В колонках играет - Кипелов - Монолог

2 глава

«Одна смерть»

15 апреля 23:55. Грозный (Чечня)

 

Тяжело дышать, кожу обжигает огонь, но надо продолжать жить, надо заставить себя взять в руки раскаленный огнём автомат и продолжить стрелять. Девушка это делает послушно, игнорируя боль и недомогание, сейчас от этого выстрела зависело многое, где-то там, в доме напротив затаился снайпер. Он мешал выполнению задания, из-за него начался этот пожар, из-за него задание было почти провалено.

-Женя – отправляйся немедленно. Другого шанса не будит, вертолёт уже готов подниматься! – отрывисто, колко и приказным тоном отозвалась девушка. Теперь только она может подстраховать Евфрата. Этого смазливого, заносчивого, но уже совершенно родного человека. Он единственный может выполнить задание – она ранена в ногу - быстрое и не заметное передвижение не возможно - Женя должен сделать всё сам, но она единственная кто может сейчас подстраховать его: обезвредить охрану, которую она уже не видит, но прекрасно слышит. Почему единственная? Потому что Алина в руках этого снайпера – безвыходная ситуация - Алина не смогла сделать то, что сейчас должна сделать девушка… Она это делала не в первый раз, но всё ещё боялась. Боялась нажимать на курок, видеть, как пуля пронизывает воздух и плоть, видеть то, что другим детям может предвидеться только в страшном кино. Но это не кино.

-Иди! – повторяет она, на нижнем этаже опять что-то взорвалось.

Она знала, что останутся ожоги, что ещё долго не будит выходить на задание, но это всё пустяки, важно выполнить это. Женя уходит, она слышит, как хрустят половицы под его шагами, и расступается огонь. В темноте ночи, блестит стекло прицела, отражая огонь напротив.

«Я не промахнусь – не промахнусь» - она нажимает на курок. Свист, мгновение перед и глазами боль, ужас, страх, ненависть к самой себе и к своей работе. Молчаливое всхлипывание Алины, которое с трудом можно расслышать. Хотя, может она его и не слышит, а интуитивно чувствует. Она знает одно – его больше нет. Предпоследняя угроза заданию уничтожена.

Она видит бегущую тень. Евгений. Лучший из лучших... он сможет, она в это верит. Свист пули раздирающий воздух, неистовый, слишком громкий сейчас, заглушающий треск огня и биение сердца. Она слишком поздно понимает, что произошло… поздно…

Тёмная фигура упала, сначала на колени, а потом плашмя. Вокруг поселилась тишина, смертельная тишина – они провалили задание…

-Евфрат! Нет!!! – кричит она, разрываясь от боли, стреляет в то место, куда уже целилась, туда, где должен был лежать труп…и теперь он наверняка там лежит.

Вертолет поднимается и отбывает прочь в багровое ночное небо.

Это провал.

* * *

Москва 2007 год.

 

-Женя!!! – кричит Марго просыпаясь. Тяжело дышит, лёгкие сводит от непонятно откуда взявшейся боли. Привыкая к темноте, она осматривается, глаза натыкаются на другие голубые-голубые глаза Алины.

-Опять этот сон? – спрашивает Алина, и уже знает ответ, Марго кивает, всё ещё тяжело дыша. Меха спит, как не в чём не бывало, привычная спать при шуме, она единственная здесь спокойна.

На щеках у Алины блестят слёзы. Она тоже видела этот сон, только с другой точки зрения. Из того дома, напротив, в котором сидел снайпер. Он тогда не умер от пули Гоши - она промахнулась, попала не в голову, а многим ниже – в живот, как она могла ошибиться? Никак – просто силы могут быть на исходе у каждого... Двадцать минут ещё мог прожить снайпер, истекая кровью. Он посчитал, что должен завершить эту миссию. Парализованная Алина видела всё, каждое его действие: как он перезарядил винтовку, как медленно подошёл к окну и выстрелил... она слышала тот крик Марго и видела, как очередь разрывает на части снайпера…

Этот сон, происхождение которого не знала не одна из девушек, сеял ужас и страх. Снился он всегда 16 числа, иногда каждый месяц, иногда спустя большой интервал, но снился он обоим девушкам одновременно.

-Я в душ, - хрипло отзывается Гоша и встаёт, её слегка угловатое тело чёрной тенью закрывает свет от уличного фонаря. Почти бесшумно она выходит из комнаты, включается душ. В полной темноте Алина сидит на кровати, закутавшись в одеяло, и тихо всхлипывает.

