Сонечка Герц была девушкой красивой, но капризной и вздорной. Женихи побаивались ее. Соня родилась в большой московской семье: у нее было две сестры и три брата. Ее отец владел заводом и мебельной фабрикой, а дед был известным архитектором. Герцы жили в большом двухэтажном особняке с парадной лестницей, дорогой мебелью и прислугой.

Брат Софьи учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Однажды морозным январским днем Константин Герц привел в дом однокашника - будущего художника Алешу Саврасова.   

 
Пили чай с домашними пирогами в уютной гостиной, затем Соня села к роялю. Барышня Герц, похожая на фарфоровую статуэтку, в своем приталенном светлом платье, с голубой лентой в каштановых волосах, показалась Алеше существом совершенно неземным.

Он слушал, как Соня играет, и его сердце замирало от счастья. Алексей словно попал в другой мир. Сын небогатого купца, что он видел в жизни? Тесные квартиры, детство в Замоскворечье, дешевые обеды в трактирах - где мясо жесткое, словно подошва, бульон безвкусен, а воздух пропитан запахом кислой капусты.

На свою учебу он зарабатывал сам, продавая рисунки, которые у него охотно покупали. А у Герцев - картины на стенах, хрустальные люстры, сервизы и столовое серебро...

Не смутило Алексея и то обстоятельство, что Софья была старше его на четыре года и засиделась в невестах. Она была мила, образованна, хорошо воспитана и готова посвятить себя семье.

Влюбившись, он посчитал себя человеком не годящимся в мужья Соне, и пока твердо не встал на ноги, только лишь мечтал о семейном уюте и женитьбе. Вскоре он стал первым учеником на курсе, а его картина "Вид на Кремль от Крымского моста в ненастную погоду" принесла ему известность.

"Вид на Кремль с Крымского моста"

Саврасов делал все более уверенные шаги в профессии: в 1854 году по заказу великой княгини Марии Николаевны, дочери государя, он пишет картины с видами Петергофа, за которые его удостаивают звания академика живописи. Алексей писал обыкновенные русские пейзажи, но на его картинах листва шелестела, снег был рыхлым, а свинцовые тучи проливались дождем.

Через восемь лет после знакомства в 1857 году 26-летний Алексей Саврасов, ставший преподавателем Училища живописи, ваяния и зодчества и титулярным советником, повел Соню Герц под венец. Молодые венчались в церкви Трех святителей у Красных ворот.

Софья Карловна не сомневалась нисколько в правильности своего выбора: за эти годы она многократно убедилась - Алексей добрый, честный, порядочный и лучшего мужа ей не найти.

Софья преподавала в частном пансионе и с радостью согласилась оставить работу. Ей льстило быть женой известного художника. Семейная жизнь поначалу складывалась удачно. Супруги особо не роскошествовали, денег вполне хватало. От училища Саврасову выделили квартиру. За казенный счет, полагающийся ему как подающему большие надежды художнику, молодожены отправились в тур по Европе, побывали на Всемирной выставке в Лондоне, повидали Париж, пожили в Швейцарии и Германии.

Соня была верной, заботливой и любящей женой. Вот только омрачало отношения супругов то, о чем они никогда не говорили: их первая дочь, родившаяся через год после свадьбы, умерла. Вторая дочь Верочка родилась в 1861 году.

Умер и сын Толик, умер и их четвертый ребенок - маленькая Надя. Беременная Софья носила пятого ребенка. Простудившись, она слегла с лихорадкой. Роды прошли тяжело. Девочка прожила всего несколько дней.

"Могила на Волге"

Потрясенный Саврасов искал лекарство от депрессии и уехал в глушь. Картина "Могила на Волге" создается в память об умершей дочери.

Если всматриваться в детали пейзажей Саврасова, то можно на довольно пессимистичном фоне уловить то светлый солнечный лучик, то розовеющие под закатным небом дали, то первую проталину в грязном снегу, словно хрупкую надежду на солнечные дни, приход весны.

Саврасов говорил своим ученикам: "Пиши весну так, чтобы жаворонков не было на картине видно, а песни их слышались".

"Грачи прилетели"

У Саврасова было редчайшее мастерство отображать, фиксировать, показать зрителю радость среди печали, скорби, мнимой беспросветности.

К счастью, у Саврасовых будут еще дети - вскоре родится дочь Женни. Алексей старается для любимой семьи: преподает в училище, дает частные уроки, мотаясь с одного конца города на другой. Сил у него много, здоровья - хоть отбавляй.

"Зимний пейзаж"

Еще в студенческие годы друзья шутили: "Алешку не перепьешь, даже не старайся!" На студенческих пирушках он пил, не пьянея. Обычно после урока в частном доме, Алексея Кондратьевича все хозяева приглашали отобедать.

Он садился за стол, выпивал рюмку-другую и спешил откланяться. Позже он не мог остановиться пока не выпивал графин водки, стоявший на столе. Выпив, он багровел лицом, вел себя шумно и нес околесицу, порой оскорбительную для хозяев.

Из одного московского семейства шепотом передавалась по секрету информация в другое семейство. Скоро о грешке художника знала вся Москва. Частных уроков стало меньше. В последнее время его заработки были невелики и случайны, а семья чаще испытывала стеснение в деньгах. В августе 1870 года у художника отобрали казенную квартиру от училища, мотивируя тем, что у Саврасова "мало учеников".

Алексей переживал: уже много лет он служит в училище все в той же должности - младшего преподавателя. Саврасов считал себя неудачником. Однажды повезло: картину "Грачи прилетели" Павел Третьяков выкупил у художника за шестьсот рублей. Эта сумма была равна годовому заработоку Алексея в училище.

