Ирина Баронова  родилась 13 марта 1919г.
Фантастическая девочка Ира в 11-летнем (!) возрасте дебютировала в Парижской Опере, в 14 лет танцевала партию Одетты в «Лебедином озере». Она начинала свою карьеру в составе трио «беби-балерин» с Тамарой Тумановой и Татьяной Рябушинской, которых Джордж Баланчин взял в труппу Русского балета Colonel de Basil Russian Ballet (Монте Карло). Позже она работала в Американском Балетном Театре и снималась в кино.


Ирина Баронова, Тамара Туманова и Татьяна Рябушинская

В 2005 г. в Австралии вышла в свет автобиографическая книга Ирины Бароновой «Ирина: Балет, жизнь и любовь» (на английском), над которой она трудилась четыре года.

Повествование книги начинается до рождения Ирины и заканчивается на сорока восьмом году её жизни, трагическом моменте  – гибели в автокатастрофе горячо любимого мужа Сесила Тенната...Ради него Ирина оставила балет: в 1948г. английский театральный агент, директор Лоуренса Оливье и Вивьен Ли, Сесил Теннет дал ей два дня на то, чтобы решить, оставляет она балет, выходя за него замуж или нет. Ирина сделалa выбор в пользу семейной жизни и всегда была счастлива.

В декабре 2006 года Ирина Баронова давала интервью газете "Единение":

Корр. - Ирина Михайловна, расскажите, пожалуйста, о себе подробней.

Ирина - Мой дедушка, мамин папа, генерал Александр Вешняков, был намного старше жены, моей бабушки Евгении Енгалицевой-Энгельс. Моя мама была их единственной дочерью. Она воспитывалась, в основном, гувернантками и няньками, ходила в немецкую школу и хорошо знала иностранные языки.

Маленькая Ирина с мамой. 1923г

Семья проживала в Санкт-Петербурге. Отец папы, Фёдор Баронов работал директором Банка Империал. Его жена Варвара и их пятеро детей также жили в Санкт-Петербурге. Став военным, мой папа служил офицером на флоте под командованием генерала Колчака. Родители рассказывали, что с началом революции наш дом был занят красными комиссарами: моим родителям вместе с родителями мамы оставили две комнаты. Затем папу послали на флот в Одессу и моя мама и я поехали с ним. Моего дедушку к тому времени расстреляли большевики. На корабле, один из матросов, уважавший папу, рассказал о том, что он видел имя папы в списке лиц, подлежащих расстрелу. Матрос посоветовал забрать семью и поскорее уехать из России. После этого папа, мама и я двинулись в путь. Днём мы прятались, а ночью передвигались. Иногда останавливались в деревнях и какое-то время находились в домах у крестьян; нам всегда встречались чуткие и хорошие люди. Так мы добрались до Днестра, нашли перевозчика, который согласился переправить нас на берег Румынии.
Так как деньги ничего не стоили в то время, а перевозчику нужно было платить, маме пришлось отдать часть своих драгоценностей, которые она прятала в своих длинных волосах. Перевозчик сказал маме с папой, что «если ваша дочка заплачет в лодке и это услышат пограничники, я выброшу её в воду - мне моя жизнь дороже». Родители были в шоке. На их счастье, одна женщина, беженка, как и мы, предложила маме кусочек сахара, посоветовав положить мне его в рот во время пересечения границы и я буду помалкивать. Так и получилось. Моя мама потом всегда вспоминала эту добрую женщину. И до сих пор я предпочитаю кусочек сахара другим сладостям, как, например, шоколад. Приехав в Румынию у нас не было ни денег, ни знания румынского языка… Но мы выжили. В Румынии мы находились 7 лет.



Корр. - Именно там Вы начали заниматься балетом? Кто повлиял на Ваш выбор?

