4 глава

«Как нелегко ладить с ангелами»

Чувствуя на своей шее ровное тёплое дыхание, я потянулась, обняв его источник.

– Кристианна? Эмм.. Крис? – нерешительно подал голос ангел, он звучал почти умоляюще. Я открыла глаза, смутно припоминая, что вчера произошло.

– Чего тебе, Андреил? – хрипло поинтересовалась я, чувствуя его нарастающее смущение из-за моей непосредственной близости.

– Эм. Слезь с меня.

– А волшебное слово? – кокетливо поинтересовалась я. Отсутствие снов, и как следствие отдохнувший организм – всё это стало залогом хорошего и даже игривого настроения.

– Аминь? – настороженно проговорил юноша и сдёрнул с меня одеяло.

– Тоже мне нашёл волшебное слово, чему вас там только учат? – театрально закатив глаза, проворчала я и направилась в ванную комнату, пока её не занял кто-нибудь из соседей.

 Позже, покрывая всё и вся матерными словами, я оттирала от плиты сбежавший из турки кофе, а на аромат свежесбежавшего тут же выполз из комнаты мой ангел-хранитель.

– Мне почему-то казалось, что ангелы не едят, – запоздало заметила я.

– Я есть не хочу, а тело вот хочет, – краснея, заметил он, пытаясь приглушить собственным голосом жалобно урчащий желудок. – И вообще я не чувствую вкуса, наверное потому, что вкус на земле крайне слабый и ни в какое сравнение не идёт с настоящим.

На это его заявление я лишь пожала плечами – какая мне, в сущности, разница, чувствует он вкус или нет, главное чтобы ел и не придирался.

– Яичницу будешь? – поинтересовалась я, уже разбивая над сковородкой яйца.

– Не знаю, а это съедобно?

– Конечно же. Яд я бы тебе предлагать не стала, хотя, это отличная идея, чтобы избавиться от подозрительной личности, – я хитро прищурилась.

– Можешь предлагать. Кроме лёгкого несварения яд мне не доставит дискомфорта, – самодовольно заметил он.

– Гордыня – это, по-моему, смертный грех, – подколола его я. Ангел фыркнул и демонстративно сложил руки на груди.

– Ну ладно, извини, ничего не могу с собой поделать. Привычка. – В качестве примирения я поставила перед ангелом тарелку с яичницей.

Пока мой пернатый друг уплетал за обе щеки это творение Господне, я попивала кофе и думала, как я буду объяснять одногруппникам присутствие Андреила, ведь он ясно дал понять, что будет шествовать со мной всюду.

– Ну, воопще-то не вщюду, – с набитым ртом промямлил ангел.

– Не читай, пожалуйста, мои мысли, – спокойно заметила я. – Ну понятное дело, что не всюду, но в большинстве своём ты не будешь меня покидать надолго, так ведь?

– Это да, за тобой нужен глаз да глаз.

– Так говоришь, будто бы я маленький ребёнок, –  театральным жестом я надула губки, вообще, чувствую, этот день будет полон на театральные приёмы (скорей бы уже антракт).

– А ты и есть маленькая. По сравнению с многовековыми подземельями Ада ты просто младенец. 

Когда юноша упомянул про Ад, меня передёрнуло, моё лицо исказила гримаса вины. Ведь в эту ночь кто-то другой страдал за меня, пока я мирно спала в объятьях личного божественного блондина.

– Что с тобой? – испуганно спросил ангел, доедая завтрак.

– Я, кажется, опаздываю в универ, – с трудом выдавила из себя я, резко поднялась и побежала в комнату. Два оборота ключа в дверном замке и никто не сможет войти. Вот только ангела-хранителя какой-то замок, вряд ли удержит. Но кого это сейчас волнует?

Я села на кровать и, пряча лицо в ладонях, разревелась. Это несправедливо. По отношению ко всем. Да ещё и этот ангел.

«Пошёл он к чёрту!» – утирая слёзы, подумала я, и что-то в глубине подсознания отозвалось: «Он уже у него, дорогуша».

