В колонках играет - тишина, тихо-тихо-тихо
Настроение сейчас - такое ало-рыжее...

Дорогие ЗС и ДС, почему-то думая о вас я написала эту ахинею... Со мной не часто такое...но ведь бывает...эх...

среди этих полосок света
почему-то я вижу море.
моё море рыжего цвета
как закат, окрашенный кровью

никогда не писала романов
но теперь только это и в мыслях.
посвятить бы себя мемуарам
вычеркнуть бы остатки из жизни...

не умею рифмой сражаться
и поверьте - мне словом не ранить
мне далёкие звёзды сняться
на другом побережье Байкала.

 

В колонках играет - Сплин - Алиса!
Настроение сейчас - не может прожить без ириса!!

Странно, законченно, выбросить душу

Может не стоит? Может не нужно?

Сердце так ноет, сердцу так жутко

Это всё стоит игр и шуток?... 

Пощёчина, будто нож в спину. Запомни!

Это всё рухнуло - нужно закончить!

Необходимо сжечь все преграды

Подставляя тело истлевшему граду... 

Я буду статуей - знак Содом и Гоморра -

Посмотревшей назад, и вспомнив о горе

Мне всё было известно ещё в самом начале

Но я оступаюсь, чтоб что-то исправить... 

Я погибаю от собственной боли

Почему бы меня не оставить в покое?

Почему не забыть, как забывают героев?

Я кому-то нужна? Я что-нибудь стою???  

 

ПС. любимая фотография меня в образе Ведуньи, которую я почему-то здесь не выкладывала...

Задайте мне вопрос: http://www.formspring.me/lisokot

*да, я заразился от dairy`шников*

   

Мой подарок Капитаночке:

 

Глава тринадцатая
«Началось»

Не осталось за спиной
Переправы ни одной
Без надежды, не спеша
Там, где прячется душа

И в конце тоннеля свет
А конца тоннеля нет
И совсем уже забыл
Что когда-то кем-то был

  Группа «Би-2» - «В чужом краю»

Вчерашний ритуал прошёл отголоском по всем Ангелам-Хранителям. Каждый из них стал испытывать беспокойство и беспричинное волнение.
И в этот не ясный ноябрьский день вся группа старалась держаться вместе или хотя бы не оставаться в полном одиночестве. Лена, Полина и Лиза сидели в столовой, каждая из них была будто бы напугана, но усердно скрывала это. Лиза спасалась книгами, читая «Фауста». Лена, положив под голову сумку, искусно прикидывалась спящей. Полина слушала плеер на полной громкости, из наушников доносилась грустная песня о любви и боли.
-Я не помешаю? – раздался слишком «больной» для восприятия голос.
-Чего тебе? – тут же отозвалась Лиза, захлопнув книгу на сороковой странице. Её холодный взгляд яро смерил подошедшего Сашу.
-Да ладно вам дуться, - попытался уйти от «разборок» подоспевший Ваня. На что получил зрительное замечание от Полины, мол, не вмешивайся в чужие дела.
-Вань, он меня бросил... если бы тебя кинула Поля, ты бы был счастлив? – резонно рассудила Лиза, Полина не удержалась и наступила подруге на ногу, от чего та громко ойкнула.
Лена открыла один глаз и сонно спросила, где бродит Скам.
-Он задержался поговорить с мисс де`Ивуар, и Ната тоже, - отрапортовал подоспевший Максим, который кстати на удивление быстро сдружился с Найком, на что получал постоянные замечания от Лизы.
-А они ей зачем? – спрашивая у самой себя, проговорила Лиза.
Максим, услышав слова Лизы, незаметно пожал плечами. Лиза ещё раз смерила недовольным взглядом Найка и уверено процитировала тот отрывок «Фауста», который буквально сейчас читала:
-Со всех приманок снят запрет.
Но, жаждой радостей терзаем,
Срывая удовольствий цвет,
Не будь застенчивым кисляем,
Рви их смелее, - мой совет.

-Это что? – непонимающе спросил Саша.
-Не важно, потом когда-нибудь поймёшь… - отрезала Лиза. Тут до её ушей донёсся ровный голос, который можно было услышать очень редко, но как говорится – метко:
В теченье многих тысяч лет
Жую я бытия галет,
Но без изжоги и отрыжки
Нельзя переварить коврижки.
Вселенная во весь объем
Доступна только провиденью.
У бога светозарный дом,
Мы в беспросветной тьме живем,
Вам, людям, дал он во владенье
Чередованье ночи с днем.

Ровный голос затих, и Лиза поспешила оглянуться. Она не ошиблась – это оказался Иннокентий, его блондинистые волосы отдавали голубым из-за света неоновых ламп, а белая рубашка, которую была непривычно видеть на Нике, делала его кожу почти прозрачной. Лиза протянула руку к юноше, приглашая его сесть рядом, Найк нервно сглотнул, наблюдая за этим.
-Ты читаешь «Фауста»? – задала вопрос Лиза, чувствуя напряжение Саши.
-Да, это один из моих любимых моментов… Особенно «У бога светозарный дом/Мы в беспросветной тьме живем/Вам, людям, дал он во владенье/Чередованье ночи с днем»
-Мой, наверное, тоже… - прошептала Лиза. Звонок нарушил идиллию так же внезапно, как это обычно бывает. Лиза резко поднялась, из-за этого книжка лежавшая у неё на коленях, упала на пол, по столовой разнёсся тихий мерный удар.
-Нам пора, - сказал Максим, посмотрев в глаза Лизе, он чувствовал её волнение, которое взялось внезапно по неизвестной причине.
-Удачного урока, - пожелал Иннокентий, вставая, и поцеловал Лизу в щёку, та налилась краской. Ника протянул ей книгу, которую успел поднять, Лиза тихо поблагодарила его. Она бы сейчас всё отдала, чтобы провести с ним эту пару, но не судьба – сейчас английский, а это значит, что у него другой корпус…и это значит, что опять после этой пары Лиза будет петь с ним какую-нибудь прекрасную песню…
В коридоре, перед аудиторией иностранного языка Лиза заставила всех поволноваться:
В глазах у девушки резко потемнело, в ушах непривычно резко раздались голоса, которые, как показалось Лизе, принадлежали Скаму и Наташе:
«Я, Новорожденный Ангел Хранитель клянусь в верности своей Госпоже Вейдже, и обещаю выполнять любой её приказ и защищать её от любых врагов!»
Живот пронзило болью, раны то не было уже, но тело вспомнило боль, гадкую вездесущую боль, которая ломит суставы и притупляет органы чувств, сжимает горло в приступе удушья. Лиза покачнулась и, не чувствуя собственных ног, начала падать, от падения её спасли чьи-то сильные руки, приводя тем самым в сознание.
Девушка неуверенно оглянулась, её держал Максим, в его глазах Лиза заметила ярко алые искорки, а губы скривились болезненной полоской.
-Ты тоже это чувствуешь? – еле слышно спросил Лиза, юноша лишь кивнул в ответ. К ним уже спешили одногруппники с крайне обеспокоенными лицами. Найк поспешил зайти в аудиторию, даже не взглянув, что случилось с Лизой, сейчас он чувствовал себя уязвленным и будто бы обиженным, хотя не понимал причину этих чувств.
- С тобой всё в порядке? Плохо себя чувствуешь? Ты не заболела? – в унисон запричитали подруги «отрывая» Лизу о Максима. Вяло сопротивляясь, Лиза что-то отвечала им, но это звучало слишком невнятно, явно не действуя успокаивающе.
Лизу усадили у окна, дабы свежий воздух помог придти в себя. С этой суматохой никто не заметил, что преподавателя нет на своём рабочем месте. А тем временем Вайпра со своей сестрой мило беседовали с Наташей и Скамом.
-Дорогие детишки, я так польщена тем, что вы на моей стороне, - как обычно с ноткой сарказма, говорила Вейджа.
-Я же должна была как-то Вам отплатить за Найка, - спокойно ответила Ната, её очки блеснули в свете факелов.
-А ты тут, какими судьбами? – обратилась демонесса к Скаму.
-Я? Можно сказать так: твоя сестра умеет уговаривать, - сказал Скам, верят в руках кинжал Athame.
-О, мы уже на ты? – весело поинтересовалась Вейджа.
-Я никого, никогда не зову «на Вы», даже преподов, только если очень сильно их уважаю… - равнодушно ответил тот.
-Значит, ты меня не уважаешь?
-Тебя? – он, наконец, взглянул на Вейжду, - Ты меня заинтересовала, а всё остальное не важно, - довольная улыбка осветила его лицо.
-Ты такой забавный! – рассмеялась Вейджа своим зловещим, холодящим кровь, смехом.
Вайпра сидела в стороне от всех и была погружена в свои мысли. В последнее время её обуяли сомнения и неопределённость в собственных чувствах, всеми силами она пыталась это скрыть от окружающих, но это удавалось с трудом. Вейджа это заметила сразу, но решила не тормошить сестру, чтобы не навлечь беду на свою голову.
Тяжело вздохнув, Вайпра взглянула на левое запястье, слегка уколов руку на нём появились элегантные золотые часики.
-Пора, - коротко сказала она Наташе и Скаму, поднялась и посмотрела на Вейджу, та поняла всё бес слов:
-Я попозже появлюсь, после Наставников, - глаза демонессы властно сверкнули, и всем своим внешним видом Вейджа показала, что раскрывать все спрятанные в рукаве карты она не собирается.
-Возьмите меня за руки, - пожав плечами, попросила Вайпра Хранителей. Уже привычное покалывание, водоворот молекул и вот они стоят в коридоре института.
-Ну что? На урок? – недовольно спросил Саша, поправляя «ошейник», который стал неприятным атрибутом его шеи.
-К сожалению, да, но не на долго, - стук каблуков звонко разнесся по коридору. Белое платье сменилось тёмно-синим кашемировым костюмом, а рыжие волосы вновь окрасились в цвет молочного шоколада. Ната и Скам спокойно последовали за Жизельминой, прекрасно зная, что их ждёт.
Дверь перед мисс Д`Ивуар распахнулась, будто от стремительного потока ветра.
-Извините за опоздание, - холодно проговорила она и глазами нашла глаза того, кто постарался предать ей больше уверенности.
Максим смотрел на неё глазами-изумрудами, в них читались слова, которые Вайпра повторяла про себя весь этот день.
* * *

Квартира на набережной, два часа до рассвета, море уже начало новый день, где-то уже кричат чайки, доносятся сигналы судов, но это не может мешать. Ничего не может мешать.
-Странно… - красный свет светильника нежными прикосновениями обволакивает комнату. Его рука лежит на её плече, она смотрит в потолок. Рыжие волосы кроваво-красные в этом приятном свете, бирюзовые пряди кажутся черными, и лишь глаза по-прежнему белые, не отражающие света. Она смотрит не моргая, до слёз сдерживая момент наступления темноты, хоть и на долю секунды.
-Не бойся ты так, - по привычке сказал Макс.
-Не могу… - вздохнула девушка, а он резко прижал её к себе. Вайпра уткнулась ему в грудь, её волосы приятно защекотали нос запахом лесных трав.
-Да не уйду я никуда! Пока ты сама меня не выгонишь! – уверенно сказал он. Она вслушивалась в каждое его слово, впитывая их через вибрацию его кожи.
-…выгонишь… - повторила за ним Вайпра, затем, осознав значение этого слова, резко приподнялась на локтях и испуганно взглянула в глаза Максиму.
-Ты что!? Выгнать? Да никогда! – прерывисто крикнула она. Максим уже давно научился читать её белые глаза и сейчас они говорили, что Вайпра боится именно этого, она боится выгнать его из своего сердца. Он улыбнулся уголком губ, и стремительно сел, сгребая в объятья Вайпру, поцеловав её, он лишь сказал: «Я всё равно вернусь…»
* * *

Сев рядом с Найком, Ната полезла к нему обниматься. Холодный его взгляд скользнул по якобы любимому лицу. Одёрнув руку Колиной, Саша поднялся и направился к выходу из аудитории. Его остановил удивлённый голос Вайпры.
-Волков! Вы куда?
-Проветриться... а что? – его глаза встретились с глазами преподавательницы, от его взгляда та пошатнулась.
-Потерпите ещё минут десять, ладно? – сказала Вайпра, взяв себя в руки. «Что же это такое? Что с этим парнем?» - про себя подумала женщина, теребя часы на запястье.
Найк отрешенно сел обратно, подперев голову рукой, он погрузился в свои мысли, давая понять, что не делает сейчас лишнего общения. Его серо-ледяные глаза проскользнули по Жизельмине. Вместо синего костюма он увидел белое платье, белые глаза испуганно смотрели на него, понимая, что их разоблачили. Но Саша не удивился, не подал никакого виду, и лишь губы его скривились в лёгкой насмешке.
«Что-то новенькое происходит, моё предчувствие никогда не ошибается…» - думает Найк про себя. За окном, где-то в пучине моря полыхнула первая стая молний, отразившись в ушах барабанной дробью и фанфарами.
Тихонько скрипнула дверь, не спеша, вошла Реата, Вайпра ничуть не удивилась её появлению.
-А вот и та, кого мы ждём, - торжественно добавила Вайпра, тем самым, ставя Реату в неловкое положение.
-Старшим позволено опаздывать, Вайпра, - с толикой снисходительности и надменной уступчивостью, проговорила Реата. Довольно щурив глаза, Вайпра улыбнулась лукавой улыбкой и с лёгкостью парировала:
-С моей мамой вы тоже опоздали, тетя Ри? Не так ли? - и спокойно села на свой стол, следя, как меняется лицо Реаты.
-Это…сейчас это не важно! – бледнея, покрываясь красными пятнами, Реата была готова разорвать демонессу на части.
-Тише-тише. Думаю сейчас не время ругаться, стоит приступить к Посвящению, - игриво заметила Вайпра, всё происходящее ей явно доставляло удовольствие, но при этом по её лицу было видно, что вынужденное общение с Реатой хотелось бы поскорее закончить.
-Позвольте, но что здесь происходит? – непонимающе отозвался Ваня.
Полина быстро его одёрнула, мимолётно «покрутив пальцем у виска», намекая на умственное состояние преподавателей.
Женщины перестали выяснять отношения и повернулись к студентам.
-Ну, раз вы так настаиваете на объяснениях, - начала было Вайпра.
-Помните историю, которую я вам рассказывала в первый день ваших занятий по новому расписанию? – перебивая оппонентку, спросила Реата.
-Конечно, такой бред трудно забыть, - скептически отозвалась Бира. Скам что-то прошептал ей на ухо, и на лице её поселилась злорадная ухмылка.
-Те презенты, в виде ошейников, что я вам дала, всё ещё у вас? – игнорируя возгласы, продолжила Наставница.
-Ну, где-то в рюкзаке валяется, и что? – возмущенно отозвался Иван.
-Отлично…- мельком взглянув на Жизельмину, Реата набрала в лёгкие воздуха и хлопнула в ладоши. Волна тепла прокатилась по аудитории. Окна распахнулись, и тут же власть в помещении захватило предчувствие шторма, вызванное запахом озона и обжигающим редким ветерком.
-Сейчас вам предстоит испытание, а верть или не верить в происходящее – это ваше дело, - губы наставницы не шевелились, но голос её разносился по аудитории, разбиваясь эхом о стены.
-Властью, данной мне Создателем, я – Младшая из сестёр-наставниц, дарую вам – Новорождённым Хранителям, Вечные Сферы, каждая из которых начнём вас слушаться после того, как вы разгадаете её внутреннюю тайну!
Читая это, Реата переменилась в лице, наполнилась светом. Её утонченная фигура облачилась в тунику и почти белые волосы теперь напоминали длинный свадебный подол.
-Я – представитель Нижнего Межмирья и отца-разрушителя, разрешаю церемонию Посвящения! – голос Вайпры окутал всё словно лёгкая шелковая ткань. Её шоколадные кудри тут же окрасились медью, глаза белесо блеснули в свете дня.
-Сферы! Мы призываем вас! – их голоса звучали теперь в унисон, и вслед за словами аудитория погрузилась во тьму, и каждый звук в этой лоснящейся темноте отдавался вспышкой света.
-Огонь! Вода! Ветер! Металл! Сновидения! Звук! Земля! Молния! – продолжали скандировать женщины. После каждого слова вибрация воздуха усиливалась и была уже почти ощутима на кончиках пальцев лёгким покалыванием.
-Регалии Сфер отныне принадлежат вам. Надеюсь, вы не разочаруете Создателя! – сказала Реата, взмахнула рукой и перед каждым из присутствующих появилась сфера. Всего в зале было восемь сфер. Каждая сфера излучала свой неповторимый свет, который манил своей легкостью и непринужденностью в этой едкой тьме, которая, кажется, царит здесь уже целую вечность.
-Не бойтесь, прикоснитесь к сферам, - спокойно проговорила Вайпра, глаза её не выражали эмоций, но что-то в душе сопротивлялось всему происходящему.
Лиза коснулась своей сферы: её сфера была цвета индиго, и когда пальцы увязли в веществе, на ощупь напоминающее желе, всё тело вновь пронзило болью, но на этот раз ломило и выкручивало суставы, жгло руки и разъедало кожу. Но всё резко прекратилось, тело обволокло жидкостью, Лиза не заметила, как потеряла сознание.
Те же чувства испытал каждый их Хранителей, только вот сфера у каждого была иная. У Максима – зелёная, у Полины – розовая, у Наташи – серая, у Найка – красная, у Скама – перламутровая, у Биры – оранжевая, у Вани – голубая.
Всех подростков обволокла стихия, образовав сплошной столб, который пронзал тьму радужным светом.
-Началось? – спросила вдруг Вайпра. По её лицу почему-то проскользнула слеза.
«Пока ты сама меня не выгонишь…» - эхом раздалось в её голове.
-Началось, - ответила Наставница, не обращая внимания на демонессу.
Тьма рассеялась, а в аудитории остались лишь Жизельмина Д`Ивуар и Маргарита Ангелиновна, обычные люди необычного мироздания…
Эх, написать-то написала, но совсем не то, что хотелось =( Если вам понравится, буду жутко рада...
Самой мне эта глава не особо нравится =_=
 

Стихотворение скорее всего будит использованно в книге, или рассказе, я ещё не уверена... Разделено оно на две части по мере написания x)

1.

жду комментариев)

 

Глава двенадцатая

«На свободе»

На моей луне я всегда один,

Разведу костёр, посижу в тени.

На моей луне пропадаю я,

Сам себе король, сам себе судья.

 

Свет слабым лучом в окно,

Сколько ему дано?

Мне уже всё равно,

Но голос надежды

 

Вновь машет своим крылом,

Падая вниз дождём,

И я опять вхожу в твой дом.

 

Группа «Мёртвые дельфины» - «На моей луне»

Лиза с Иннокентием Зотовым подружилась сразу - общий язык они нашли мгновенно. Его молчание Лизе нравилось – Зотов больше любил слушать, нежели говорить, а Лиза любила тишину и просто компанию. Те несколько общих занятий, которые были у них, они проводили вместе, и три дня таких вот молчаливых «посиделок» сложили новую легенду того, что вскоре в группе появится новая пара.

Не сказать, что Ника был готом, но его любыми цветами, несомненно, были чёрный и бардовый, Лиза тоже последнее время носила тёмные цвета, которые как никогда подчеркивали  её бледность. Они напоминали красивую готически-загробную пару. Иногда Лиза ловила злобные взгляды Наташи и Найка, которые теперь старались не расставаться, и рыжую переполняло удовлетворение – месть удалась на славу.

Ника умел играть на гитаре (и поистине виртуозно играл), а Лиза открыла в себе любовь к пению, иногда в перерывах между парами они садились вместе на лавочке, или просто на ступенях, Ника начинал играть, а Лиза спокойно подпевала ему. Голос у неё был ровный и переполнял окружающее пространство лёгкостью и чистотой, чаще всего затрагивали песни группы «Ария» или «Dust Heaven», потому что это были любимые группы Лизы.

В один из таких перерывов, когда Лиза пела непривычную для неё песню, группы «Мёртвые Дельфины»:

Снег сможет меня согреть,

Ты помоги ему.

Душу мою отпеть

Здесь некому будет.

 

Сном белым к тебе приду,

В мысли твои войду,

Там для себя приют найду.

 

Из главного корпуса института выбежала Жизельмина, её волосы отдавали на солнце непривычной рыжиной, глаза смотрели на Лизу с интересом.

В момент, когда Лиза исполняла эту песню, она думала о Вейдже - она чувствовала огромное желание помочь ей, вызволить из того мира, и помочь всем душам, заточенным в нём.

Лизу остановили спокойные и мерные хлопки, она обернулась и увидела позади Жизель, которая спокойно улыбалась и аплодировала студентке. Лиз нерешительно улыбнулась, Ника тут же перестал играть и вопросительно посмотрел на гостью.

-Вы великолепно играете и поёте, - спокойно проговорила преподавательница и села на лавочку рядом с Иннокентием. – Кто сочинил эту песню? Вы?

