Однажды журналист спросил Ростроповича: «А это правда, что вы женились на женщине через четыре дня после знакомства?» «Правда», — согласился маэстро. «А что вы думаете по этому поводу теперь?», — не унимался журналист. «Думаю, что потерял четыре дня!», — ответил Мстислав Леопольдович.
В середине 1990-х журналист спросил Ростроповича: «А это правда, что вы женились на женщине через четыре дня после знакомства?» «Правда», — согласился маэстро. «А что вы думаете по этому поводу теперь?», — не унимался журналист. «Думаю, что потерял четыре дня!», — ответил Мстислав Леопольдович.
Они стали мужем и женой через четыре дня после знакомства и душа в душу прожили долгую и счастливую жизнь.
Любовь гениального виолончелиста Мстислава Ростроповича и звезды мировой оперной сцены Галины Вишневской была такой светлой и прекрасной, что ее, наверное, хватило бы не на одну, а на десять жизней.
Впервые они увидели друг друга в ресторане «Метрополь». Восходящая звезда Большого театра и молодой виолончелист были в числе гостей на приеме иностранной делегации. Мстислав Леопольдович вспоминал: «Поднимаю я глаза, а ко мне с лестницы снисходит богиня… Я даже дар речи потерял. И в ту же минуту решил, что эта женщина будет моей».
Когда Вишневская собралась уходить, Ростропович настойчиво предложил проводить ее. «Между прочим, я замужем!» — предупредила его Вишневская. «Между прочим, это мы еще посмотрим!» — ответил он ей.
Потом был фестиваль «Пражская весна», где и произошло все самое главное. Там Вишневская, наконец, его разглядела: «Худущий, в очках, очень характерное интеллигентное лицо, молодой, но уже лысеет, элегантный, — вспоминала она. — Как потом выяснилось, узнав, что я лечу в Прагу, он взял с собой все свои пиджаки и галстуки и менял их утром и вечером, надеясь произвести впечатление».
В те пражские дни Ростропович называл свою избранницу Галей, тогда как все остальные обращались к ней исключительно «Галина Павловна». Он хватал ее за руку и тащил на улицу, заставлял перелазить через забор, а когда Галина отказалась спрыгивать с этого забора, потому что внизу была грязная лужа, без колебаний снял пальто и кинул его в эту лужу, чтобы она не намочила ноги. В другой раз во время совместной прогулки Ростропович заметил торговку цветами, подошел и купил целую корзину ландышей. На последние суточные. Первый поцелуй их тоже был весьма неординарным.
«Зашел ко мне в комнату, сел за рояль… — вспоминала Галина Вишневская. — «Как жаль, у меня концерт за городом, и я не услышу вас сегодня в «Онегине» — наверное, вы чудная Татьяна»… И вдруг! Выскочил из-за рояля и опустился на колени! Я растерялась. Может, превратить все в шутку? Но он продолжает:
«Простите, я еще в Москве при нашей первой встрече заметил, что у вас очень красивые ноги, и мне хотелось их поцеловать». После чего наклонился и поцеловал меня в щиколотку! А потом откланялся и ушел к себе.
Или как-то бежим по улице мимо магазина, в котором продают соленые огурцы. Я вслух пожалела, что магазин закрыт, ведь так хочется соленых огурцов… Пришла к себе в комнату, открываю шкаф — взять ночные вещи — и… в страхе отскакиваю прочь: в шкафу, как белое привидение, стоит огромная хрустальная ваза, а в ней ландыши и соленые огурцы! Ну когда же он успел?»
Роман развивался стремительно. Через четыре дня они вернулись в Москву и Ростропович поставил вопрос ребром: «Или ты сейчас же придешь жить ко мне — или ты меня не любишь, и все между нами кончено». А у Вишневской — десятилетний надежный брак, верный и заботливый муж Марк Ильич Рубин, директор Ленинградского театра оперетты. Они через многое прошли вместе — он не спал день и ночь, пытаясь достать лекарство, которое помогло спасти ее от туберкулеза, их единственный сын умер вскоре после рождения…
Ситуация складывалась непростая, и тогда она просто убежала. Отправила мужа за клубникой, а сама покидала в чемоданчик халат, тапочки, что попало и — бегом. «А куда бежать? Я даже адреса не знаю, — вспоминала Галина Павловна. — Звоню Славе из коридора: «Слава! Я иду к тебе!» Он кричит: «Я тебя жду!» А я ему ору: «Не знаю, куда ехать!» Он диктует: улица Немировича-Данченко, дом такой-то. Я по лестнице вниз бегу, как сумасшедшая, ноги подкашиваются, не знаю, как я себе голову не разбила. Села и кричу: «Улица Немировича-Данченко!» А таксист уставился на меня и говорит: «Да вы пешком дойдете — это рядом, вон там, за углом». А я кричу: «Я не знаю, вы меня везите, пожалуйста, я вам заплачу!»