* * *

Взять себя в руки было легко, потому что натренированный разум современного человека может с лёгкостью закинуть нежелательные эмоции в дальние шкафчики подсознания. Но было одно «но» – я всё-таки опаздывала в университет, наспех приведя себя в порядок и схватив сумку, я вылетела из квартиры, в суматохе совершенно забыв про незатейливо гостя, который живёт у меня.

Правда, на первой же станции метро я увидела его стоящим рядом со мной.

– Ты не отстаёшь, да? – пошутила я, переходя на крик.

– Зачем кричать? Я и так прекрасно слышу.

– Но тут же шумно… – недоумевала я.

– Мне это не мешает. Я слышу твои мысли, я же твой хранитель - частичка твоей души.

– Во как, – еле слышно заметила я, и на меня навалилось нежелание продолжать беседу.  

Неловкая пауза затянулась, и я полезла в сумку за сборником стихов очередного знаменитого поэта XVIIвека. Чрезмерно пытаясь углубиться в чтение, мои мысли назойливо крутились на одной и той же орбите. Ад. Ад. Ад.

Я была уверена, что Андреил слышит мои мысли. Но он ничего не слышал, кроме как отчеканенных строчек стихов, но явно ощущал мою тревогу, что приводило его в замешательство. 

 * * *

– Это Ширли, точнее Шарлота. – Представила я Андреила моей лучшей подруге. Рыжая дама с разноцветными расточками и в не менее цветастой юбке неодобрительным взглядом смерила юношу.

– Какой ухоженный, – только и выдавила она из себя.

– Чего и вам желаю, – держась на грани вежливости, ответил ангел. Чему его только учат, в его Небесной Семинарии, или что там у них...

Потом произошло нечто странное, юноша широким жестом подхватил Ширли под руку и, кинув через плечо, чтобы я не следовала за ними, потащил её на улицу.

– Мда, – только и могла я выдавить из себя, дожидаясь эту парочку.

Вернулись они ругаясь, таких слов от Ширли я ещё не слышала, Андреил хоть и обходился богоугодными выражениями, но и от этих изощрённых фраз у человека образованного вяли уши.

И чего они вдруг?

– Вы чего?

– Неважно! – хором отозвались они, зыркнув при этом друг на друга с такой ненавистью, будто бы сейчас выцарапают друг другу глаза. Но тут же попытались успокоиться и сделать вид, что ничего особенного не произошло.

Последнее, что я услышала от Ширли:

– Блондинистый сгусток бесполезных богоубожеств! – интуиции Ширли можно было позавидовать, и как только сие замечательное создание отгадало всю сущность Андреила.

– Рыжая богохульная неврастеничка! – рявкнул юноша, и отчётливо дал понять, что разговор на этом кончился. «Неврастеничка» – единственное почти матерное слово, использованное ангелом в этой «беседе». Ничего себе.

«Вот чему ихтам учат», – хмыкнула я про себя.

Они молчаливо сопровождали меня весь день и эта странная угнетающая обстановка медленно расшатывала моё спокойствие и выводила меня из себя – я с нетерпением ждала, когда же этот день кончится. Мало того, что эта пернатое недоразумение ворвалось в мою жизнь: живёт в моей квартире, ест мою еду, читает мне морали, запрещает мне курить, так ещё и ругается с моими подругами, так ведь ещё не понятно из-за чего. Ну, ничего, я ему ещё устрою. Будет знать, как вмешиваться в мою жизнь. Как хочу, так и живу.

«И в Аду хорошо живётся», – отозвалось подсознание, самодовольно скалив зубки в тёмных нишах моего мозга. 

3 глава

«Давай рассказывай!»

– А теперь рассказывай, – устроившись поудобнее за столом на кухне я, не скрывая любопытства, посмотрела на ангела.

– Что? – непонимающе промямлил он и попытался перевести тему, заявив, что сегодня чудесная погода. Мне кажется, или он правда такой идиот. А может, в его ангельской школе не учат общению с нормальными людьми? (это надо будет у него позже спросить)

– Нечего тут выпендриваться! Или думаешь, воспользовался тут ангельским гипнозом и избежал расспросов? Я, конечно, разрешила тебе у себя жить и поверила в то, что ты пернатое отродье, но голова у меня на плечах, а в ней есть мозги – в мозгах же созрело парочку вопросов. И они требуют от тебя чётких и доходчивых ответов! – сделав глубокий вдох, я затараторила:

– Что ты, мать твою, такое? Какие у тебя ещё выкрутасы припасены? Почему именно я? И что за серёжка в ухе? Ты что голубой? – да, я знаю, слишком много вопросов, слишком наглая форма изложения и, пожалуй, никакой логики... но я лишь выдала ему то, что накипело, а с его внезапностью – этого не мало.

