть, тут крайне рискованны все новшества. Здесь новшества похожи на мутации. Обновление языка – это другое дело. Ценность этики как раз в ее незыблемости.

Н.И.КИЯЩЕНКО.

Сейчас даже в физике метафора времени и пространства, а не время как...

К.А.КЕДРОВ.

Конечно. Вы здесь меня опередили: об этом я тоже хотел сказать.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Слово предоставляется первому официальному оппоненту – доктору философских наук Вадиму Львовичу Рабиновичу. Пожалуйста.

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Надо сказать, что в средние века, которые так уместно здесь вспоминались, защита длилась около года. Первые полгода соискатель доказывал свою мысль, а в следующие полгода он также пламенно выступал своим оппонентом, опровергая все, что было им сказано ранее. В этом смысле я хочу облегчить задачу нашего соискателя и вернуть слову оппонента первоначальное значение. Отработаю за него по средневековым канонам.
Правда, после защиты устраивался пир, который длился 3 месяца. Задача К.Кедрова намного скромнее, хотя сама диссертация вполне заслуживает и полугодовой защиты и полугодового оппонирования, я уж не говорю о трехмесячном пире. Так сказать, Пирровой победе. (Смех в зале).
Конечно, Метакод, который соискатель обнаруживает везде и всюду, скорей всего там присутствует. Но получается, что при таком подходе все кошки серы. И античность Метакод, и средневековье Метакод. О современности я уж не говорю, тут уж явный Метакод, поскольку в современности без поллитры (Метакода) уж точно не разберешься. Потому-то самая удачная глава диссертации "Звездная азбука Велимира Хлебникова". Тут не шутки, а живой настоящий футурист Хлебников и живой настоящий неофутурист Кедров, автор метаметафоры и в терминологическом, и в бытийном смысле.
Для того чтобы понять Кедрова, выворачивание или инсайдаут (кстати, очень удачный термин) просто необходимы.
Отмечу еще одно открытие. Кедров заметил, что опыт Канта с правой и левой перчаткой во Вселенной имеет свое продолжение и разрешение. Канта волновал вопрос, можно ли, перемещая во Вселенной правую и левую перчатку, сделать правую левой. Как у Ахматовой: "Я на правую руку надела перчатку с левой руки".
Кедров выяснил, что правую перчатку можно сделать левой, вывернув ее наизнанку.
И все же я считаю, что соискатель поскромничал в своих выводах в конце доклада. Итак, если взглянуть вывернутым зрением, то "антропный принцип становится этико-антропным". Только-то и всего.
Антропность, действительно, физики себе слегка присвоили и монополизировали. Действительно, без этики, без человека, без наблюдателя невозможно даже воображаемую линию провести, или математическую точку поставить. А раз человек, наблюдатель, значит уже этика. Но в том-то и дело, что человек конкретен и личностен. Он один в средневековье, хотя и там разный, другой в Возрождении и уж совсем разный здесь и сейчас. Важен везде не просто генетический набор хромосом, а конкретный Рабинович "со своим прищелком и с личным своим ду-ду-ду".
Здесь я становлюсь уже совсем оппонентом и даже отнимаю хлеб у соискателя, приступая ко второй части защиты. Но вы не пугайтесь. Мое оппонирование не будет длиться полгода. Я закончу раньше. Кедров вполне заслуживает звания доктора философских наук.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Константин Александрович, вам предлагается сделать inside out и согласиться. Пожалуйста.

К.А.КЕДРОВ.

Действительно, я согласен. Тут ситуация, знаете, какая? Генетический код всего живого. Даже для этих листьев и для нас с вами он один и тот же. И гениальность открытия генетического кода как раз и заключалась в том, что какой-то цветок, кошечка или птичка и Вадим Львович Рабинович, и Рабинович вообще - и вдруг у всех одинаковый генетический код. И даже у Иванова, Петрова и Сидорова.

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Это ужасно!

К.А.КЕДРОВ.

Это просто невозможно вынести! (Смех в зале). Обратите внимание: это вызвало бурный протест. Мы же помним, как предшествующее открытию генетического кода открытие Менделя как таковое какую бурную вызвало истерику и не только у властей. Сейчас говорят, борьба с генетикой была чисто государственным делом. Нет, это была истерика ученого мира тоже.

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Я похож на истерика?

К.А.КЕДРОВ.

Нет, нет, это не относится к Рабиновичу в частности, а к Рабиновичу вообще. (Смех в зале). Тем не менее, зажмурившись, отстав на 20-30 лет, а может быть, и навсегда, в середине 60-х годов, я помню этот момент, ко мне в коридоре кто-то подошел, где-то под лестницей.: «Смотри, журнал "Знание – сила" признал, что генетический код существует. Не может быть, чтобы там было так написано. Но что делать? Существует единый код, и он, действительно, в какой-то степени обладает универсальностью. Потому он и код, единый для всех, что и в XVII веке был код, и в ХХ веке – код, пока существует живое...

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Код – он и в Африке код.

К.А.КЕДРОВ.

А вот расшифровка этого кода... Сейчас ею занимаются американцы, мы было начали, но поняли, что не потянем, потому что для того, чтобы расшифровать код отдельного Рабиновича или отдельного Иванова, Петрова, Сидорова и Коперника, – для этого нужно, наверное, лет сто пятьдесят. И та задача, которая была предложена в блистательной речи сейчас, - это же мириады томов, это же я должен был: вот протопоп Аввакум, вот его выворачивание в историческом контексте, так это же тома!

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Но это же не значит, что все надо упоминать.

К.А.КЕДРОВ.

Но ведь это же тома! Но если мы хотим этот листок с тончайшими изгибами и т.д. Поэтому я выбрал хлеб, наиболее мне близкий и близкий присутствующим, для того, чтобы выявить, как это в истории, в реальном человеческом преломлении. Конечно, об Аввакуме, О Пуруше или о Виракоче, или о Костроме, или о Дионисе – о них, конечно, разговор идет вообще.

Поэтому я не возражаю. Я тут всячески был счастлив, если бы все здесь сказанное было расписано в книге или осуществлено. Это было бы совершенно блистательно и ни в коей мере, конечно, не противоречило бы тем основным вещам, о которых идет речь. Я чрезвычайно благодарен Вадиму Львовичу за столь тонкое прочтение моей книги.

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Еще хочу добавить, что я главное не сказал. В качестве заслуги Кедрова можно сказать еще такую вещь. Эта книга – это полемика с постмодернистами. Для постмодернистов что верх, что низ – это одно и то же, что право, что лево – тоже одно и то же, что внутрь, что вовне – тоже одно и тоже, лишь бы размазать манную кашу по белому столу и красиво выразиться. Я не против Подороги вообще. А у Константина Александровича этические координаты расставлены всегда очень точно: если верх, то он верх, если низ, то он низ. То есть Вселенная определена этически, потому что она антропна, а антропос – это все такое. Но единственное: сам путь не особенно точен. Человек идет от Homo Sapiens к Homo Cosmicus. На мой взгляд, это не так. Homo Cosmicus – инвариантен, как он есть, а Homo Sapiens – каждый раз разный. На то он и Sapience, чтобы каждый раз рефлексировать над собственным Sapiens, понимаете? Это еще одно маленькое замечание.

К.А.КЕДРОВ.

Я слушал и подумал, что все-таки прав Эйнштейн. У него над камином была очень интересная надпись: "Господь Бог утончен, но не злонамерен". Дело в том, что я почувствовал иронию Бога в том нежном упреке, который сейчас прозвучал, что я, доходя до Царских врат, все-таки останавливаюсь, не спешу, не вхожу.