-Нет, что Вы! Это довольно известная группа «Мёртвые Дельфины», - ответила за Нику Лиза.

-Да? Не слышала… ну и ладно, Лиза – у вас хороший голос. Можно с вами поговорить после занятий?

-Да, где? – немного доверчиво спросила Лиза.

-В аудитории К13, - Вайпра дождалась согласия девушки, и направилась обратно в здание. В аудитории её ждал Макс – это он услышал Лизино пение.

- И что ты думаешь? – спросил он у вошедшей демонессы.

-Ничего, думаю сегодня мы увидимся с моей сестрой вживую… - промурлыкала она и по-детски стала добиваться от Максима поцелуя.

 

Прозвенел звонок, обещающий ещё одну пару, Лиза встала и огорчённо пошла в свой корпус.

-Хочешь, я пойду с тобой? – спросил Ника.

-У тебя же тоже сейчас пара, - удивилась Лиза.

-Да нет же, на встречу с профессоршей… - он улыбнулся, ветер ударил Лизе в спину, толкая на встречу к Иннокентию.

-Нет, думаю, мне стоит пойти одной... Но если хочешь, я могу отказаться от встречи… - с надеждой спросила Лиза, ей не хотелось идти к профессору, а хотелось ещё немного побыть с Никой.

-Нет, тебе ещё зачёт у неё сдавать – не забывай, и если просит прийти значит что-то важное, - сказал рассудительно он, потом как-то очень мягко обнял Лизу и прошептал ей на ухо: - Удачи…

Лиза покраснела, Ника отстранился от неё, лицо его было мрачным, но красивым, Лизе почему-то захотелось его поцеловать, вот так без причины коснуться губами его губ, но она вовремя отвела глаза от его лица, и спокойно сказала:

-Мы уже опаздываем, пора расходится… - и она развернулась и пошла на занятие. Всё это время она боролась с желанием оглянуться.

«Неужели я опять влюбляюсь?» - крутился у неё в голове один и тот же вопрос.

Основы экономики прошли вяло, и тянулись будто бы часов пять, когда звонок прозвенел, Лиза первая вылетела из аудитории, и случайно услышала возглас Наташи:

- К своему любовнику побежала! – от этого Лизу наполнило вновь злобой, и она, оглянувшись, с ненавистью крикнула:

-Не твоё дело, куда я бегу! Смотри, чтоб не к твоему любовнику! – затем развернулась не дожидаясь ответа и пошла в аудитории К13, чтобы встретится с Жизельминой де`Ивуар. У входа в зал её ждал Ника.

-Что ты тут делаешь? – удивилась рыжая.

-Я решил тебя подождать, чтобы потом проводить домой, наверняка уже поздно будит… - сказал он и пожелал в очередной раз Лизе удачи, и она вошла в кабинет.

Вместо Жизель её ожидала незнакомка с рыжими волосами и голубыми прядями в белом платье, она сидела на месте преподавателя, напротив неё сидел Максим.

-Что здесь происходит? – в Лизином голосе прозвучал испуг, непонятно откуда взявшийся.

-Меня зовут Вайпра, и мне с сестрой нужна твоя помощь, - добродушно проговорила женщина.

-Вайпра… Вейджа? Вам нужно, чтобы я вызволила её? – догадалась Лиза.

-Конечно! Не всю жизнь же ей там торчать, это же невыносимо! Ты прекрасно это заешь, - властным тоном добавила она.

-И что для этого я должна делать? – голос предательски дрожал и все усилия скрыть это были тщетны.

-Что нужно делать тебе скажет Максим, а я пойду готовиться к ритуалу, - сказала спокойно женщина и растворила в воздухе, вот так просто исчезла, будто её вовсе и не было. Чувствуя, что от изумления у Лизы подкашиваются ноги, Максим предложил ей сесть.

-И…что я должна…делать? – с трудом выдавливая слова, спросила рыжая.

-Ты? – Максим не любил лишних слов, да и объяснять он толком ничего не мог, он просто встал рядом с сидевшей девушкой, и как когда-то в ванной прикоснулся к её лицу и «показал» ей всё, что от неё сейчас требуется.

Около получаса они ожидали возвращения Вайпры, а после, будто проваливаясь в чёрную бездну, оказались в подземелье. Тут и стояла огромная кровать, и пустые песочные часы и зеркало, занавешенное тканью.

-Максим объяснил тебе? – на вопрос этот Лиза только кивнула. – Для того чтобы ты обрела полную власть над своими силами тебе нужно привести присягу моей сестре, - властно проговорила Вайпра, сейчас она напоминала настоящую старую ведьму: в неровном свете огня её щёки казались впалыми, лицо - продолговатым, а глаза не отражали свет и казались «чёрными дырами».

Лиза немного поёжилась от этого зрелища, и Максим положил ей на плечо свою руку, дабы предать ей мужества, как он сам себе это позже объяснил.

Вайпра осторожно сдёрнула с зеркала ткань, по чёрному камню будто прошла рябь, осторожно вставив медальон в нишу, Вайпра «включила» зеркало и в отражении показалась Вейджа.

-Действуй, Хранитель, дальше только ты, - сказала Вайпра и присела на кровать, её немигающие глаза, не отрываясь, следили за происходящим.

Лиза не уверенно подошла к зеркалу набрала побольше воздуха, и из-за этого немного закашлялась - сгнивший воздух ударил в лёгкие и, застряв в горле, образовал рвотный ком. По боров навалившееся желание убежать, Лиза коснулась зеркала левой рукой, отражение Вейджи улыбнулось и по ту сторону тоже коснулось зеркала.

-Я, Новорожденный Ангел Хранитель клянусь в верности своей Госпоже Вейдже, и обещаю выполнять любой её приказ и защищать её от любых врагов! – отчётливо крикнула Лиза, и почувствовала, как по всему её телу прошла волна боли. Ноги подкосились, и она рухнула на колени, но ладонь осталась на том же месте, ощущая холодную гладь чёрного камня.

-Больно, - прошептала Лиза, казалось, ошейник, который она никогда теперь не снимала, впился в шею иголками и стал душить, как удав свою добычу.

-Продолжай! Иначе ничего не получится! – крикнул Максим, сжимая кулаки. Смотря на Лизу, он вспоминал то, что испытывал совсем недавно, его тоже окутала боль клятвы.

Почти бес сознания Лиза что-то шептала обращаясь к зеркалу, и с каждым её словом на зеркале появлялась всё новая и новая трещина. Они пронзали и бороздили, как капли дождя, как кровь на запястьях, разрубали чёрное отражение, и лицо Вейджи, искажённое оскалом до неузнаваемости. Девушка всё шептала задыхаясь и не видя уже почти ничего, всё заслонила темная пелена, она не чувствовала левой руки, она перестала ощущать всё своё тело, затем она позвала Максима, он взял у Вайпры кинжал, обычный кинжал с чёрной ручкой, Athamе - обоюдоострый, который был предназначен специально для этого ритуала освобождения. Лиза с усилием оторвала руку от зеркала  и протянула её Максиму. Тот осторожно провёл острием по запястью, Лиза не почувствовала боли, лишь только алая кровь свидетельствовала о ране.  Лиза осторожно провела указательным пальцем правой руки по ране, «окуная» палец в кровь, не чувствуя больше ног поднялась и стала чертить непонятные для неё самой знаки. Царапая палец об остриё трещин, она всё чертила и чертила, кровь капала на камень, знаки сливались, становились единой линией, она не видела ничего больше и продолжала шептать, уже немыми губами. Чёрная струя света (именно чёрная, вселяющая ужас и страх) просочилась сквозь трещину, она полоснула по щеке Хранительницы, и оставила кровавый след. Лиза закашлялась, но продолжила чертить, ей нужно было завершить круг любой ценой. Всё новые и новые лучи вырывались из трещин, причиняя боль и обжигая слабостью.

-Ещё чуть-чуть, - прошептал Максим, который стоял рядом с Лизой, он не мог пошевелиться от восхищения. Рыжая девушка будто светилась изнутри ровным голубым светом, маленькие раны теперь были на лице, на руках и ногах, а из вены капала кровь, не свойственной манерой, будто для неё время остановилось, вокруг будто бы играла мелодия, и слышались чарующие голоса хора и смех - дьявольский смех…

-Fiat umbra noctis! [Да будит Тьма ночи! (лат.)] - отчётливо крикнула Лиза, надрывая охрипший голос. Круг замкнулся и миллионы маленьких трещин наполнились чернью, разрывая на части зеркало. Чёрная полоса вонзилась в Лизу, будто копьё в дичь, раздирая на части плоть. Лизу откинуло к противоположенной стене и тело с ровным стуком рухнуло на пол.

-Лиза! – крикнул Максим и подбежал к ней. Сквозь чёрную рубашку капала кровь, на животе алело пятно, чёрные глаза, не отражавшие свет от свечей, посмотрели на Максима, и одними губами девушка просила: «Получилось?». Максим кивнул в ответ, осторожно поднял тело и посмотрел на Вайпру:

-Она не умрёт, - сказала девушка и ожидающе смотрела в неутихающую темноту зеркала. Прошло ещё несколько мгновений, может минут, или даже часов, время не ощущалось в ожидании, у Максима затекли руки, но он не отпускал тело Лизы, будто удерживая в нём жизнь.

Когда Тьма всё-таки развеялась в проёме зеркала стояла девушка, она была немного ниже Вайпры. На тело её был накинут чёрный плащ, заколотый серебряной брошью. Волосы были цвета отполированной меди, на лице всё тот же оскал – она смеялась, смех её пронзал душу и заставлял ёжиться в страхе.

-Здравствуй сестра, давно не виделись! – насмешливо и радостно одновременно крикнула Вайпра и подошла к девушке.

-Покажите мне то милое создание, которое вызволила меня из другого мира! – приказным тоном крикнула Вейджа, голос её был властным и грубым, сейчас он напоминал больше мужской.

-Вот она! – зло сказал Максим и подошёл ближе.

-Бедняжка… - промурлыкала Вейджа, и провела рукой по животу Лизы, та поморщилась от боли, но силы на крик уже покинули её. Вейджа облизала свои пальцы и улыбнулась.

-Ладно, не буду мучить дитя, без неё мы бы не справились, - проговорила Вейджа и, подойдя к Вайпре, прошептала ей, что-то на ухо.

-Как скажешь, - пожимая плечами, Вайпра подошла к Максиму и приказала ему положить Лизу на кровать. Он послушно это сделал, и, задержав дыхание, стал ожидать, что будет делать далее Вайпра. Она достала из журнального столика маленький флакон с красной жидкостью и, откупорив его, постаралась напоить Лизу. С трудом, глотая горькую жидкость, которая обжигала рот, Лиза открыла глаза. Затем она глубоко вздохнула и закрыла их, на её щеках появился лёгкий румянец.

-Что это? – спросил Максим.

-Это вино, - сказала женщина и села на кровать рядом с Лизой.

-Простое вино?!

-Не простое. Это Фалернское вино – любимое вино Ирода, - сказала Вайпра и подмигнула Максиму.

-Того самого Ирода?

-Того самого, - подтвердила она.

-А как оно поможет Лизе?

-Подожди и узнаешь… - вмешалась в разговор Вейджа и села рядом с сестрой, и лишь Максим остался стоять, не сводя глаз со спокойного лица пострадавшей.

-И чего ты так за неё волнуешься? – продолжила Вейджа.

-Я не хочу человеческих жертв, не забывай, я наполовину человек! – отрезал Максим, не смотря в лицо демонессе.

-Не волнуйся, через пол часа на ней и следа от ран не останется! – уверила его Вайпра.

И действительно, стоило получасовому молчанию прекратиться, как Лиза открыла глаза и осмотрелась. Сначала на её лице застыло удивление, а потом, увидев лицо Вейжды, девушка всё вспомнила.

-Что? Получилось? – восторженно спросил она, хотя голос её был ещё слаб, но радость в нём читалась отчётливая.

-Да, как видишь я здесь, - блеснув клыками, проговорила Вейджа. – Как твоё самочувствие?

-Нормально, - Лиза села на кровати и подняв рубашку, посмотрела на то место, где была когда-то рана. От раны не осталось и следа, разве что маленький шрамик, который в свою очередь обещал скоро рассосаться.

-Ну ладно, тогда нам пора возвращаться, а то твой ухажёр может что-нибудь заподозрить! – ликующе сказала Вайпра, подкалывая Лизу.

-Он не ухажёр… И как я могу перед ним появиться в кровавой рубашке? – вопросительно она посмотрела на Вайпру.

-Как-как... А действительно, как? – Вайпра посмотрела на сестру.

-А я-то тут причём? – спросила та, и потом, улыбнувшись, достала из-за пазухи такую же в точности рубашку как у Лизы.

-Откуда? – выдохнула она.

-Из твоего гардероба, радуйся, что у тебя две таких рубашки, - рассмеялась демонесса.

-Окей! Спасибо! – Лиза взяла рубашку и пошла за ширму, которая стояла в дальнем углу зала. Выйдя, она швырнула грязную рубашку туда, где предположительно была мусорка.

-И зачем? – последовал вопрос Вайпры.

-Затем! Кровь не отстирывается от чёрного... иначе чёрное станет серым, - сказала Лиза, и с минуту боролась с желанием показать язык, и, отбросив это желание, взяла Максима за руку и сказала: - Отправляй меня назад в кабинет!

-На свидание опаздываешь? – не выдержав, съязвил Максим.

И вот они опять провалились в бездну, и появились в аудитории К13. В животе заурчало, как после американских горок, и Лиза решила потащить Нику в кафе, если он, конечно, всё ещё ждёт её. Вайпра появилась в облике Жизельмины, и проводила девушку. Оказалось, что с тех пор как она появилась в подземелье прошло всего лишь два часа, и Иннокентий спокойно ждал рыжую, восседая, как хан, на подоконнике.

-Знаешь, а я тебя к ней ревную… - сказал Вайпра, как только дверь захлопнулась.

-Не мели чепухи… я не педофил, - отрезал Максим.

-Между прочим, вы с ней ровесники, - подколола в очередной раз его Вайпра.

-Но знаю я больше чем она во множество сотен раз, - сказал Макс, и, обняв Вайпру, прижал её к себе как можно крепче.

 

-С тобой точно всё в порядке? – спросил Ника, когда Лиза подошла к нему.

-Да, просто загрузила она меня очень, - неумело оправдывалась Лиза. – А пошли в кафе? А то я проголодалась… - призналась Лиза и осторожно взяла Нику за руку.

-Давай, - опять не многословно ответил он, и они удалились из помещения. На улице были ранние сумерки.

* * *

-Что ж, теперь Вейджа на свободе, а мы потеряли двух Хранителей… - прошептала Алекса, которая следила за Лизой всё это время, кроме момента в подземелье.

В колонках играет - Земфира - Ненавижу

 

Глава одиннадцатая

«Ненависть»

И я буду целым,
А ты половиной.
Поверь, не хотела
По подлому в спину, а зря.
Ты столько не знаешь,
Прости, не будем друзьями.
Так ненавидеть на самом на деле нельзя.
Ты зыришь с укором, а я
Обесцвечу глаза, я обезличу тебя.

 

Земфира – «Ненавижу»

 

Она таяла в его объятьях, сокрушалась от его поцелуев, почему именно в нём она увидела то, что способно изменить всё? Она не понимала, она не могла понять, почему так его любит – знакомы они всего три дня, а, кажется, вечность... От него веяло жаром, его прикосновения обжигали кожу. А когда она выдыхала, воздух вокруг замерзал и окна в комнате покрывались инеем. Она не была демонессой, она не была ангелом – что она за создание не знал никто во Вселенной, даже мать, удочерившая её, не знала об этом, но она была на стороне Тьмы, просто потому что другую стороны выбирать было не интересно…

Он осторожно провёл по её шоколадным волосам, её белые глаза вонзились в зелёный океан его глаз… Они были на грани превращения, он в почти неуязвимое создание сумерек, а она в существо, которое за отсутствием точного определения звали демоном.

 

В окно врывался морской ветер, за окном была глубокая ночь, их разговор завершился неутешительно, они немного поругались, а теперь настал момент примирения…

Хоть где-то кто-то нашёл любовь, если это можно было так назвать…

* * *

Лиза пришла домой поздно вечером, вся не своя, глаза были мокрые от слёз, одежда опять намокла от дождя. На следующее утро у Лизы обнаружилась температура 38,5, хотели вызвать врача, но Лиза упорно сопротивлялась, и Лена с Полиной оставили её одну и ушли в институт.

 

-Ненавижу! – Лиза была одна в однокомнатной квартире, сидела за рабочим столом и читала вчерашние конспекты подруг, и тут на неё вновь навалилась «волна». На пол полетели учебники и тетрадки, стакан с соком со звоном упал на пол – хрусталь слишком хрупок, чтобы выдержать падение, а может, он просто не выдержал слишком пристального взгляда своей хозяйки. Маленькие хрустальные осколки окутали почти весь пол:

-Чёрт… стакан жалко, красивый был… - себе под нос сказала Лиза, что с ней такое произошло? Вчера вечером всё было хорошо, после разговора с Максом, душа её медленно успокоилась, покрылась некой коркой защиты из ненависти и злобы, но эмоции всё время пытались вырваться из плена, пытались совладать над бедной девушкой. Почему она так волнуется из-за Саши? Почему её сердце так протестует против новой роли Лизы в планах Вейджи, почему, почему, почему?

Ответов на эти «почему» Лиза не знала, и не стремилась найти, сейчас ей хотелось забыть этого Волкова, а чтобы забыть – надо вычеркнуть его из жизни, а чтобы вычеркнуть, нужно найти ему замену…

Максим не подходил – Максим был занят, и, судя по всему, занят кем-то серьёзным, чью месть на себя навлекать, не хотелось бы. Значит нужно искать кого-нибудь другого... Но кого?

Кажется, в первой группе есть некий Иннокентий Зотов, очаровательный блондин с длинными волосами – единственный его минус: он очень молчалив, поэтому его избегают все девчонки, не смотря на его красоту.

-Почему бы и нет? На безрыбье и рак – рыба… - сказала Лиза. Иннокентия все звали Никой, и именно это очень забавляло Лизу в этом мальчике.

«Нечего было страдать по пустякам, из-за кого-то неудачного романа. Ну и что, что любила его с седьмого класса, в конце концов, он оказался таким же негодяем, как и остальные», - Лиза встала, совершенно забыв о разбитом стакане, в правую ногу впился осколок. Взвизгнув от боли, Лиза посмотрела под ноги – солнце, пробивающееся сквозь шторы, играло лучами в разбитом стакане, как зимой играет в гранях сосулек…

Лиза села вновь на стул, и достала осколок из раны. Маленький хрустальный клык, исчерченный гранями рисунка, и алыми струйками крови. Лиза оставила осколок на столе, и пошла на кухню, не обращая внимания на боль в ступне, и оставляя кровавый след. Вокруг всё будто замедлилось, Лиза не понимала, что она делает: сметает веником осколки, выкидывает их, перевязывает рану, но всё будто покрыто маревом. Она сидела на кухне, на столе стояла аптечка, бинт в руках, а мысли были вновь где-то далеко.

* * *

-Позволь поинтересоваться у тебя, что ты здесь делаешь? – спросила Вейджа, сидя напротив Лизы, девушка непонимающе смотрела на демонессу.

-Не знаю, - наконец выдавила она.

-Ой, что за дети нынче пошли, - досадно взвыла Вейджа и закрыла лицо руками, как в наигранном спектакле.

­-Я, правда, не знаю, как это получилось... я порезалась, а потом… - начала оправдываться гостья, но Вейджа сразу дала понять, что не желает знать продолжения.

-Дитё, Макс тебе рассказал, кто ты? – Лиза кивнула в ответ. – Ты знаешь, что ты Хранительница одного из миров во Вселенной, под покровительством стихии воды? – властно спросила Вейджа, наслаждаясь тем, что может с кем-то поговорить «по-человечески».

-Д-да… - не понимая смысл этого разговора, согласилась Лиза.

-Видимо ты Хранитель именно этого миры... Твоя кровь, способна открыть дверь в этот мир, ты порезалась – и вот ты здесь, так как совершенно не умеешь контролировать свои силы. – Вейджа была очень довольна своим положением, ведь если этот ребёнок смог попасть сюда, значит, в скором времени он сможет вытащить и её отсюда.

-А почему ты здесь? Здесь же никого больше нет… - Лиза чувствовала недомогание, ей было не уютно в этом «перевёрнутом» мире.

- Потому что в этом мире нельзя жить, и лишь глупец согласится себя здесь затачить, коим я, к сожалению и являюсь…

- А я могу тебя вытащить? – спрашивает по-детски Лиза, зная ответ.

- Конечно, но пока, ты слишком слаба... И ещё кое-что, перед тем, как ты уйдешь…

-Что?