– Голубой..? В смысле гей, что ли? – явно пропуская мимо ушей другие вопросы, поинтересовался Андрей. Ну вот опять эта пернатая гадина пытается сменить тему!

– Ну не в смысле же цвета кожи! – язвительно заметила я, не смотря на ангела, а дергано блуждая взглядом по кухни в поисках пепельницы и сигарет. Негласно, кухня была курящей территорией; было, правда, одно условие – обязательно открытая форточка.

– Ну... я вообще-то гермафродит.

– Оно и видно.

– Да не в этом смысле. Ты сейчас видишь не меня, а мою оболочку, – с каждым сказанным словом лицо Андрея приобретало большую степень покраснения. Стесняшка какая, ты только посмотри…

– И в чём разница?

– Оболочка до встречи со мной жил обычной, ну может и не совсем обычной, жизнью. Его звали Женя... и, в общем, он – это не я.

– Зашибись, так ты ещё и тела воруешь –  тоже мне ангел! – воскликнула я, но ни сколько с целью укора, сколько с восторгом – я нашла-таки сигареты. Нехотя, я подняла их, лежали они под плитой вместе с пепельницей, как они там могли оказаться? Логическое объяснение упорно не хотело являться в голову, а я не особо стремилась об этом задумываться.

– Я их не ворую! Он дал мне согласие.

– Это теперь так называется?

– Крис, быстро выкинула сигарету!

– А то что? Умру от рака лёгких?

– Да нет же, курение вредит твоей карме.

– Карма – это ж вроде бы из буддизма?

– Что? Какая разница, брось сигарету.

– И не подумаю. Ты живёшь в моей квартире, ты заявляешь, что ты мой ангел-хранитель, так имей ко мне хоть каплю уважения, – рассудила я и смачно затянулась. Ангел хотел ещё что-то мне возразить, но он лишь кашлянул пару раз и обижено шмыгнул носом.

– Мы, кажется, ушли от источника нашего разговора. Так ты гей? – я посмотрела невинно на Андрея в ожидании ответа.

– Нет же! Я и пытался это сказать. Гей не я, а оболочка! Я вообще не склонен к сексуальному влечению и сношениям.

– Да ладно? – выдохнула я.  – Что, прям-таки не способен? – вопросительно выгнув левую бровь, я опять затянулась. Ангел стал красным пуще прежнего, и мне стало не по себе – не знала, что человеческое тело способно приобретать такой цвет кожи без воздействия ультрафиолета.

– Я ангел – я люблю всё, что создано Господом, а не похотливое пресмыкающиеся существо, – нахмурившись, заметил он.

– Хорошо же ты отзываешься о созданиях Господа, – подколола я его, чувствуя при этом, как медленно непринуждённость разговора ускользает и становится недосягаемой, вместо этого на её месте появилась угрюмость и нежелание продолжать.

– Ладно, замнём эту тему, и вернёмся к другой – так почему именно я? – склонив голову набок, я затушила окурок, вдавив его в метал пепельницы, из-за чего на нём остался чёрный след.

– Потому что ты ужасна.

– Э-э-э, – протянула я, всем своим видом требуя подробностей.

– Понимаешь, мне надоело, что всё твоё существование в прямом смысле катится к чертям,  и я как бы хочу это исправить.

– А тебе какая с этого выгода, ты же не из большой Любви всё это делаешь.

– Почему это? Ну, вообще... наверное, да. Мне просто оторвут крылья, если я тебя не вытащу из этого…бедлама, что ты устроила.

– А что, собственно, я устроила?

– Ты пьёшь, куришь, кутишь, не готовишься к сессии, прогуливаешь, ведёшь сношения со всеми без разбору…

– Не правда. У меня жестокий отбор.

