В 1970-80-х годах «львиная доля» популярнейших советских детских песен принадлежала перу поэта Юрия Энтина. Однако ещё в 1968 году это имя никому ничего не говорило. Юрий Сергеевич работал редактором на фирме грамзаписи «Мелодия», по ходу сочинял весёлые пародии да пописывал тексты для сюит композитора Геннадия Гладкова – такого же малоизвестного.

Энтин — Гладкову:

Мы пока не знамениты,
Общей связаны судьбой.
Сочиняем мы сюиты –
Сюитимся мы с тобой.

Однако вскоре всё изменилось…

Началось всё с того, режиссёру Инессе Ковалевской захотелось снять мультфильм, построенный исключительно на песнях. Услышав это, Юрий Энтин взял и ляпнул от балды: «Например, про бременских музыкантов!».
Однако, перечитав оригинал братьев Гримм, он расстроился – сказка оказалась коротенькой, музыкантами там никто так и не стал – по пути звери просто «развели» разбойников на хату и о музыкальной карьере забыли.

Соответственно сюжет надо было строить заново, почти на голом месте. На помощь Энтин призвал друзей — того же Гладкова и будущего «Шерлока Холмса» Василия Ливанова. Именно Ливанов разработал большую часть сюжета и ввёл туда Трубадура — этакого руководителя звериного ВИА. Гладков же настоял на том, чтобы в сказке обязательно была принцесса, и тогда он сможет написать лирическую тему. Ну, а там, где принцесса, недалеко и до папы-короля.

Сюжет сложился, и Энтин начал перекладывать его на стихи. Первой он написал центральную тему Бременских музыкантов — своеобразный гимн вольных художников. Поэт до сих пор считает текст этой песни своим первым профессиональным стихотворением.

Ю. Энтин:

«Никогда не забуду, как услышал свою первую песню. Я сидел в редакции «Мелодии» на своем рабочем месте, вдруг раздался телефонный звонок, и Геннадий Гладков пропел мне в трубку: «Ничего на свете лучше не-е-ту… » Когда я услышал эту музыку, что-то во мне перевернулось».

По словам Энтина, после этого он твёрдо решил уволиться со старой работы и тоже стать вольным художником.

Ю. Энтин:

«»Бременские…» были написаны в какой-то степени назло. Мне казалось, что поскольку детские песни писали в основном женщины, все они были слишком слащаво-сентиментальными, а детей это только отталкивало.
…есть много причин известности, есть талант поэта, придумавшего каламбуры, которые до этого в песнях не употреблялись. До «Бременских музыкантов» этот жанр считался низкопробным: это только остряки на кухне могли прицепиться к какому-то слову и каламбурить. Но я придумал осмысленный каламбур, и иначе как «нам любые дОроги дорОги» или «в королевских покоях потеряла покой» сказать нельзя».

Следующим после сценария планировали записать саундтрек будущего мультфильма. Чтобы долго не мучаться, решили воспользоваться связями Энтина и записаться втихаря на студии той самой «Мелодии». Проходило всё в чётко назначенную дату поздно ночью. С музыкой проблем не было — её сыграл небольшой ансамбль молодых музыкантов «Мелодии», которым дирижировал сам Гладков. А вот с вокалистами началась настоящая запарка…

Поначалу планы были наполеоновскими: хотели, чтобы за Атаманшу пел Зиновий Гердт, за Осла — Олег Янковский, а за Принцессу — Зоя Хородадзе. Но не сложилось, не срослось… Тогда пригласили вокальный квартет АККОРД, но в назначенное время… он тоже не приехал.
Ситуацию спас исполнитель роли Трубадура — Олег Анофриев – который, единственный из певцов, приехал на студию, несмотря на болезнь и высокую температуру. Неожиданно оказалось, что Олег прекрасно имитирует разные голоса. Так потихоньку-постепенно он и спел почти за всех персонажей — надорвался только на Принцессе.

Пришлось в два часа ночи звонить певице Эльмире Жерздевой и умолять, чтобы она приехала исполнить женские партии. Эльмира спела за Принцессу, а вот с образом Атаманши её тонкий голосок не вязался.

К процессу снова подключился универсал Анофриев. Он только спросил: «Какую актрису вы представляете в роли Атаманши?». «Ну, Раневскую…». «Можно и Раневскую…» — сказал певец и басовитым голосом исполнил знаменитые «Бяки-буки».