-Я не совсем одна... В этом мире «без времени» живут души всех погибших на войнах, когда-либо бушевавших во Вселенной, - стоило Вейдже сказать об этом, как миллионы белых, чёрных, синих, красных и других радужных огоньков стали появляться в пространстве. Лиза вздрогнула от этого, она, как ангел-хранитель, слышала теперь каждую их мольбу на освобождение.

-За что их так?

-Это ты не у меня должна спрашивать, а у Создателя… - с иронией сказала Вейджа.

Тело Лизы сало становится прозрачным - кровь остановилась и рана покрылась сукровицей, а значит, портал в этот мир медленно закрывался.

-Ты ведь ещё придёшь ко мне? – вдруг спросила Вейджа, и Лиза увидела грустные совершенно детские глаза демонессы.

-Конечно, - не оставалось Лизе ничего сделать, кроме как пообещать этого. – Я тебя вытащу отсюда! – это были последние слова перед тем, как Лиза исчезла из мира Мелькаор.

* * *

-Вытащу, - выдохнула Лиза, приходя в себя. На самом деле она не была Хранителем этого мира, просто кровь этой беззащитной девушки могла открыть любую дверь во Вселенной, но об этом пока что не знал никто, а догадывалась лишь Реата, но упрямо молчала о своих догадках.

Лиза осмотрелась вокруг: всё та же привычная кухня, в руках уже не нужный бинт, а в прихожей, кажется, звенит телефон.

Идти теперь невыносимо больно, как будто ты ступаешь по раскалённым углям. И Лиза, хромая, подходит к телефону:

-Алло, Лиза слушает, - по привычке отзывается она и слышит голос Наташи:

-Лиза, нужно поговорить, срочно! – за тем звучат ещё какие-то слова, но Лиза, не желая слушать, вешает трубку.

«Поговорить она захотела? Увела у меня парня, а теперь “поговорить”? Иди к чёрту!» - про себя подумала Лиза и похромала обратно в комнату, собрав кое-как конспекты и учебники и положив их на стол, она легла на свой диванчик, уткнувшись носом в подушку. Телефон ещё долго звонил, действуя на нервы, а потом сдался и замолчал. Лиза смогла заснуть…

 

Вокруг вода, бесконечное водное пространство. На миллиарды километров здесь распространяется водная стихия – это её мир, она здесь хозяйка. Лиза парила над бесконечным океаном, она хотела подлететь ближе, хотела прикоснуться к воде, ощутить её всем телом, но никак не могла, всё её усилия были тщетны, вода не приближалась, а иногда казалось, что расстояние от неё лишь увеличивается.

-Нет! Не надо! – взмолилась Лиза, чувствуя, как покидают её силы.

-Предательница! Предательница! – зазвучало вокруг неё, не утихая миллионами голосов. Вокруг стали появляться огоньки душ, которые она видела при встрече с Вейджей, каждый из них вторил одно и тоже, не желая слышать оправдания девушки.

-Нет! Не правда! – кричала Лиза, а тем временем, окончательно обессилив, стала падать в воду, но теперь синяя бездна казалась устрашающей и зловещей, ледяные воды её захватили девушку и стали тащить на дно, как не пыталась она выбраться – усилия её шли прахом.

 

-Нет! – крикнула просыпающаяся Лиза, в холодном поту, её бил озноб и в лихорадке она ещё долго видела перед глазами эти разноцветные души, каждая из которых считала её Предательницей…

* * *

Реата, Алекса и Сирена сидели в белоснежном зале, рядом с зеркалом, который мог показать любой уголок вселенной. Голубоволосая девушка в зеркале терпеливо ждала приказаний. У неё не было имени, она была бывшим демоном, который решил замолить грехи…

-Покажи нам… - начала Алекса размеренным и спокойным голосом.

-Лизу! Я хочу видеть Елизавету Львович. Водную пантеру! – перебивая сестру, крикнула Реата. Последнее время она была сама не своя, она как никто другой чувствовала, что что-то не так, ведь Лиза и Максим были её подопечными.

-Ладно, покажи Лизу… - согласилась Алекса, вопросительно смерив младшую сестру.

Зеркало затуманилось, девочка растворилась в этом тумане, и теперь будто в кино стало появляться новое изображение:

 

Рыжая, тонкая фигура дрожала под натиском холодной воды - в себя мог привести только душ. Холодные иглы капель впивались в кожу, а щёки горели от обжигающих слез, наверное, это выше её сил – душа слишком светлая, чтобы так просто помогать Вейдже, что-то в душе вторит, что так нельзя, что надо действовать по-другому. Но Лиза не может, не хочет сопротивляться, ей хорошо и так: быть бесчувственной и холодной, рыжей ведьмой с льдинкой вместо сердца.

 

Зеркало резко потемнело, его заслонила чёрная вспышка, которая исходила от Лизы.

-Что это было? – спросила Алекса и поднялась с кресла, вопросительно смотрев в чёрное марево, которое медленно стало развеиваться.

-Зеркало сломалось? – насмешливо спросила Сирена, которая очень не любила это зеркало, и считала его ошибкой магии.

-Нет, случилось что-то более страшное… - прошептала Реата,  у неё из носа шла кровь, голубая кровь, напоминающая краску.

-Что с тобой? – спросила, испугавшись, Сирена, она положила руки на плечи сестры и осторожно вытерла кровь платком.

-Ты слишком много общаешься с людьми, и становишься паникером, - не приняв в серьёз, отрезала Алекса. Она «выключила» зеркало и стала принимать человеческий облик. Её синие пряди волос стали чёрными как вороная смоль, глаза стали карими, и тога сменилась на легкую тунику и практичные джинсы, крылья за спиной исчезли, и лишь маленький крест на шее напоминал, что эта девушка была главным Наставником Хранителей. Всё её тело покрылось маленькими огоньками, и девушка растворилась в пространстве.

-Она редко появляется на земле, неужели это действительно очень важно? – говорит сама себе Сирена и понимает, что её догадки верны, потому что бессознательная фигура Реаты, будто тряпичная кукла лежит на кресле.

* * *

Лиза вышла из ванной, что-то странное случилось в её сознании. Боль, раздирающая всё это время её на части вдруг успокоилась, и в мыслях был какой-то непривычный порядок, как будто невидимый библиотекарь разложил мысли по полочкам, да ещё и в алфавитном порядке.

В дверце общего шкафа было большое зеркало, к нему и направилась Лиза, чтобы высушить голову. Увидев своё отражение, девушка выронила фен. На неё смотрело совершенно иное существо: фигура Лизы теперь казалась вытянутой, стройной и перестала казаться угловатой, рыжие волосы перестали завиваться, и даже мокрыми казались ярко рыжими. Лицо было бледнее обычного, а глаза напоминали глубокий колодец, в который, нырнув, уже не вынырнешь никогда, в глазах сияли звёзды и яркими искрами отдавались солнечному свету.

Лиза долго смотрела в зеркало и не понимала, мерещатся её это или нет. Когда она всё-таки собралась с духом и высушила голову, её посетила мысль о том, что она обязана посетить последнюю пару, ею, кстати, оказалась предпринимательство.

Собрав непривычно прямые волосы в «конский хвост» Лиза решила надеть чёрное маленькой платье на бретельках и простые тёмные джинсы, голая шея показалась ей дикой роскошью и она тут же нашла ошейник, чтобы исправить это упущение. Ошейник был тем самым, который дала ей Маргарита Ангелиновна. Теперь Лиза догадывалась для чего эта вещь, но не собиралась забывать о том, что это ещё и прекрасное украшение.

В зеркало на неё смотрел совершенно новый человек, с новыми взглядами и вкусами.

«Никогда бы не подумала, что можно поменяться так скоро... Но это лучше чем многомесячная депрессия» - подумала Лиза, взяла сумку и вылетела, будто заново ожившая, из квартиры. Она могла поспорить сама с собой, что на мгновение ей            показалось, что она видела в темноте подъезда незнакомую женщину с чёрными вороными волосами, но как только она вернулась – женщины не оказалось.

- Из стены полезли руки, не пугайся - это глюки, - прошептала себе под нос Лиза и пошла в институт - на последнюю пару она успевала вовремя. И ещё сегодня Лиза собиралась поговорить с Никой Зотовым, и окончательно начать жизнь с чистого листа.

 

-И правда – случилось что-то серьёзное… ­­­­­­­­­­­­­­­­­­- сказала Алекса и посмотрела в след уходящей Лизе, которая сейчас напоминала кошку, которая «гуляет сама по себе».

 

В колонках играет - Кипелов - Монолог

2 глава

«Одна смерть»

15 апреля 23:55. Грозный (Чечня)

 

Тяжело дышать, кожу обжигает огонь, но надо продолжать жить, надо заставить себя взять в руки раскаленный огнём автомат и продолжить стрелять. Девушка это делает послушно, игнорируя боль и недомогание, сейчас от этого выстрела зависело многое, где-то там, в доме напротив затаился снайпер. Он мешал выполнению задания, из-за него начался этот пожар, из-за него задание было почти провалено.

-Женя – отправляйся немедленно. Другого шанса не будит, вертолёт уже готов подниматься! – отрывисто, колко и приказным тоном отозвалась девушка. Теперь только она может подстраховать Евфрата. Этого смазливого, заносчивого, но уже совершенно родного человека. Он единственный может выполнить задание – она ранена в ногу - быстрое и не заметное передвижение не возможно - Женя должен сделать всё сам, но она единственная кто может сейчас подстраховать его: обезвредить охрану, которую она уже не видит, но прекрасно слышит. Почему единственная? Потому что Алина в руках этого снайпера – безвыходная ситуация - Алина не смогла сделать то, что сейчас должна сделать девушка… Она это делала не в первый раз, но всё ещё боялась. Боялась нажимать на курок, видеть, как пуля пронизывает воздух и плоть, видеть то, что другим детям может предвидеться только в страшном кино. Но это не кино.

-Иди! – повторяет она, на нижнем этаже опять что-то взорвалось.

Она знала, что останутся ожоги, что ещё долго не будит выходить на задание, но это всё пустяки, важно выполнить это. Женя уходит, она слышит, как хрустят половицы под его шагами, и расступается огонь. В темноте ночи, блестит стекло прицела, отражая огонь напротив.

«Я не промахнусь – не промахнусь» - она нажимает на курок. Свист, мгновение перед и глазами боль, ужас, страх, ненависть к самой себе и к своей работе. Молчаливое всхлипывание Алины, которое с трудом можно расслышать. Хотя, может она его и не слышит, а интуитивно чувствует. Она знает одно – его больше нет. Предпоследняя угроза заданию уничтожена.

Она видит бегущую тень. Евгений. Лучший из лучших... он сможет, она в это верит. Свист пули раздирающий воздух, неистовый, слишком громкий сейчас, заглушающий треск огня и биение сердца. Она слишком поздно понимает, что произошло… поздно…

Тёмная фигура упала, сначала на колени, а потом плашмя. Вокруг поселилась тишина, смертельная тишина – они провалили задание…

-Евфрат! Нет!!! – кричит она, разрываясь от боли, стреляет в то место, куда уже целилась, туда, где должен был лежать труп…и теперь он наверняка там лежит.

Вертолет поднимается и отбывает прочь в багровое ночное небо.

Это провал.

* * *

Москва 2007 год.

 

-Женя!!! – кричит Марго просыпаясь. Тяжело дышит, лёгкие сводит от непонятно откуда взявшейся боли. Привыкая к темноте, она осматривается, глаза натыкаются на другие голубые-голубые глаза Алины.

-Опять этот сон? – спрашивает Алина, и уже знает ответ, Марго кивает, всё ещё тяжело дыша. Меха спит, как не в чём не бывало, привычная спать при шуме, она единственная здесь спокойна.

На щеках у Алины блестят слёзы. Она тоже видела этот сон, только с другой точки зрения. Из того дома, напротив, в котором сидел снайпер. Он тогда не умер от пули Гоши - она промахнулась, попала не в голову, а многим ниже – в живот, как она могла ошибиться? Никак – просто силы могут быть на исходе у каждого... Двадцать минут ещё мог прожить снайпер, истекая кровью. Он посчитал, что должен завершить эту миссию. Парализованная Алина видела всё, каждое его действие: как он перезарядил винтовку, как медленно подошёл к окну и выстрелил... она слышала тот крик Марго и видела, как очередь разрывает на части снайпера…

Этот сон, происхождение которого не знала не одна из девушек, сеял ужас и страх. Снился он всегда 16 числа, иногда каждый месяц, иногда спустя большой интервал, но снился он обоим девушкам одновременно.

-Я в душ, - хрипло отзывается Гоша и встаёт, её слегка угловатое тело чёрной тенью закрывает свет от уличного фонаря. Почти бесшумно она выходит из комнаты, включается душ. В полной темноте Алина сидит на кровати, закутавшись в одеяло, и тихо всхлипывает.

Не включая света, под ледяными струями душа, Марго стоит и думает. Мысли всегда одинаковые, мысли всегда слишком колкие и уже не живые…

«Оно повторяется, с каждым разом всё явственней и больнее, я его теряю, я не могу убить снайпера, я проваливаю задание. Я…я…я…»

Она до крови закусывает нижнюю губу, чтобы не закричать, и стоит под душем в течение часа, а может и более, пока ноги не начнут подкашивать из-за холода, а во рту не поселится горький вкус хлорки. Девушка выходит из ванной, надевает майку и штаны, накидывает лёгкую ветровку и влезает в кеды - собирается уже уходить:

-Куда ты? – звучит одинокий голос Алины, она чувствует то, что и Марго. Она готова сейчас застрелиться или повеситься, но только не оставаться одной.

-Надо… развеяться… - сиплым и не родным голосом отвечает Гоша.

-Я с тобой? – по-детски спрашивает Алина, и лишь кивок получает в ответ.

Блондинка быстро надевает сарафан, куртку и босоножки, на столько быстро, что позавидовал бы любой пожарный.

Они выходят на улицу, совсем рядом шумит МКАД, машины тянуться на него с Рязанки и обратно, эта кутерьма огоньков кажется бесконечной.

Марго нащупывает в кармане куртки пачку сигарет, которая пригождается только 16 числа, достаёт одну, Алина, будто читая мысли подруги, достаёт из кармана своей куртки зажигалку. Горький дым, пропитанный никотином, врывается в лёгкие, раздирает их на части, оставляет ссадины, и не приносит облегчения. Они молча идут к МКАДу, и возвращаются домой лишь под утро, когда власть ночи утихает и больше не нужно думать о том, чего не было, а нужно думать о том, что есть…

***

Весь день Марго и Алина молчаливы и стараются не расставаться, так бывает – нужно быть с кем-то, кто пережил то же, что и ты.

В этот день Маргарита не кажется женственной, она собирает волосы в хвост, под глазами сиреневые пятна, глаза тусклые и тяжелые, будто свинцовые пули. Молчаливый Гога предстаёт перед окружающими - рубашка мужского кроя, мешковатые джинсы, и остервенелое безразличие во взгляде. А в мыслях только одно: «Я не смогла».

Алина всё такая же будто бы радостная, но стоит ей только отойти подальше от Марго, как взгляд становится бешенным и блестит слезами. Их объединяет вместе неизвестно откуда взявшийся сон, будто бы воспоминание, внедрившееся в чужое сознание.

Наследующий день всё проходит – всё как обычно. Марго – вновь рыжий ангелочек с рожками бесёнка, Алина пропадает на свиданиях и впустую тратит  своё время, забыв о том, что было вчера.

Как говорится: «Раз в месяц можно и пострадать…»

***

16 апреля 2000 года. Краснодар.

Городское кладбище.

 

Евгения похоронили без почестей, он якобы умер из-за разрыва сердечного клапана – не слишком почётная смерть для настоящего героя. Им всем суждено было умереть без славы – просто детьми «без рода и племени».

Процессия уже кончилась, на кладбище было только пятеро человек. Высокий мужчина и четверо детей, у каждого были неподдельно серьёзные лица, и грустные глаза, полные горя и, кажется, разочарования. Пугающее лицо было у двух девчонок – будто каменное изваяние из белого мрамора, они смотрели на надгробный камень. Рыжая кусала губу, её сжатые до боли кулаки были уже синими. За её спиной стоял Матвей Степанович, его тяжёлые руки спокойно легли на хрупкие плечи, как тяжесть неба, на плечах титана. Девочка что-то шептала, Усуриец прислушайся:

-Это я виновата, я не смогла его спасти… - шептала она в который раз. Алина смотрела то на подругу, то на офицера, то на камень. Сквозь слёзы она в очередной раз прочитала надгробную надпись:

«Как бурная река Евфрат дарует жизнь, так этот мальчик был  лишён её… Вечная память будущему герою». Алине так и хотелось взять камень и долго-долго соскребать это фальшивое слово «будущему», потому что Евфрат был настоящим героем, и у мер он как герой…

 

У Маргариты была вредная привычка записывать в старой тетради свои мысли, просто не связные мысли, и ей нужно было их куда-то девать, а рассказывать напарникам было ещё рано, да и не поймут они её.

И вот поздно ночью 16 числа Марго написала:

«Усуриец сказал, что скоро война закончится, даже смешно… Режим КТО (контртеррористическая операции) отменят 16 апреля 2009 года… 9 лет пройдёт... Откуда Усуриец это всё знает? Не ужели в нашей стране настолько всё спланировано??? Ладно, не важно. Важно только то, что эта война не закончится никогда, иначе бы мы здесь были не нужны…»

Спустя много лет Гоша спалила эту тетрадь, чтобы не помнить то, что неизбежно…

 

В колонках играет - Animal Джаz - Сколько тебя

Юбилейная-нах...

 

 

- Саша пойми! Я люблю тебя!!! – крича это, Лиза билась в истерике, лицо намокло от слёз и проливного дождя. Они стояли напротив друг друга: она хрупкая, рыжеволосая, напоминающая фарфоровую куклу, «которой так легко играть…». И он высокий, с кривой улыбкой, которая медленно исчезала с его лица, глаза посерели от нависших над головой туч.
-Лиза… - прошептал он. Та лишь бросила на него полный ненависти взгляд. – Прости…
- Никогда больше не подходи ко мне! – сказала она спокойным, слишком спокойным голосом, в котором не ощущалось, что его обладательница, только что билась в истерике.
Саша попробовал взять Лизу за руку, та легко ускользнула, развернулась и направилась прочь.
-Лиза, остановись!!! – он хотел, было броситься за ней.
- Да пошёл ты! – крикнула уже почти насмешливо Лиза. Саша, как будто ему дали пощёчину, замер, и лишь проводил Лизу виноватым взглядом.
Это было утро следующего дня. Саша назначил встречу, надеялся на примирение – хотел извиниться: он действительно не знал, что с ним случилось – вчерашний день был будто в тумане, и лишь последние слова Наташи, будто холодный душ, привели его в себя… «Не стоит»…
-Стоит! – крикнул он сам себе, как тогда крикнул Наташе. Он не знал, куда пошла Лиза, он готов был пойти за ней хоть на край света (по крайней мере, он так думал). Но она не хочет его видеть, и лучше её лишний раз не нервировать.