– … игнорируешь чужие советы, балуешься с наркотиками, не ходишь в церковь, не причисляешь себя ни к одной из религий, иногда воруешь, ведёшь всякие махинации... Одно спасибо, ты пока никого не убила и не покалечила.

Я тут же вспомнила сегодняшний сон и уже хотела что-то сказать ангелу про него, как он вскочил, забегал по кухне, в три шага преодолевая её крохотный метраж от окна к двери и обратно.

– Понимаешь! Ты мой последний шанс! Ты просто обязана исправиться! Именно поэтому я обратился к Жене и уговорил его не на долго послужить мне, чтобы я мог действенно за тобой следить, а не вопить тебе на ухо «Не делай этого!», в тот момент, когда твоя дурная совесть спит в дальнем углу твоего подсознания!

Он тяжело дышал, выражая своё негодование и раздражительность, кажется, я была у него той ещё «занозой в пятой точке», но почему-то, после его тирады, желания исправляться не появилось.

– Извини, – только и могла заметить я.

Ангел поник, что-то промямлил себе под нос и заявил: – Мне надо уладить кое-какие дела, а ты дождись меня. Я вечером вернусь.

И его пресветлейшая пернатая сущность в снопе искр-конфетти исчезла из моей кухни, оставив за собой приятный запах ладана и щекочущие чувство восторга в желудке.

Недолго думая, я отправилась в свою комнату, включила компьютер и занялась привычным прожиганием своего времени в социальных сетях, вместо того, чтобы начать что-либо учить.

* * *

Когда вечером силуэт ангела проявился в дверном проёме, и до меня дошло, что всё-таки это была не игра воспаленного воображения, я благородно не стала его расспрашивать, где он был, а просто предложила со мной поужинать. На что ангел что-то вновь прошептал себе под нос и согласился.

Я не знала, какую пищу предпочитают ангелы, кроме амброзии, и приготовила обычные спагетти болоньезе. И эта пернатая блондинка съел их, не сказав мне ни слова, и даже не поблагодарив. А я как-то и не обиделась – кто его знает, какие там у ангелов порядки, а может ему вообще не понравилось, и он промолчал, чтобы меня не расстраивать.

Спать мы улеглись на одной кровати. Я, по доброте душевной и имея при себе хитрый план, уговорила Андрея спать рядом, заверив его, что он существо бесполое, а я существо, которому временно плевать на любое существо. На самом деле, мне просто хотелось удовлетворить своё любопытство в некоторых аспектах: во-первых, бьётся ли у ангелов сердце (таки бьётся), во-вторых, как быстро ангел уснёт и уснёт ли вообще, и самое главное, будет ли в его присутствие мне сниться сон о умопомрачительном и увлекательном пребывании в Аду.