Дело вот в чем. Вот перед вами лежит книга "Поэтический космос". Она вышла в 1989 году. В 1986 году я был уже отстранен за религиозность от преподавания в Литературном институте как раз за идеи, высказанные в этой книге. И там 120 страниц послесловия – в этом я вижу божественную иронию, – где автор пишет: хотя автор напрямую не говорит, что Бог есть, но ясно же, нас он не обманет. (Смех в зале).

Ну, это правда. Тут я ничего сказать не могу. Конечно, Бог есть. Думаю, в этой аудитории не нужно в открытую дверь ломиться.

Другое дело, что я считаю, что бытие Божие открывается по-своему и атеистам, и агностикам. Когда мы говорим "Бог", мы произносим определенные слова и вкладываем определенное понятие, определенные переживания - каждый свое переживание из своего культурного ареала, а у каждого человека свой опыт. Я замечал часто, когда человек говорит: Бога нет, он имеет в виду, что то, что сказано о Боге во всех религиях, его лично не устраивает. И он сам не знает, что сказать о Боге, и сам осторожничает. Вот почему. Только поэтому.

В этой книге нет прямых утверждений, которые бы превратили меня сразу в жреца. Вот я был на религиозной конференции во Флоренции. Впечатляюще, конечно, когда идут рядом жрец, монах буддийский, раввин и наш православный священник, католический... Все говорят, что Бог есть. Но тут я подумал, почему тогда как-то немножечко не по себе: все собрались и всем хорошо известно, что Бог есть. Не то чтобы закрадывается мысль, что его нет. Мне как-то эта мысль никогда не закрадывалась, мне всегда было ясно, что Он есть. Но сразу возникает желание все это другим языком сказать: более осторожно. Здесь мы снова сталкиваемся с той проблемой: так же, как трудно, невероятно, невозможно сформулировать несовершенным человеческим языком этические правила, законы, они сразу становятся обрубленными, так же и все наши рассуждения о Боге. Мне все-таки ближе апофатическое богословие, когда о Боге говорят с частицей "не". Бог – это не... И дальше перечисляется все то, что мы знаем, то есть Бог – это не это, не это и не это. Но, может быть, делая исключение для одного-единственного – для любви. Тут я согласен: Бог есть любовь.

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Если на счет любви, то он больше, чем любовь.

К.А.КЕДРОВ.

Можно сказать: больше, чем любовь, в том смысле, что любовь больше самой себя всегда.

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Вт именно.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Слово предоставляется следующему официальному оппоненту - доктору психологических наук, профессору Зинченко Владимиру Петровичу.

В.П.ЗИНЧЕНКО.

Я считаю, что один из самых неудачных терминов по отношению к человеку это "Homo Sapiens". На самом деле разумным человек никогда не был, а его способность к глупости сопоставима разве что с масштабом Вселенной.
Мераб Мамардашвили сказал, что самая идиотская идея – это воспитание нового человека. Наша система воспитания вся построена на апелляции к несуществующему разуму, вся насквозь рациональна. На самом деле без поэтического образа нет ни чувства, ни мысли человека.
Книга К.А.Кедрова "Поэтический космос" вызвала у меня хорошую зависть, поскольку я занимаюсь поэтической антропологией, но мимо моего внимания проскользнула удивительная вещь, о которой Кедров пишет в докладе. Название "По-этический космос" автор пишет именно так, через черточку. Это замечательное философско-лингвистическое открытие. Наше этическое образование все рассчитано на апелляции к рациональному разуму, а между тем, только образ, метафора, поэзия может передать самое главное, ускользающее от рацио. Космос не этичен, он, как правильно отмечает К.Кедров, по-этичен.

К.А.КЕДРОВ.

Что касается Homo Sapiens, то, конечно, меня здесь правильно упрекнули. Наверное, уже пора перестать после Ницше выстраивать эволюцию какому-то сверх-, супер-, другому. Когда я этот термин употребил – Homo Cosmicus, я имел в виду того же протопопа Аввакума. Имеется в виду не эволюция в историческом времени, что со временем все такими станут, а что такая перспектива была бы, если бы не безграничная глупость человеческая, о которой сейчас было сказано, и вот чего не хватает в моей книге...

В.Л.РАБИНОВИЧ.

Глупости не хватает? (Смех в зале).

К.А.КЕДРОВ.

Но, конечно, радужные перспективы вычерчивать в наше время смешно. И, пожалуй, если чему-то двадцатое столетие и научило, так это искать перспективу не в будущем, не в прошлом, а в самом себе, во внутреннем мире, в каких-то высших ценностях, которые единичны, редки. И все ценное – редкое. Надо с этим смириться. Это понятно. Так что определенный перекос в моих терминах – от Homo Sapiens к Homo Cosmicus есть в сторону радужного прогресса, – это несомненно. Это неудачно сформулировано. Потому что Homo Cosmicus для меня и Сократ, и Платон, и Спиноза, который уподобил разум свету. Я настолько согласен со всем сказанным, что мне нечего добавить.

В.П.ЗИНЧЕНКО.

Я хочу дать еще одну иллюстрацию этического выворачивания: вся этика – это и есть выворачивание наизнанку. Мальчик приходит к папе и спрашивает: что такое этика? А папа – хозяин лавки. Он говорит: «Это сложный вопрос, я тебе объясню на примере. Приходит ко мне клиент, берет покупки и после того, как расплачивается, забывает кошелек на прилавке. Вот тут ты слушай внимательно, тут начинается этика. Как ты должен поступить – забрать кошелек себе или поделиться с компаньоном?» (Смех в зале).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Давно не было анекдотов. Так, официальная часть обсуждения закончена. Теперь есть ли желание, настроение говорить вокруг тех проблем или поговорить о самом диссертанте, который эти проблемы поставил, или о наших оппонентах, которые нам добавили духовного пиршества? Пожалуйста, кто хотел бы выступить и сказать свое слово? Нет желающих?

(Нет)
Мы подавлены своим собственным могуществом в том смысле, что мы оказались духовно равновелики космосу, равновелики Богу. Тема "Человек и космос" – все-таки не новая, но традиционно она была всегда как бы натуралистически и физикалистски дана, где человек всегда – некое порождение. А сейчас мы почувствовали, что человек создает сам духовный космос, равновеликий Богу. И здесь, пожалуй, ему равных нет.
Поэтому нетрадиционность данной диссертации заключается как раз в духовном освоении космоса, в том, что космос представлен как некая духовная целостность. Вообще мне кажется, что это такая традиция философии ХХ века, которая не столько объективизирует свое знание, сколько субъективизирует мир, и, наверное, в этом тоже заключается великая сермяжная правда.
Работа очень нетрадиционна, читается, действительно, с большим интересом. И язык ее уже нетрадиционен, потому что он указывает некий новый код, который рождается. Если вы, Вадим Львович, хотите, чтобы в инвариантах были вариации, то и язык-то сейчас мы не можем отнести сейчас точно к этике, к эстетике. Образ это, поэзия? Это нечто такое, что в синтезе возникает. Так что при всех инвариантах всегда возможны вариации. Мне тоже представилась в этом отношении работа очень интересной.

Л.И.НОВИКОВА, д.ф.н., проф..