«Он, как и все парни – настоящий бабник! Вильнула Наташка короткой юбкой, и вот он уже побежал за ней! Придурок…» - думала Лиза, садясь в трамвай. Она ехала на набережную, сама не знала почему – просто хотелось побыть у моря, может быть даже утонуть.
За окном шёл дождь. Промокшая до нитки, Лиза не обращала внимания на холод. Сейчас ей был нужен этот холод, чтобы заморозить мысли и воспоминания. В кармане Джинс зазвонил телефон, на дисплее высветилось: «Ната К»
«Только не это! ... Но была, не была – вдруг что-то важное…» - подумала Лиза и нажала на зелёную кнопочку.
-Алло, что-то случилось? – сразу начала Лиза, чтобы поскорее закончить.
-Да... Прости меня, пожалуйста! Я не знаю, что на Сашу тогда нашло, может, это я была слишком вызывающе одета... Извини меня – я не такая! – запричитала в трубку Наташа, так быстро и напористо, что Лизе не оставалось ничего делать, как только слушать. – Может, встретимся в кафе на набережной?
-Ладно, давай. А в каком? – странно, но Лиза совсем не обижалась на подругу.
-В «Литературном», там пирожные твои любимые, - более радостно сказала Наташа.
-Ok`ей, - согласилась рыжая, и выключила телефон. Теперь появился смысл поездки на набережную.
Среда – вполне учебный день... но Лиза упорно не хотела идти в институт – был риск увидеть Найка и разревется у него на глазах, а это она себе никак не могла позволить.
Сейчас ей было глубоко наплевать на зачёт по Истории, на опрос по Английскому, и тем более на скучную лекцию по Праву, и она со спокойной душой направилась в назначенное место встречи.
Кафе «Литературное» было на стыке улицы Революции и улицы Приморская, находилось оно в санаторной зоне и поэтому здесь всегда было много уставших вожатых или отдыхающих подростков. «Литературное» для удобства разделялось на два зала, первый – с мраморными белыми стенами, завешанными декоративной тканью, и тёмно-коричневой мебелью – здесь можно было заказать кофе и пирожные, насладится любимым томиком стихов в тишине и спокойствие. Во втором зале была маленькая сцена, на которой по выходным могли выступать поэты, но чаще всего выступали начинающие барды, наигрывая незатейливые мелодии на старой «литературной» гитаре.
Лиза любила это место за его простоту и в тоже время неповторимость, такое кафе было единственное в Крыму и было оно построено по образцу старых салонов (например, как столичный салон Волконской, или салон XIX века Анны Шерер, о котором не раз упоминал Лев Николаевич Толстой).
Спокойно проскользнув во вторую залу кафе, мокрая от усилившегося ливня, Лиза тут же нашла глазами Наташу, которая скучала, ожидая подругу.
-Привет, - поздоровалась она. Наташа кивнула в ответ и отодвинула стул, приглашая Лизу сесть.
-Ты вся промокла! – воскликнула Наташа немного по-матерински. – Официант, чашечку горячего кофе со сливками и пирожных «Лунная сказка»! – крикнула та, щелкнув вульгарно пальцами. Молоденькая девушка, лет двадцати подлетела к столику, уже держа на руках поднос с заказом. На ней было коротенькое кофейное платьице, с белым кружевным фартуком, светлые кудрявые волосы были собраны заколкой.
От кофе отходил приятный пар, и веяло теплом, Лиза посмотрела на своё любимое лакомство: «Лунная сказка» полностью заслуживала своё название, белое-белое маленькое пирожное, с привкусом морозной мяты и с апельсиновым желе внутри.
-Ната... эм... у меня не совсем хватит денег на это… - виновато сказала Лиза, вспоминая, что на встречу с Сашей забыла взять сумку, в которой лежали деньги.
-Да ладно! Хватит тебе волноваться по пустякам! – воскликнула спокойно Колина. – Считай, это моим извинение. - Сказала она, и пододвинула поближе к Лизе горячий кофе.
Они долго бы ещё проговорили, но в помещение вошёл новенький, о котором говорили позавчера, когда всё ещё было хорошо. Максим своими зелёными глазами осмотрел кафе, нашёл столик Наташи и Лизы, и приветливо помахал им рукой. Наташа пригласила его присесть с ними за столик.
-Чего грустим? – спросил Максим, странно, но он был сух, как будто никакого дождя и в помине на улице не было. Хотя возможно у него был зонт, который он оставил на входе, или он приехал в кафе на такси… всё может быть…
-Н-ничего, просто…дождь на улице… - немного заикаясь, сказала Лиза, она не могла понять, почему её сердце так бешено забилось, когда вошёл новенький.
-Кажется, мы не совсем знакомы... Меня зовут Максим, - представился он.
-Л-лиза, - всё так же заикаясь, сказала Лиза, а когда Максим по старой привычке поцеловал ей руку, и вовсе чуть в обморок не упала от смущения. Наташа улыбнулась и под столом провела ногой по ноге Максима, тот посмотрел на неё с каким-то неподдельным презрением, мол «не мешай сейчас». Девушка нахмурилась и принялась с большим энтузиазмом поедать свой чизкейк.
В какой-то не значительный момент Лизе показалось, что вокруг нового знакомого, как сигаретный дым струятся чёрные змейки дыма, но стоило ей моргнуть, как это ведение исчезало.
Максим учтиво заказ себе кофе, и погрузился в свои мысли, стараясь не мешать разговору подруг:
-Я честно не знаю, что нашло на Сашу… все они мужчины такие! – залихватски начала Ната. – Ой, извини Максим, ты, наверное, не совсем такой… - тут же извинилась она, но Макс не обратил внимания, он лишь кивнул, почувствовав, что обращаются к нему.
-Да-да, ты непременно права... а может, стоит его простить? – вдруг спросила Лиза, и глаза её слегка намокли от слёз.
-Не вздумай! – отрезала Ната. – Да как ты можешь его простить! – встрепенулась она, как будто её кто-то толкнул. Максим незаметно закрыл лицо ладонью, скрывая злорадную улыбку.
-Но всё-таки… он ведь не специально… - не решительно начала оправдываться Лиза.
-«Не специально»?! Он меня лапал, и ты говоришь, что он не специально?!!! – Наташа сорвалась на крик от возмущения, все посетители тут же обернулись на поднятый крик. Максим положил спокойно руку на плечо Наташи:
-Успокойся, как будто он посягнул на твою невинность, - отрезвляюще сказал Максим, а всем своим видом показал Наташе: «Как будто, ты этого сама не хотела! Не переигрывай!».
Ната посмотрела на Максима, и вдруг поняла, что кто-кто, а он на её стороне и прекрасно знает все её планы. От этого по спине девушки прокатилась волна холода.
-Ну... может быть… ты права, может, стоит его помучить… - согласилась Лиза, не ожидавшая такой реакции не от подруги, не от Максима.
-Кстати, а вы, почему собственно не в институте? – вдруг смерил их взглядом Максим.
-Мы…э…потому что! – в унисон сказали подруги, потом, улыбнувшись, переглянулись, и всё так же хором, спросили: – А ты почему?
-Потому что, - передразнил их Макс. У Наташи зазвонил телефон, она, немного не хотя, достала мобильный.
-Алло, слушаю…Саша! – крикнула она на всё кофе, от чего у Лизы замерло сердце. – Встретится? Почему бы и нет! – улыбнулась девушка, сбросила звонок, и стала собираться. Оставив деньги за свой и Лизин заказ, ничего не говоря, кроме вежливого «до завтра», кинулась вон из кафе. Был ли это тот самый Саша Волков, которого так любила Лиза, или кто-то другой, Лиза так и не удостоверилась точно, но всё сердце покрылось коркой ненависти к вышесказанной персоне.
-Ненавижу… - сквозь зубы пролепетала она. Максим смерил её вопросительным взглядом:
-Что-то случилось?
-Нет…ничего, - всё так же отнекивалась рыжая, но сжатые белые кулаки, дрожащая нижняя губа, и полные слёз глаза, говорили об обратном.
-Если хочешь выговориться, я могу тебя выслушать... но только не здесь... - сказал учтиво Максим. Лиза, соглашаясь с его словами, кивнула. - Я живу в этом доме... Можем пойти ко мне… - продолжил он. Лиза вопросительно посмотрела на него, её с трудом сдерживаемые слёзы от изумления «вырвались» из глаз, и маленьким ручейком оставили след на щеках. Теперь она очень напоминала вчерашнюю Вайпру, но Максиму было всё равно…
-Ты не подумай ничего плохого, я просто тебя выслушаю – как друг... Да и тебе не помешало бы просохнуть, как следует, и съесть чего-нибудь более существенного, нежели эти пирожные.
Лиза, не почувствовав никакого подвоха, улыбнулась, вытерла тыльной стороной ладони слёзы:
-Ладно, пошли, только если ты накормишь, - попыталась пошутить рыжая. Максим добродушно улыбнулся, помог Лизе встать, заплатил по счету.
В этой обстановке Максим был на столько уместен, казалось, что он ворвался в этот мир из другого времени, времени рыцарей и морских пиратов. Голубая рубашка, три верхних пуговицы расстёгнуты, короткие волосы слегка завиваются из-за сырости, зелёные глаза кажутся мутноватыми из-за туч. Лиза же кажется здесь фарфоровой куклой, она подходит Максиму «по всем показателям»: сейчас в зауженных джинсах, в белой, мокрой рубашке, с красным платком на шее, мокрые волосы кудрявее, чем обычно, на щеках румянец – чем не принцесса из средневековых сказок, которую всегда приходится спасать от драконов... и сейчас видимо не исключение…
Максим не врал, он действительно жил в этом доме, на четвёртом (последнем) этаже. Рядом с чёрным ходом был вход в подъезд, по этому мокнуть особо не пришлось, хотя Лизе было всё равно - она и так была мокрая, а вот Максиму... От Максима будто отскакивали капли, они скользили по волосам, по рубашке, но почему-то не могли намочить их, как будто испарялись, не успевая достигнуть цели, но Лиза это упорно не замечала.
«Теперь понятно, почему он заглянул в это кафе, он здесь рядом живёт, и, наверное, часто его посещает. А не намок, потому что идти ему тут всего ничего…» - делала вполне логичные для себя выводы девушка.
Впустив в квартиру Лизу, Максим тут же последовал в самую дальнюю комнату.
-Можешь пока присесть в гостиной! – крикнул он. Лиза, стесняясь, вошла в одну из комнат: текстильные обои, большой тёмно-зелёный диван, напротив широкоэкранный телевизор, большой книжный шкаф, вмещал неисчисляемое количество различных книг, лёгкий тюль закрывает открытое окно, в которое врываются косые капли дождя. Она садится на диван и чувствует себя здесь нашкодившим щенком.
-Я поискал сухой одежды… у вас, наверное, разные размер, но это лучше чем ничего… Тебе нельзя долго сидеть в мокрой одежде – простудишься, - заботливо сказал Максим, заходя в комнату, он держал какую-то жёлтую футболку и чёрные штаны.
-Ой, спасибо, только и смогла сказать Лиза.
-Ладно, ты пока переодевайся, а я разогрею что-нибудь поесть, - Максим кинул вещи на диван и отправился дальше «гулять по квартире». Лиза закрыла дверь, на случай, если Максим будет проходить мимо, и переоделась, длинные волосы путались и всячески мешались, Лиза уже чувствовала, как будит больно их расчёсывать, когда они высохнут.
По квартире аппетитно распространился запах плова, у Рыжика в желудке заурчало от голода. Лиза выглянула из комнаты и пошла за запах.
-Если нужен фен, то он в ванной, там же можешь повесить на батарею мокрую одежду, - по-хозяйски отозвался Максим, было такое ощущение, что он не в первый раз принимает у себя в квартире мало знакомых девушек, и у Лизы от этого в душе появилось сомнение.
-А откуда у тебя женская одежда? – спросила Лиза, которая с трудом нашла ванную комнату, потому, что первый раз была в квартире такого типа.
-Это моей…девушки, - слегка помедлив, ответил Максим. Лиза приняла эту промедление, как обдумывание говорить Лизе правду, или нет. На самом деле – это было обдумывание, как подать грамотнее пребывание учительницы в его квартире. – Ладно, садись кушать, - позвал Максим. Кухня была светлая и очень понравилась Лизе, на столе уже стояла тарелка с пловом и кружка зелёного чая.
-А ты не будишь?
-Нет, я не голоден… - Максим сел рядом, девушка принялась уплетать плов, а юноша отвернулся к окну и вновь погрузился в собственные мысли. Плов приготовила Вайпра (да-да, она умеет готовить и даже очень вкусно), и когда она его готовила, она вкрадчиво рассказала Максиму про один план Вейджи, и для осуществления нужен был его дар «убеждать».
Из-за встречи с Максимом Лиза совсем забыла о неудачном начале дня и уже была готова поклясться, что всё что произошло, было просто сном, но это было не так. Доедая до конца плов, рыжая вдруг осознала это, происшедшее вчера навалилось на неё с новой силой, она тонула в собственном отчаянье и злости. Максим это тут же заметил:
-Ну, думаю, теперь пора тебе выговорится… - серьёзно сказал он, и чтобы разбавить напряжение улыбнулся.
-Д-да… - Лиза посмотрела в, теперь ясные и чистые, зелёные глаза юноши и осознала, что готова рассказать ему всё, всё самое сокровенное. – Саша, мой парень... точнее он недавно им стал, но давно мне нравился... В общем, вчера он не отходил от Наташи, а под конец дня, - голос Лизы сорвался, - … а под конец дня целовался с ней. Ты можешь сказать, что это ничего не значит, но что-то мне подсказывает, что сейчас он с ней. И она этому непременно рада… - Лиза не понимала, что «развязало» ей язык: горячий чай, сытная еда, или просто отчаянье, но она рассказала всё, а потом стала плакать.
-Возможно, я не прав, но зачем он тебе? Ты красива, и можешь найти себе кого угодно... - убедительно сказал Максим, и успокаивающе положил руку ей на плечо.
-Мне не нужен «кто угодно», мне нужен он! – истерично крикнула Лиза. Вдруг в ванной что-то заиграло и с грохотом упало на пол. Лиза сорвалась с места, узнавая звонок, означающий, что звонит Найк. Максим про себя хмыкнул и налил себе в стакан апельсиновый сок.
-Алло, Саша? – раздалось эхом из ванной.
-Что?! – крикнула она через несколько минут, - Хорошо…буду без истерики... Но почему? – обрывисто пролепетала она ели слышно, но Максим всё равно расслышал. – Наташа? Она здесь причём?! Иди ты знаешь куда!!! – крикнула Лиза, и послышался громкий стук, что-то ударилось в стенку, послышались всхлипывания и вздохи. Максим терпеливо подождал, пока всхлипывания не станут тише, и направился в ванную.
-Не реви, - холодно сказал он, Лиза тут же послушно успокоилась.
-Он…меня…бросил… - заикаясь, проговорила она.
-Это не конец света - ты можешь ему отомстить, - сказал Макс и сел рядом с Лизой, у её ног лежал разбитый телефон, по экрану змейкой бежали трещинки.
-Отомстить? – повторила за ним Лиза, горячие руки юноши прикоснулись к её щекам, слезы мгновенно высохли, тело погрузилось в невероятное тепло, казалось, пространство вокруг нагрелось и воздух скоро закипит, превращая воду в пар... Лиза утопала в неестественно красных глазах Максима, погружаясь целиком и полностью в бездну его чёрных зрачков.
«Разбуди в ней все негативные эмоции, поясни ей всё, чего мы хотим, втолкни в неё знания и мечты, цели и преграды, покажи ей какой мир на самом деле…» - звучали слова Вайпры в голове у Максима. Он спокойно по слову, по кадру, передавал Лизе воспоминания Вайпры и Вейджи, но только те, которые можно было показать, которые делали из этого светлого создания союзника, а не врага. Вокруг Лизы и Максима кружили чёрные змейки дыма, на мгновение, всего на долю секунды глаза Лизы стали отражением глаз Максима, на лице повисло выражение спокойствия и расчётливости.
-Отомстить… - повторила Лиза, будто пробуя это слово на вкус. – Почему бы и нет… - прошептала Лиза, одёргивая руку Максима, и ловя его губы своими губами. Юноша оттолкнул Лизу от себя.
-Ты что? – изумлённо спросил он, та, мотнула несколько раз головой, приходя в себя.
-Не знаю... Извини, я не хотела… - сказала она, но не покраснела как обычно, в её взгляде что-то изменилось, появилось что-то новое.
-Так то, что говорила Маргарита правда? – спросила она, в последний раз обследуя глазами ванную комнату.
-Да, - кивнул юноша. Лиза начала нервно смеяться, казалась, она вновь впадает в истерику.
-Вейджа пыталась меня убить, только из-за того, чтобы уберечь! – нервно сказала Рыжик.
-Убить? – переспросил Дракон.
-Да-да – убить! Смешно, не правда ли…
Максим натянул на лицо неуверенную улыбку, и пообещал сам себе, как следует поговорить с Вайпрой, когда она вернётся…
-Может быть, эти демонессы такие не предсказуемые… - сказал Максим, пытаясь как-нибудь смягчить ситуацию.
-Ну да... но я на вашей стороне – не дрейфь мальчик, - сказала Лиза, её голос отдал сталью и Максим понял, что поселилось в глазах у девушки – появилась «ненависть»....
И она распространялась не только на Сашу Волкова, но и на всё остальное, что противоречило Лизиным планам, а значит и планам Вейджи…

 

В колонках играет - чья-то дрель =_=

 

 