О да, размечталась, слишком много я на себя беру. На фиг ты ему сдалась, Крис, на фиг!
Но потешить себя ложными надеждами для девушки моего возраста всегда приятно. Я про себя рассмеялась, осознав как это глупо с моей-то стороны.
– Я...понимаешь... пообещай мне, что не убежишь сейчас и не вызовешь полицейских, – это его заявление сразу же рассеивало мои наивные надежды; ну вот, на мою голову ещё один фрик. 
– А что такое? – не без настороженности, просила я.
– Пообещай, что выслушаешь меня, обещаю, ничего криминального.
Ага, как же, всегда, когда так говорят, минимум подразумевают предложение уединиться в туалете за деньги.
– Точно? Смотри у меня, я за себя и постоять могу, – недоверчиво сказала я и прищурилась, левой рукой я нащупала в сумке газовый баллончик. Когда живёшь одна и любишь гулять по ночам – это очень полезная вещь, хоть и не всегда эффективная (но это если не уметь с нею обращаться и быть неуклюжей медлительной коровой, чего я за собой не замечала).
– Незачем тебя баллончик сейчас, я ничего такого не сделаю. Пообещай, – настойчиво заверил меня юноша.
«Как он догадался, что у меня баллончик?» – меня это привело в ступор, но я так просто не собиралась сдаваться, было всё-таки интересно, что у него там за «никакого криминала»: 
– Обещаю, говори уже.
– Учти, ты пообещала, – он тяжело вздохнул, сделав тем самым паузу, видимо, пытался собраться с мыслями. – Я твой ангел-хранитель. И мне нужно тебя предупредить…
– Ты мой – что? – срываясь на крик, спросила я, приподнялась, наклоняя корпус ему на встречу. – Да, конечно слышала я всякое – «я твой избранник, посланный судьбой», «я твой единственный», но чтобы ангел-хранитель, это уже что-то новенькое. Ты где такой оригинальности нахватался? – мои слова сквозили сарказмом, но при этом я, кажется, начинала паниковать, вот это уже не к добру. 
– Я говорю правду. Я твой ангел-хранитель, я тебя всю твою жизнь оберегаю.
– Ну-ну, так я и поверила. Ну ты, и больной. К специалисту обратиться не пробовал? – я села обратно на стул, скрестив руки на груди. Рядом с ним я чувствовала себя, мягко говоря, неуютно. Но с другой стороны, мне это даже начинало нравиться, я всегда отличалась чрезмерным любопытством и сейчас оно зашкаливало – интересно, что ещё он может наплести.
– Ничего я плести не собираюсь. Я говорю абсолютно серьёзно и специалист тут я. 
Вот теперь это переходило всякие границы, как он, в конце концов, может предугадывать мои мысли? Что это за маразм? Хороший психолог, однако. Тем временем мой новоявленный знакомый продолжал:
– В свои восемь лет ты училась в музыкальной школе, и в день своего рождения, возвращаясь с сольфеджио, ты ни с того не с сего получила в подарок воздушный шарик от какого-то мужчины. Бабушка не разрешила тебе его оставить, сказав, что нельзя брать у незнакомцев, и лопнула его. Ты месяц не разговаривала с бабушкой и всё хотела найти того мужчину, чтобы вернуть ему деньги за шарик, которые ты долго копила, и не за один шарик, а за десять. Благородный поступок, не находишь?
– Откуда ты это знаешь? – по всему телу у меня пробежал холодок, я думала: «Всё – кранты мне, кому и когда я могла про это рассказывать, где я могла это записать? Что вообще происходит? Что за розыгрыш!?»
– Да, никакой это не розыгрыш. Я там был. Я всё видел, и оберегал тебя, я сделал так, чтобы ты больше не свиделась с этим мужчиной, ведь он не просто так тебе подарил тогда шарик, – юноша понял, что произвёл на меня неизгладимое впечатление, но на его лице не было ни толики превосходства или язвительности. Он просто смотрел на меня, видимо, ожидая вменяемую реакцию, на которую я, кажется, не была сейчас способна:
– Не хрена не понимаю. Это явно чей-то прикол, этому должно быть вполне логическое объяснение, – пробормотала я себе под нос, и уже начала обдумывать, кто же это может быть.
– Оно есть – я твой ангел-хранитель.
– Заткнись. Этого и быть не может, – в моей голове уже появился короткий выход из этой ситуации – просто врезать этому парню, он же не ожидает от милой девушки удара левой, по челюсти. Я даже уже напряглась для удара, как вдруг, юноша взял меня за руку, мышцы тут же расслабились, мне стало почему-то тепло и уютно, вместо адреналина по телу растеклась недюжая доза успокоительного (к несчастью не помню, что там у нас обезвреживает адреналин, зря видимо прогуливаю анатомию). Так-с, и к чему эти «левые» мысли? Надо как бы, что-то делать с этим сумасшедшим…
– Твой любимый цвет тёмно-синий; ты ненавидишь шоколад; много куришь, что, кстати, плохо сказывается на твоих лёгких; ты пишешь роман про некромантку, «съехавшую окончательно с катушек», ты сама так охарактеризовала книгу. Ты любишь фотографировать бабочек; слушаешь Nirvan’у; читаешь минимум пять книг за раз и ненавидишь слащавых блондинчиков, вроде меня, – выдал юноша факт за фактом, касающийся меня и моей жизни, при этом, не отпуская мою руку. 