«Я ждала любви, ради которой стоило бы умирать, как мои оперные героини, — вспоминала Вишневская. — Мы неслись навстречу друг другу, и уже никакие силы не могли нас удержать».
И вот машина подъехала к дому Ростроповича. Вишневскую встретила его сестра Вероника. Сам он пошел в магазин. Поднялись в квартиру, открывают дверь, а там — мама, Софья Николаевна, стоит в ночной рубашке, с вечным «Беломором» в углу рта, седая коса до колена, одна рука ее уже в халате, другая никак в рукав попасть не может от волнения… Сын три минуты назад объявил: «Сейчас приедет моя жена!»
«Села она так неловко на стул, — рассказывала Галина Павловна, — а я села на свой чемодан. И все вдруг расплакались, заревели. В голос заголосили!!! Тут открывается дверь — входит Ростропович. Из авоськи у него торчат какие-то рыбьи хвосты и бутылки шампанского. Орет: «Ну, вот и познакомились!»» Так Вишневская стала женой Ростроповича…
В то время как другие артистки боялись заводить детей, чтобы не испортить карьеру, Вишневская родила двух дочерей. Пока была беременна, Ростропович много работал, не позволяя перетруждаться своей Жабке, как он ее называл. «Тебе надо сейчас смотреть только на красоту! — говорил он ей. — Так что не отходи от зеркала».
Когда подошло время родов, он как раз был на гастролях и по телефону, крича, умолял не рожать без него. «Даже дышать без тебя не буду», — обещала Вишневская. Вот что она вспоминала:
«И я дождалась! Вечером 17 марта он вернулся домой, окрыленный успехом гастролей, счастливый и гордый тем, что домашнее бабье царство выполнило все его приказы: жена, еле шевелясь, сидит в кресле в ожидании своего повелителя. И вот как у фокусника из волшебного ящика появляются всевозможные чудеса, так и из Славиного чемодана полетели на меня фантастические шелка, шали, духи и еще какие-то невероятно красивые вещи, которые я не успевала и рассмотреть, и, наконец, вывалилась оттуда роскошная шуба и упала мне на колени. Я только ахала и от изумления не могла произнести ни слова, а сияющий Слава ходил вокруг и объяснял:
— Вот это пойдет к твоим глазам… Из этого ты закажи концертное платье. А вот эту материю только я увидел, мне стало ясно, что это специально для тебя. Вот видишь, как хорошо, что дождалась меня, — я всегда бываю прав. Теперь у тебя будет хорошее настроение и тебе легче будет рожать. Как только станет очень больно, ты вспомни про какое-нибудь красивое платье, и все пройдет.
Его просто распирало от гордости и удовольствия, что он такой замечательный, такой богатый муж, что смог преподнести мне такие красивые вещи, каких нет ни у одной артистки театра. А я-то знала, что мой «богатый» муж и, как уже тогда писали английские газеты, «гениальный Ростропович», чтобы иметь возможность купить для меня все эти подарки, наверняка за две недели гастролей ни разу не пообедал, потому что получал за концерт 80 фунтов, а остальные деньги… сдавал в советское посольство».
18 марта 1956 года родилась их первая дочь. Галина Павловна вспоминает: «Я хотела назвать ее Екатериной, но получила от Славы жалобную записку. «Умоляю тебя не делать этого. Мы не можем назвать ее Екатериной по серьезным техническим причинам — ведь я буквы «р» не выговариваю, и она еще будет меня дразнить. Давай назовем ее Ольгой». А через два года на свет появилась и вторая девочка, которую назвали Еленой.
Впереди у них было счастливое, но очень тяжелое время: дружба с опальным Солженицыным, лишение гражданства СССР, скитания, успех и востребованность на мировой музыкальной сцене, прилет Мстислава Леопольдовича в Москву во время августовского путча 1991 года, возвращение в уже новую Россию.
В середине 90-х, журнал «Ридерз Дайджест» брал у Ростроповича интервью. Корреспондент спросил: «Скажите, а это правда, что вы женились на женщине через четыре дня после знакомства?» Музыкант сказал: «Правда!» Тогда он спросил: «А что вы думаете по этому поводу теперь?» Ростропович ответил: «Думаю, что потерял четыре дня!»
И вот за этот «лучший ответ» журналу «Ридерз Дайджест» виолончелист получил чек на 40 долларов.
Он сохранил этот чек как «большую премию». Поместил его в специальную рамку и в день золотой свадьбы, в мае 2005 года, предъявил сей артефакт гостям, собравшимся на юбилей в гостинице «Метрополь».
Поздравить юбиляров в гостиницу «Метрополь» пришли около трехсот гостей, среди которых были королевы и президенты. Прием был организован на высшем уровне, а рядом с каждой тарелкой стояли хрустальные вазочки чешского производства, с букетиком ландышей и одним-единственным соленым огурцом…
P.S. Любите друг друга..
( Алла Герасимова)
___________________________________________
LilialeX обратиться по имени
Суббота, 17 Сентября 2022 г. 17:12 (ссылка)