Это прекрасное утро, ещё не начавшегося дня – в воздухе витает привкус дождя, стремительный северный ветер быстро остужает горячий воздух.
Настойчивый звонок не утихает уже несколько минут, заставляя проснуться.
Нехотя, лениво и всячески оттягивая этот момент, Максим всё-таки поднимается и идёт открывать дверь. В Евпатории у него трёхкомнатная квартирка у набережной, доставшаяся от отца в наследство, который умер два года назад.
-Кто там? – спрашивает хриплый голос, и не получает ответа. Тогда Макс всё-таки смотрит в глазок.
В узком коридоре его ожидает красивая девушка, на ней коктельное голубое платье, на плечи ниспадают каштановые с шоколадным отливом длинные волосы. В ней он с трудом узнаёт своего преподавателя иностранного языка – Жизельмину де`Ивуар.
-Откроешь, или нет? – любезно интересуется она. Максим немного замешкался, и поспешил открыть, путаясь в замках и защёлках.
Когда дверь всё-таки была открыта, и на пороге он увидел обворожительную девушку, по всему телу Максима проскользнуло возбуждение – его бросило в жар.
-Я к тебе по поручению твоего дедушки… - мило промурлыкала она, поправила свои волосы, «освобождая» шею. Принялась снимать босоножки, и до неприличия оголила свою грудь, наклонившись.
От неё пахло тмином, и множеством других пьянящих ароматов. У Максима «сорвало крышу» и он помнил только, как его губы коснулись губ преподавательницы, а её руки начали царапать ему спину от возбуждения, по пути к кровати одежда неминуемо оказалась на полу… ну а дальше? дальше дело за малым... или за большим.
Спустя пол часа беспамятства, лежа у Максима в кровати, Жизель добродушно спросила:
-Ну что ты так теперь смущаешься? Всё кончилось, - и провела рукой по твёрдому торсу Максима.
-Я тебя... вас... почти не знаю, - краснея, сказал Максим, не веря во всё, что только что произошло.
-Давай на «ты»... И ты знаешь обо мне довольно многое – меня зовут Жизельмина, я учусь на последнем курсе твоего института, а ты на первом, между нами разница в четыре года, думаю не такая уж большая... Я люблю высоких русых мальчиков, с красивыми глазами, ты как раз подходишь под это описание, - мурлычет она, и целует его.
-Жизель… - собирается он возразить, но она сама отстаёт от него, встаёт и, подбирая свои вещи с пола, направляется в душ:
-Ладно, это не влечёт за собой никаких обязательств... просто минутное помешательство – очень приятное помешательство… ok`ей? – говорит она сквозь дверь в ванной, уже включая воду.
Не сказать, что Максим доволен, но всё-таки немного рад…
- Ты что-то хотела передать от моего дедушки? – спрашивает Максим одеваясь. Жизельмина, кричит ему из ванной, что лучше об этом поговорить после душа, Макс с ней соглашается и идёт на кухню, чтобы заварить кофе.
Жизель выходит из ванной комнаты, от неё пахнет цветами, с тёмных волос капает вода, на лице приятный румянец. Максим опять чувствует возбуждение, но на этот раз пытается взять себя в руки и крепко сжимает раскалённый чайник, руку невыносимо обжигает, прогоняя ненужные мысли.
-Кофе будешь? – сквозь боль говорит он.
-Конечно, - говорит девушка и садится за стол, не сводя глаз с Максима. Тот наливает в чашки кипяток, сыпет растворимый кофе и две ложки сахара – стандартная процедура по утрам, но…
-Тебе со сливками? – спрашивает он. Жизель в ответ кивает, продолжая с интересом смотреть, как парень готовит.
Две чашки на столе, от них отходит тёплый и ароматный пар – по телу растекается приятное ощущение утра.
-У тебя замечательная квартира… - замечает Жизель.
-Ага – трёхкомнатная, - кивает Макс.
-И в третий комнате никто не живёт? – уточняет девушка, в ответ Максим качает головой, затем вопросительно впивается в неё взглядом.
-Да…мне не где жить…
-А что случилось?
-Моя квартира в Симферополе сгорела… не приятная история вышла, по соседству жил алкоголик со всеми вытекающими последствиями. - Рассказав, как она приехала домой из института, и выяснила, что дома больше нет, как выдумала отговорку для начальства и поехала выяснять появится ли у неё жильё, как потом её поселили в коммуналке, как теперь приходится просыпаться в 4 часа утра, чтобы не опоздать на работу в институте, она резко остановилась. – Стоп! Ты ничего не подумай! Мне квартира твоя не нужна – это я просто так! Только не подумай, что я, кокая-то, шлюха, и ложусь в постель с первым встречным из-за квартиры или денег – нет! всё не так… просто… - голос её сорвался, спокойное выражение исчезло с лица. Слёзы, будто хрустальные капельки, начали скользить по лицу, она закрыла лицо руками, пальцы вплелись в волосы, грудь сотрясалась от всхлипывания и тяжёлых вздохов. Максим пришёл в полное замешательство:
-Эй, не плачь! Я вовсе так не думаю! – сказал он и положил свои руки ей на плечи, пытаясь успокоить. «Я вообще не думаю…» - продолжил он про себя.
-Нет, ты не понимаешь! ... – возразила Жизель, сорванным голосом.
-Всё, хватит ныть! Слезами делу не поможешь! Ты поживёшь пока у меня... А сейчас пошли в комнату, тебе надо успокоиться и отдохнуть, - Максим осторожно помог Жизельмине встать, и, стараясь не смотреть ей в лицо (он не любил, когда девушки плачут), повёл её в свободную, никому не нужную в этой квартире комнату. Девушка крепко держалась за руку Максима, будто утопающий за спасательный круг, и ещё изредка всхлипывала.
Третья комната оказалась очень светлой и просторной – белые обои в розовый цветочек, минимализм в мебели, и роскошная двухместная кровать. Тут был выход на большую лоджию, с великолепным видом на море.
-Я, правда, могу здесь остаться? – спрашивает девушка, ещё крепче сжимая ладонь Макса, и останавливается.
-Конечно же! - говорит, улыбаясь, он и оборачивается к ней: слегка красные глаза от слёз, румяный нос, и море смущения.
-Спасибо... - одними губами произносит она. Максим осторожно наклоняется к её лицу, Жизель встаёт на носочки и юноша осторожно касается её губ, в этот момент время будто замирает в этой квартире на старой набережной. Хотя, почему «будто»? Именно замирает... То ли солнце заслонила туча, то ли оно вовсе исчезло с утреннего неба, но в квартире и за её пределами начались сумерки: тени выползая из щелей, властно стали захватывать пространство…
Максим осторожно оттолкнул Жизель, даже пребывая в бешенстве (назовём это состояние так) он оставался джентльменом. Его глаза налились кровью – белки и радужка стали сочного алого цвета, лишь вертикальная прорезь зрачка чернела на красном фоне. Юноша тяжело дышал, слегка рыча. Он схватился за свою голову, будто пытался заставить затихнуть слышимый только ему голос.
Жизельмина вела себя на удивление спокойно, она подошла к кровати, и осторожно села, следя за поведением Максима.
Максим упал на колени, сил выдерживать невыносимую боль во всём теле больше не было. Казавшаяся в сумерках прозрачной его кожа покрылась царапинами, из которых вместе с кровью исходили маленькие змейки чёрного дыма:
-Что…ты…со…мной…сделала? – с трудом выдавил Максим, не в силах даже взглянуть на спокойную гостью.
-Скоро узнаешь – потерпи... всё узнаешь… - прошептала Жизель, с какой-то неподдельной грустью в голосе. – Я бы с удовольствием прекратила сейчас твои страдания, но… я не могу… - виновато прошептала она, прошептала так, будто сама сейчас испытывает такую же боль, как и Максим. Юноша взглянул всё-таки в ту сторону, где она сидела, он увидел перед собой девушку бледную на столько, что, казалось, она светится, как полная луна ночью, шоколадные волосы сменились огненно рыжими, но лицо, лицо осталось прежним, испещрённое следами от слёз, будто шрамами на прекрасном лице. Он почувствовал, что боль начинает спадать, медленно, её взгляд поглощал всю его боль, как неудачное обезболивающее.
- Прости меня… - прошептала Жизель, хотя сейчас её правильней называть Вайпрой.
- Вайпра? – спросил Максим, девушка сначала пошатнулось от своего настоящего имени, а потом резко встала, подошла к юноше и помогла ему подняться.
Он сел на кровать, а она стала осторожно обследовать его ранки: её холодные руки дарили успокоение и прекращали боль.
-Почему я раньше этого не знал? – спросил вдруг Максим, беспорядочно разглядывая обои в комнате.
-Потому что так надо, ты должен был достигнуть своего «пика»… - сказала Вайпра, и вдруг поцеловала одну из ран. Максим дрогнул, но ничего не стал делать, лишь осторожно взял Вайпру за руку.
Солнечные лучи возмущенно вернулись вместе с солнцем на небосвод, прогоняя темноту. Время медленно продолжило течь, звуки вернулись в этот мир: тиканье часов, крики на улице, птичье пение, шум прибоя - обычно привычные... но сейчас будто скрежет по стеклу.
В голове у Максима сейчас творилось что-то невероятное: история ненужных войн, чужая история, чужие воспоминания…
-Воспоминания… - прошептал Максим. – Так я не человек? – спрашивая у самого себя, Максим посмотрел на девушку.
-И я не человек… - подтвердила она его догадки.
Странно, но именно сейчас он почувствовал к Вайпре какое-то искреннее чувство, будто его покрытое иголками сердце вывернули на изнанку, и каждый удар приносил теперь боль.
Он знал, кто она такая, знал, кто такая Вейджа, знал все их планы. Он даже знал, что час назад то бурное влечение, что он испытывал, вызвано не любовью и даже не гормонами, а просто приворотным медальоном, что приколот как брошка, к изнанке её платья... Но сейчас на него не действует магия, а он всё равно что-то чувствует, и это «что-то» немного пугает его.
Он вновь смотрит в лицо Вайпре, теперь белые, как первый снег, глаза всё ещё наполнены слезами, она осторожно кладёт голову ему на колени, он так же осторожно проводит по её огненным волосам – они кажутся ему мягче шелка. В полном молчании он слышит стук её сердца, странно, но их сердца бьются в унисон – это так смешно…
Проходит пол часа, может больше, Максим просто вспоминает то, что знали его предки. А Вайпра ждёт, терпеливо ждёт, пока всё кончится, и она сможет просто с ним поговорить…
* * *
Максим – не человек. Он дракон, почти такой же, как драконы из средневековых сказок. Драконы – это звери сумерек, они являются душами миров во Вселенской Цепи. Очень давно они подверглись истреблению со стороны других жителей миров, и теперь во всей Вселенной их осталось двое – это Максим и его дедушка.
Дракон в основном прибывает в облике человека, но так же может принимать свой истинный облик: огромного ящера с перепончатыми крыльями. У сумеречных зверей множество талантов и возможностей, чаще всего их считают детьми Тьмы, но они вольны выбирать любую сторону.
Много веков назад Ивалор заключил с Вайпрой договор, в котором ручался, что его потомки будут помогать Вайпре во всём - в обмен на то, что она сделает всё, чтобы возродить род драконий.

 

* * *

 

-Я согласен, - вдруг сказал Максим. Вайпра тяжело вздохнула. – Я буду вам с сестрой помогать… - уточнил Максим и отстранил голову Вайпры со своих колен. Демонеса поднялась, поправила платье:

 

-Вот и хорошо… предложение пожить у тебя остаётся в силе?

 

Максим было удивился, а потом, улыбнувшись, кивнул.

 

-А что хотел от меня мой дедушка? – вдруг задал он очень глупый вопрос, так, по крайней мере, потом показалось ему самому.

 

-То, что он просил, я уже сделала… - с каким-то недовольством произнесла она. – У тебя есть что-нибудь съедобное? – переводя тему разговора, спросила Вайпра.

 

-В холодильнике поищи, - махнул Максим рукой, указывая в сторону кухни. Девушка выскользнула из комнаты.

 

«Мой дедушка попросил её переспать со мной?! Если я с ним встречусь – я точно его убью!» - думал Максим и сам не ощущал, что от него вновь стал исходить чёрный дымок. Сейчас он прибывал в таком состоянии ярости и негодования, что готов был разнести всю квартиру в клочья.

 

-Бутерброд будешь?... – раздался голос Вайпры, но он не видел её, глаза заволокла едкой пеленой злость, и всё стало расплываться в её объятьях.

 

-Успокойся! Что случилось? – слышал он голос Вайпры, всегда холодные, её руки прикоснулись к лицу. Всё ещё не видя её, он сжал девушку в объятьях, так крепко чуть ли не душа, но она не подала виду, и лишь продолжала шептать:

 

-Успокойся, успокойся – не стоит так злиться…

 

Минутный припадок прошёл, так же резко, как и начался, он увидел её перепуганное лицо, и отпустил. Нервно оглядел комнату – увидел на столе два бутерброда, один уже надкусанный.

 

-Так что там, на счёт бутербродов? – спросил Максим и нервно улыбнулся.

 

-Кушай... я уже чайник поставила... Сегодня ты в институт не идёшь – я уже позвонила декану – сказала, то тебе плохо, а вот себя не отпросила... Я должна была наведаться к тебе вечером, но всё-таки пришла сейчас, так что уже жутко опаздываю на первую пару, – говорила она, сбиваясь, Максим слушал и с аппетитом ел.

 

-Ты больше так не злись, хорошо? – Максим кивнул на её просьбу. – Вот и славненько - мне пора бежать, - она мимолётно чмокнула его в лоб, и Максим не заметил, как она выпорхнула из комнаты в коридор и стала одевать босоножки.

 

- Я буду ждать… - сказал он ей вслед, а она оглянулась, улыбнулась ему, и ушла.

 

Закрыв за ней дверь Максим, не поверил, что все, что произошло сейчас – правда, но это было так…

 

* * *

 

Выходя из подъезда, Вайпра снова приняла облик Жизельмины: шоколадные волосы, голубые глаза, но вот взгляд остался прежним – в нём было полно вопросов и смятения.

 

«Максим так похож на Франца… или мне это кажется? Чёрт! Я такого не ощущала ещё никогда, даже во Франции… Я запуталась…» - сетовала она.

 

Уже двадцать минут, как шло её занятие, и надо было срочно что-то делать. Вайпра материализовала свои конспекты и вошла в аудиторию. Студенты встали, встречая её. Пробежавшись по подросткам взглядом, она облегченно вздохнула – не было только Максима.

 

-Здравствуйте, так… Наташа, напомни, что мы проходили, и прошу, расскажи нам Домашнее задание - я вам его и так редко задаю, - тут же сказала Жизельмина и села за стол, открыла (для приличия) свой конспект и погрузилась в свои мысли, совершенно не думая о Наташе, которая уже стала рассказывать о значении юридическом права на английском языке.

 

Перед глазами всё ещё стоял Максим, окутанный чёрной дымкой, с красными, как свежая кровь, глазами.

 

«Правильно ли я поступила, будя в нём зверя? Он же будит теперь страдать... но если бы не я, то это бы сделала какая-нибудь несчастная девушка, и тогда точно пиши, пропало…»

 

-Всё, - сказала Наташа, садясь на своё место.

 

-Хорошо, ставлю тебе «отлично» – молодец… - слегка покраснев, и немного виновато сказала преподавательница.

 

Затем она больше не отвлекалась на посторонние мысли, и совершенно честно вела лекции. Отработав всё, как положено, Жизельмина сидела на лавочке во дворе института и отдыхала.

 

Её внимание привлекла Наташа, которая яро беседовала о чём-то с Сашей Волковым (Найком), и чуть ли не вешалась ему на шею.

 

«Значит, она всё-таки решила воспользоваться моим подарком? Молодец…» - замечая на шее у девушки приворотный медальон, подумала Вайпра.

 

Из-за поворота появилась обиженная Лиза, на которую Саша сегодня не обращал никакого внимания. Наташа услышала её шаги, мельком увидела её огорчённое лицо и тут же поцеловала Найка – медальон едко блеснул в лучах вечернего солнца, и Найк крепко прижал Наташу к себе.

 

-Что?! – крикнула Лиза, из её рук упала стопка тетрадей, по щекам сразу же потекли слёзы.

 

Саша, приходя в себя от Лизиного крика, оттолкнул Колину:

 

-Лиза? Лиза всё не так, как ты думаешь…- тут же начал он оправдываться.

 

- Не так? – переспросила она, – это ты не мне объясняй, а Наташе! – крикнула Лиза, подняла тетради, и на удивление быстро пошла прочь, Саша постарался её догнать, но Наташа взяла его за руку:

 

-Не стоит, - сказала она со злорадной улыбкой на лице.

 

«Одно дело сделано… осталось ещё одно, но это завтра…» - подумала Вайпра, встала и пошла прочь, думая только об одном драконе…

---

Вайпра в облике Жизельмины:

Я додумалась напечатать главы здесь) Сразу три - прошу комментируйте - пожалуйста^^

__________________________________________________

 

День первый

«Побег»

С чего всё началось? Кажется с разочарования... А что было потом? Наверное, боль или всё-таки что-то другое??? Сейчас и не вспомнить... Здесь, среди белых стен и тошнотворного больничного запаха я не помню ничего...

Говорят, это была передозировка и кровоизлияние в мозг. Меня с трудом спасли, но не спасли мои воспоминания...

Я чудом осталась нормальной, если так можно назвать бледную тёмноволосую девчонку, которая каждую вторую ночь сходит с ума от желания новой дозы...

Когда–то, мне рассказывали, я была художницей, говорят, даже побеждала на конкурсах. А потом с моей жизнью что-то случилось... в ней появился «кто-то». И он показал мне способ ухода от проблем. Белый порошок с горьковатым привкусом спокойствия.

Я не могу вспомнить лицо того «спасителя», но помню, что у него были длинные иссиня-чёрные волосы и белое перо в ухе (вместо серёжки).

Так говорят врачи, но это почему-то упорно отрицает моё сознание…

* * *

Дрожащими, от слабости, руками, девушка писала «исповедь». Желание жить по-человечески заменило желание «испытать кайф». Сдерживая слёзы в себе, девушка проклинала прошлое и не надеялась на будущее…

В палату пошла блондинка-медсестра, снисходительно посмотрев на Наташу, сказала:

-Ну что, готова колоться? – казалось медсестре доставляло удовольствие издеваться над девочкой.

-Не колоться, а лечиться, колются в подворотне… - поправила, не обратив внимания на насмешку, Наташа. Затем смяла лист в комок, выкинула его в урну.

С лица мед. работницы  исчезла улыбка:

«И что она себе позволяет, дрянная девчонка!» - подумала медсестра.

-Давай сюда руку. Сегодня, небось, опять припадок будет, - проворчала она и, умело, вколола Наташе маленькую ампулу.

Девочка села на кровать и почувствовала, как по телу растекается тепло снотворного, кончики пальцев приятно закололо, а в  глазах всё начало плыть. Все, волнующее Наташу, проблемы благополучно растворились в беспамятстве, и Наташа погрузилась в тот мифический «больничный сон».

-Вот дрянная девчонка! Откуда в ней столько колкости? Посмотришь на неё, так кажется, что ей дела до тебя нет, а по телу всё равно дрожь, будто она сейчас нож выхватит из-за пазухи и, кричи не кричи, поздно будет... – проговорила в слух женщина и достала из урны, исписанный нервным почерком, лист.  

Нервно оглянувшись на спящую Юдину, выскользнула из палаты.

* * *

Наташе снился один и тот же сон уже десятый день подряд, всё началось с того, как в больницу пришло письмо без обратного адреса: в нём лежало белоснежное перо и клочок бумаги, на котором было написано лишь два слова: «Найди меня» и датировалось письмо 9 ноября 2036 годом.

Во сне Наташа куда-то бежала по смутно знакомым улицам. В руке она сжимала холодный пистолет, из чёрной стали. На рукоятке, пистолета было отчётливо нацарапано: «Fuck of!».  Пистолет Наташа помнила до мельчайших подробностей, будто хорошего друга. Каждую «извилину» и царапину она могла и сейчас изобразить на бумаге.

Вот она бежит: на шее ярко-алый шарф, потрёпанный чёрный плащ развивается на ветру. Обжигающе-холодный  воздух врывается в лёгкие, но в ушах повисла угрожающая тишина, даже не слышно стука сердца.

И вот десятый раз она оказывается в этом тупике в полной тишине, в обойме последний патрон, но пускать его в ход уже поздно. Раздается оглушающий свист вылетающей пули, но не Наташиной... Всё тело охватывает боль, мгновенье и Наташа чувствует холодную мостовую под головой, раздаются  спокойные шаги, отмеряя последние секунды жизни. В  этот момент: в холодном поту и полном беспамятстве, с застрявшем в горле криком – просыпается Наташа. Пробуждению не может помешать немалое количество принятого снотворного.

Несколько минут Наташа не осознаёт, где находится, и просто смотрит в потолок, не зная и не понимая, что дальше делать. Затем она ищет старый конверт, дрожащими руками достаёт перо и листок, длительное время, раз за разом в полумраке комнаты, пытается вчитаться в эти два слова и, сжав в кулак белое перо, медленно встаёт, подходит к окну и открывает его. Не о каком  свежем воздухе речи не идёт, в современном городе его просто нет, но есть ветер, безжалостный, едкий и колкий ветер мегаполиса. Тяжело дыша, Наташа подставляет лицо ветру и жадно вглядывается в, так называемую, темноту города, исчерченную пятнами окон.

-Больно, мне больно и страшно… - шепчет она в темноту. Это повторяется каждый раз после такого сна. Медленно она сползает на пол и в лихорадке держится за голову. Она ищет в себе ответы, которых у неё нет. Это очень похоже на «ломку», но это не припадок – нет. Это жажда: жажда знать ответы на такие простые вопросы как: «Кто я?» и «Кем я была до этого?», «Какая у меня цель?»

Слёзы начинают скользить по ещё детским щекам. Проходит несколько минут перед тем, как что-то внутри, можно это назвать внутренним голосом, строго и упрямо скажет:

-Сколько можно ныть!? Не позорь меня!

-Кого? – мысленно переспросит Наташа, надеясь на настоящий ответ, но не слышит ничего.

Лихорадочное состояние неясного бессилия проходит, и, получив оплеуху от собственного сознания, Наташа встает, и ложиться в кровать.

Выспаться, она не высыпается, и утром чувствуя себя выжатым лимоном, ждёт прихода своей матери, как приговора.

* * *

- Наташенька, солнышко, как у тебя дела?! – смазливо с некими нотками фальши в палату влетает полненькая женщина с короткими чёрными волосами.

«Кто это?» - первые мысли девочки, затем что-то проясняется и Наташа облегчённо понимает: «Это мама, можно успокоиться!»

-Мама! Как дела дома? – по привычке, выработанной за полгода лежания в больнице, сказала Наташа.

- Всё просто замечательно твой братик получил первое место на олимпиаде! – восклицает пухленькая женщина.

-Брат? – в сознании Наташи что-то щелкает, кажется, она что-то начинает вспоминать, но воспоминания прерываются щебетанием «мамы»:

-Да-да, Алеша! Он набрал высший бал на олимпиаде по математике, твой младший брат!

Наташа с трудом подавляет в себе желание заткнуть рот этой женщине, которая даже за полгода не стала почему-то для Наты родной. Сквозь раздражение она заставляет себя слушать её и пытается поселить на лице любезное и внимательное выражение.

Мама продолжает щебетать о школе брата, о школе Наташи, о том, что её скоро выпишут и ещё что-то в этом духе, но Юдина уже не слушает, она погрузилась в свои мысли, в которые не разрешала проникать ни кому.

* * *

Здравый смысл говорит, что это моя мама... что Леша мой брат, что я должна их любить и дорожить ими... но я ничего этого не чувствую…

Почему я не помню их, и ничего не вспоминаю?! Почему я чувствую постоянно, что от меня что-то ускользает! И это «что-то» очень важное и сильно дорогое!

Сейчас, только что я почувствовала как будто «это» уже рядом, уже протянуло ко мне руки, но как только мама начала говорить, всё исчезло, развеялось... Нет! Так я не смогу найти ответы, а они мне нужны, во что бы то ни стало!

Откуда я помню всё то, что видела во сне? Обычно это рассеивается, стоит проснуться, а тут... Нет, это не просто сон – может это воспоминание?

* * *

-Наташа ты слушаешь меня? – взвизгивает женщина.

Ната невольно сравнивает её со свиньёй и медленно кивает в ответ маме.

«Всё-таки я не люблю её…» - подумала девочка, ставя итог в своих раздумьях.

-Мама, можешь оставить меня одну... На полчаса, – говорит, почему-то дрожащим, голосом та.

-А зачем? – подозрительно спрашивает женщина.

- Мне нужно переодеться и умыться, ты не обижаешься? – Наташа фальшиво улыбается, показывая, что всё хорошо.

-Нет – нет, не обижаюсь, ладно, сейчас выйду, – говорит миловидно женщина и спешит покинуть палату.

-Вот и отлично, - говорит холодно Юдина, смотря, как закрывается дверь.

Быстро доставая из-под кровати коробку с вещами, которую принесли в первый день, как она очнулась, Ната достала оттуда белую рубашку, старые джинсы и кроссовки. Джинсы оказались велики и по ширине и по длине, рубашка мала в груди.

« Это что, она так выросла?» - подумала Наташа, смотря на петельку и пуговицу, которые отказывались сходиться на расстоянии более пяти сантиметров. Затем она нашла в коробке чёрный топ, одела его под рубашку, и застегнула её на четвёртую пуговицу. Положив в карман маленькое количество денег, которое ей удалось выпросить у матери, и тот самый злополучный конверт, Юдина последовала к окну и не долго думая, открыла его: горячий воздух ударил в лицо, лёгкие неприятно обожгло, Наташа откашлялась. Найдя глазами пожарную лестницу, встала на карниз:

«Хорошо, что это здание старой постройки  и у него ещё есть пожарные лестницы… и откуда я это знаю?» - подумала Наташа и посмотрела на часы, висевшие над дверью. «Ещё как минимум сорок пять минут, она сейчас с врачом заигрывает, небось».

