Роберт Рождественский — автор множества стихов о любви. Его произведения были известны, пожалуй, каждому в нашей стране. Однако несмотря на всенародную славу и благосклонность властей, Рождественский оставил после себя и другие произведения — стихи поэта-Гражданина, прямолинейного и честного. Честного в первую очередь с самим собой, ведь за каждой строчкой здесь — невыносимая боль.     

Привычка

Необъятная страна
все мне снится по ночам.
Было в ней заведено
правило такое:
кто не знал, тот не знал.
А кто знал, тот молчал.
А кто знал и не молчал,
говорил другое...

Захотелось как-то людям
жизнь по-новому начать.
Очень сильно захотелось!
Да одно мешает:
кто не знал, не хочет знать.
Кто молчал, привык молчать.
А кто другое говорил, так и продолжает.

***

Старенькие ходики.
Молодые ноченьки...
Полстраны — угодники.
Полстраны — доносчики.

На полях проталинки,
дышит воля вольная...
Полстраны — этапники.
Полстраны — конвойные.

Лаковые туфельки.
Бабушкины пряники...
Полстраны — преступники.
Полстраны — охранники.

Лейтенант в окно глядит.
Пьет — не остановится...
Полстраны уже сидит.
Полстраны готовится.

Юноша на площади

Он стоит перед Кремлем.
А потом,
вздохнув глубоко,
шепчет он Отцу и Богу:
«Прикажи... И мы умрем!..»
Бдительный, полуголодный,
молодой, знакомый мне, —
он живет в стране свободной,
самой радостной стране!
Любит детство вспоминать.
Каждый день ему — награда.
Знает то, что надо знать.
Ровно столько, сколько надо.
С ходу он вступает в спор,
как-то сразу сатанея.
Даже собственным сомненьям
он готов давать отпор.
Жить он хочет не напрасно,
он поклялся жить в борьбе.
Все ему предельно ясно
в этом мире и в себе.
Проклял он врагов народа.
Верит, что вокруг друзья.
Счастлив!..

...А ведь это я —
пятьдесят второго года.

***

В государстве, где честные наперечет,
все куда-то уходит,
куда-то течет:
силы,
деньги,
двадцатый троллейбус,
искореженных судеб нелепость...
Все куда-то уходит,
течет не спеша:
воспаленное лето,
за летом — душа.
Облака в оглушительной сини.
Кран на кухне.
Умы из России.

***

О стену разбивая лбы,
летя в межзвездное пространство,
мы все-таки рабы.
Рабы!
Невытравимо наше рабство.
И ощущение стыда
живет почти что в каждом споре...
Чем ниже кланялись тогда,
тем громче проклинаем после!

via