Ирина - Моя мама очень любила балет и сожалела, что не могла заниматься им в России: до революции это считалось неприличным для девушек из аристократических семей. Но, находясь за границей, мама решила, что с предрассудками прошлого нужно покончить и в Бухаресте отвела меня к хореографу мадам Можайской. В то время все были бедными. Мадам Можайская жила с мужем в одной комнате. Я и ещё две девочки приходили к ней и, держась за кухонный стол, занимались балетом. Мне было 7 с половиной лет, я никогда в жизни не видела балет и поэтому не могла понять, что же мама от меня хочет - мне так нравилось бегать на улице с моей любимой подружкой Дидиной. Однажды в Бухаресте мы увидели афишу о выступлении балерины Тамары Карсавиной из труппы Дягилева. Мама повела меня на спектакль. После его завершения мама сказала, что хотела бы видеть меня также хорошо танцующей как Каpсавина…Позже мадам Можайская сказала маме, что из меня может что-то получится, но: «Если Вы оставите Ирину заниматься со мной - я её испорчу. Вам надо ехать во Францию и отдать Ирину в хорошую балетную школу».
Для моих родителей переезд был новым испытанием: опять новая страна, поиски работы, привыкание ко всему новому. Но они всё же решились и мы переехали в Париж. Я стала заниматься у известного хореографа Ольги Преображенской и впервые увидела большую настоящую студию, зеркала, много учеников, среди которых уже блистала моя ровесница Тамара Туманова. Помню, я пряталась за рояль, чтобы меня было меньше заметно, но О.Преображенская каждый раз «доставала» меня оттуда. Я видела, каких успехов добивались мои одногруппники и у меня появилось тщеславие: если они это могут, то я тоже должна суметь так танцевать.На смену тщеславию позже пришла настоящая любовь к этому виду искусства: балет стал частью моей жизни. Я очень благодарна родителям, мадам Можайской и О.Преображенской, давшим мне такой большой шанс. Для моих мамы и папы я была, фактически, как лотерея: ведь моя карьера могла быть и неуспешной и тогда все их затраты и ожидания в отношении меня расстроились бы. В целом, у меня была очень интересная жизнь и мне посчастливилось выступать в первоклассной Балетной Кампании русских беженцев за границей.


С Тамарой Тумановой(справа) и Татьяной Рябушинской             С Давидом Лишиным


ДЕТСКИЕ ИГРЫ на муз.Ж.Бизе                                     ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ
с Леоном Вуйцеховским                                                 Хор.Л.Мясина с Леоном Вуйцеховским
Русский балет Монте Карло.1933                                 Русский балет Монте Карло.1933

Корр. - Как складывалась Ваша дальнейшая профессиональная деятельность?

Ирина - Мои первые выступления проходили в театре Русского Балета в Монте Карло. В 1933 году театр поехал на гастроли в Америку. В нашей труппе было 100 человек, свой оркестр из 20 человек, и нам даже был выделен свой поезд. Когда мы гастролировали в большом американском городе, то в местном театре нам давали симфонический оркестр. Обычно наши дирижёры выезжали в этот город за 2 дня до прибытия всей труппы и репетировали с местным оркестром. Если же мы давали спектакли в маленьком городе, то выступал наш оркестр. С нами везде ездили наши хореографы – Мясин, Фокин, Баланчин, Нижинская - самые гениальные учителя в моей жизни. Фокин “ставил” на мне «Синюю бороду», Преображенская - «Тщётную предосторожность» и т.д. Фокинские балеты «Тришка», «Сульфида», «Жар-Птица» ставятся в разных театрах мира до сих пор.Гениальное не умирает: Шекспир, например, остаётся в истории и его пьесы ставят всегда. Мясинские балеты скоро начнут восстанавливать в Австралии. С театром мы объездили много стран.


ШОПЕНИАНА(СИЛЬФИДЫ) с Антоном Долиным
Гастрольный тур.Сидней.1938


В Шопениане

ЖАР ПТИЦА с Антоном Долиным

Выступления театра, в котором танцевала Ирина Баронова, всегда пользовались огромной популярностью.

