Вариаций подобной «встречи» может быть множество. Можно подать классику в рок-упаковке (см. «Картинки с выставки» Мусоргского в исполнении группы EMERSON, LAKE & PALMER), а можно, наоборот, переиграть рок-композиции с симфоническим оркестром (как это делали JETHRO TULL и METALLICA).
Можно просто включить в песню цитату из классики (например, из Баха, как это сделала группа PROCOL HARUM в «A Whiter Shade Of Pale») или сделать забавный синтез (как группа ELO, соединившая «Девятую симфонию» с рок-н-роллом Чака Берри «Roll Over Beathoven»).
Одним из первых популяризаторов «классического кроссовера» можно (конечно, с натяжкой) назвать Энрике Карузо. Ведь он исполнял не только оперные арии, но и неаполитанские романсы — например, знаменитую «O sole mio» (чем-то похожим занимался наш Муслим Магомаев).
В 1986 году «классический кроссовер» был написан уже о самОм великом итальянском теноре. Разумеется, я говорю о песне «Caruso (или, как принято переводить у нас, «Памяти Карузо»).
История песни началась в тот момент, когда яхта композитора Лучо Далла (1943−2012) заглохла недалеко от городка Сорренто, широко известного, благодаря другому неаполитанскому романсу «Вернись в Сорренто». Далла был вынужден остановиться в местной гостинице «Excelsior Vittoria», и так уж сложилось, что его заселили в тот самый номер, где Карузо жил незадолго до своей смерти. Ещё одним источником вдохновения стал рассказ хозяев гостиницы о последних днях певца…
В 1921 году Карузо вернулся из Америки, где был в то время гораздо популярнее, чем у себя на родине. Вернулся уже тяжело больным, поэтому вскоре скончался от гнойного плеврита (правда, произошло это в другом отеле — «Везувий», в близлежащем Неаполе).
Последней любовью композитора стала его студентка по имени Дороти Бенджамин Парк. Она была моложе мужа на 20 лет и родила от него дочь по имени Глория. Вообще, в жизни Карузо было немало женщин. Наиболее длительным оказался 11-летний союз певца с оперной певицей Адой Джакетти — старше Энрике на 10 лет и подарившей ему двоих детей. В плане любовных интрижек на стороне Ада не уступала Карузо и в итоге сбежала от него со своим водителем.
В конце жизни певец устал от бурных романов со страстями и скандалами. По его словам, он просто хотел иметь рядом кого-то, кто полностью принадлежал бы только ему. Именно такой женщиной оказалась Дороти.
Лучо Далла написал свою песню как бы от лица Карузо. Текст содержит множество отсылок к событиям из жизни тенора, хотя они и сильно романтизированы. Там упоминается и дочь Глория, и Сорренто (в оригинале автор произносит название города на неаполитанском диалекте, как «Сурьенто»). Кстати, исследовали до сих пор не уверены, к кому обращается герой песни — к Дороти или дочери. Дело в том, что фразой «Ti voglio bene» обычно признаются в любви к близким людям, а для любимой женщины используется другой оборот — «Ti amo».
Что касается музыки, то знатоки усматривают в ней явное влияние ещё одной знаменитой неаполитанской песни — «Dicitencello vuje», известной у нас под названием «Скажите, девушки, подружке вашей».
Отдельного внимания заслуживает и оригинальная манера исполнения Лучо Далла — хриплая, надрывная, очень эмоциональная. Уверен — те, кто слышал «Caruso» только в исполнении оперных певцов, сильно удивятся. Недаром некоторые критики сравнивали эту песню с речитативным куплетом и мелодичным припевом с французским шансоном в духе Шарля Азнавура.
«Caruso» вошла в концертный альбом Лучио Даллы «DallAmeriCaruso» и заняла 2-е место в итальянских чартах. На песню был снят клип — всё в том же «Карузо-люксе», где она родилась.
Мировым суперхитом песня стала, когда вслед за Даллой её записал Лучано Паваротти.
Эта версия была продана тиражом более 9 млн. копий. Ещё успешнее будет кавер другого оперного певца — Андреа Бочелли (более 16 млн. копий).
Спустя время Паваротти исполнит «Caruso» вместе с автором — эта версия войдёт в концертный альбом 1993 года «Паваротти и друзья».
Среди других каверов можно упомянуть версии Лары Фабиан, итальянской группы RICCHI E POVERI и наших — Сергея Пенкина и Николая Баскова.
Интересно, что Лучо Далла, как и Куарузо, скончается в номере отеля — правда, случится это в Швейцарии в 2012 году.
