Возвращение

У меня была, как обычно, бессонница, как обычно на столе остывал чай, как обычно было чертовски тоскливо и одиноко. Я лежала на кровати, и, уставившись в потолок, пыталась уснуть. Помешал мне это сделать стук…мерный стук в дверь.
-Входите…- прошептала я ели слышно, но достаточно, чтобы он услышал.
-Что не ждёшь меня? - спросил хриплый прокуренный голос.
Я села на кровати, несколько минут в полном оцепенении я смотрела на гостя. Высокий, под метр восемьдесят, помятый, с лёгкой щетиной, он смотрел на меня всё теми же всезнающими глазами, как всегда уставшими, как всегда грустными и необъятно голубыми, как небо.
-Это правда, ты? Ты вернулся!!! – воскликнула я, и, как ошпаренная, кинулась ему на шею. Я боялась его отпускать, мне было страшно, что он опять уйдёт.
-Что ж тебе всегда не сидится дома? Стал моим музом, так и сиди со мной! – восклицаю я, всё ещё боясь его отпускать.
-Я же для тебя стараюсь, ищу тебе вдохновение, – говорит он и осторожно проводит по моим волосам.
-Ты так себя в могилу сведёшь, - не унимаюсь я. Его глаза мрачнеют:
-Мы не умираем, мы переходи от человека к человеку... Это вы умираете… - с резким нажимом сказал он, и, отодвигая меня, направился к моему рабочему столу. Компьютер всё ещё недовольно работал, старая творческая тетрадь сейчас служила подставкой под чай, а альбомные рисунки лежали на полу рядом с рабочим местом.
-Что, творческий кризис?
-Угу, - кивнула я в ответ и снова взяла его за руку.
-Да не убегу я никуда – разъярённо воскликнул он, выдёргивая руку. – Пока не убегу.
-Вот именно, что «пока», а мне нужно чтобы всегда!
-Ну, не могу я на одном месте…
-А ты попробуй! – язвлю я.
-Ты не против, если я закурю? – спрашивает он и в его руке появляется чуть надломленная сигарета.
-Конечно, не против, - смягчившись, говорю я.
-Вот и ладненько, - мурлычет он, будто чеширский кот и сигарета в его руке вспыхивает. Он затягивается, клубы серо-голубого дыма начали блуждать по комнате.
Сегодня у него распущенные волосы, они чёрной рекой струятся по плечам.
-Надо было мне поступить как Юлька… - шепчу я.
-Что? – спрашивает он.
-Заковать тебя в цепи, и дело с концом, - досадно говорю я.
-Ты бы смогла это сделать?
-Нет, - хрипло признаюсь.
-Тебе ведь и без меня хорошо…
-Не правда! Без тебя у меня получается что-то слишком не понятное, фальшивое и сопливое! – возражаю я и опять хватаю его за руку. Дым врывается в лёгкие, глаза начинает щипать от слёз. Странно… я всегда плачу только в его присутствие, так мне не хочется его терять…
-Да не бойся ты так! Я возможно задержусь здесь на месяц! – принимается он успокаивать меня.
-Месяц? А дольше никак?
-Никак… хотя… вот как залечу раны, так и сразу того…странствовать уйду… - запинаясь, говорит он, боясь смотреть мне в глаза.
-Дурак ты…настоящий дурак... Неужели ты не видишь, как мне без тебя плохо?!
-Меня же нет, как же я могу видеть?
-Дурак! Почему у всех музы, как музы – утонченные дамочки с лирами и флейтами, не пьющие, не курящие, спокойные, сидящие дома... А у меня ты?! Вечно ищущий приключений на свою задницу, вечно где-то пропадающий!
-Ну, хочешь, я буду играть на флейте?
-Да причём тут флейта!? Мне важно чтобы ты был здесь!
-Но я же здесь.
-Это пока! Вот залечишь раны и непременно уйдёшь… и не известно куда, неизвестно когда вернёшься. А может, ты мне изменяешь?
-Да с кем же я могу тебе изменять?
-Это ты мне скажи! – я падаю на кровать и, хватая подушку, кидаю её в муза. Мгновенье, и подушка разлетается на миллионы маленьких перьевых кусочков.
-Ну, что ты опять делаешь?!
-Мне казалось, ты любишь снег…- улыбается он.
-Люблю, - соглашаюсь я. А ведь действительно, перья сейчас очень похожи на маленькие снежинки, которые кружатся – кружатся - кружатся.
-Не меняй тему!
-Да кто же её меняет, - пожимает плечами муз.
-Слушай... а кто у тебя был до меня?
-То есть? – изумился он.
-Ну, ты сказал, что музы не умирают, значит, у тебя до меня были… люди, ведь так? – он лишь улыбнулся и кивнул, с трудом понимая мои изречения.
-Ну, и кто у тебя был до меня? – переспросила я.
-А это секрет фирмы! – сказал он и опять затянулся.
-Знаешь…ты такой вредный... А ведь я даже не знаю твоего имени… 4 года мы с тобой знакомы, и до сих пор не знаю имени… бррр… - я посмотрела на него с каким-то детским трепетом. Всё таки он мой муз-бродяга.
-А зачем тебе моё имя? – едкий дым вновь ударил мне в лёгкие, и я закашлялась.
-Ты же моё знаешь!
-Ладно... Можешь звать меня…хм… Руматой.
-Руматой? – удивилась я.
-Да... Как у Стругатских... Так меня ещё никто не называл.
-Ладно... Румата, так Румата, - согласилась я.
-У тебя есть, что выпить, и чистые бинты? – серьёзно спросил он.
-Бинты там, где и всегда – в ящике. А выпивки нет, жди ещё три года.
-Почему?
-Пока мне не исполниться 18, ты пить здесь не будешь, - с нажимом сообщила я.
-Эх, ладно… жалко, что нет.. Поможешь мне перевязать раны? – я кивнула в ответ.

Идиллия, не так ли? Он со мной, я вновь могу творить и мне ничего больше не надо, только помогать ему в перевязке и слушать его истории о приключениях в других мирах, вселенных и времени…