– Ты знаешь, что я всё равно хочу тебя сейчас убить? – поинтересовалась я, мило улыбнувшись и убрав руку. Блондин улыбнулся в ответ и пожал плечами. 
– Меня ты всё равно не убьешь, а вот парнишку, в теле которого я сейчас нахожусь – покалечишь. Это тебе будет грозить тюремным сроком, чего мне бы не хотелось. 
– Ох, допустим, я тебе верю. И ты мой ангел-хранитель… Но, бля, чего ты тут делаешь? Неужели раньше всё было хорошо, и тебе не надо было вмешиваться? – «Хорошо, я поиграю в твою игру, ангел…»
– Потому, что раньше ты хоть немного была в своём уме. 
– Так, а это уже наезд. Пока что из нас на сумасшедшего тянешь только ты, – мне как-то не доставляло удовольствия слушать оскорбления от этого шизика. 
– Я просто хочу спросить, что случилось с той милой девочкой, которая хотела отплатить за добро в десятикратном размере? 
Ну вот, теперь он читает мне нотации о том, как я поступаю в жизни, и ставит мне в пример мои детские поступки.
– Позволь напомнить, что если бы я встретилась с тем мужиком во второй раз, произошло бы что-то нехорошее, – легко парировала я.
– Да, но это не оправдывает тебя, и не мешает тебе делать хорошие поступки.
– Как будто я их не делаю…
– Делаешь, но пока плохие поступки перевешивают хорошие. 
– Чёрт, ну ты прям Дед Мороз. Хорошие проступки, плохие... Решаешь, что мне подарить на Новый год? Бутылку хорошей Текилы, пожалуйста. 
– Ну вот, опять! Почему нельзя быть серьёзнее, и не просить выпивку…
– Потому что ты, Копперфильд, не произвёл на меня пока особого впечатления. 
– Это ещё почему? Я же тебе столько всего рассказал… – в недоумении уставился он на меня.
– Интернет, такая вещь, где ты сможешь найти про человека почти всё, так что…
– Хорошо, – он схватил меня за руку, и тут началось. Меня ослепила яркая вспышка, и вокруг всё закружилось миллиардами разноцветных огоньков, будто бы новогоднее конфетти. Ноги престали ощущать землю, и на мгновение мне показалось, что я порю в невесомости. 
Первые несколько секунд я пыталась вернуть себе зрение и чувство реальности, а потом меня уже занимала проблема, как сдержать рвотный позыв и не лишиться трёх чашек кофе в желудке. 
– Ничего, в первый раз у всех так. Привыкнешь, – бодренько заверил меня Андрей, кажется, так он представился.
– И не собираюсь. Привыкать. Мать твою… Ты, чем меня накачал? 
– Что? В смысле наркотиками? – непонимающе спросил он.
– Нет, блин, мы сюда по мановению волшебной палочки прилетели! – ко мне уже пришло осознание того, что мы находимся у меня в комнате, и на меня укоризненно смотрит моя белая крыса, которую я не покормила утром. Да-да, у меня жила дома крыса, при чём настоящая лабораторная, на которой в своё время ставили опыты. 
– Нет. Волшебная палочка тут не причём, что я по твоему Гарри Поттер?
– Ага, значит, признаешь, что это были наркотики! – воспрянула я духом – он сознался, что магия тут не причём.
– Да нет же. Дело тут не в магии, а в моей силе. Я вообще-то ангел, хоть и низший по званию…
– Пиздишь как дышишь. 
– Ну хватит уже материться, в конце концов, это не женское дело. Ты всё-таки девушка! 
– Ну ты и святоша…
– А я о чём!
– Ты где ключи от моей квартиры достал, ангел ты не общипанный?
– Хватит. Поверь ты мне уже! Что мне нужно сделать, чтобы ты поверила, что я твой ангел-хранитель? – взмолился Андрей.
– Прыгни с крыши, слабо?
– Нет. Но ты действительно этого хочешь?
– Вполне может и хочу. 
– Это не ответ. Да или нет.
– Хорошо, не хочу! Вдруг ты действительно веришь в то, что ты ангел, а мне потом ещё отвечать перед твоими родителями, почему именно ты срыгнул с крыши.
«Ангел» тяжело вздохнул, устало поправил выбившую из хвоста прядь волос:
– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, – после этих слов, я уже приготовилась отбиваться от намечающегося мордобоя. А юноша тем времен просто посмотрел мне в глаза и проговорил: «Поверь мне, я твой ангел-хранитель». И мне сразу стало всё понятно, ну конечно, он же всё доказал, он и летать наверняка умеет, пришёл тут спасать мою грешную задницу, а я ещё и отказываюсь быть спасённой. 
– Верю, – согласилась я с ангелом.
– Вот и славненько. Я у тебя немного поживу, а? – с «щенячьим взглядом» и счастливой улыбкой поинтересовался он.
– Ну конечно, как я могу отказать ангелу, – заверила его я.
Да, вот теперь в моей жизни появился ангел-хранитель, который на мою голову, владеет ещё и гипнозом. А что я? Я ничего. Я прогуляла ещё один день, а необходимость сдавать сессию никуда не делась.