Судя по автореферату, работа мне кажется интересной и наводит на размышления. Но меня всегда больше устраивает концепция, которая не все разъясняет, не все дает в открытом виде – вывернутом или невывернутом, а оставляет тайну. Это тайна непостижимого. Непостижимое, по-франковски, – весь космос и все мироздание, которое довлеет над нашим миром, над космосом человеческим. Все-таки над человеческим космосом еще огромная надстройка непостижимого, которая флуктуациями иногда дает о себе знать, но в принципе непостижима. Непостижима не сейчас, а в принципе непостижима. Мне кажется, что этому непостижимому, в автореферате во всяком случае, нет места. Слишком все постижимо. То есть мы почти сравнялись с богами. Почти божественная сущность. Меня это немножко тревожит. Мне от этого дискомфортно.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Лидия Ивановна, не волнуйтесь, ибо человек столь же непостижим и для себя самого – почти так же, как Бог. Здесь мы если не выравниваемся, то хотя бы в непостижимости только.
Уважаемые коллеги! Были очень интересные высказывания. Оппоненты, действительно, нам показали праздник мысли, образности, слова вместе с диссертантом.
Если больше нет желающих выступить, то вам, Константин Александрович, предоставляется заключительное слово. Пожалуйста.

К.А.КЕДРОВ.

Я честно скажу, что чувствую некоторый дискомфорт, поскольку на протяжении по крайней мере последних двадцати лет я привык к атмосфере необходимости что-то объяснять, доказывать...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Вам что, не хватает врага, что ли? (Смех в зале).

К.А.КЕДРОВ.

Я впервые нахожусь не просто в доброжелательной обстановке. Доброжелательность – это просто человеческая вежливость и все. А я нахожусь в атмосфере полного понимания, когда даже возражения высказываются те, с которыми я полностью согласен. Действительно, если не осталось тайны, значит плохо. На самом деле тайна осталась. Если нет исторического человека в развитии, то тоже плоховато. На самом деле есть это развитие. Если какая-то радужная перспектива в будущем, – с горящим взором Данко, то тоже плохо. То есть это тот случай, когда я действительно внутренне согласен со всеми возражениями. А что касается понимания... Однажды меня врач удивил, сказав, что у вас зрение выше ста процентов. Оказывается, бывает выше ста процентов. Понимание тоже, мне кажется, бывает выше ста процентов. Я чрезвычайно благодарен и счастлив, что дожил до этого момента и нахожусь в такой атмосфере.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Для проведения тайного голосования есть предложение избрать счетную комиссию.

(Объявляется перерыв для тайного голосования).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Слово предоставляется председателю счетной комиссии.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СЧЕТНОЙ КОМИССИИ.

Комиссия избрана для подсчета голосов при тайном голосовании по диссертации Кедрова Константина Александровича на соискание ученой степени доктора философских наук.
Состав диссертационного совета утвержден в количестве 19 человек.
Присутствовали на заседании 14 членов совета, в том числе 4 доктора наук по профилю рассматриваемой диссертации.
Роздано бюллетеней – 14.
Осталось нерозданных бюллетеней – 5.
В урне после голосования оказалось бюллетеней – 14.
Результаты голосования:
За присуждение ученой степени – 13.
Против – 1.
Недействительных бюллетеней – нет.


(Голосование. Заключение совета принимается единогласно).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Таким образом, на основании тайного голосования членов диссертационного совета Д 002.29.04 при Институте философии Российской академии наук Кедрову Константину Александровичу присуждается ученая степень доктора философских наук по специальности 09.00.05 – этика.
Позвольте мне от имени всех присутствующих поздравить Константина Александровича с блестящей защитой докторской диссертации и пожелать ему больших успехов в дальнейшей работе.
На этом наше заседание заканчивается. Благодарю всех за активное участие в обсуждении диссертации. Всего доброго.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Описать выворачивание довольно трудно. Поэтому наиболее полным описанием происходящего является текст "Компьютер любви", написанный мною в 1984 г., а также текст "Яблоко". (К.К)

Компьютер любви

НЕБО – ЭТО ШИРИНА ВЗГЛЯДА

ВЗГЛЯД – ЭТО ГЛУБИНА НЕБА

БОЛЬ – ЭТО

ПРИКОСНОВЕНИЕ БОГА

БОГ – ЭТО

ПРИКОСНОВЕНИЕ БОЛИ

ВЫДОХ – ЭТО ГЛУБИНА ВДОХА

ВДОХ – ЭТО ВЫСОТА ВЫДОХА

СВЕТ – ЭТО ГОЛОС ТИШИНЫ

ТИШИНА – ЭТО ГОЛОС СВЕТА

ТЬМА – ЭТО КРИК СИЯНИЯ

СИЯНИЕ – ЭТО ТИШИНА ТЬМЫ

РАДУГА – ЭТО РАДОСТЬ СВЕТА

МЫСЛЬ – ЭТО НЕМОТА ДУШИ

СВЕТ – ЭТО ГЛУБИНА ЗНАНИЯ

ЗНАНИЕ – ЭТО ВЫСОТА СВЕТА

КОНЬ – ЭТО ЗВЕРЬ ПРОСТРАНСТВА

КОШКА – ЭТО ЗВЕРЬ ВРЕМЕНИ

ВРЕМЯ – ЭТО ПРОСТРАНСТВО СВЕРНУВШЕЕСЯ В КЛУБОК

ПРОСТРАНСТВО – ЭТО РАЗВЕРНУТЫЙ КОНЬ

КОШКИ – ЭТО КОТЫ ПРОСТРАНСТВА

ПРОСТРАНСТВО – ЭТО ВРЕМЯ КОТОВ

ПУШКИН – ЭТО ВОР ВРЕМЕНИ

ПОЭЗИЯ ПУШКИНА – ЭТО ВРЕМЯ ВОРА

СОЛНЦЕ – ЭТО ТЕЛО ЛУНЫ

ТЕЛО – ЭТО ЛУНА ЛЮБВИ

ПАРОХОД – ЭТО ЖЕЛЕЗНАЯ ВОЛНА

ВОДА – ЭТО ПАРОХОД ВОЛНЫ

ПЕЧАЛЬ – ЭТО ПУСТОТА ПРОСТРАНСТВА

РАДОСТЬ – ЭТО ПОЛНОТА ВРЕМЕНИ

ВРЕМЯ – ЭТО ПЕЧАЛЬ ПРОСТРАНСТВА

ПРОСТРАНСТВО – ЭТО ПОЛНОТА ВРЕМЕНИ

ЧЕЛОВЕК – ЭТО ИЗНАНКА НЕБА

НЕБО – ЭТО ИЗНАНКА ЧЕЛОВЕКА

ПРИКОСНОВЕНИЕ – ЭТО ГРАНИЦА ПОЦЕЛУЯ

ПОЦЕЛУЙ – ЭТО БЕЗГРАНИЧНОСТЬ ПРИКОСНОВЕНИЯ

ЖЕНЩИНА – ЭТО НУТРО НЕБА


Метки:  
Комментарии (1)

звездное небо внутри нас

Дневник

Пятница, 29 Мая 2009 г. 11:05 + в цитатник
ЗВЕЗДНОЕ НЕБО ВНУТРИ НАС. Поэт и исследователь Константин Кедров беседует с журналистом Ириной Коняевой.