Казалось, что такое метр для девочки ростом метр шестьдесят, но Наташе мама говорила, что та жутко боится высоты. А если это так, то четвёртый этаж и метр до лестницы покажется для неё адом. Юдина приготовилась к прыжку, качнулась и прыгнула... левая рука уверенно схватилась за ржавую трубу, а вот правая соскользнула. Наташа с трудом сдерживала крик.  Неуверенно правая рука дотянулась до  трубы, ноги на ощупь оперлись о лестницу, и девочка начала спускаться.

«Я думала, что это будет сложно, ведь я должна бояться... а мне наоборот нравится!» - поймала себя на мысли шатенка.

На уровне первого этажа лестница кончилась и Наташа прыгнула, рассуждая о том, что будет делать дальше и выпустят ли её из больницы, она быстрой рысцой направилась к воротам. К её огромному удивлению ворота оказались под напряжением…

«Это что тюрьма!?» - спросила она у себя мысленно, время беспощадно кончалось, вот-вот в её палату должна войти мама и, не обнаружив её, объявить о пропаже…

«Нужно устроить короткое замыкание…»- осенило Юдину... «Но как это сделать?» -  огорченно вздохнула.

«Они ещё не заметили, что я сбежала? Но нужно спешить», - осмотрев округу, Ната заметила довольно высокое дерево, но на расстоянии полутора метра от земли, на стволе дерева не было ни одной ветки.

«Этот план отпадает... Что же делать!!!» - чуть ли не завывая от отчаянья, подумала Юдина. Тут у девочки перед глазами стали всплывать смазанные образы людей, как будто это уже было, она уже пыталась сбегать и сбегала... Но что она тогда делала? Под воротами, под землёй есть трансформатор, если в нём замкнуть провода - электричество отключится на 15 минут:

«Если повезёт, и меня не убьет, возможно, я успею перелезть! Нужно капать!» - Наташа, нервно оглядываясь, принялась рыть землю руками, получалось плохо, но вскоре пальцы наткнулись на что-то твёрдое.

«Слава Богу! Не глубоко зарыли, халтурщики!» - открыв крышку маленького трансформатора, внимательно посмотрела внутрь.

«Удача! Здесь есть выключение!» - прочитала Ната и сорвала рычаг. Ток перестал идти по воротам, но сработала сигнализация.

«Если они раньше не знали, что я сбежала, то теперь точно узнают!» - и девочка попробовала пролезть между прутьями – не удалось.

«Придётся через верх...» - и попробовала залезть, подтягиваясь на верхней балке забора, девчонка подбадривала себя тем, что за полгода лежания в больнице не растеряла физическую силу. С трудом, но всё-таки перелезла Юдина через забор. В глазах некоторое время, почему-то двоилось, руки, беспощадно исцарапанные облезлыми слоями краски, сильно болели. Спрятав руки в карманы, дабы не привлекать внимание, беглянка посмотрела в последний раз на свою «тюрьму»:

«На дереве наверняка была камера... Но это уже не важно... нужно найти место, где можно вымыть руки. И попытаться хоть что-то вспомнить...» - рассуждала Наташа.

-Прощай мама, - сквозь зубы выдавила она и направилась вниз по улице, слегка пошатываясь.

 

 

День второй

«Кай»

День

Пол часа, шатаясь без дела по городу, пытаясь узнать хоть что-то, Юдина шла вперёд, заворачивая в новые и новые переулки. Мысли едкой паутиной впивались в голову, несколько раз Наташу чуть не сбивали сонные автомобили. Ната не злилась, она не испытывала никаких эмоций, наступил энергетический спад, адреналин прекратил вырабатываться организмом и организм неуклонно желал спать.

Завернув, в который раз, Наташа увидела у старого, времён царской России,  здания фонтан. Фонтан, в отличие от других, на которые натыкалась Наташа, был рабочий, или пытался таковым быть. Наташа подошла к фонтану и вымыла руки,  царапины на руках тут же защипало, и в животе предательски заурчало.

«Надо было дождаться обеда, перед тем как сбегать» - упрекнула в который раз себя Юдина.

Девочка села на краю фонтана посмотрела на своё отражение: голубые глаза фальшиво не отражали свет, но Наташа к этому привыкла, безобразная чёлка лезла в глаза, но Юдина не за что бы себе не укоротила чёлку – это было уже достоинством. Сквозь бледный ажур кожи проплывали рыбки, да они ещё как-то выживали в этом фонтане, больше напоминающем болото.

- И что мне дал этот побег? – спросила себя девочка и пожала в ответ плечами.

- Побег? Откуда??? – раздался голос за спиной. Наташа нервно обернулась: перед ней стоял среднего роста брюнет в милиционерской форме.

-Ниоткуда, товарищ сержант, - проговорила машинально Юдина.

-Ты смотри, правильно – сержант. Разбираешься в званиях? – с улыбкой сказал мужчина, Ната испуганно замотала головой:

 - Нет, наугад сказала.

«А ведь разбираюсь…» - поймала себя на этой мысли шатенка, смотря на лычки пагонов мужчины.

-Пошли со мной в отделение, - сказал сержант.

-А у вас документы есть? А то вдруг вы маньяк, - сказала Наташа и неуверенно улыбнулась.

-Я маньяк? Да что ты.

-Нет, нет, вы покажите, - уже более уверенно сказала Наташа.

Мужчина недовольно достал из переднего кармана кителя удостоверение, Юдина тяжело вздохнула.

-Ну что ж, Сокольников Павел Андреевич, пошлите. Только позвольте узнать, за что вы меня отправляете в участок? – голос у Наташи приобрёл звонкие и приятные нотки уважения, а сама она постаралась выглядеть менее подозрительной.

-За что? За то, что сидишь на частной территории, - ответил сержант и широко улыбнулся.

- И за это обязательно сажать? – удивилась шатенка.

-Нет, не сажать, а лишь провести в отделении воспитательную беседу.

-Ну ладно… беседа, надеюсь, будет не долгой, а то мне мама сказала до семи появиться дома. Буду младшему братику Лёше уроки помогать делать. Он у меня сегодня на олимпиаде по математике первое место занял, - с умным, но почтительным видом  принялась говорить Юдина.

-Обещаю не долго,  а ты что тут одна то делаешь? – продолжал беседу милиционер.

- Я, хотела посмотреть на фонтан, понимает я художник, и изучаю художественные ценности нашей столицы. А этот фонтан является ярким примером искусства конца XIX века, - точные и не требующие объяснений ответы из Юдиной вырывались сами, будто отточенный сценарий.

 -О! Так ты художник, тогда я знаю, что ты будешь делать у нас в участке!

-Что? – опешила Юдина и отшатнулась от сержанта, чуть не упав в фонтан.

-Рисовать потрет нашего начальника. Портреты ты ведь рисовать умеешь?

- Портрет – это долго! А мне дома нужно быть в семь… - сказала обиженно Ната.

-Ладно, не хорошо эксплуатировать детей, - грустно вздохнул милиционер.

-Так мы идём в участок? – спросила осторожно Наташа.

-Едем! – поправил её Павел Андреевич. – А ведь я так и не знаю твоего имени.

- Наташа.

-И всё?

-А больше для беседы знать не обязательно.

-Следуй за мной, - сказал сержант  и направился к, припаркованному не далеко от дома, автомобилю.

«Ну, ладно, хотя бы вздремну по дороги в отделение... А я не знала, что умею так искусно врать» - Наташа довольно улыбнулась.

Машина была вся прокурена, стёкла, кроме переднего, от грязи стали матовыми.

На месте водителя сидел довольно пожилой мужчина с усами, осмотрев Юдину с ног до головы, он улыбнулся, показывая все тридцать два золотых зуба:

-Что новенькая? – спросил старик хриплым неприятным голосом.

Тогда Ната не поняла значения этих слов, а жаль.

Сев на заднее сидение, Юдина попыталась протереть грязное окно, но сразу передумала, посмотрев на свою посеревшую от пыли, ладонь.

«Блин, и куда я ввязалась?» - подумала она.

Дорога к участку заняла минут десять, отдохнуть беглянке не удалось.

Проведя Наташу под руку в участок, Павел на некоторое время оставил Наташу одну в кабинете. Единственное что привлекло её внимание – это доска «Розыск» у окна. Наташа медленно подошла к ней и стала разглядывать лица. Большинство лиц казались  мало знакомыми, но одно лицо, будто в печаталось в память.

 «Кто это?» - Наташа неуверенно коснулась фотографии.

На неё смотрело вытянутое лицо с хитрыми глазами, русые волосы немного вились и были не стандартной длинны. На переносице деловито восседали очки.

-Андрей Белоголовцев, - прочитала Юдина, в голове заработали механизмы, закрутились шестеренки, которые никогда за пол года не срабатывали. Наташа стала что-то вспоминать.

-Кай! - восторженно прошептала Ната, пытаясь не спугнуть воспоминания.  Но дверь скрипнула, и в кабинет вошёл Павел Андреевич.

-Что, разглядываешь ублюдков? – сказал довольно он.

-Да, - разочарованно сказала шатенка - воспоминания убежали из её головы.

-Ну что начнём беседу… - хитро улыбаясь, сказал сержант и закрыл дверь на ключ.

«Что-то здесь не так…»  - пронеслось в голове у Наты.

- Первый урок: на чужую территорию заходить нельзя… - сказал спокойно сержант и медленно зашёл за спину Наташи.

- Второй урок: никогда не одевайся так днём, - прошептал он на ухо Наташи, и тут Юдина почувствовала, как его рука залезла ей под рубашку и топик.

-Ты что себе позволяешь, козёл! – взревела Ната, как разъярённая волчица. Далее в Наташином теле будто сработал автопилот, схватив милиционера за руку, она перекинула его через спину, тот ударился о доску «Розыск» и потерял сознание.

Тяжело дыша, Юдина думала:

«Вот ублюдок… нужно забрать фотографию и сматываться отсюда… Я ему правое плечо вывернула? Правое, значит, стрелять не сможет. Вот и отлично…» - шатенка перешагнула через тело сержанта и сняла фотографию с упавшего стенда, положила её в карман. Так же нашла у него ключи от двери.

Юдина быстро поспешила скрыться с полуподвального помещения, именуемого отделением милиции.

Хромая медленно к трамвайной остановке Наташа испытывала невероятную боль во всех мышцах.

«Надо же так вляпаться! Доверчивая идиотка…» - чуть ли не плача, ругала себя она.

 Где-то позади прозвучал свист.

-Стой! Тварь!!! – крикнул уже знакомый голос с лёгкой хрипатой.

-Не дождёшься!!! – рявкнула Наташа и быстро залетела в только открывшиеся двери трамвая.

Потратив последние деньги на билет, умирающая от усталости, шатенка села на самое заднее место в трамвае.

«Этот день слишком длинный…и ведь он ещё не закончился, ещё только четыре» - подумала Наташа и не почувствовала, как погрузилась в едкий сон. В салоне трамвая, укачивающего как колыбель, Юдина чувствовала себя как никогда уютно…

* * *

Если у тебя нет дома, если тебя никто не ждёт и никто не ищет... если ты совершенно иной – и не признаёшь законы... То ты можешь найти убежище на  «Улице Роз», часть Петербурга, именуемая Тёмным районом, начинается именно с этой улицы. Здесь можно найти убежище, здесь другие законы и здесь проживает вся бандитская нация северной столицы.

Десять лет назад учёные обнаружили ряд генов, отвечающих за ту, или иную предрасположенность людей. Был найден ген “Z-15” – отвечающий за предрасположенность на убийство, так же нашли группу генов “H” – склонность к воровству (Н-13)  и прочим нарушениям закона.  Эти гены разделили мир, на предрасположенных и нет, стало понятно, что людей с такими генами невозможно исправить, или позволить нормально жить – рано или поздно они сорвутся. Таких людей стали называть – мародёрами (от английского слова – murderous, прошлое значение этого слова было утеряно, и забыто).

МСС (Мировое Социологическое Сообщество) приняло решение помечать таких людей, или же вживлять им чип. Если предрасположенный попадал в тюрьму (пускай и на незначительный срок) ему вживляли чип, в последствии за ним велась слежка. Так же у каждого найденного мародёра на шее выбивался штрих-код, который виден лишь при ультрафиолете, в коде обозначалось имя, дата рождения, а так же судим мародер, или нет.

Пять лет народ это терпел, терпел унижение, дискриминацию и ущемление прав. Но терпение рано или поздно кончается. Первый переворот случился (как не странно) в России, тогда множество мародёров: коих было, без преувеличения, свыше половины россиян (в других странах намного больше половины), захватило Москву, Питер и Волгоград, остановить их не удалось даже бронетехнике – остальное оружие благополучно ушло в Австралию на войну с Америкой. За Россией восстаниям подверглись и другие страны, мародёры были не управляемы и беспощадны (ведь армия состояла из людей, которые либо были не в состоянии убивать, либо обладали множеством фобий). На саммите стран МСС было решено выполнить условия уединённости запрограммированных. В городах стали создаваться, так называемые, Тёмные районы, в которых жили мародеры, не преследуемые законом. Но стоило им выйти на улицы обычного города, как начиналась охота. Запрет постоянного патруля у района давал шанс на нормальное существование мародёров.

 

Ночь

Именно это «замечательное» место было конечной остановкой у трамвая, затем он следовал в депо и возвращался лишь на следующий день.

Наташу разбудил голос водителя:

«Конечная, выходим, не задерживаем трамвай!» - голос у него был прокуренный, гадкий и явно не предвещал ничего хорошего.

-Да выхожу я, выхожу! – отозвалась Наташа, и нехотя покинула «стального зверя».

Холодный ветер резво прошелся по спине. Наташа сжалась от пробегающих по коже «мурашек».

«Жаль, у меня нет куртки», - подумала она, нервно осматриваясь. Вниз по Невскому проспекту, впереди уже на Васильевском острове, вдоль «матушки» Невы, тянусь череда старых заброшенных (на первый взгляд) зданий. Они были не так высоки (три-четыре этажа) и на многих из них красовались таблички, некогда очень гордого звания «архитектурного памятника».

В Петербурге сейчас было то самое время, когда по улицам бродили белые ночи, которые больше напоминали сумерки.

Ната не успела понять, когда и как она успела погрузиться в глубь этого острова, но отчётливая полоса проспекта скрылась среди череды никому не нужных «памятников».

Нервно сглотнув, шатенка попыталась понять который сейчас час, но, осознав, что сейчас может быть и шесть вечера, а может быть и час ночи, решила больше не повторять свои попытки, и спросить время у первого встречного, которого при всём своём усердии Юдина не могла найти.

«Да что тут вообще творится!» - истерично подумала она, вновь проходя мимо здания, которое уже видела в 3 раз.

Тут мольбы девушки были услышаны и после полуторачасового поиска «цивилизации», девушка всё-таки услышала людскую речь, которая показалась ей чересчур знакомой.

Наташа хотела уже пойти на голос, как вовремя вспомнила, кому именно принадлежал этот голос.

Ната замерла в переулке и попыталась даже не дышать, чтобы не выдать своего присутствия.

- Ну, и куда он мог деться? – сказал хриплый голос Павла Андреевича.

«Оперативно вышел на работу ублюдок! Надо было голову ему стендом проломить…» - подумала с ненавистью Наташа, вспоминая прикосновения милиционера.

-А мне покуда знать, шустрый малый, мы его уже месяц здесь караулим!  - сказал хриплый, прокуренный голос, кажется, принадлежавший усатому мужчине, который вёл ментовской уазик.

-Вот прорва! Что же делать!!! Нам его необходимо поймать, иначе мне начальник голову оторвет, ещё эта история с девчонкой, вот маленькая гадюка, как она мне руку умудрилась вывернуть? Малолетка ободранная! – негодовал Сокольников, и направился в сторону Юдиной.

«Чёрт!» – подумала шатенка и поспешила бежать. Подивившись собственным бесшумным шагам, Наташа проскользнула в ещё один тёмный переулок прежде, чем милиционеры успели её заметить.

Они прошли в нескольких шагах от неё, так и не заметив и тут усатый разъярённо крикнул:

-Так вот же парнишка этот бежит!!! – и побежал куда-то, Павел Андреевич не стал задерживаться и кинулся за ним.

-Фух, - только и выдавила Юдина, но из укрытия решила не выходить, всё-таки темно и незаметно. Она решила потерпеть, пока точно не убедиться, что милиционеры ушли.

 -Стреляй! У меня патроны кончились! – крикнул сержант, неподалёку раздались выстрелы, затем ответные выстрелы, немного погодя совсем близко Наташа услышала шаги, лёгкие, слегка отдающиеся эхом на старой дороге. Когда фигура в белоснежной рубашке была напротив Юдиной, она поняла, что должна сделать, и резко дёрнув за руку эту фигуру, затащила его в переулок, точнее сейчас это можно назвать маленькой щелью между домами, и поспешила заткнуть рот, чтобы он не издал не единого звука. Благо «фигура» вовремя осознала, что с ним решили сделать, и не стал вырываться.

-Как сквозь землю провалился… - сказал огорченно усатый, стоя в пяти метрах от Юдиной.

-Ты, Максим Терентьевич, очень медленно бегаешь - упустил гада.

-Позволь тебе напомнить, что я стар, а тебе только руку свернули – ноги целые - мог сам быстрее бегать, - ещё пару раз перемолвившись не лестными отзывами друг о друге, милиционеры направились прочь от этого злополучного места.

Наташа отпустила фигуру, и к своему изумлению обнаружила, что этот кто-то не кто иной, как тот самый Андрей Белоголовцев, которого она сегодня вспомнила.

-Привет, - прошептала она.

-Да… вот не думал, что меня спасёт девчонка, молодец вовремя помогла мне, - сказал он. Как только они вышли из этого переулка и смогли друг друга по-человечески рассмотреть, Андрей минут пять не мог прейти в себя, а на его лице застыла гримаса удивления.

Он был довольно высокий, белая рубашка красиво лежала на широких плечах, открывая не шибко волосатую, но всё-таки мужскую грудь. Кудрявые светлые волосы, собранные в хвост, серые глаза, прямые черты лица… всё как на фотографии только без очков и не много красивее. Юдина немного смутилась.

-Кока, - прошептал, приходя в себя, Андрей. – Какими судьбами снова здесь? Я думал тебя уже давно того… - сказал он, снова улыбаясь.

-Ты меня знаешь? – только и спросила она.

-Конечно, знаю! Кока, ты, что меня не узнаешь?! Это я – Кай! – Андрей сорвался на крик, будто считая, что так Наташа быстрее вспомнит.

-Не ори на меня! У меня полная потеря памяти. Я даже собственное имя не помнила, пока мне его не сказали! – кричала на этот раз Юдина.

-Ладно-ладно! Только не нервничай, - сказал Кай, пожимая плечами. - Значит, ты не помнишь, кто ты? – уточнил Кай, Ната кивнула в ответ. – Ясно, а что же ты тут делаешь?

- Не знаю... меня трамвай высадил, - улыбнулась Наташа.

- Тебе есть, где переночевать? – обречённо спросил он, уже зная ответ.

-Нет.

-Значит, как обычно у меня ночевать будешь, - подытожил Андрей и направился прочь.

-Эй, ты куда? – окликнула его Юдина.

-Я дамой, скоро комендантский час… - крикнул он, не оборачиваясь, и помахал ей рукой: – Ты идёшь? Или на улице ночевать будешь?

-Ты не шутишь? – спросила у него Ната, догоняя.

-Я очень редко шучу, - Кай достал из кобуры пистолет, Наташа отшатнулась от неожиданности.

-Что испугалась?

-Нет. Просто не ожидала… - Наташа надулась и хотела больше не разговаривать с Андреем, но тут предохранитель щёлкнул, и по телу Наташи растеклось до боли знакомое и приятное чувство адреналина.

«Хм, кажется я на правильном пути…» - подумала она и постаралась не отставать от Кая, который увеличил скорость. Юдина не знала, сколько они так блуждали, запутывая следы, прячась от милиционеров и кинологов. Но когда они подошли к железному забору с колючей проволокой, уже было так темно, что Юдина с трудом различала в темноте силуэт Белоголовцева. Как говорится, настоящие ночи в Питере появляется неожиданно, и так же неожиданно исчезают.

Яркие лучи прожектора ударили прямо в глаза, и Наташа заметила ещё один силуэт неподалёку от ворот.

-Там кто-то есть, - взволнованно сказала Ната.

-Да ладно тебе, - одёрнул её Кай, но  насторожился и сжал крепче пистолет. Ната знала, что у него осталось всего три патрона, а значит всего три попытки.

-А ну стоять! – опять знакомый голос попытался остановить их.

-Он, что меня преследует? – иронично сказала Юдина.

-Ты его знаешь?

-Да – это сержант Сокольников, он меня сегодня попытался… задержать, - из-за угла вы шел уже знакомый среднего роста мужчина с перевязанной рукой. Кай был у него на прицеле, по телу шатенки пробежала дрожь, а Андрею хоть бы что, даже глазом не моргнул.

-У тебя патрон то и нет! – крикнул Белоголовцев.

