Конец 50-х. На прилавках появились книги Джеймса Олдриджa. В самом имени было что-то, что заставляло обратить внимание. Это не был ещё один лауреат Сталинской премии, и не рассказ про летчика-героя Маресьева, и не про Гастелло. Без громких слов и трескучих фраз шел рассказ о буднях летчика-почтальона. Чтобы почта из Патагонии, Чили или Парагвая, вовремя прибыла в Буэнос-Айрес, надо лететь ночью над нескончаемыми горными хребтами. Если настигнет буря или собьется с пути, летчик обречен - найти его практически невозможно.

Тогда же вышел на экраны фильм "Последний дюйм". Один из первых фильмов, в которых Герой - не Александр Матросов и не Зоя Космодемьянская, а американец и его сын. Самым краешком мы увидели заграницу. Это не были райские кущи, но и не кромешный ад. И ещё, оказалось, что не только коммунисты борются за жизнь до "последнего дюйма". Внутренне мы об этом догадывались, но не зря ведь большими буквами писали в фойе кинотеатра: "ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ ДЛЯ НАС ВАЖНЕЙШИМ ЯВЛЯЕТСЯ КИНО". Увлечение фильмом было поголовное.

Сейчас, фильм звучит немного наивно, но песня по-прежнему отзывается каждым словом.

Тяжелым басом гремит фугас
Ударил фонтан огня
А Боб Кеннеди пустился в пляс
Какое мне дело
До всех до вас?
А вам до меня!

Трещит земля как пустой орех
Как щепка трещит броня
А Боба вновь разбирает смех
Какое мне дело
До вас до всех?
А вам до меня!

Но пуля-дура вошла меж глаз
Ему на закате дня
Успел сказать он
И в этот раз
Какое мне дело до всех до вас,
А вам до меня?

Простите солдатам последний грех,
И в памяти не храня,
Печальных не ставьте над нами вех.
Какое мне дело
До вас до всех?
А вам до меня!

Музыка: М. Вайнберг
Слова: М. Соболь

источник