(№4 [184] 10.03.2009)
Автор: Ирина Коняева

Ирина Коняева
Можно ли полюбить звездное небо? Вряд ли большинство из нас задавалось этим вопросом. Все мы когда-нибудь пытались рассмотреть туманности Млечного Пути и представить себе космическую бесконечность, отчего слегка кружилась голова. Звездное небо вызывало восторг, преклонение перед величественностью мироздания, но любовь... Константин Кедров сумел очеловечить небо и показал бесконечности в человеке.
Он сделал это языком поэта и исследователя одновременно. В этом уникальность книг, которые вышли из-под его пера. «Если окинуть взглядом ночное звездное небо, мы окажемся в знакомом нам с детства мире волшебной сказки» - с этих слов начинается его книга «Поэтический космос». ...Звезды вдруг перестали казаться холодными и приблизились.

Мы ушли из страны детства. Но, оказывается, сказки по-прежнему с нами. Потому что все их герои списаны со звездного неба и имеют конкретные космические прототипы. Садко и Синдбад-Мореход приняли свой сказочный облик благодаря созвездию Овна, Персей приходит к нам в обличье Ивана-Царевича, а Кассиопея – в образе Бабы- Яги. Планета Венера по сказочным сюжетам известна как Елена Прекрасная и спящая царевна. Это сопоставление вовсе не плод поэтического воображения – характеры героев определяются движением светил по небосклону и взаимодействием с другими космическими телами. Более того, оказывается, и героев литературных произведений можно классифицировать по космическим признакам, да и в основе самих литературных сюжетов лежат некие закономерности, которые и образуют явление, открытое Кедровым и названное им «метакодом». Автор сравнил его с «живой матрицей звезд, с которой производятся тексты».

«Человек может расширить до бесконечности свой слух, свое зрение, даже ощущение своего тела, он может стать существом космическим уже сейчас, находясь в пределах земли. Наш глаз не различает ультрафиолетового излучения, наш слух не слышит ультразвука, мы не можем видеть многие реально существующие вещи, скажем, четвертое измерение, четвертую пространственно-временную координату вселенной. Не можем видеть вполне реальное искривление пространства и времени, открытое общей теорией относительности. С этим не мирится литература. Она создает свои модели мироздания, видимые, слышимые и воспринимаемые человеком, безгранично расширяющие пределы его восприятия.
Мистерия литературы - это, прежде всего, грандиозный проект космической переориентации человека». Мистерия литературы – это тема научных исследований доктора филологических наук Константина Кедрова и одно из пространств его поэтического творчества. Соединив рациональное мышление, образное воображение и мистический опыт, он вышел на пограничные сферы в области космологии, астрономии и физики - благодаря тому, что они уже были открыты литературой. Его исследования показывают, что крупнейшие ученые и писатели изучали и изображали, в общем, одну и ту же реальность, и эта реальность питала воображение гениальных творцов, расставлявших вехи, по которым шло развитие человечества.

В 2003 году Константин Кедров был номинирован на Нобелевскую премию в области литературы, а спустя два года в Москве вышла его книга «Метакод» - удивительное по красоте исследование, которое я восприняла как своеобразный путеводитель по огромной космической творческой лаборатории, откуда черпали свои переживания, образы и ощущения Данте и Хлебников, Толстой и Достоевский, Блок и Шекспир.
Эта книга о бессмертии человека, о том, что достижение его вполне реально. О безграничном потенциале культуры в познании неизвестных пространств. Многие художественные образы, которые исследует Константин Кедров, хорошо знакомы нам из школьной программы по литературе. Но взгляд ученого обнаруживает в них новое пространство, иные, потаенные смыслы, а поиск разгадки уводит в неведомые доселе глубины. Возникает ощущение, что сам исследователь владеет кодом доступа к той сфере, где нет разделение на гуманитарные и естественные науки и откуда человечество черпает духовные и интеллектуальные ресурсы для своего развития. Поэтому его слова о том, что поэзия спасает мир, не показались мне всего лишь красивой фантазией. С этого и начался наш разговор – не только о литературе и ее влиянии на общество, но и о том, какими совершенным инструментом познания может быть сфера культуры и главный объект ее изучения – духовное пространство человека, по масштабам не уступающее бесконечностям мироздания.


«Без поэзии религии не существует»

- То, что поэты очень чувствительны к состоянию пространства, я ощутила, когда читала антологию русской поэзии «Итоги века», составленную Евгением Евтушенко накануне нового тысячелетия. В этом объемном сборнике есть имена всех более-менее известных поэтов двадцатого столетия. Мне тогда показалось, что созданные ими образы передают дух времени гораздо более точно, нежели учебники истории. И поразило то, как в самом начале века, когда не было ни войн, ни революций, они ощущали витавший в воздухе трагизм, приближающуюся беду.

- Ведь это было благополучнейшее время! Не было более благоприятной обстановки – свобода появилась. А они все время ныли, ныли. Читайте Блока. Гениальные люди, прекрасные – они накликали беду. Они стали звать катастрофу.

- Вы считаете, что сила слова настолько велика?
- Иногда ощущаю какие-то воздействия магические. Однажды, когда просто писал очередное стихотворение, очень хорошо почувствовал, что, когда я закончил, отделилось некое облако и что-то изменило. Ощутил очищение пространства – не вокруг себя, а вообще в целом. Не каждый раз так, не после каждого стиха.

- Ну, если поэты в начале 20 века могли накликать беду, то, значит, они способны воздействовать и в позитивном смысле...

- Ну, разумеется. Мы бы с вами жили сейчас в концлагере сталинском, если бы не русская поэзия! Сначала поэты, потом продвинутые люди, которые прочли эти стихи, эти романы, и начали осознавать... А сейчас мы обживаем пространство для будущих социальных времен. Но мне никогда не хочется быть Кассандрой и пророчить новые беды. С другой стороны, если вы говорите о будущем, то вы рассказываете и о бедах. Ну, вот возьмите наше время. Вроде бы это комфорт, которого человечество не знало за всю свою историю. Но, с другой стороны, оно такой опасности не знало, когда один сумасшедший маньяк может все уничтожить. Не было же такой ситуации. А я по природе своей только на положительное настроен – ну, так меня Бог сотворил. Поэтому всегда, когда речь идет о будущем, я замираю, потому что у меня рай на Земле получается, хотя понимаю, что будет еще и ад. Но ад, слава Богу, я не вижу. Рационально понимаю, а не вижу. Потому, чтобы не превратиться в какого-нибудь очередного Маркса, я не очень люблю прогнозы.

- Вот недавно в России вручали государственные премии деятелям культуры, среди награжденных была Белла Ахмадулина. В телевизионном комментарии по случаю этого события прозвучало замечание, что сегодня в России поэзия – исчезающий вид деятельности. Это резануло слух. Страна стремится к возрождению - а возможно ли возрождение без поэтов?

- Да, сейчас проводится неслыханный эксперимент – как прожить без поэзии. Кончится он, естественно, крахом, потому что Россия без поэзии невозможна. Тут есть дикое противоречие. С одной стороны, хотят возродить великую Россию даже не в геополитическом понимании, а просто в обыкновенном человеческом. Но при этом думают, что можно обойтись без поэтов, не советоваться с поэтами, не прислушиваться к их голосу. В свое время Хрущев собирал деятелей искусства, кричал, ругался – он по-своему воспринимал энергетику поэзии. Что такое писатель? Писатель, это, как я понимаю, тяжелая артиллерия, говорил он, которая бьет туда, куда нужно. Говорил, конечно, по-крестьянски, но понимал, что это артиллерия. Брежнев уже не понимал. Деньги еще по инерции отпускались – наиболее лакействующим... Прошло время, когда власть понимала силу слова.