"Морской берег в окрестностях Ораниенбаума"

Он снял отличную квартиру и перевез туда свою семью. Видя, как мучается Алексей в поисках заработка, Софья даже пальцем не пошевелила, чтобы хоть как-то помочь мужу. Знавшая три языка, она могла бы преподавать как раньше. Кроме того, у нее имелись собственные деньги: ежегодно брат пересылал Софье шестьсот рублей. Софья Карловна стала относиться к мужу с почти нескрываемым раздражением.

Жена постоянно упрекает Саврасова: она не может купить себе новое пальто или шляпку. Вот и сегодня утром, за завтраком, разговор зашел о том, что дочкам надо купить на зиму теплые вещи, а свободных денег нет. Алексей отвечает жене довольно резко, они часто ссорятся. В начале апреля 1876 года Софья Карловна забрала Веру и Женни, и уехала к своей сестре в Петербург, где прожила все лето. Осенью семья воссоединилась. Но ненадолго.

Не в силах терпеть пьянство мужа, Софья Карловна вновь забрала девочек и уехала от Саврасова. Это было начало конца. Алексей Кондратьевич все реже появлялся на занятиях в училище, а когда его там видели, ученики испытывали неловкость: мэтр, прежде всегда безупречно одетый, перестал походить на себя.

Константин Коровин, в книге "Моя жизнь" вспоминал: "В училище говорили, что Саврасов болен. Когда мы собрались в мастерской, приехав из разных мест, то стали показывать друг другу свои летние работы, этюды. Неожиданно, к радости нашей, в мастерскую вошел Саврасов, но мы все были удивлены: он очень изменился, в лице было что-то тревожное и горькое. Он похудел и поседел, и нас поразила странность его костюма. Одет он был крайне бедно: на ногах его были видны серые шерстяные чулки и опорки вроде каких-то грязных туфель..."

Портрет Алексея Саврасова кисти Василия Перова, 1878 год

Заношенная одежда, несвежее белье. К чему менять рубашку, если она все равно испачкается красками? Иногда он бывал нетрезв, иногда с запахом перегара, но хвалил работы учеников, искренне удивлялся тому, как далеко они продвинулись за то время, пока он их не видел. И все же студенты любили добряка Саврасова: причисленные к ландшафтному классу Каменев, Левитан и Коровин считали себя его учениками.

8 июня 1883 года, на двадцать шестом году службы в училище, Алексей Саврасов получил официальное письмо: "Господину преподавателю Училища живописи, ваяния и зодчества, академику, надворному советнику Саврасову... Имею честь уведомить, что 22 мая сего года вы уволены от ныне занимаемой должности… Секретарь Совета Лев Жемчужников".

В глазах художника потемнело, он обессиленно опустился в кресло. Что ж, теперь ему дорога на самое дно. Жена ушла, училищное начальство дало ему хорошего пинка. С тех пор Алексей Кондратьевич дневал и ночевал в трактирах. Всклокоченный, с окладистой бородой, в калошах на босу ногу и в каком-то рванье, он являл собой зрелище престранное.

Как-то Саврасов встретил своего бывшего ученика, Константина Коровина, обрадовался ему и повел в трактир, желая угостить: "Это ничего, что я так одет. Не обращай внимания, сегодня у меня есть деньги".

Алексей Саврасов

Коровин на всю жизнь запомнил то, что за расстегаем и рюмкой водки говорил его учитель: "Всем чужие мы, и своим я чужой… Дочерям чужой. Кругом темный, страшный подвал, и я там хожу…" На прощание Саврасов сказал: "Пойми, я полюбил горе. Полюбил унижение".

Приведя себя в порядок, по воскресеньям Алексей Кондратьевич отправлялся навестить дочерей. Чтобы заработать денег на подарки Вере и Женни, он писал многочисленные копии "Грачей". Их быстро раскупали. Еще он писал зимние виды, летние и морские пейзажи - в эти годы Саврасов попал в руки ловкого дельца, торговавшего картинами, и крепко державшего его на крючке: в продажу они шли довольно бойко, но за свои работы художник получал гроши.

Вот цитата из Гиляровского: "Я заявил владельцу магазина, что видел эту картину у Саврасова. "Это не она, а повторение, -ответил он. - Та картина давно продана, но Алексей Кондратьевич делает повторения. Да это уж далеко не то. Совсем старик спился… Оденешь его - опять пропьет все".

Портрет Алексея Саврасова. Фотография сделана мужем дочери Женни, владельцем фотоателье

А самым страшным было то, что к нему подступала слепота. Несмотря на явную одаренность и талант, под конец жизни Саврасов спился до такой степени, что в рубище просил милостыню у крыльца художественного училища, где он когда-то сам преподавал.

В 1893 году Алексей Кондратьевич познакомился с тридцатилетней женщиной - Екатериной Матвеевной Моргуновой. Она стала его гражданской женой и родила ему двоих детей - сына Алексея и дочь Надежду. Обретя новую семью, художник отказался от алкоголя, но писать уже не мог: он практически ничего не видел.

"Озеро в горах Швейцарии", 1866 год

Свои последние дни художник проводит в одиночестве, в казенной больнице для бедных. На похороны 67-летнего Алексея Саврасова на Ваганьковском кладбище пришли лишь несколько учеников и меценат Павел Третьяков.

Современники с восхищением и искренней печалью писали о Саврасове, чьи личные достоинства с годами переплетались с ужасающей судьбой спивающегося человека.

"Начиная только с Саврасова появилась лирика в живописи пейзажа и безграничная любовь к своей родной земле… и эта его несомненная заслуга никогда не будет забыта в области русского художества..." - писал Исаак Левитан.
________________________________________________________