-Это мы сейчас проверим! – и сержант нажал на курок, Ната тут же бросилась на Андрея, сшибая его с ног. Раздался грохот вырывающейся пули, она умудрилась никого не задеть, а лишь полоснула по волосам, срывая резинку.

По телу разлилась доза адреналина, заставляя соображать быстрее и принимать слишком неожиданные решения.  Наташа выхватила пистолет из рук ошарашенного Андрея и быстро прицелилась, сама не поняла, когда нажала на курок, но где-то в другом мире, за пеленой заглушающей звуки, она услышала свист, разрывающий воздух и человеческую плоть. Сержант выкрикнул, хватаясь за левую ногу, сквозь пальцы его начала скользить чёрная кровь.

Петербуржский ветер медленно ударил по лицу, Юдина начала приходить в себя.

-А ты говоришь, что ничего не помнишь – стрелять ты не разучилась, правда если ты ему в другое место целилась, то может, и разучилась, - сказал Андрей, взяв у Юдиной пистолет, и поднялся.

-Кай…я не знаю, как я это сделала… - прошептала Наташа.

-Сейчас это не важно, нужно спешить иначе мы не попадём сегодня домой, - сказал Андрей, поднимая Наташу за руку и буквально таща к воротам.

У ворот, в бронированной будке, их ждали трое средних, загорелых мужчин, явно корейской, а то и японской национальности.

-Опаздываешь, брат, а это кто? – сказал один из них, оценивающе смотря на Юдину.

-О, Синг, так это же  Кока-сан! – крикнул один из них, и начал открывать ворота.

-Мы знакомы? – по привычке спросила Юдина, трое рассмеялись.

-Сейчас это не важно, быстрее открывайте! – крикнул Кай.

Знакомый свист прозвучал в нескольких сантиметрах от руки Андрея и остался след в воротах от пули.

-Потом поговорим, - ответил Синг и быстро впустил их в образовавшуюся щель ворот.

-А ну стоять! Вы не имеете права! Сейчас уже начался комендантский час! – крикнул Павел Андреевич, откуда-то из темноты.

В Наташиной голове что-то щёлкнуло, вдруг всё стало слишком ясным и знакомым, в голове вспыхнули всё воспоминания, и вместе с воспоминаниями  в глаза Наташи вернулся фиолетовый цвет. Темно фиалковые глаза посмотрели на Андрея, хищная улыбка застыла на лице.

-Кока? – вопросительно выдохнул Кай.

-Собственной персоной! Можно пистолет? – она протянула руку, Кай отдал ей оружие.

Мгновенье и Кока уже сидит на высоких воротах, и смотрит на улицу с какой-то неподдельной кровожадностью.

-Павел Андреевич, у меня ещё два патрона – я могу один всадить вам в сердце, а второй в голову, или вы предпочитаете жить? – насмешливо спросила Юдина.

-Надо было тебя убить ещё в отделении, проклятая малолетка, - прохрипел из темноты сержант.

-Кока, не надо! Не хватало, чтобы на тебя убийство повесели! – крикнул Андрей, больше боясь за сержанта, нежели за девушку.

 -Ладно... Запомните, гражданин Сокольников, на чужую территорию заходить нельзя, - и раздаётся вновь свист вылетающей пули, а затем раздирающий тишину крик Павла Андреевича.

-Юдина! – крикнул Андрей, что-то внутри сжалось, Кока спокойно спрыгнула и появилась рядом с ним.

-Она во вторую ногу ему попала!!! - крикнул один из братьев.

-Звоните 911, - спокойно сказала девушка, и покачнулась. Андрей вновь поймал Наташин взгляд - именно Наташиных, синих не отражающий света, глаз. Шатенка потеряла сознание, как тряпичная кукла упала в объятия Кая, и пистолет ударился о старый асфальт.

-Странно всё это, - сказал Андрей и, поблагодарив братьев, направился вглубь Тёмного района, скрывающегося за железным занавесом…

 

 

День третий

«Ты знаешь кто я?»

Холодный ветер осторожно прошёлся по комнате, бережно раздвигая грязно-серые шторы и поправляя одеяло. По комнате вместе с ветром приятно блуждал аромат молотого кофе.

Наташа сонно потянулась и открыла свои синие глазки. Перед ней открылся мир… серый мир мародёра.

Некогда белый потолок, испещрённый миллионами трещин, старая штукатурка пластами свисала и норовила упасть кому-нибудь на голову. Старые, ветхие шторы, к которым и прикасаться было страшно, уже не скрывали маленький балкон страшно, уже не скрывали от безжалостных солнечных лучей зенита.

В комнате творился художественный беспорядок. Помимо старой, скрипучей раскладушки, здесь имелся раздвижной диван, со сломанным механизмом и торчащими пружинами. В дальнем углу стоял большой платяной шкаф, рядом с ним была неуклюже свалена старая техника: не работающий компьютер, устаревший ещё 10 лет назад, кассетный магнитофон – являющийся раритетом ещё в начале столетия, и русский Калашников. Хотя его трудно считать «старьём» даже сейчас. АК-47 – это единственное оружие, к которому продавали пули на чёрном рынке, остальные было крайне тяжело достать.

Но вернёмся к описанию комнаты: рядом с раскладушкой, на которой мирно спала Ната, стоял письменный стол, изъеденный ржавчиной и пахнущий почему-то подсолнечным маслом.

-Здесь есть кто-нибудь? – осевшим голосом спросила девушка, вставая с кровати. Старый паркет, в такт раскладушке, скрипнул. По босым ногам протекла волна холода от пола.

Наташа была в той же одежде, что и вчера, но чувствовала себя не уютно, будто одежда во все на ней не было.

«Три – два - один! Я иду искать людей!» - подумала она и решительно двинулась к белой двери, на которой чёрным маркером были начертаны разные математические формулы вперемешку с иероглифами.

Вся уверенность куда-то делать, стоило девушке коснуться дверной ручки.

-Выходи – не бойся, - раздался насмешливый голос за дверью. Наташа тут же вспомнила Андрея Белоголовцева и его всегда улыбающиеся глаза и не послушную прядку – всё это показалось таким знакомым, что теперь Наташа спокойно открыла дверь.

Коридор…и никакого Андрея. Голубые, обшарпанные стены, напоминающие своим глянцем больничную палату. Девушка поёжилась, не то от не приятных воспоминаний, не то от холодной мраморной плитки, уложенной в шахматном порядке, которая устилала коридор и кухню.

Кстати из кухни, развеивая всю неприязнь к этому месту, приятно доносился запах кофе и свежего хлеба. И тут же дал знать о себе голод – живот не приятно свело, во всём теле поселилась тяжесть, а в глазах замигали чёрные точки, как телевизионные помехи.

-Ой, ты, наверное, проголодалась. Чего стоишь?  Заходи! – из кухонного проёма, отодвинув штору, заменяющую дверь, высунулась кудрявая голова, сверкнув стёклами очков.

-Д-да, - смущенно призналась Юдина, и не успела опомниться, как её за руку уже тащили на кухню.

-извини за вечный бардак, но такова традиция моей берлоги, - шутливо добавил Андрей, усаживая девушку поудобнее на трёхногой табуретке. На маленьком столе, покрытым на удивление чистой скатертью, стояло две чашки, от которых отходил серый пар и вкуснейший запах кофе, рядом стояло блюдо с хлебцами.

Ната почувствовала, как недовольный желудок в очередной раз потребовал пищу.

-Можно? – кивком показывая на пищу, спросила девушка.

-Обижаешь – нужно! – резво окликнул Кай, выключил довольно старую газовую плиту, которая вышла из производства лет 15 назад. Он уселся напротив Наты и стал аппетитно поглощать хлебцы. Наташа немного погодя, наконец, набралась храбрости и тоже начала есть.

-Рад, что тебе понравилось. Это единственное, что я умею готовить, кроме супа, - с набитым ртом признался Кай.

-Я вообще не умею готовить, а о таком отменном кофе я даже мечтать не смею, - улыбаясь, Ната стала расхваливать Андрея.

Горячий кофе благодарно обогрел желудок, поселив в нём неимоверно приятное чувство сытости.

Маленькая кухня – два на два метра, с белыми стенами и очаровательным голубо-розовым «фартуком» из кафельной плитки.

Кажется, кухня – это совершенно иной мир, и живёт она самостоятельно от всей квартиры, не подчиняясь до конца, даже собственному хозяину.

Плита, шкафчик, раковина, в ней года не мытой посуды, напротив плиты маленький холодильник и рядом стоит стол, два стула – всё пытается быть компактным, но явно слишком неуклюжее и неуместное здесь – в этой маленькой кухоньке.

Юдина обследовала взглядом кухню, мысленно ощупывая каждую трещинку, открывая каждый ящик, представляя его «внутренности».

Было в этой кухне что-то знакомое, чего не было не в женщине, зовущейся матерью, не в придуманной истории, которую так любили её рассказывать.

-Кто я такая? – спросила Наташа, когда кофе почти подошло к концу.

Кай не то чтобы взволнованно, но с намёком на это, посмотрел на девушку:

-Я не знаю, - пожал плечами, и опять поставил кипятиться чайник.

-как не знаешь? – подпрыгнула, возмущенная Юдина.

-Ты жила у меня три месяца…и ничего не рассказывала, - спокойно говорил он.

-Но как ты мог совершенно не знакомую девушку приютить у себя? – не понимающе спросила Ната. – Хотя…у нас с тобой что-нибудь было? – вопрос удивил Андрея – электрическая зажигалка, которую он вертел в руках, выпала из рук и Эмо медленно расползлось по кухне.

-Нет, не было...- уверено сказал он. – Чтобы поселить, не обязательно знать, достаточно того, что ты несколько раз спасала мне жизнь, - раздумывая, сказал Кай.

-И как же я могла спасти?

-Вспомнишь – узнаешь, - попытался отмахнуться, Наташа не настаивала на точном ответе:

-Ладно, но хоть что-нибудь ты обо мне должен знать!

-Ты наёмный вор-убийца, одна из самых лучших. И тебя чаще всего зовут Кока или Бета.

-А почему?

-Почему Кока – не знаю. А Бета потому, что твоё любимое оружие Beretta MR13, отсюда и Бета, -  добродушно улыбнулся Кай. Встал, подошёл к шкафчику, открыл, на ощупь достал пачку сигарет – достал одну.

-и что случилось за эти три месяца?- продолжала допрос Ната.

-Хм…ничего. Ты учила меня искусству убийства, помогла мне стать кем-то большим, нежели вор-карманник… только и всего, - он блуждающим взглядом искал зажигалку – не найдя её, поджёг от конфорки.

Табачный дым заструился по кухни. Странно, но даже этот табачный, не приятный, и царапающий горло запах казался родным и знакомым.

-Говоришь – вор-убийца, - себе под нос повторила Наташа. – Безумие, но так похоже на правду. А что вчера произошло? Я не помню, как оказалась здесь.

-Ты вспомнила кто ты, а потом, видимо, забыла, - сказал Андрей и затянулся.

-такое возможно?

-Я не врач, я не разбираюсь в амнезии… - равнодушно отозвался Андрей.

-Ты прав… - согласилась Наташа.

* * *

-Ты прав, - спокойно добавила я, понимая, что узнать ничего больше мне не удастся. Видимо, прошлая я была очень скрытная натура.

Тут к моему горлу подступила тошнота, я соскользнула со стула и, оказавшись на полу, почувствовала, как желудок откликается на рвотные позывы. Я схватилась за горло потому, что стало тяжелее дышать. Перед глазами поплыл зелёный туман, во всё тело вонзилась боль иголками, из носа пошла кровь.

-Ната, что случилось? Формальный вопрос в таких случаях, как будто и сам не видишь. Сильные руки  приподнимают, ноги меня не слушаются, сквозь туман я с трудом могу различить лицо Кая. Он осторожно тащит меня куда-то.

-Доза… мне нужно… - шепчу я, преодолевая боль. Белые пальцы впиваются ему в руку, чуть ли не до крови ногти раздирают кожу.

-Успокойся! – кричит он на ухо – это не помогает, но придаёт не много сил для борьбы. Он заталкивает меня в ванную. Стоит рядом со мной, прижав к холодной стене. Так близко: я ощущаю на себе его прерывистое тяжёлое дыхание.

-Нужно... - повторяю я, меня выворачивает на изнанку, мне кажется, я умру, и сейчас хочется, чтобы это произошло поскорее.

Раздаётся потрескивание, как будто смяли полиэтиленовый пакет, я не сразу понимаю, что по телу текут ледяные струйки душа.

Туман медленно проходит, мои глаза сталкиваются со взглядом Кая – сейчас они серо-зелёные, полные испуга, волнения и ненависти. Ненависти, но к кому? Неужели ко мне?

Я с трудом смогла поднять руку, вся сила покинула моё тело, и даже дышать становится непосильной ношей.

Кай всё ещё сжимал мои плечи, вода казалось пеленой тишины, всё вокруг замерло и только его тяжёлое дыхание и фоянцевый стук моего сердца.

Холодная рука осторожно коснулась его пылающей щеки – он был без очков, с волос капала вода, и мне казалось, что он плачет. Захотелось его утешить – прижать к себе крепко-крепко.

Будто читая мои мысли, он отстранил меня от стены и прижал к себе. Горячо обожгла меня его грудь. Я вся дрожала от холода, было страшно, больно, но очень приятно, что я не одна.

-Прошло? – спросил он, голос дрожал, сотрясался и резал барабанные перепонки, но оставался тёплым и приятным.

Я кивнула, проводя носом по его плечу. Он осторожно берёт меня на руки, как маленькую девчонку, и вытаскивает и ванны.

Кажется, я на мгновенье теряю сознание, прихожу в себя оттого, что его горячая рука проводит по моей щеке.

Я лежу на диване, плотно закутанная в одеяло, которое уже сырое из-за воды. Андрей побоялся меня раздеть и мокрая одежда не приятно липнет к телу, сковывая движения.

-Всё хорошо, - хрипло оповещаю я, и, конечно же, вру, но вру очень убедительно.

Кай отходит от меня, и достаёт из шкафа старый свитер, кидает его мне:

-Переоденься, а то простудишься, - говорит он, чрезмерно холодно.

Он волнуется, очень волнуется, но боится этого показать. Тёплые мысли будоражат мозг, я осторожно подбираю свитер дрожащими руками.

Андрей тут же уходит. Я стараюсь быстро переодеться, но путаюсь в мокрых вещах, которые только режут кожу.

Серо-синяя шерсть приятна на ощупь, совсем не колется и, кажется, будто источает тепло. Свитер пахнет Каем, такой приятный человеческий запах.

«Между нами точно ничего не было?» - в очередной раз вопрос впивается в голову, я скидываю одеяло с дивана в мокрую кучу одежды, и устало падаю на диван.

В глазах мигают чёрные точки, во рту привкус уксуса и серы, мысли спутываются. Приступ ещё не прошёл, так быстро ничего не проходит…

-За что мне это? – в слух спрашиваю я, ещё больше впиваясь цепкими пальцами в свою кожу.

* * *

В дверь раздаётся стук, мерный – три раза.

-Я войду? – раздаётся по ту сторону.

-Да, конечно! – как можно живо отвечает Ната, и пытается поселить на лице улыбку.

Дверь со скрипом открывается. У Андрея на переносице вновь сияют очки,  с волос ещё капает вода... Он взволнованно смотрит на девушку.

-Всё хорошо! Чего уставился? – как можно беззаботнее спрашивает Ната, скрывая дрожь во всём теле.

-Точно? – недоверчиво улыбается он, и салится рядом на диван. Наташа кивает в ответ, чувствует, как начинает краснеть.

-Только воздуха не хватает… - говорит она, чтоб Андрей не заметил смущения.

-Можем выглянуть на балкон, - предложил Кай, и всё-таки помог Юдиной встать, хоть она и сопротивлялась.

Холодный северный воздух приятно вонзился в легкие. Утро… настоящее утро…

Красивые дома, утончённая, но уже не поражающая глаз лепнина. Казалось, дома из детской сказки, сказки о Кае и Герде.

-Герда… - прошептала Наташа и оперлась о холодный бордюр балкона, ржавчина впилась в ещё не зажившие раны.

-Вспомнила? – спросил Андрей, ударив в спину взглядом.

-Что? – непонимающе спросила Ната. – Сказку вспомнила, - улыбнулась она, поворачиваясь.

В глазах её повисло изумление, руки опустились – перед ней стоял совсем молодой парнишка, не убийца, не вор – человек. В его глазах читалась боль, ненависть, жалость… любовь…

-Что…? – не находя слов, Наташа смотрела в эти посеревшие, почти потерявшие цвет глаза.

-Герда, так звали бывшую хозяйку этой квартиры... Когда-нибудь я расскажу эту грустную историю… - сказал спокойно Андрей, моргнул несколько раз, прогоняя тоску, и улыбнулся.

Ната улыбнулась в ответ, она надеялась, что история эта никак не связана с ней…

Ало-малиновое солнце распускало свои щупальца, выкарабкиваясь из-за горизонта. Фиолетовые тучи не давали прийти в этот город дню... В полудрёме сверлили небосвод четыре сторожевые башни, окаемкой обрамляющие северный город.

В колонках играет - Ария - Машина Смерти

1993 год, Южная Осетия, Цхинвал (9.30)

Осеннее серое небо, почти везде одинаковое, почти всегда предвещающее здесь дождь, знойный душный воздух, который забирался в лёгкие и раздирал их… Желтеющие листья, которые скоро будут гнить на земле, как души павших солдат…

Высокий статный мужчина зашёл в здание единственного детского дома в этом городе. Почему он выбрал именно этот город, он не мог объяснить, разве что, потому что сам вырос здесь. Перед ним построили всех детей в возрасте от 5 до 9 лет, каждого из них можно было легко сравнить с собачонкой. Одни смотрели с надеждой и какой-то неимоверной преданностью – таких он сразу отсеивал. Другие же готовы были разорвать его на части, и уже плевали на свой возраст, на его возраст, они просто жаждали крови и насилия – таких он бы с удовольствием взял, но они быстро предают, а предательство это то, что в его работе равносильно смерти…
И тут он увидел её: маленькая щупленькая девочка, бледная-бледная кожа, чумазые волосы непонятного цвета. Она стояла, облокотившись на стену, глаза её были слегка прикрыты, руки сложены на груди. Когда он к ней подошёл, она небрежно открыла глаза, встала по стойке смирно, как её учили неделю назад, но нотка пренебрежения в ней всё-таки осталась, такая невесомая, как вызов незнакомцу.
Он посмотрел к ней в глаза: зелёные с маленькими жёлтыми крапинками, как весеннеё поле одуванчиков. Он понадеялся, что ребёнок ему не подойдёт, он не хотел забирать маленькую девочку. Он надеялся, что она что-нибудь скажет ему глазами, но она молчала, в глазах не было ничего, только поле одуванчиков. И он всё смотрел и смотрел в это поле, он так давно не видел зелени, он так давно не видел родного дома, он метался по бывшему союзу в поисках именно таких маленьких, но слишком сильных малышей... Она поймала его в сеть своих глаз, на её лице появилась лукавая улыбка не свойственная ребёнку, и она моргнула. Как только дурман прошёл, мужчина взял девочку за руку и сказал что-то на грузинском.
Надзирательница вздрогнула и по-русски пролепетала себе под нос: «Куда же её, она же не справится». Но спорить с мужчиной не стала, и побежала за документами – вычёркивать девочку «из этой жизни».
Все остальные дети разошлись, и они остались наедине – маленькая гордая девочка и он – офицер в формальной отставке.
Он присел на корточки, чтобы его глаза сровнялись с её глазами. Спросил что-то на грузинском языке – девочка не отреагировала, затем на осетинском – всё тоже молчание.
-Неужели немая? – спросил он уже у самого себя, на что девочка улыбнулась.
-Ты что, русский знаешь? – уже опешил он.
-Да, знаю… - сказала она, голос её был ровный мелодичный, уже не как у ребёнка, а как у вполне взрослой девушки.
-А что же ты тут делаешь? – спросил офицер, не ожидая ответа.
-Живу… - спокойно сказал ребёнок и посмотрел на воспитательницу, которая нерешительно ждала на них. Офицер оглянулся:
-Хварамзе, всё уже готово? Так быстро? – изумился он, привыкший к постоянной бумажной волоките.
-Да, Матвей Степанович, - сказала пожилая женщина и протянула бумаги мужчине, в правой руке она держала бумажный свёрток, и немного поколебавшись, добавила:
-Девочка моя, будь сильной! Во что бы то ни стало – будь! – сказала она и, обняв ребёнка, поцеловала её. Девочка попыталась вырваться, но, решив, что все её попытки будут тщетны, повисла в объятьях пожилой женщины. Когда Хварамзе всё-таки её отпустила, на этом «муки» её не кончились – женщина вручила девочке свёрток.
-Не забывай старушку, - прошептала она.
Девочка покраснела и нерешительно улыбнулась, на робком осетинском сказала женщине «Спасибо».