- А сейчас?

- Они не знают, что это такое. Они понимают, что воздействует кино. И наснимали фильмов про хороших милиционеров.

- Говорите, что кончится крахом – это как?

- Ну, вот американцы говорят о великой мечте. Они смеются над этой великой мечтой они понимают ее неосуществимость, но она присутствует как некая политическая формула.. Сейчас у нас пытаются соорудить религиозную идею – на основе православия, ислама, иудаизма. Но без поэзии нельзя. Без поэзии религии не существует. Все религии начинаются все-таки с поэзии. Эти великие стихи остаются, но потом происходит омертвление текста в ритуале. Так же, как раньше партсобрания были, так будут теперь эти все молебны.
А поэты и поэзия будут. Я больше скажу – такого расцвета поэзии, как сейчас, в России не было за всю ее историю.

- Помню, на презентации изданного в Москве сборника французской поэзии Вы сказали, что российские поэты обогнали французов лет на 20. Я понимаю, как можно обогнать в науке. А как это можно сделать в поэзии?

- Очень просто. Вы послушайте исполнение начала 20 века. Великий скрипач того времени Миша Эльман – виртуоз из виртуозов. А потом послушайте Ойстраха. Прошло время, все развивалось, и Мише Эльману не снились те вещи, которые сумел сделать Ойстрах. Вот Майя Плисецкая говорила недавно: «Была великая балерина Павлова. А сохранилась запись, я смотрю и вижу неиспеченный блин». На самом деле, во времена Павловой это была вершина. Так и мы владеем словом уже на таком уровне, который не снился футуристам. А футуристы достигли таких вершин, которые не снились ни Рембо, ни Бодлеру. Правда, тут нужно вносить корректировку. Есть некая поэтическая константа, которая не подвластна времени и всегда остается независимо от уровня сложности. В конце концов, играя на одной струне, можно быть гением. Но все-таки одна струна или семь струн – разница есть. Так вот у нас сейчас не семь, а семьдесят семь струн. Если раньше звук устремлялся к концу строки, к концу стиха – это именовалось рифмой - то сейчас мы овладели устремлением звука внутрь строки. Или к началу строки. Палиндромы существовали, как приемы. Теперь палиндромом владеют, как рифмой. Анаграммой владеем так же, как рифмой. Анаграмма - это тотальная рифма внутри строки. Это процесс, который характерен для русской поэзии. Да взять тот же минимализм - мы достигли максимального смыслового напряжения.

«Взрыв – жив»

Многие исследователи, специализирующиеся в разных научных областях, считают, что человечество сейчас находится на завершающей стадии огромного эволюционного цикла. Это проявляется, в частности, и в том, что мы, пресытившись нигилизмом, обратились к древнему знанию: ученые пытаются постичь смысл символов и образы дошедших до нас рукописей для того, чтобы продвинуть вперед современную науку к разгадке тайн материи и пространства. Такие основополагаюшие сферы человеческой деятельности, как наука и искусство, которые многие столетия все больше отдалялись друг от друга и сосуществовали словно в параллельных мирах, стали сближаться. Более того, оказалось, что науку можно перевести на язык поэзии, а поэтические образы преобразовать в математические формулы.

Но тогда – что есть поэзия? Константин Кедров считает, что «поэтическая фантазия – это и есть прямой разговор души с небом». В поэтических образах, в переживаниях, видениях и ощущениях литературных героев мы имеем прямые свидетельства жизни иных миров. На протяжении веков к этим свидетельствам человечество относилось с невежественным невниманием, не понимая, что искусство есть неисчерпаемый источник знаний. Подобно тому, как Шлиман отнесся с доверием к Гомеру и сумел найти легендарную Трою, Эйнштейн, по его собственному признанию, искал путь к вершинам своего научного творчества в литературном наследии Достоевского: «Он дает мне больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс!». Блок многократно объяснял, что его поэзия изображает не отвлеченные символы и видения, а реальность происходящего.В «Метакоде» Кедров приводит немало подобных свидетельств и через сопоставление этих взаимосвязей соединяет две системы познания, которые, взаимно обогащаясь, способны дать развитию человечества новое, лучшее качество.

В этом процессе рождается синтетический путь обретения знания, он требует новых определений. Так появляется метаметафора – совершенно новое понятие, которое Кедров обозначает так: «Метаметафора в отличие от метафоры есть подлинное свидетельство о вселенной». Любопытно, что несколько лет назад в Москве ученые, чьи имена признаны в научном мире, всерьез заявили о неизбежности и необходимости признания метанауки. И это вполне объяснимо – у трехмерного мира нет инструментария для постижения многомерности. Как подступиться к миру с приставкой мета тем, кто не имеет к иным пространствам личного кода доступа? В этом контексте «Метакод» можно рассматривать как введение в современную науку для поэтов и учебник по литературе для физиков. Исследовательские очерки Кедрова - словно соединительная ткань для частей, некогда отторгнутых от единого организма. Поэтому сам собой и возник следующий вопрос:

- С чего Вы начали свой путь к этой книге?

- Я начинал свое творчество с геометрии Лобачевского, с интереса к теории относительности, квантовой физике. Мой студенческий диплом 1965 года назывался «Лобачевский, Хлебников, Эйнштейн».

- Вы его защищали в пространстве точных, естественных или гуманитарных наук?

- Гуманитарных, в Казанском университете. Это, конечно, звучит фантастично. Имя Хлебникова было запрещенным, по крайней мере, в академических кругах. Но у каждого своя судьба – я свое время опережаю лет на десять, это уж точно. Когда я в 1983 напечатал свою статью «Звездная азбука Велимира Хлебникова», на меня смотрели квадратными глазами, сказали, что я капитан КГБ, не иначе.
Лучше всего меня понимают люди, которые очень хорошо работают в области современной науки. Что такое метаметафора? Когда я написал «человек это изнанка неба, небо это изнанка человека», я же не думал про теорему выворачивания (меньшее может вместить в себя большее). А у простого человека от этого крыша едет. Но беда в том, что математики есть разные. Есть математики, которые теорему применяет, работают над ней, но не видят связи между человеком и этой теоремой. Когда они говорят, что тело может быть вывернуто, то имеет виду тело мертвое. А вот не представляют себе, что это может быть живой человек, который выворачивается во всю Вселенную. Всю, без остатка. Они об этом не задумываются. А вот продвинутые ученые понимают. Поэтому они от моей поэзии получают не только удовольствие эстетическое, но импульс к дальнейшему движению.

Вот только что мне из Харькова один профессор сообщил, что на основе моей книги «Поэтический космос» он сделал открытие в физике. Но я, к сожалению, в физике профессионально не разбираюсь и по телефону не смог понять, о чем конкретно он говорил. Но был другой момент – для меня самый дорогой и интересный. Открытия, которые я совершил, относятся не только к метаметафоре, но и к метакоду – они взаимосвязаны. Я впервые слово «метакод» в 1982 году употребил в статье «Звездная книга» - тоже каким-то чудом напечатали. Я заметил, что описание этих состояний - «жизнь после жизни», «жизнь после смерти» мне что-то очень напоминает. А напоминает структуру подлета к черной дыре. И тогда я понял, что речь идет об одной и той же реальности. Что толстовский Иван Ильич, когда умирал, видел то же, что увидит космонавт, подлетая к черной дыре почти со скоростью света. Это явление одного и того же порядка. Какое – физическое, космическое, психическое, духовное? А тут эта грань нивелируется. Это есть такая первооснова мироздания, где все вместе присутствует. И я это все вместе назвал «метакод». Это и есть пространство моей поэзии.
Когда однажды я начал объяснять, что, когда я подлетаю к черной дыре, граница между прошлым и будущим пропадает, они сливаются в единое целое, то один физик сказал: «О, так я с этим каждый день сталкиваюсь. И вот когда я вас прочитал, понял, что это имеет ко мне прямое отношение».