«Luna» (2000)
Исполнитель ещё одного классического кроссовера — итальянец Алессандро Сафина — начинал свою карьеру как оперный певец. Однако в середине 1990-х рамки академической музыки стали ему тесны и он решил попробовать себя в эстрадном жанре. Свой поступок певец объяснял так:
«Я думаю, что классическая музыка, опера были популярны, когда жили композиторы, ее писавшие. В наше же время в опере больше снобизма. А вот когда Верди или Пуччини писали свои произведения, тогда это было популярно».
Разумеется, Сафина не стал плясать, как Майкл Джексон, и вопить, как Роберт Плант. Его мечтой было создание некоего синтетического жанра — «проникновенной поп-оперной музыки». Воплотить эту мечту Сафине помогал композитор Романо Музумарра. В 1999 году они выпускают альбом «Insieme a te», который содержал песню «Luna», до сих пор являющуюся «визитной карточкой» певца.
Герой песни обращается к ночному светилу с извечным вопросом влюблённых и поэтов: почему мы страдаем от любви и в то же время постоянно ищем её? Текст песни написан на итальянском, за исключением одной английской строчки — «Only you can hear my soul» («Только ты можешь услышать мою душу»).
Сафина утверждал, что это первая песня в его карьере, которая обладала ярко выраженным ритмом, не характерным для большинства оперных арий («она даже немножко в стиле рок»). Несмотря на это, «Luna» исполнялась оперным вокалом, и это сочетание покорило европейских слушателей. Сингл с песней имел огромный успех в Европе — особенно в Нидерландах, где занял 2-е место.
В 2001 году песня завоевала и Латинскую Америку. Случилось так, что певец продвигал свой альбом в Бразилии, где познакомился с создателями популярнейшего телесериала «Клон». Они не только попросили у певца «Луну» для саундтрека, но и задействовали Сафину в трёх эпизодах сериала — в роли самого себя.
Про успех песни в России и говорить не стоит. «Луну» постоянно исполняют на разных шоу и конкурсах, в том числе и в русскоязычных переводах (см. версии Алекса Луны и Максима Бодэ — перевод последнего больше соответствует оригинальному тексту).
«Time To Say Goodbye»
В 1996 году немецкий боксёр Генри Маске заявил, что решил навсегда покинуть ринг. Покинуть он его решил красиво, устроив финальный бой с чернокожим американцем Вирджилом Хиллом. Для выхода на ринг Маске требовалась какая-то красивая и соответствующая моменту музыкальная композиция.
Надо сказать, что за два года до этого боксёр уже использовал на своём матче композицию Вангелиса «Conquest of Paradise», чем мгновенно вывел её в суперхиты. Что уж говорить о песне, которая прозвучит в финальном поединке!
Просьбу найти и исполнить такую песню Маске адресовал Саре Брайтаман — незабвенной исполнительнице роли Кристины в оригинальной постановке мюзикла «Призрак оперы».
И вот однажды, ужиная в каком-то итальянском ресторане Германии, Сара услышала песню необыкновенной красоты, которая очень подходила её поп-оперному стилю.
Певица выяснила, что песня называется «Con Te Partiro» («Я уйду с тобой»), и решила связаться с её исполнителем.
Исполнителем оказался итальянский оперный тенор Андреа Бочелли. Композитор Франческо Сартори и поэт Лучио Кварантото написали эту песню специально для него. «Con Te Partiro» была (уж простите за тавтологию) классическим «классическим кроссовером» — в данном случае, балладой, написанной в стиле оперной арии.
Бочелли первые представил песню публике в 1995-м на фестивале в Сан-Ремо. В том же году он издал её синглом (записав ещё и испано-язычную версию «Por Ti Voiare»). Странно, но на родине певца песня ажиотажа не вызвала. Зато сингл возглавил хит-парады во Франции и Бельгии, а в последней стране даже установил рекорд, как самый продаваемый сингл за всю историю.
Сара предложила Андреа записать «Con Te Partiro» дуэтом и немного изменить текст. Изменения были косметическими — они коснулись лишь рефрена и названия. Чтобы привлечь более широкую аудиторию, песня стала называться по-английски «Time To Say Goodbye» («Время прощаться»), что идеально подходило для финального матча. Несмотря на грустное название, слова песни были полны надежды.
Пер. La gatta nera:
Время прощаться,
Страны, что я никогда
Не видела и не жила там с тобой,
Именно сейчас да, я буду жить там,
Уеду с тобой…
Когда Брайтман и Бочелли встретились, певица неожиданно обнаружила, что её партнёр полностью слеп. Зрение Андреа потерял ещё в 12-летнем возрасте, что не помешало ему побеждать в вокальных конкурсах и даже выучиться на юриста. Певца стал опекать знаменитый Паваротти, а в 1994 году Бочелли выступил перед самим Римским папой.
