15 мая 1925 года родилась Людмила Касаткина.

Вторник, 15 Мая 2012 г. 20:00 + в цитатник

Когда война ворвалась в жизнь Людмилы Касаткиной, семья Людмилы Ивановны не уехала в эвакуацию, и сполна узнала, что такое бомбежки, голод, дежурства в госпитале, учеба в школе и жизнь между сводками ИНФОРМБюро. Однажды по радио между сводками с фронта Людмила услышала объявление о том, что Московский городской дом пионеров набирает желающих заниматься в различных кружках, и направилась на улицу Стопани у Красных Ворот, где сразу попала на Пушкинский вечер в Студии художественного слова. Во время этого вечера она почувствовала, какой силой и магией обладает художественное слово, попросилась в эту студию, и ее взяли. Там она встретила двух замечательных педагогов - Анну Гавриловну Бовшек и Анну Владимировну Шнейдер. Касаткина рассказывала: «Это они научили нас забывать о голоде, который все мы – дети военной Москвы – ощущали постоянно, и отдавать весь вечер Пушкину. Да, самое главное было для Анны Владимировны – не разучить и грамотно прочесть стихи Александра Сергеевича, а сделать так, чтобы мы полюбили их на всю жизнь! Мы забывали о войне, о том, что надо повторить программу завтрашнего выступления в госпитале, о том, что уроки не сделаны, – мы забывали все, мы жили Пушкиным!».

В студии Касаткина решила, что обязательно станет артисткой. Она рассказывала: «Лето 1943 года. На вступительном экзамене в ГИТИС, только что вернувшийся из эвакуации, я читала одну из «Итальянских сказок» Горького. Читала, а думала о судьбе матери. Комиссия слушала меня очень внимательно и доброжелательно, дали дочитать до конца, а когда закончила, то увидела, что некоторые члены комиссии вытирали слезы. Комиссию возглавлял великий мхатовский актер Михаил Михайлович Тарханов. Он спросил: «Девочка! А у тебя нет чего-нибудь повеселее?» - я начала читать «Онегина». Потом Тарханов сказал: «Иди, девочка, отдохни». Я пошла. У меня создалось впечатление, что я не прошла экзамена. Забилась в какой-то уголок. И плачу. Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча, поворачиваюсь – Тарханов: «Девочка, не плачь. Ты принята...».