- Значит, поэзия есть предчувствие точного знания, которое впоследствии можно облечь в формулу?

- Пожалуй, что это так. Ведь как Эйнштейн открыл теорию относительности? Формулы эти до Эйнштейна открыл Пуанкаре, но он не открыл это как реальность, а воспринял как математическую, физическую модель. А Эйнштейн себя представил летящим со скоростью света. Представил, что будет с миром, когда он полетит со скоростью света. И мир этот он сам, Эйнштейн. До сих пор в нашем преподавании сохраняется гигантский разрыв, начавшийся 250 лет назад, а, может, и ранее, на рациональное и эмоциональное. А это неправильно.

- Сейчас между людьми из научного мира, имеющими одинаковые научные степени, ощущается колоссальная разница в мышлении, в подходах к разным проблемам. Потому что одни мыслят категориями трехмерного пространства, а другие обладают многомерностью. И это создает не просто разрыв – пропасть в осмыслении одних и тех же явлений.

- Да, я ведь как думал 15-16 лет назад, когда заинтересовался всем этим, о чем мы сейчас говорим? Мне казалось, что постепенно все больше и больше людей будут сдавать в школе или в вузе теорию относительности. А, узнав теорию относительности, они ринутся читать Хлебникова. Но теория относительности отнюдь не стала достоянием общественности. Физики, которые знают теорию относительности, предпочитают другие стихи – ну, Ахматовой, Гумилева, которые сами по себе хорошие, но они не имеют отношения к поэзии 20 века, не говоря уже о 21-м. Почему так получилось, над этим пусть ломают голову психологи, социологи.

- Но ведь в своей книге, говоря о Пушкине, вы пишете, что в последнее время к нам пришло понимание, что Пушкин не так прост, как это может показаться на первый взгляд, что у него есть такие пласты, до которых мы, может быть, еще не добрались.

- Ну, в конце концов, любую частушку можно разбирать до бесконечности и находить там все большую и большую глубину. По этому же пути мы пошли и с поэзией Пушкина, я сам к этому приложил немало усилий. А сейчас понимаю, что делать это было не надо. Пушкин, конечно, гениальный стилист. Никто никогда так хорошо не напишет, как писал он. В смысле легкости речи, простоты формулировок, звучания. Но ему были абсолютно чужды все эти метафизические блоги. Но, конечно, он, как гений, не мог не заметить Тютчева и напечатал его в своем «Современнике».

- А пушкинский «Пророк»? Это уже не наш мир.

- Да, но для Пушкина среда обитания – это все-таки мир, рационально объяснимый. Он классицист на самом деле, он античник, сторонник разума, света, Солнца, дитя рациональной эпохи. Он свою задачу выполнил и перевыполнил – научил нас по-русски говорить. Разрушил преграду между европейскими языками и русским. И это один человек! Державин, другие крупные поэты не смогли. А он – гений - один сделал то, что сотни академий не по силам. Даже сейчас. Вот, например, опять образовалась пропасть между русским языком и современным международным английским – за долгие годы изоляции.

- Но ведь на английском сейчас говорит огромное количество русских людей.

- На уровне разговора профессионального - да. А когда я читаю современных наших поэтов – кроме Вознесенского и нескольких других, на пальцах перечесть, – я вижу, насколько архаично они изъясняются. Они говорят по-русски, но такими какими-то глыбами.

- А современный язык – это точный и лаконичный язык?

- Во-первых, там присутствует минимализм высказываний. Он не терпит длиннот в поэзии. Не случайно минимализм сейчас господствует. Если раньше я писал поэму, то сейчас все сжимается до одной строки. Это всеобщий процесс – упаковка информации. Мы с Капицей, кстати, давно пришли к соглашению, что время сжимается, ускоряется. Там есть объективные меры, даже формулы какие-то, физики это знают. А когда мы открываем наши толстые журналы и читаем наших поэтов... Сейчас уже нельзя говорить в стиле «когда по городу задумчиво я брожу...ля-ля-ля». Это смешно.

- А как сказать короче?

- «Мы родились не выживать, а спидометр выжимать» – Вознесенский. А еще лучше коротко: «взрыв – жив». В 60-х годах это было написано, все предсказано, и 11 сентября тоже. Согласитесь, это же не мог Державин написать или Пушкин – еще не пришло время.

- Не случайно физики говорят, что нам предстоит пройти некую точку бифуркации.

- А мы ее проскочили в 2003 году - по Капице. А в поэзии все четко. У меня в стихотворении есть строчки «В смутном воздухе скомкан Бог». В них казано столько, сколько раньше вмещалось в поэму...

- Если, по-Вашему, мы прошли точку бифуркации, то, значит, получили некий карт-бланш на новое развитие?

- Да. Конечно. Сейчас – это новое развитие

- Это означает, что-то будет очень быстро отмирать, а что-то – также быстро прогрессировать?

- Ну, так можно про любой отрезок времени сказать. В том-то и дело, что, с одной стороны, бифуркация – вот она в конкретном времени. Мы ее прошли в конкретном мире. А с другой стороны, голографически, в каждом отрезке времени идет раздвоение на варианты. Этот процесс всегда происходит. Если говорить проще о том, что происходит сегодня, - то времени нет. Время настолько сжалось, что сейчас уже нельзя сказать «время длится». Оно нисколько не длится… Время взрыва 11 сентября сколько длилось? Одно мгновение, которое мы переживаем и будем еще переживать. Это предчувствовал Маяковский, когда сказал: «мне бы памятник при жизни полагается по чину. Заложил бы динамиту – ну-ка, дрызнь! Ненавижу всяческую мертвечину! Обожаю всяческую жизнь!» Сейчас время взрыва, каждую секунду взрыв.

- Хорошо, а тогда куда же мы будем дальше уплотняться во времени?

- Вглубь. В бесконечное мгновение, в бесконечность мгновения… В глубину переживания. Внутрь. В стремление не столько к внешнему разнообразию. Ведь раньше казалось – как хорошо путешествовать. Туда, сюда, в Америку, еще куда-то. Вот на Луну полетим, на Марс... А вы обратили внимание, сейчас, когда говорят о полете на Марс, это ничего, кроме скуки, больше не вызывает? Потому что ясно: раздвигать горизонты надо не в ту сторону.

- То есть идти через себя?

- Ну конечно. А туда мы двигаться тоже будем, остановить невозможно. Ну, поползем, никуда не денемся. Но это не главное.

- Но даже если посмотреть в сторону массовой культуры, все эти триллеры, то человечество свои каналы уже куда-то прорыло.

- Да, началось с «Одиссеи-2000», когда герой навстречу самому себе выходит. Это совершенно закономерно, объективно. Сказалось и господство всяких аделических дел – травку курят, что-то там жуют. Но поэту это ничего не нужно – ни жевать, ни глотать, ни колоть. У него от природы все есть, что необходимо для того, чтобы все это углубить.

- То есть речь идет о совершенствовании человеческого психофизического инструментария?