Сара Брайтман:
«Я почувствовала, что наши голоса прекрасно подойдут, хотя никогда его не встречала. Я отталкивалась от своих инстинктов, я почувствовала, что между нами возникнет некая химия. И когда мы встретились, все удивлялись, как это мы так хорошо ладим друг с другом. Когда мы начали запись, он положил мне руку на плечо, и я сделала то же самое, между нами возникла связь…
…Когда я работаю с ним, я часто закрываю глаза, и тогда я получаю нужные ощущения, это был очень интересный опыт».
23 ноября 1996 года долгожданный бой состоялся, собрав у телевизионных экранов многомиллионную аудиторию. Лучшей «раскрутки» для песни и представить себе было нельзя. Маске, кстати, бой проиграл (впервые, за всю свою спортивную карьеру). А вот сингл с «Time To Say Goodbye» стал продаваться быстрее, чем горячие пирожки.
В Германии он занял первое место и расходился со скоростью 40−60 тыс. копий в сутки! Песня прогремела по всей Европе, стала № 2 в Британии, а когда Сара издавала в США свой альбом «Timeless», её попросили переименовать его в «Time To Say Goodbye».
В 1999 году американская диско-дива Донна Саммер сумела превратить эту изысканный классический кроссовер в отличный танцевальный хит под названием «I Will Go with You». На этот раз на итальянском остался только рефрен «Con Te Partiro». Остальной текст был полностью на английском, а смысл его стал более узким, женским, любовным.
Я пойду с тобой,
Пойду туда, куда ты поведёшь меня,
Где бы ты ни был,
Мы навсегда останемся вместе,
Вместе в нашей любви.
В 2000 году тайваньская певица А-мей записала свою версию «Time To Say Goodbye» на китайском языке, по традиции оставив неизменным только рефрен.
В 2004 году песню перепела валлийская исполнительница классических кроссоверов — Кэтрин Дженкинс — самое коммерчески успешное меццо-сопрано Великобритании.
Из отечественных исполнителей я бы отметил виртуозное исполнение «Time To Say Goodbye» на проекте «Голос» двумя тенорами — Павлом Пушкиным и Артуром Васильевым.
А также версию «Наша любовь» российской оперной певицы Анастасии Максимовой, где припев исполняется на русском языке
.
В завершение надо сказать, что Генри Маске слово не сдержал. Видимо, он слишком тяжело переживал своё единственное поражение. Через 11 лет после прощального матча он снова вышел на ринг, чтобы взять реванш у того же Вирджила Хилла. В марте 2007 года 43-летний немец таки победил американца и теперь с чистой совестью мог уйти на покой. А вот какая тогда звучала песня, лично мне неизвестно.
Кто написал «Адажио Альбинони»?
Вопрос «Кто написал „Адажио Альбинони“?», на первый взгляд, звучит так же странно, как и «Кто изобрёл автомат Калашникова?». Казалось бы, ясно: композицию «Адажио» (от итал. adagio — медленный, спокойный темп в музыке) написал Томазо Альбинони — венецианский композитор XVIII века. Однако практически все специалисты уверены, что мы имеем дело с талантливой мистификацией…
Автором мистификации считается музыковед Ремо Джадзотто (1910−1998) — большой, как бы сейчас сказали, фанат творчества Альбинони. Именно Джадзотто написал биографию композитора и составил первый систематический каталог его произведений.
То самое «Адажио» музыковед, по его словам, обнаружил лишь после Второй мировой войны среди остатков наследия Дрезденской библиотеки. После варварской бомбардировки города союзными ВВС Британии и США большинство зданий было разрушено. Погибла и большая часть немецкого архива Альбинони (в 1722 году по приглашению курфюрста Баварии итальянский композитор приехал руководить местной оперой).
На одном из уцелевших листков Джадзотто обнаружил маленький фрагмент какого-то произведения — скорее всего, церковной сонаты. Музыковед решил реконструировать работу своего кумира и в 1958 году издал ноты под названием «Адажио Соль Минор для струнных и органа на основе двух тем и басовой линии Альбиони».
Коллеги-музыковеды сразу выразили сомнение в аутентичности композиции — мол, и по стилю она Альбинони не подходит, и найденный листок Джадзотто никому не показывал (не нашли его и в анналах библиотеки Саксонии). Надо сказать, что со временем сам мистификатор перестал с этим спорить. Хотя поначалу он и заявлял, что ничего не придумывал, а только развил и обработал оригинал, тем не менее авторские права на композицию оформил.
Как только «Adagio in G Minor» было явлено общественности, популярность его стала расти, как снежный ком. Особенно полюбили эту красивую грустную мелодию похоронные агентства. В результате она надолго стала ассоциироваться с кладбищем, составив достойную конкуренцию «Траурному маршу» Шопена (последний мне всегда казался слишком душераздирающим для и без того трагичного события).