Из книги Ирины Бароновой о гастролях в Германии: После спектакля дамы были представлены Гитлеру первыми и он, с большим очарованием, галантно поцеловал наши руки. Меня поразили его голубые глаза – напряжённые и проницательные. Он благодарил нас за наш прекрасный спектакль.

Корр. – В своей книге Вы пишете, что были знакомы с Сальвадором Дали, Пабло Пикассо…

Ирина: Наши костюмы и декорации делались этими художниками. Мы с ними общались, обсуждали наши наряды, были вместе на вечеринках.

СТО ПОЦЕЛУЕВ 1937

Из книги Ирины Бароновой «Ирина: Балет, Жизнь и Любовь» о встрече с С.Дали и его женой: Однажды С.Дали и его жена Гала пришли посмотреть нашу репетицию. В то время, как С.Дали обсуждал с Мясиным очередной проект, я села рядом с Галой. Она была русской по национальности, любительницей поболтать, общительной и дружелюбной. Я иногда наблюдала за Дали: он Дали был стройным, элегантным и романтически мужчиной. Его глаза никогда не были пусты – они были прекрасны. С ним было легко общаться.

Корр. - Вы побывали на гастролях во многих странах. В 1938 году Вы приехали в Австралию. Каковы были Ваши впечатления?

Ирина - Мы были не первыми: до нас австралийских зрителей с русским балетом познакомила балерина Ольга Спесивцева. Наша труппа привезла в Австралию 20 балетов, а всего их в нашем театре было поставлено уже 50. Среди них -  «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Спящая красавица», «Паганини», «Тщётная предосторожность», «Три симфонии». Так как в Австралии в то время мало кто знал, что такое балет, иногда случались казусы. На открытии сезона в Сиднее мы давали «Золушку». Через 20 минут после начала спектакля четверо зрителей (отец, мать и двое их детей) покинули зрительный зал и стали требовать в кассе вернуть им деньги. Администратор поспешил разобраться, в чём дело, интересуясь, не были ли плохими места. Но семья ответила, что места – достаточно хорошие, а проблема в том, что "прошло уже 20 минут с начала спектакля, а со сцены не было слышно ни одного слова..." В целом, публика принимала нас очень гостеприимно, у нас появилось много хороших друзей. Когда я позже вернулась в Австралию, наша школа была зарегистрирована уже в 68 странах.



ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО - Одетта. С Антоном Долиным


Одетта

Корр. - Как Вам работалось в Голливуде?

Ирина - Меня всё время сопровождало чувство: «Поскорей бы уехать оттуда». Ощущалась колоссальная некультурность. Голливуд делал хорошие кинофильмы в своих типично голливудских жанрах. Но меня не привлекали голливудские звёзды, эта Фабрика Грёз. Не чувствовалось у них души и сердца. Это совершенно другая порода людей. Вот балет… Это совсем другой дух. В Голливуде Ирина познакомилась с известными артистами русского происхождения.


В фильме "Флориан" 1940

В Голливуде мы встретили некоторых русских артистов, таких же беженцев, как и мы, которые пытались найти свой место в американской киноиндустрии… Джерри (Герман Севастьянов, племянник С.Станиславского, первый муж Ирины Бароновой. – А.М.) познакомил меня с Акимом Тамировым, его женой Татьяной, братьями Шаляпинынми, Федей и Борисом, сыновьями известного певца Фёдора Шаляпина. Они были друзьями Джерри с тех пор, когда жили ещё в Париже, боролись за жизнь и откладывали деньги, чтобы поехать в США, страну огромных возможностей…. Аким Тамиров был великим артистом и сделал хорошую карьеру в Голливуде… Мне всегда было весело находиться в их компании: мы стали близкими друзьями. Братья Шаляпины бывали частыми гостями в доме Тамировых и Тамара бесконечно готовила для них котлеты».