Не включая света, под ледяными струями душа, Марго стоит и думает. Мысли всегда одинаковые, мысли всегда слишком колкие и уже не живые…

«Оно повторяется, с каждым разом всё явственней и больнее, я его теряю, я не могу убить снайпера, я проваливаю задание. Я…я…я…»

Она до крови закусывает нижнюю губу, чтобы не закричать, и стоит под душем в течение часа, а может и более, пока ноги не начнут подкашивать из-за холода, а во рту не поселится горький вкус хлорки. Девушка выходит из ванной, надевает майку и штаны, накидывает лёгкую ветровку и влезает в кеды - собирается уже уходить:

-Куда ты? – звучит одинокий голос Алины, она чувствует то, что и Марго. Она готова сейчас застрелиться или повеситься, но только не оставаться одной.

-Надо… развеяться… - сиплым и не родным голосом отвечает Гоша.

-Я с тобой? – по-детски спрашивает Алина, и лишь кивок получает в ответ.

Блондинка быстро надевает сарафан, куртку и босоножки, на столько быстро, что позавидовал бы любой пожарный.

Они выходят на улицу, совсем рядом шумит МКАД, машины тянуться на него с Рязанки и обратно, эта кутерьма огоньков кажется бесконечной.

Марго нащупывает в кармане куртки пачку сигарет, которая пригождается только 16 числа, достаёт одну, Алина, будто читая мысли подруги, достаёт из кармана своей куртки зажигалку. Горький дым, пропитанный никотином, врывается в лёгкие, раздирает их на части, оставляет ссадины, и не приносит облегчения. Они молча идут к МКАДу, и возвращаются домой лишь под утро, когда власть ночи утихает и больше не нужно думать о том, чего не было, а нужно думать о том, что есть…

***

Весь день Марго и Алина молчаливы и стараются не расставаться, так бывает – нужно быть с кем-то, кто пережил то же, что и ты.

В этот день Маргарита не кажется женственной, она собирает волосы в хвост, под глазами сиреневые пятна, глаза тусклые и тяжелые, будто свинцовые пули. Молчаливый Гога предстаёт перед окружающими - рубашка мужского кроя, мешковатые джинсы, и остервенелое безразличие во взгляде. А в мыслях только одно: «Я не смогла».

Алина всё такая же будто бы радостная, но стоит ей только отойти подальше от Марго, как взгляд становится бешенным и блестит слезами. Их объединяет вместе неизвестно откуда взявшийся сон, будто бы воспоминание, внедрившееся в чужое сознание.

Наследующий день всё проходит – всё как обычно. Марго – вновь рыжий ангелочек с рожками бесёнка, Алина пропадает на свиданиях и впустую тратит  своё время, забыв о том, что было вчера.

Как говорится: «Раз в месяц можно и пострадать…»

***

16 апреля 2000 года. Краснодар.

Городское кладбище.

 

Евгения похоронили без почестей, он якобы умер из-за разрыва сердечного клапана – не слишком почётная смерть для настоящего героя. Им всем суждено было умереть без славы – просто детьми «без рода и племени».

Процессия уже кончилась, на кладбище было только пятеро человек. Высокий мужчина и четверо детей, у каждого были неподдельно серьёзные лица, и грустные глаза, полные горя и, кажется, разочарования. Пугающее лицо было у двух девчонок – будто каменное изваяние из белого мрамора, они смотрели на надгробный камень. Рыжая кусала губу, её сжатые до боли кулаки были уже синими. За её спиной стоял Матвей Степанович, его тяжёлые руки спокойно легли на хрупкие плечи, как тяжесть неба, на плечах титана. Девочка что-то шептала, Усуриец прислушайся:

-Это я виновата, я не смогла его спасти… - шептала она в который раз. Алина смотрела то на подругу, то на офицера, то на камень. Сквозь слёзы она в очередной раз прочитала надгробную надпись:

«Как бурная река Евфрат дарует жизнь, так этот мальчик был  лишён её… Вечная память будущему герою». Алине так и хотелось взять камень и долго-долго соскребать это фальшивое слово «будущему», потому что Евфрат был настоящим героем, и у мер он как герой…

 

У Маргариты была вредная привычка записывать в старой тетради свои мысли, просто не связные мысли, и ей нужно было их куда-то девать, а рассказывать напарникам было ещё рано, да и не поймут они её.

И вот поздно ночью 16 числа Марго написала:

«Усуриец сказал, что скоро война закончится, даже смешно… Режим КТО (контртеррористическая операции) отменят 16 апреля 2009 года… 9 лет пройдёт... Откуда Усуриец это всё знает? Не ужели в нашей стране настолько всё спланировано??? Ладно, не важно. Важно только то, что эта война не закончится никогда, иначе бы мы здесь были не нужны…»

Спустя много лет Гоша спалила эту тетрадь, чтобы не помнить то, что неизбежно…