Упругое чёрное пространство вокруг меня то и дело наполнялось разноцветными вспышками, мои глаза, выжженные ещё в самом начале, могли узреть только это. На теле не осталось нетронутого места, по крайней мере, мне казалось, что я вся – это один цельный комок боли и отчаянья. 
– Ну что? Ты согласна? – проговорил мой инквизитор и сквозь боль, уже ставшую привычной, проступила новая. Раскаленное лезвие разделило моё лицо на две части, я ощутила запах собственной обуглившейся кожи. Я кричала, не слыша себя, лишь ощущая напряжение в связках и раздирающую их боль. Я бы, наверное, ответила с первого раза, но мой язык был вырван ещё десять лет назад.
Демон повторил вопрос, на что я принялась энергично кивать, и всё началось с начала. Я вновь была цела и невредима, у меня было полно сил и всего одна обязанность. Пытать чужие души, чтобы услышать от них такое же «да».

* * *

Тяжело глотая воздух, я открыла глаза. Я лежала в кровати, ещё долго пытаясь собраться с мыслями. Получалось с трудом…
Когда я спала одна в комнате, я чувствовала страх. Настоящий страх, который можно сравнить с боязнью пауков или замкнутого пространства. Необоснованная фобия …хотя в моём случае вполне логичная. Когда я засыпала не одна, будь то любое животное или человек, я чувствовала умиротворение и спокойствие – я чувствовала нирвану собственного разума. А всё из-за того, что я не видела снов. Я не видела тех снов.
Это всё началось, когда мне стукнуло 15 – красивое число, почти ничего не значащие. Может, это было со мной всю жизнь, кто его знает, может, мне просто везло, и я не запоминала то, что вижу, а может это просто из-за того, что я натворила слишком много ошибок в своей жизни.
Главное то, что это было со мной. Мне снились кошмары, вполне возможно, что обычные, ничем не примечательные. 
Но мне снился Ад. Мне снилось то, что будет со всеми грешниками после смерти, и я это всё прочувствовала на себе. Ничего приятного скажу я вам. Я не была особо набожна и не верила в существование Бога, и тем более не верила в существование Дьявола и Ада вместе с ним. Но, просыпаясь, каждый раз после такого сна, я чётко знала, где я была и, самое главное, я была уверена – это всё на часом деле происходит со мной. 
Правда, обычно сны смягчались воспоминаниями о последующих или предыдущих сновидениях. На этот раз всё было не так, и я проснулась сразу же – со свежими ощущениями и чувством вины. Да, ещё и головной болью, которая, как мне кажется, не пройдёт и на следующий день. 
Прошлёпав на кухню, в которой к моему удовольствию не было моих соседей, я заварила себе кофе. Дело в том, что я живу в, своего рода, коммуналке. И в соседних двух комнатах живут ещё пять человек – пара молодожёнов и мать одиночка с двумя детьми… так что, чтобы спокойно позавтракать и принять душ, нужно проснуться пораньше, и не забыть убрать за собой, а то потом нервов не оберёшься. 
Кстати, который сейчас час, что такая тишина стоит? Найдя мобильный, я с лёгким удивлением обнаружила, что ещё только пять часов утра и наверняка, за плотными шторами восходит розовое солнце, придавая облакам цвет топлёного молока. Всё это представив, я рассмеялась – да, никогда не переставала быть романтиком, – ну какое топлёное молоко, в самом деле? Красное солнце, серое небо, и вывернутые наизнанку небосвода облака. Ну вот, опять в голове излишняя метафоричность, никакой пользы, только головная боль усиливается от этого. 
Допивая чашку кофе, я попыталась в очередной собраться с мыслями и, придя к выводу, что надо бы и честь знать, решила посетить всё-таки сегодня университет. На первых парах посплю, а на остальных попытаюсь что-нибудь усвоить, глядишь, и отвлекусь от Ада. 
Но надо где-то убить два часа. Что делать такую рань, если дома у тебя только книги и одна блочная тетрадь? Пожалуй, я почитаю. Взяла я в руки «Мифы Северной Европы», которые мне следовало бы прочитать ещё в прошлом семестре, но лучше поздно, чем никогда. Так и получилось убить время до первой пары. 
Я уже подумала, что ночное приключение мне может и не аукнутся и сегодня «пронесёт», но не тут-то было. 
В метро недавний сон вновь вставал перед глазами, и внешний андерграундный шум служил хорошим аккомпанементом к нему. Пришлось достать книгу и углубиться в чтение. Остановилась я на 19 главе од названием «Хель»