Дома с мужем Гэри Севастьяновым. 1940

Корр. -  Cтав взрослой, когда Вам в первый раз удалось поехать в Россию?

Ирина - Моего мужа Сесила Теннета, как театрального агента и директора известных актёров, представители советского кинематографа пригласили приехать на просмотр фильма «Война и мир», чтобы позже показывать его в Англии. На озвучивание нашли хороших актёров, в числе которых были М.Редгрейв и Л.Оливье. Мой муж сказал мне, что это шанс - увидеть мою историческую родину. Я посоветовала ему сообщить русским властям, что я была беженкой из России, чтобы у него потом не возникло проблем. Муж так и сделал, на что ему ответили, что обо мне давно всё известно, чтобы я ничего не боялась и приезжала. Перед отъездом моя мама рассказала мне, как найти улицу в Санкт-Петербурге, где она жила с родителями. По приезде в Советский Союз к нам приставили переводчицу. Мы сказали, что нам её не нужно, потому что я хорошо говорю по-русски, но она всё равно ходила с нами. Конечно, мы поняли, кем она была на самом деле. В Москве меня поразил такой случай: когда мы знакомились с Сергеем Бондарчуком, автором фильма «Война и мир», и он услышал, что я говорю по-русски, то он и другие представители кинематографа окаменели… Потом они отвернулись от меня и не разговаривали. Позже мне объяснили, что им запрещено общаться с иностранцами, а я была, к тому же, беженкой из России…

Ирина Баронова  с мужем Сесилом Теннатом

В то время русские балеты не пускали за границу. Но когда труппа русского балета, наконец, приехала из СССР, в её числе была и Галина Уланова. Артисты тоже ни с кем не разговаривали. Позже приезжала Майя Плесецкая, дивная балерина… Мы, люди причастные к балету, всегда были рады видеть гастролирующих артистов балета в Англии и приглашали их на встречи. Я помню, когда после спектакля две студентки-англичанки хотели поговорить с М.Плuсецкой, она согласилась. Но в отношении меня… Потом я узнала, что артисты не имеют ничего против меня, просто им было запрещено подобное общение. Во время пребывания в России, мы с мужем поехали в Ленинград, я нашла ту улицу и дом (Пантелеймоновская, дом 20), где моя мама жила со своими родителями до революции; мне было грустно и я даже заплакала. Наша переводчица утешала меня и говорила, что мы, Советская власть, Вам всё простили, передайте своей маме, пусть она приезжает в СССР, если хочет. Я была очень зла в душе: эта власть убила моего дедушку и других родственников ни за что, а теперь я слышу слова о каком-то прощении…

1942

Корр. - Приезжали ли Вы после этого?

Ирина - Позже я бывала в СССР ещё пару раз. Это произошло во время «снятия занавеса» и окончания «Холодной войны». В Bагановской школе интересовались тем, как работали Мясин, Фокин, Баланчин. Потому что, когда они уехали из России, о них больше никто ничего не знал. Нас очень хорошо принимали, студенты и преподаватели слушали нас с огромным вниманием. Мы много ходили по музеям, театрам, по широким городским улицам. Но хамское поведение некоторых людей…Помню, как один прохожий на Красной Площади грубо толкнул меня локтём и на мой вопрос: «Разве Вы не можете пройти чуть подальше от меня, места ведь много», ответил с удивлением: «Ты что – сахарная что-ли!» В целом, у меня было впечатление, что я стою около дома, в нём люди говорят, как и я,  по-русски, но войти в этот дом я не могу: мы – чужие. Мы мыслим по-другому.


КОППЕЛИЯ - Сванильда. Франц - Антон Долин. 1945

Корр. Вы никогда не видели своих родственников, оставшихся в России после революции?