Разумеется, многие не удержались от того, чтобы превратить композицию в песню. Часто пишут, что одной из первых «Адажио» с текстом спела англичанка Сара Брайтман — знаменитая исполнительница «классических кроссоверов». Мягко говоря, это не совсем так…
Слова на эту мелодию начали сочинять уже в 1960-е годы. Судя по всему, первой была голландская певица Лисбет Лист. В 1966 году она записала «Адажио» под названием «De Kinderen Van De Zee» («Дети моря») — с очень меланхоличным, но не мрачным, текстом.
В 1967 году свою песню на тему «Адажио» выпустила британская рок-группа THE CASTELS под названием «Two Lovers» («Двое влюблённых»), а в 1970-м — шведская джазовая певица Моника Зеттерлунд. Моника название «Adagio» менять не стала, а её текст был очередной меланхоличной зарисовкой про осень и ветер.
Британская прог-роковая группа RENAISSANCE на своём альбоме «Turn of the Cards» (1974) об авторстве Альбинони или Джадзотто не заикнулась, хотя мелодию их песни «Cold is Being» (о холоде бытия и одиночестве) узнать не трудно.
Откровенно траурные мотивы звучат в ещё одной интерпретации «Адажио» — песне английской оперной певицы Луизы Такер под названием «Graveyard Angel» («Кладбищенский ангел»), выпущенной в 1983 году.
А в 1991 году французская певица Мирей Матье выпустила сразу две — наверное, самые оптимистичные — версии «Adagio»: франкоязычную «Enfants d’amour et d’avenir» («Дети любви и будущего») и испаноязычную «Vivir de Suenos» («Жить мечтами»).
И вот только сейчас мы подходим к упомянутой выше песне Сары Брайтман, вышедшей на альбоме «Eden» 1998 года. В её версии «Адажио» стало называться «Anytime Anywhere» («Когда-то где-то»). Неопределённое название как нельзя лучше соответствовало содержанию, ведь текст исполнялся от лица человека, который спустя много лет вернулся в родной город, но всё вокруг ему кажется чужим. Интересно, что припев песни был написан на английском, а куплеты — на итальянском.
Дороги изменили своё направление,
Лица стали другими,
Это был мой город,
Я больше не узнаю его,
Сейчас я просто чужестранка
Без родины…
«Anytime Anywhere», безусловно, была хороша, но уверен, что нашему слушателю куда лучше знакома версия «Adagio» в исполнении Лары Фабиан.
Эта певица итало-бельгийских кровей родилась в пригороде Брюсселя, а в начале 1990-х решила делать музыкальную карьеру в Канаде и переехала во франкоязычную провинцию Квебек — на родину Селин Дион.
Лара внимательно следила за успехом своей коллеги по женскому «душещипанию». Как и Селин, сначала она пела в основном на французском языке, но как только соперница ушла в декретный отпуск, решила потеснить её с американского пьедестала и в 1999 году записала свой первый англоязычный альбом, так и названный — «Lara Fabian».
Открывало альбом то самое «Adagio», для которого певица вместе со своим продюсером Риком Эллисоном придумала аранжировку и текст, повествующий об одиночестве и ожидании настоящей любви. Получилась, наверное, самая эмоциональная интерпретация этой грустной и немного затасканной мелодии.
Автор перевода — Joanna из Екатеринбурга:
Если ты знаешь, где найти меня,
Если ты знаешь, как достичь меня,
До того, как этот свет угаснет,
До того, как я потеряю веру,
Будь тем единственным, кто скажет,
Что слышит мое сердце,
Что отдаст свою жизнь,
Кто останется навсегда.
Режиссёр Франко Драгон снял на песню роскошный клип, где главными действующими лицами стали оживающие работы великих мастеров прошлого.
Лара Фабиан:
«Сначала я хотела сделать все в Лувре… Я хотела представить Лувр в 3005 г., где полотна начинают говорить, как будто в вечности… Драгон добавил к моему образу вечности одну деталь: место, где все происходит, не должно быть узнаваемо, это не должен быть ни Лувр, ни галерея Уффици во Флоренции… Клип сняли в старом театре в центре Лос-Анджелеса, но это могло быть в любом месте на планете. Единственное, чего я хотела — это быть одетой в кожу.
Произведения искусства, которые вы выбрали, проводят нас сквозь пять веков…».
Свой англоязычный альбом Фабиан сознательно сделала стилистически разнообразным, пытаясь охватить как можно большую часть аудитории США. Поначалу ему сопутствовал успех — баллада «Love by Grace» заняла в чартах 25-е место, а танцевальный трек «I Will Love Again» — 10-е.
К сожалению, это был первый и последний раз, когда Ларе удалось пробиться в американский ТОП-10. Позже певица призналась, что занять нишу великой Дион ей оказалось не под силу. Тот же сингл «Adagio», прогремевший по всей Европе и покоривший Россию, в США прошёл незамеченным. Но стоит ли об этом горевать?