Хель, она же Чёрная Хельга, в скандинавской мифологии хозяйка подземного царства мертвых Нифльхель, одно из трех чудовищ, порожденных великаншей Ангрбодой от бога Локи.
В подземном царстве она — полновластная хозяйка, и даже Один не смог заставить Хель вернуть его любимого сына Бальдра. Ее братья, волк Фенрир и змей Ёрмунганд, не уступали ей в омерзительности, но именно свирепая Хель и ее владения были заимствованы христианами для обозначения ада. Вечный холод, болезни и голод мира Нифльхель находились в разительном контрасте с времяпрепровождением павших воинов эйнхериев, пирующих в Вальхалле. Подданные Хель бессловесно служили своей полуразложившейся повелительнице с головой и телом живой женщины и одновременно с кожей и ногами трупа.
Трон ужасной Хель назывался Одром болезни, а ее подданными становились "все, кто умер от хворей и старости", а также бесславно погиб в бою.

Ну вот, и миф пришелся во время... Но всё равно, я дочитала его до конца, как раз перед своей остановкой. Ну и славно, значит, так надо было. 
На первой паре я благополучно продрыхла на плече у Наташи, с ней у меня были самые нормальные отношения в группе. Это был скучный и мало мне понятный Древнегреческий. Ну и зачем он мне сдался? Я и латынь не очень люблю, а дохлый греческий, вместо живого, вполне употребляемого современного греческого, тем более. Вторую – анатомию – я благополучно решила пропустить в столовой, выпить чашечку кофе, можно даже две или три, чтобы взбодриться, всё равно преподавательница не отмечала, и с ней всегда можно было договориться. 
Купив крепкий кофе без сахара, я продолжила читать мифы, устроившись в дальнем углу столовой. Самыми интересными мне показались два мифа, про Хель и про её непутёвого отца Локи. Да, меня всегда тянуло на необычных персонажей… 
– Ты же Кристианна, если не ошибаюсь? – оторвал меня от раздумий мужской голос. 
– Крис, – спокойно поправила я, и посмотрела на собеседника. Это был юноша, ну прямо-таки ангельской наружности: длинные почти белые волосы, собранные в хвост, серые непроницаемые глаза, заостренные черты лица, да и одет он был во всё белое, мда, где он такой моды набрался? 
– Меня зовут Андреил, - представился он и спросил можно ли со мной сесть рядом, я была не против, почему бы и не побеседовать с парнем, всё равно время надо как-то убить (книга-то кончилась). Ну и пусть он странный, я сама не менее странная, так что терпимо. 
– Сейчас я скажу полную околесицу, но поверь мне, ладно? – сразу начал он, я про себя хмыкнула:
– Валяй.
«Ну, – думаю, – вот тебе и признания в любви внезапные, сейчас он начнёт говорить, что давно следит за мной, и я ему очень нравлюсь».