Ирина - Видела. Однажды я получила письмо через одного нашего дирижёра, которое написала дочка моей двоюродной сестры. Потом, во время моей последней поездки в Россию, при Брежневе, я познакомилась с этой семьёй. Честно сказать, нам было трудно понять друг друга. Они просили меня помочь им навсегда уехать из России. Я ответила, что это невозможно, у меня – небольшой дом. На что они ответили, что смогут спать на полу на матрасе (5 человек!). Я настаивала, чтобы они сначала приехали ко мне в гости, посмотрели на жизнь: ведь они не знали английского языка, не имели нужной для Англии профессии. Я сделала им приглашение. Позже Посольство Великобритании отказало им в визе. Потом мы разговаривали по телефону, они жаловались на отказ и просили меня позвонить Королеве Елизавете, чтоб она приказала Посольству Великобритании в Москве дать нам визу. Я ответила им, что это нереально, на что они стали укорять меня в том, что я  знакома с самой Королевой, и, значит, мне ничего не стоит это сделать. Позже наши отношения с ними прекратились и больше я о них ничего не слышала.


СИНЯЯ БОРОДА. С Антоном Долиным. 1945

Корр. - В чём различия русского балета от других?

Ирина -  У балета любой страны – свои национальные черты. В русском балете - больше экспрессии, «изюминки» на сцене. Русские люди, если счастливы, то всегда показывают это, если печальны, то и не скрывают этого.

Корр. - Были ли Вы знакомы с Рудольфом Нуриевым?

Ирина - Да, я знала и Рудольфа Нуриева, и Михаила Барышникова. Они оба  – замечательные танцоры.  Французский балет стал намного лучше после того, как там поработал Рудольф Нуриев. А Михаил Барышников многое сделал для американского балета.

Корр. -Как Вы относитесь к смешению шоу и балета?

Ирина -  Мне бы очень хотелось, чтоб нашли другое название для этого “модерна”. Сейчас ставят балет, в который входит акробатика. А настоящий балет основан на классике, а не на акробатике. К сожалению, сейчас нет таких талантливых хореографов, которые учили меня, такие как Фокин, Мясин и т.д. Поэтому современный балет - не на высоком уровне. Но я уверена, что он поднимется и ещё будут замечательные мастера.


Картина Зинаиды Серебряковой "В гримерной Ирины Бароновой" Париж.1933


С Брониславой Нижинской. 1935

Хореографами Ирины были легендарные Ольга Преображенская, Михаил Фокин, Георгий Баланчин, Леонид Мясин, Бронислава Нижинская. Баронова с большим успехом выступала на театральных сценах Франции, Англии, США, Австралии и многих других стран мира. Её партнёрами были Антон Долин, Серж Лифар, Юрий Скрябин, Марк Платов, Давид Личин, Пол Петров.



Прославленная балерина немало занималась и преподавательской деятельностью: давала уроки мимики и мастер-классы в Королевской Академии Танца, проводила семинары во многих странах как приглашённый хореограф.
Ирина Баронова награждена престижной Медалью Нижинского, почётным Дипломом Школы Искусств Северной Кaролины, наградой Лусии Чейс Американского Театра Балета. В 1996 году ей вручили награду Королевы Елизаветы II от Королевской Академии Танца за бесценный вклад в балет.


1986 год, в Австралии

Ирина умерла в июле 2008 года. Последние 20 лет она жила в в австралийском штате Новый Южный Уэльс, в Барон Бей вместе с одной из своих дочерей, тоже Ириной. Другая дочь Виктория (актриса Виктория Теннат), сделавшая кинокарьеру в Голливуде, проживает с семьёй в США, сын Роберт с семьёй – в Англии.

С дочерью, тоже Ириной, внучкой и зятем


Другая дочь Ирины, Виктория Теннант, актриса. Была замужем за Стивом Мартином.

Ирина Баронова была занята до последних дней жизни: являлась Вице-Президентом Королевской Академии Балета Австралии, а также патронировала Австралийскую Балетную Школу.

Источник фото
Источник интервью

отсюда