Кроме Анофриева и Жерздевой на записи отметился друг Энтина — поэт Анатолий Горохов (ему принадлежит знаменитое ослиное «Е-е») и даже сам композитор (Гладков пропел тоненьким голосом за Короля «Большо-о-ой секрет…»).
Авральная запись была закончена, и только после этого мультипликаторы стали создавать зрительные образы персонажей.

Может это кому-то покажется странным, но, по словам Энтина, западная рок-культура практически не повлияла на создание песен к первому мультфильму (сознательно это проявилось лишь во второй части). Подобные аналогии возникли у зрителей, прежде всего, благодаря необычно современному «имиджу» Трубадура и Принцессы.

После изучения иностранных модных журналов, Трубадур обрёл свои брюки-клёш, а принцесса — мини-платьице. Правда, Энтин до сих пор продолжает утверждать, что последнее было срисовано Василием Ливановым с красного свадебного платья его второй жены — Марины (Ливанов вообще неплохо рисовал, и именно ему принадлежат первые наброски персонажей «Бременских музыкантов»). Образ Принцессы дополнили и игривые хвостики, предложенные Светланой Скрябиной — ассистенткой художника-постановщика.

Долго мучились с типажами разбойников. Пока кто-то не принёс календарь с фотографией знаменитой троицы — Трус (Вицин), Балбес (Никулин) и Бывалый (Моргунов). Так разбойники обрели узнаваемые черты «кунаков» из комедии Гайдая «Кавказская пленница».

Что касается Атаманши, то её по словам Энтина срисовали с жены режиссёра В. Котёночкина (того, что снимет «Ну, погоди!») — балерины Тамары Вишнёвой. Благодаря её выступлениям в Московском театре оперетты, в м-ф появился и танец Атаманши на бочке.

И вот в 1969 году состоялся премьерный показ «Бременских музыкантов» в Большом доме кино, а затем и на телеэкранах. Успех был феноменальный, как у детей, так и у взрослых. Энтин и Гладков буквально проснулись знаменитыми.

А вот выпуск пластинки с песнями сильно затянулся. Худсовет придирался к самым невообразимым мелочам. По словам Энтина, в строчке «Величество должны мы уберечь от всяческих ему ненужных встреч» усматривали намёк на охрану Брежнева, а строчка «Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы!» смущала, потому что могли возникнуть неправильные ассоциации с недавно построенным Кремлевским дворцом съездов.

Я часто употребляю оборот «по словам Энтина», потому что нередко его воспоминания расходятся с воспоминаниями других участников событий. Например, в одном интервью поэт заявил, что Анофриев как-то исполнил песню Бременских музыкантов во Дворце съездов и при этом обвёл «своды дворца» руками, после чего нужные органы провели с ним разъяснительную беседу.
Сам Анофриев подобной легенде был крайне удивлён:

«Во-первых, я — достаточно интеллигентный и культурный, как я считаю, человек, чтобы позволить себе такие «штучки“, которые себе позволяют нынешние эстрадники… Во-вторых, во времена Брежнева я ещё и не пел в Кремлёвском дворце съездов, это произошло гораздо позже, и не потому, что я был плох или хорош, просто тогда существовали другие «звёзды»».

Что касается песни про «охрану», то Энтин любит рассказывать забавную историю о том, как к нему в гости завалился с бутылкой муж бывшей подруги жены, оказавшийся… настоящим охранником Брежнева.

Ю. Энтин:

«…мужчина рассказал, что они — охрана Леонида Ильича — каждый день по дороге в резиденцию генсека Завидово поют мою песню «Ох, рано встает охрана». Оказалось, они ездили к нему действительно рано, в шесть утра. Более того, выяснилось, что однажды охранники спели мое творение Брежневу и тот хохотал от души. Самое смешное, что этот визит помог мне выпустить пластинку, которую мурыжили 9 месяцев. Я заявил на студии, что «Леонид Ильич текст одобрил лично»! Вот так мне Брежнев, можно сказать, помог».

Так или иначе, пластинка вышла. Для того, чтобы связать песни воедино без видеоряда, на ней был записан дополнительный текст.

Ю. Энтин:

«На пике успеха я поинтересовался, сколько продано пластинок. 28 миллионов (т.е. пластинка по американским меркам стала 28 раз «платиновой»! — С.К.)».

Столь успешный мультфильм просто требовал продолжения. И спустя три года оно появилось. Но об этом - в следующей статье.

  ____________________________________________