- Наш какой-то киноакадемик брякнул, что человеческая эволюция закончилась. (Смеется). А дальше? А дальше, говорит, будем развиваться за счет социального. А социальное – там тоже хаос, неразбериха. Развиваться будем за счет усложнения своего внутреннего мира.

«По-человечески социум не получается»

«Поэт, пишет Кедров, сын гармонии. Три дела возложены на него: во-первых, освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают, во-вторых, привести эти звуки в гармонию, в третьих – внести эту гармонию во внешний мир. Внести гармонию во внешний мир – значит сотворить новый космос...» Человечество уже не раз сбивалось с пути, и, хотя Константин Александрович не любит пророчествовать, он все же отмечает: «сегодня стрелки часов и компасов явно отклонены от азимута спасения». Чтобы вырулить из тупика, само небо посылало нам помощь. Спасительную нить Ариадны мы получали из рук Александра Блока и Андрея Белого, вестников нашего времени. Велимира Хлебникова Кедров считает поэтом, обладающим «высшим разумом космического пришельца», смотрящего на небо сверху вниз, и «небесным человеком» - Антуана де Сент-Экзюпери... Эти люди несли ключ к прочтению посланий звездного неба и пониманию, что человек и вселенная – две части единого целого. «Мы повторяем, как заклинание, что вселенная бесконечна, забывая при этом, что человек тоже бесконечен. Две бесконечности стоят друг друга. Человек космический уже давно обитает на земле. Это мы с вами», пишет Кедров. Взглянув на себя через призму звезд, мы можем обрести новое качество. На этом пути поиски новых смыслов бытия и способов объять звездную бездну кажутся вовсе не бесполезным делом – возможно, это самое практичное занятие в наше время. Во всяком случае, для тех, кто хочет иметь будущее.

- Можно ли сказать в двух словах: чему нас учат звездные сюжеты?

- В двух словах – проще простого. Они нас учат в жизни временной жить жизнью вечной. В этом временном мимолетном пространстве человеческой жизни, которое настолько коротко, человек даже не успевает понять, кто он, откуда и куда идет. Это просто миг, но надо успеть прозреть в вечность. В этом есть, может быть, трагический момент: увидеть и умереть.

- Вы как-то сказали, что и здесь у человека есть свобода выбора - между жизнью и смертью. Неужели наша свобода настолько безгранична?

- Пока человек не захочет, он не умрет. Пока он борется, он не умрет. Мы знаем чудеса самые разные. Вот я Вам приведу два только примера. Космолог Стивен Хокинг полностью парализован с 30 лет, лишен даже речи. У него есть только возможность через компьютер общаться. Но он продолжает делать открытия, пишет книгу, живет полной жизнью. Любой на его месте бы уже сдался. Опять же мой гениальный друг Андрей Вознесенский: голос пропал, движения почти невозможны. Он написал гениальную поэму «Возродитесь, цветы». Он каждый год пишет гениальные строки. Он живет.

- Вы имеете в виду физическую жизнь.

- А я не сторонник разрыва между телесным и духовным. Дух телесен, тело одухотворено – я на этом настаиваю. Мы очень уж прикованы к точке зрения великой немецкой классической философии с разделением на дух и материю. На самом деле все это носит условный характер, так удобнее было.

- То есть материя есть сублимированный дух, а дух – это разряженная материя...

- Ну да. И Гегелю же принадлежит высказывание: итак, абсолютное бытие – это небытие, итак, абсолютное небытие есть не что иное, как бытие.

- Так можно потеряться в пространстве...

- Все драгоценное редко. Если бы золото всюду валялось, кто бы обращал на него внимание? Так и те вещи, о которых мы говорим. Это бриллианты, это золото, это алмазы.
Их надо добывать.

- Раз мы уж заговорили о качестве, не могу не вспомнить, как недавно где-то читала, что нам пророчат наступление меритократии – власти качеств, когда влияние человека на общество будет определяться не родословной или материальным богатством, а набором определенных качеств, сущностью самой личности. Вы согласны с таким прогнозом?

- Вот где есть разочарование, так это в попытках понять социум. Хотя как-то раз я нашел в интернете переписку двух ученых. Один пишет, что, когда прочитал в «Метакоде» о карте звездного неба и связи его с событиями, то решил в социуме это соединить. И дальше они на своем тарабарском социологическом языке рассуждают о том, как метакод и метаметафору применить к организации общества. Ну, во-первых, я их сразу перестаю понимать и, заметьте, как интересно, социологи почему-то сразу переходят на свой тарабарский язык. А почему они не могут говорить об этом по-человечески? Потому что по-человечески социум не получается.
Хотя ясно, что человек все более получает свободу, самостоятельность, особенно на сферу духовной жизни. Вот я сразу через интернет воздействую на тысячи людей, а, может быть, десятки тысяч – без посредников. Раньше ведь такого не было. Была гора чиновников, которые решали, нужно это или не нужно народу. Или, как сейчас, решают, коммерческое это или некоммерческое. То, что удаляются посредники, – это так прекрасно.
С моей точки зрения, грядет античиновничья (прости, Господи) революция. Весь мир порабощен чиновниками - посредниками. Они чудовищно осложняют нашу жизнь.
Для того, чтобы облететь Земной шар, достаточно трех дней. А для того, чтобы преодолеть чиновничье-бюрократические барьеры, нужны месяцы. Ну что это за безобразие? Почему при полете из Москвы в Нью-Йорк меня пять раз обыскивали?
Это что, от терроризма спасает? Террорист все равно пройдет. На основании того, что есть воры, будем у всех по карманам лазить? То есть чиновники собрали во всем мире такую власть... Они не знают свое место, их надо потеснить.

- Но ведь церковь – это тоже посредник...

- Так это тоже чиновники – вот в чем беда-то! Он выходит в расшитых золотом одеяниях, а раскрывает рот – передо мной типичный министр. И произносит слова, которые часто ничего не означают, как обычно чиновники изъясняются.

- Хотя среди священнослужителей был и Павел Флоренский…

- Я не сторонник того, чтобы разжигать теперь новый вид расизма – «бей чиновника». Маркс вместо того, чтобы сказать: богатые слишком большую власть забрали, сказал: убейте богатых! Что за глупость такая! Я же не призываю к тому, что чиновники не нужны. Но надо освободить интеллектуальную элиту - ученых, актеров... Постепенно начать этот процесс. Защитил диссертацию - получаешь право безвизовой поездки по всему земному шару. А если какой-нибудь террорист защитит диссертацию? Понимаете, вероятность того, что человек, защитивший диссертацию, станет террористом, уменьшается по мере того, как он защищает диссертацию.

«Это диетами не достигается»

«Космическое рождение, пишет Кедров, неизбежно: сознаем мы это или нет, мы все этого хотим. Мы хотим быть вечными, бесконечными, совершенными. Как космос, создавший Землю, жизнь, нас и наш разум на Земле. Мы хотим уподобиться вечному бессмертному космосу, не теряя своей индивидуальности, сохраняя свое «я».
Достижимо ли это? И зависит ли это от самого человека? Опыт гениев, извлекавших из глубин своего микрокосма образы героев прошлого, настоящего и будущего, дают основание говорить о бессмертии как о возможном реальном достижении. Но переход в новое качество, пишет Кедров, возможен лишь при грандиозном изменении в мышлении. Нужно научиться воспринимать космос, который сейчас является внешним по отношению к человеку, как свое тело, как свое внутреннее пространство. Это явление выворачивания ощутил Андрей Белый, когда он поднялся на пирамиду Хеопса и позже описал его. Аналогичные переживания испытал на Луне американский астронавт Эдгар Митчел. Поэт Кедров так описал этот феномен:

Я взглянул окрест и удивился:
Где-то в бесконечной глубине
Бесконечный взор мой преломился
И вернулся изнутри ко мне...

Как ощутить близость бесконечно далеких звезд и бесчисленные галактики внутри себя? Как стать больше мироздания? Рационализм современного человека ответит усмешкой на попытку такого эксперимента. Но, оказывается, и в древней мифологии, и в классической литературе такое преображение герои испытывали многократно. Оно известно и подробно описано. И это еще одно открытие реальности, которая была и есть рядом с нами и которая оставалась невидима для обычного глаза
Поскольку в «Метакоде» явление выворачивания, или инсайдаута, автор описал в том числе и на основании личного опыта, я не могла не спросить его:

- Когда Вы прошли через инсайдаут, Вы изменились как человек?

- Первый заряд выворачивания я получил от полотен Рериха, после выставки его картин в Москве. Мне было 15 лет. Я тогда сформулировал, кто я есть, даже свои детские ощущения сформулировал. Потому что всегда ощущал, что звезды – это я.

- Когда читаешь Вашу книгу, невольно начинаешь воспринимать человека как космическое тело. Идешь по улице мимо людей – как по Млечному пути, сторонясь черных дыр и любуясь прекрасными созвездиями...

- Вполне метакодовое мышление. Я уверен, что нет ни одной астрономической и космологической структуры, которая не присутствовала бы в человеке, в его сущности.

- Ваш подход к литературным сюжетам показывает, насколько поверхностно мы воспринимаем знакомую нам с детства часть мировой культуры. Я даже испытала некоторую гордость за достижения западной цивилизации, которые, как оказалось, мы еще не можем осмыслить. Чем, как Вы думаете, объясняется возникший в последние годы интерес к Востоку, где одухотворенность ощущается более явно, где знание всегда было едино и не разделялось так отчетливо на науку, поэзию, философию?

- Человеку всегда хочется уйти из привычного, сменить одежду – это естественное стремление оболочки. Хочется уйти в другое пространство – а Восток это все-таки другое. Кроме того, космология Востока никогда не была бесчеловечной, в отличие от нашей космологии. Наша космология более эффективна, достоверна, объективна, предсказуема, на ее основе можно получать важные результаты, но вот к пониманию сути Восток оказался более близок. Все-таки там всегда понимали, что человек и космос – это не две системы разные, а что это единое целое, и тогда не возникает вопрос о бессмысленности человеческой жизни. В западноевропейской цивилизации возникает...

- В своей книге Вы написали: «Мы утратили человеческий уровень своих знаний, я предлагаю вернуть утраченное».Что Вы имели ввиду?

- Любая математическая формула должна быть изложена не только математическим, но человеческим языком, чтобы было понятно, что она означает для человека. Что такое «дважды два четыре» и что такое закон всемирного тяготения? Вот, к примеру, такой перевод Владимира Соловьева: можно сказать «закон всемирного тяготения», а можно сказать «закон всемирной любви». Вроде про одну и ту же реальность говорим - но в одном случае человеческим языком, а в другом - отстраненным.

- То есть нужно очеловечить науку?

- Просто перевести ее на человеческий язык. Пора уже. Многие ученые возомнили себя в некоем мире надчеловеческом и попали в нелепое положение.

- Может быть, поэтому у нас такой колоссальный разрыв между достижениями науки и их осмыслением в обществе?

- Так преподавать физику, как сейчас в школе, нельзя. Словно ко мне это не имеет никакого отношения. Почему я должен изучать, как движутся какие-то массы, энергии... А если это трактовать так, что это имеет прямое отношение к человеку, к его жизни?

- Кстати, учительница из Клайпеды Ирена Стульпинене недавно выпустила книгу «Физика языком сердца», где показала, насколько связана наука с сущностью человека и законами мироздания.

- Ну, это же сразу интересно.

- «То, что верно для Земли, неверно для космоса, а человек существо космическое». Как это понять?

- Вот приведу пример, который я часто привожу – все с той же плоской землей. Конечно, для обыденной нашей жизни плоской земли вполне достаточно. Для того, чтобы до гастронома дойти, не нужно знать, что она круглая. Но космически-то она круглая! Человек существо временное и вечное – в этом его трагизм. Мы смерти боимся, хотя чего ее бояться-то? А мы боимся, потому что это противоречит нашим знаниям космическим. Поэтому такой и разрыв страшный. Он останется навсегда. Когда человечество взглянуло на себя со стороны и увидело, что Земля круглая, то для многих это была трагедия, они потеряли опору. Зато раздвинулся горизонт, и это более соответствует внутреннему миру человека. И так во всем остальном. Тем не менее, есть земные реалии, и к ним нужно относиться с должным уважением. Если я буду ходить, как по глобусу, то не смогу и шага ступить. А космические реалии - это тоже реалии. Космос, вечность – это одна реальность человечества, земля и повседневность - это другая реальность, но и то и другое достоверно. А у нас все время перекос. То – живи только здесь и сейчас или наоборот – устремляйся туда, в космические глубины, забудь про свое тело. Это нехорошо. И то, и другое должно быть. То есть современное мышление – это бифуркационное мышление. По принципу дополнительности, принципу неопределенности. Нужно иметь две реальности, которые внешне друг другу противоречат. Это высокомерно называли в 19 веке рефлексией.

- Вы преподаете в Университете Натальи Нестеровой. Вы находите понимание в студенческой среде?

- Там два момента. Студенты загораются, конечно. И те, кто может воспламениться, воспламеняются. Незаинтересованных не бывает – все вовлечены. Но дальше начинается очень сложный процесс. Кто-то вспыхнул – погас, началась жизнь повседневная, кто-то на всю жизнь остается – помнит. А некоторые начинают обижаться, видя несоответствие того, что предложено, со своим бытием, повседневностью, переходят на враждебную позицию. Большинство тех, кто сохраняет интерес на всю жизнь, потому что это как-то им помогает.

- Помогает совершенствоваться?

- Нас учили, что все развивается, совершенствуется. Да ничего подобного!
Многие люди не развиваются, а деградируют. Большинство даже деградируют. Например, могу с уверенностью сказать, что к третьему курсу завершается процесс эволюции студента, а дальше начинается процесс его деградации. Многие теряют себя в проклятом социуме. Конечно, как это в повседневной жизни применить? Но у меня все же много сторонников.

- Людям, которые хотели бы дотянуться до неба, как это сделать – увидеть невидимое, услышать неслышимое? В чем заключается это усилие?

- Это вопрос, после которого многие разочарованно уходят. Я, конечно, не могу дать никаких рекомендаций. И если кто-то говорит: дышите так-то, ешьте то-то – значит, перед вами шарлатан. Это диетами не достигается – это другое.
Попросил царь Эвклида быстренько изложить ему геометрию. Но, сказал Эвклид, царского пути в геометрию не бывает. То же самое получается и здесь. «А что я должен делать?» Да ничего не должен! Это не зарядка, не культуризм. Это духовный процесс. Раз есть духовная потребность – значит, будут прочитаны какие-то книги. Это процесс - так же, как рост цветка.
______________________
© Коняева Ирина Викторовна
 (462x699, 147Kb)

Метки:  

 Страницы: [1]