Офицер взял девочку за руку и повёл прочь из здания. Спустя десять минут они уже ехали в старом джипе, пересекая Осетинскую границу. Не решаясь разворачивать свёрток, девочка смотрела в окно и, кажется, собиралась плакать. Она не понимала почему, но слёзы сами собой наворачивались на её глазах.
-Как тебя звать? – голос Матвея Степановича (девочка отчётливо запомнила его имя) вырвал её из раздумий.
- Марго, - односложно ответила она и посмотрела в зеркало салона.
-Красивое, - сказал он. Впервые в жизни он не знал о чём говорить с девочкой, у него у самого была дочка, примерно ровесница этой, но не такая…
-Но зовите меня лучше Гоша, Матвей Степанович, - сказала девочка, выдержав паузу.
-Ты запомнила моё имя? – его изумлённый взгляд порадовал Марго. – Но сейчас тебе лучше его забыть, зови меня просто Усуриец.
-Хорошо, - пожала плечами Гоша.

Позже Гоше пришлось запомнить ещё семь имён-позывных: Вебер – учитель иностранных языков и актёрского мастерства, Арина – мастер стрельбы из любого вида огнестрельного оружия, Счётовод - физик, химик и ещё много кто, ясно только то, что доктор наук и кажется во всех областях, Даная – охотница, и просто Амазонка (с большой буквы) она учила нападать и только иногда защищаться. Борман - он учил стратегии, и требовал полного подчинения. Кукловод – добродушный, молодой и красивый, просто следил за всем, просто проводил зарядки и построения. Так же была добродушная медсестра, которая стремилась всем и во всем помочь - Наташа Олёхина…

1993 г. Окраина Москвы, якобы заброшенный полигон. (20.00)

-Ну что, как самочувствие у новобранцев? – хромой мужчина лет пятидесяти, смерил грозным взглядом пятерых детей, которые терпеливо следили за ним.
-Рад вас приветствовать, вас выбрали не просто так – каждый из вас играет важную роль для нашего возрождающегося государства, - голос у него был хриплый и колкий, но казался родным и заботливым.
-У вас теперь есть позывные, прошу запомнить их для своей же безопасности, и безопасности ваших родных, – такой короткий и мимолётный совет, но звучит как напутствие, будто именно здесь некоторые найдут. Тех самых родных…
-Всё свободны, можете разойтись!

(21.00)

В казарме - готовясь ко сну:
-Тебя как звать, а замухрышка, - парнишка безответственно толкнул Гошу, мешая ей расстилать кровать.
-Не твоё дело, - холодно отозвалась она.
-Как не вежливо с вашей стороны мадам, - подтрунивал он.
Глубоко вздохнув, Марго смерила взглядом неприятеля:
-Слабак, ты много на себя берёшь… - сказала она, и, зажмурившись, уже ожидала удар со стороны парнишки (так обычно поступали у неё в детдоме), но сейчас этого не последовало. Она открыла глаза и к своему изумлению увидела, что другой мальчик, по-видимому, старше всех здесь присутствующих, помешал это сделать.
-Меня зовут Алексей, а это Женя – ты не обращай внимания, он всегда так себя ведёт, – сказал «спаситель», сжимая кулак Жени.
-Я Марго, но можно звать меня Гоша.
-Как попугая, – выдохнул Женя и тут же получил в живот коленом, от Лёши.
-Ты что?! Зачем его так? – выкрикнула Марго и подбежала к осевшему Жене. – Ты как, в порядке? – оба парня в полном недоумении смотрели на девочку. Заметив это, Марго отпрянула и покраснела.
За этим тихо следили ещё две девушки, позже они представились – одну звали Меха (чёрноволосая грузинка, с темными чёрными глазами и лёгким грузинским акцентом), а вторую звали Алина (красивая блондинка, с голубыми-голубыми глазами, которая явно могла б побороться за звание самой красивой из присутствующих девочек).
-Мальчики, хватит! Давайте спать, завтра тяжёлый день… - строго сказала Алина и непрекословно её все послушали, что стало для Марго большой неожиданностью.

Марго никогда и никого не слушала, делала всё по своему, и часто её решения очень удивляли «учителей». Она никогда не совершала тех поступков, которые бы противоречили с её устоями, которые вычислить было не трудно – защищать своих, не подпускать чужих, и никогда не пользоваться положением в корыстных целях. Её ведению стратегии боя мог позавидовать, даже Алексей, у которого она всему этому научилась. Её быстро под узду взял Кукловод, который сразу заметил маленький талант девочки «командовать разумами людей». Но заинтересованность сержанта Руцкого не очень волновала девочку.
Больше всего Марго любила следить за работающим Усурийцем, точнее он редко работал. Он просто приезжал и тренировался на полигоне, а Марго следила за ним из класса, задержав дыхание.
Было в нём что-то непонятно родное, что-то восхищающее и заставляющее трепетать внутри всё тело... Хотелось тренироваться вместе с ним до полного изнеможения, просто из-за того, что он выбрал её, просто из-за того, что он считает её сильнейшей…

Москва 2007 год. Станция метро Таганская. (17.00)

Тёплый воздух, пропитанный запахом плавящейся резины и нагретого топлива.
Хрупкая фигура девушки затерялась в толпе, таких же, как и она, ожидающих москвичей и гостей столицы.
Поправляя длинные рыжие волосы, она увеличила громкость в плеере, и как обычно погрузилась в собственные мысли в такт музыкальному сопровождению.
Прохладный, пахнущий электричеством ветерок из туннеля предвещает прибытие поезда. Девушка нетерпеливо содрогнулась – она уже начинала опаздывать на встречу.
А вот и поезд, вырываясь из чёрного жерла жёлтым скопом фар, он появился на перроне метрополитена.
Резво проскользнув между покидающими вагон пассажирами, девушка пробралась в самый конец и, прислонившись к двери, постаралась уснуть. Ей до конечной – ей нечего бояться, уже ничего не ускорить. Ещё громче включила музыку, чтобы заглушить собственные мысли и внешний шум, девушка закрыла глаза, осторожно поправив сумку, сложила руки на груди.

«Выхино, платформа с права. Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны» - гнусавый голос прогоняет сон, девушку выносит с другими пассажирами. На часах 17:20 – она ещё может успеть.

Это Маргарита Колесникова, недавно ей исполнилось 18, девушка училась на третьем курсе, на дизайнера среды. Ненавидела учебу, но терпеливо училась, потому что если ты детдомовец, приходится переступать через себя, чтобы чего-либо добиться.
Она снимала квартиру в Жулебино с ещё двумя девчонками-сокурсницами: Мехой Немсадзе и Алиной Зоиной. Не особо жаловалась на свою жизнь, но постоянно чувствовала, что что-то не так – и это её очень пугало. Но сейчас речь не об этом.
Марго спешила на встречу – встречалась она с Лёшей Громовым, который обещал ей принести книги по истории (старое, более достоверное издание).

Не сказать, что сейчас был час пик, но народу было не мало, все они куда-то спешили, стремились куда-то успеть. Марго тоже спешила: её рыжие волосы развивались на ветру и лезли «куда не надо», она спешила, но довольно сдержанно – не неслась изо всех сил, обходительно пропускала некоторых прохожих.

Вот на перекрёстке ей уже машет рукой Алексей, высокий, жилистый (не накачанный, а именно жилистый) парнишка, со светло русыми волосами и серыми глазами. В нагрудном кармане рубашки спокойно лежали очки, в тоненькой стальной оправе.
-Привет! – поприветствовал он её, и сразу же вручил ей пакет с книгами. – Это всё, что я смог найти. А тебе зачем?
-Просто так, ты же знаешь, что я очень любопытная, – сказала, пожимая плечами, Гоша, и поблагодарила ещё раз друга.
Тот любезно вызвался её проводить до дома, и они направились к автобусной остановке. Не спеша, оживлённо беседуя о Российской истории.
-Вот ты знал, что в Советские времена, было организовано спецподразделение «Дети Савонаролы»?
-А откуда ты это знаешь? Раз оно секретное? – спросил насмешливо Леша.
-Не важно – это мой секрет, - язвительно подмигнула ему Марго.
-Ты вредная…
-Может быть, может быть… - пожала плечами девушка и сразу же влетела в открывающиеся двери автобуса, легко проскользнув сквозь очередь. Алексею это не удалось, и он остался ждать своей очереди.
Резина скрипнула, и автобус стал набирать ход, по старому гравию, стучали камешки под колёсами.
-И все-таки, зачем тебе книги по истории, и откуда ты узнала про это спецподразделение??? – попытался добраться до правды Алексей. Марго полчала, сейчас она открыла одну из книг, книга была посвящена Советской истории.
-Вот! Я же сказал, что подразделение есть, вот о нём говорится... но оно было расформировано в 1978 году, и больше о нём не упоминается... Жаль… - как-то негодующе воскликнула Гоша, на весь автобус, её рыжие волосы заметались из стороны в сторону.
-И почему же жаль?
-Потому что… - всё ещё утаивая что-то, сказала Марго. И игнорируя такой же смысловой нагрузки вопросы, продолжила читать. Читала она очень быстро, и внимательно, про себя отмечала, то, что не помешало бы запомнить.

Так они, молча и дошли до дома – Гоша до сих пор не могла запомнить, сколько в её доме этажей, да её это и не слишком волновало. Жила она на третьем, никогда не пользовалась лифтом, и мало общалась с соседями, но всегда была приветлива и добродушна – она всегда избегала ненужных знакомств.

-Заглянешь на чай? Алина обещала приготовить замечательный пирог, - добродушно спросила Марго, забивая код в домофон.
-Так уж и быть – загляну, но ты просто обязана сказать мне, зачем тебе всё это? А то мой папа меня замучает, я же у него просил книги! – надрывистый тон Алексея порадовал Марго, он напомнил ей маленького ребёнка, которому не хотят покупать заветную игрушку.
-И поэтому ты решил замучить меня? – поинтересовалась Гоша. Папа Лёши был бывшим полковником, ушедший в отставку, очень хороший и добрый человек, но очень часто воображающий себе шпионские игры… Что было очень утомительно для их семьи.
-Возможно, расскажу, но только не сегодня – ладно? – пошла на попятные Гоша. Алексей довольно улыбнулся, и кивнул.

Они не заметили, как поднялись на нужный этаж, на их клетке соблазнительно пахло корицей и ванилью, прямо как в булочной.
Гоша опять забыла ключи, и нетерпеливо нажала на кнопку звонка: три коротких, один длинный – так повелось, так можно было понять, что пришёл родной человек.
Дверь открыла Алина, её голубые глаза довольно просверлили дырку в Алексее (он ей очень нравился).
На кухне возилась Меха, убирая всё после готовки Алины. Завтра должна была прийти хозяйка, за оплатой: 17 день месяца - всё по расписанию. Хозяйку звали Рина Морозова – очень серьёзная женщина, почему-то напоминающая учителя физкультуры – всегда в спортивном костюме и возникающая, что её квартиросъёмщики сидят дома без дела…

Это был обычный день в той квартире, ничего особенного. Но почему-то всё было привычно чётко, как будто спланировано невидимым сценаристом, у которого вдобавок нет фантазии…

С определённой периодичностью в лифте что-то постукивало, и Кате уже стало это действовать на нервы – этажей в высотке было 18 (высоткой её называли только потому, что она была самым высоким зданием в этом маленьком городке), но сейчас Катя ясно понимала, что могла спокойно дойти до крыши пешком – быстрее бы вышло.
-Ты быстрее не можешь? Ну, пожалуйста! – крикнула в пустоту Катя, стукнула кулаком по панели управления. Свет в лифте на мгновенье замигал, и Катерина уже приготовилась к худшему, как вдруг лифт ускорился и даже перестал поскрипывать.
Вылетая из открывшейся кабины, Катя громко крикнула в сторону лифта:
-Спасибо! Извини, что стукнула – нервы, - и с чего это она решила оправдываться перед техникой? Не понятно... ей просто хотелось верить, что и у этого лифта есть душа (пускай и электронная).
Вход на крышу был открыт – крышка сдёрнута, цепь бесцеремонно перекусана, а бесполезный замок валяется в дальнем углу.
Катя, нервничая, полезла наверх. На крыше было холодно, колкий ветер впивался в кожу, заставляя ёжиться и ещё больше волноваться.
-Саш! – крикнула Катя, пытаясь перекричать завывающий ветер. Крылатая фигура оглянулась. Катя не ошиблась – это был именно он, тот, кого зовут Вороном.
Саша встал и не решительно подошёл к Катерине.
-Как ты меня нашла? – его хрипловатый голос приятно отозвался в ушах.
-Увидела из окна маршрутки, - честно призналась девушка, потому что не любила ненужных тайн.
-Но я был под куполом невидимки! Мне макс делал! – бойко отозвался он, будто бы рыжая совершила преступление.
-Ничего не знаю – я тебя увидела, и точка! – уязвлено запричитала Катя.
-Ладно, не важно... С тобой всё в порядке? Ты выглядишь взволнованной…- заботливо поинтересовался Саша и постарался утешить Катю.
-Со мной всё в порядке! Просто я не нахожу себе места! С тех пор, как у меня появились эти силы, я чувствую, что должна быть не здесь... Я хочу жить в мире, где МАГИЯ – это ЖИЗНЬ! – признание девушке давалось не легко, но сдерживаться тоже сил не было.
-Ты, правда, этого хочешь? - хитро спросил Ворон, в глазах промелькнул огонёк лукавства.
-Да, хочу! – крикнула Катя и опустилась рядом с бордюром, который ограждал крышу. У неё было такое чувство, будто она сидит на пороге мира, который почему-то рушиться, так и не открыв перед ней свою дверь.

Ночь опустилась на город внезапно. Катя весь день провела на крыше, Саша ходил в магазин за едой (хотя, разве можно назвать едой полуфабрикаты…). Кате было этого достаточно, на всё её маленькое, поистине детское, сознание навалилось понимание того, что у неё никого нет, кроме чёрного кота и старой квартиры.
Саша пытался её честно отвлечь, но Катя игнорировала его как могла. Ей хотелось побыть наедине с мыслями... Саша не собирался уходить и терпеливо ждал, пока Катя 2придёт в себя».
Когда стрелка часов мерно перешла за полночь, Ворон вдруг спросил:
-Катя, хочешь полетать? – добродушный голос вырвал её из раздумий, и внимание поглотило слово «летать».
-Хочу…только, если летать я буду самостоятельно, – задумчиво проговорила девушка. Спокойно смотря, как в доме напротив гаснут последние огни.
-А ты умеешь? – опешил Ворон.
-Не знаю, я ещё не проверяла, - пожала плечами Катя. – Давай я прыгну, и если что-то пойдёт не так – ты меня подхватишь, – предложила она улыбаясь.
-Ты что? А если заметят?!
-В полночь? – уточнила девушка.
-Ну, мало ли… - усомнился Саша.
-Саш! Ты быстрый – справишься! – Катя пододвинулась к Саше и поцеловала его в щечку.
-Твои глаза… - изумлённо вымолвил он.
-Пурпурные? – Саша в ответ кивнул. – Значит пора… - тяжело вздыхая, сказала девушка.
-Ни пуха, ни пера! – крикнул вдогонку Саша, заметив, что Катя уже соскальзывает.
-К чёрту! – крикнула рыжая, падая… Ворон, тут же кинулся за ней, как страховка.
-А-аааа! – крик вырвался из груди, время невесомой пеленой стало замедляться, поток холодно раздирающего воздуха ударил в лицо, царапал легкие и кожу, от страха сжалось сердце: «А если не смогу, и он не успеет?» - пролетело у Кати в голове. Когда резко заболели лопатки. Невесомая сила замедлила падение, девушка больше не падала, она парила…
-Я лечу!!! – вырвалось у неё, нервно она стала пытаться дотянуться до крыльев, которые будто светились изнутри невесомым сиреневым светом.
-Ты как? – спросил рядом паривший Ворон, он немного был шокирован, но явно понимал, что теперь можно ожидать чего угодно.
-Я здоровски! Ты видел мои крылья? Видел?!
-Видел-видел... Но почему ты не летишь? – спросил передохнувший Ворон, смерив Катю насмешливым взглядом.
-Не знаю… - Катя в полном замешательстве пожала плечами, и за этим неловким движением последовал, так называемый, полёт. С душераздирающим криком девушка начала набирать высоту, и остановилась лишь, когда стало не хватать воздуха от крика. Здание было далеко внизу, вокруг только темнота ночи и множество холодных и высоких звёзд, которые в эту осеннюю ночь казались слишком надменными…
-Саша! Где ты?! – ещё один кик и голос окончательно сел, стало невыносимо страшно, и в сердце поселилась паника.
-Чего раскричалась? – раздалось за спиной, перепуганная Катя неуклюже повернулась.
«Это всего лишь Саша – он ничего мне не сделает» - нервно подумала девушка. Заставляя себя глубоко дышать.
-Что, испугалась? Кать, всё хорошо – первые полёты самые трудные – не волнуйся… - хриплый, нежный голос юноши успокаивал, Катя понемногу успокаивалась.
-Н-наверное ты прав, - согласилась она осевшим и ещё более испуганным голосом.
-Расслабься – всё, честно, будет хорошо…
Катя кивнула, вновь почувствовала лёгкость во всём теле, а потом внезапно начала терять высоту.
-Катя, стой!!! – крикнул вдогонку Алекс и, сложив крылья, стал стремительно «падать» за ней.
Подхватив девушку, он стал набирать высоту, не желая, чтобы люди их заметили. Его тяжёлое дыхание и мокрые ладони выдавали волнение.
-С-спасибо. Ты во второй раз спасаешь меня… - тихо пролепетала катя.
-Да... а когда был первый раз? – поинтересовался ворон, с любопытством разглядывая испуганное лицо Катерины.
-Когда ты забрал меня с кладбища, - успокаиваясь, сказала Катя и крепче сжала Сашу в объятьях. У него были красивы глаза – в них отражались звёзды…
«Спи…» - прозвучало в голове у девушки, и веки стали медленно опускаться. Голова и мысли неумолимо отяжелели. Сила, бурлившая в Катерине, не дала ей подчиниться приказу.
-Нет – не хочу! – крикнула она, вырываясь из хватки Ворона. Ей не оставалось ничего подумать, а лишь то, что это делает с ней именно Саша.
-не приближайся ко мне! – крикнула в очередной раз катя, когда у неё вновь появились крылья.
-Да что случилось? – попытался приблизиться Саша.
-Нет! – Катя выкинула впереди себя руки, преграждая путь Александру, и стена сиреневого огня попыталась обжечь неприятеля.
Тот не понимающе смотрел на девушку и искренне хотел ей помочь.
Резкая боль в шее отвлекла девушку, осторожно рукой она нащупала хвостик дротика.
-А я верила… - проговорила Катя, погружаясь в темноту снотворного.
Ворон осторожно подхватил её, он узнавал почерк «нападающего»:
-И зачем ты так? – спросил он пустоту.
-Так надо… лети за мной…
На лице Кати застыла гримаса разочарования, а у Ворона застыло то же самое в сердце…

Глава восьмая
«Наташа...»

Понедельник – учёба по новому расписанию.

Вот за спиной сидит Полина и Лена, напротив Наташа, от этого немного не привычно, и Лиза с гадким нетерпением ждёт пока придёт Найк. Но на первой паре он не появляется, и Лиза не слушая учителя, думает о том, что произошло на её День Рождение (с тех пор они не виделись, только созванивались)…

-Лиза, всё в порядке? – спрашивает Пуля, толкая её карандашом в спину.

-Да… просто непривычно, - улыбается Лиза и отрывочно записывает конспект. Лиза никогда не интересовалась зарубежной историей и по этому не шибко слушала, и как обычно ждала окончания лекции.

-На этом думаю, стоит закончить. Дома подготовится к зачёту: «Колонизация Америки, предпосылки и последствия» - добродушный голос учителя огласил список домашней литературы. Аудитория быстро опустела, остались лишь Полина, Лена и Наташа. Лиза закрыла тетрадь, встала и подошла к открытому окну: третий этаж, не так уж и высоко…

«Ну, где же ты!?» - подумала она. Сейчас, когда счастье было так близко, минуты ожидания давались с трудом. И тут тёплые ладони закрыли глаза, Лизе не надо было даже задумываться – она знала, кто это.

-Саша! – воскликнула радостно она, и повернулась. Действительно перед ней стоял Найк, собственной персоной, а на парте рядом с ним лежал скромный букет полевых цветов.

-Привет, - добродушно отозвался он и вручил Лизе букет.

Она бы ещё простояла в лёгком оцепенении, если бы не четко услышала голос в голове, который явно принадлежал Наташе:

«Воркуют голубки… делать им больше нечего»

-Ты что-то сказала Наташа? – спрашивает Лиза.

-Нет, я ничего не говорила, - отрезает Наташа и направляется прочь, из аудитории. «Сумасшедшая, и почему он её выбрал!» - опять слышит Лиза.

-Ну вот – опять… - прошептала Лиза, дверь в аудиторию с ненавистью хлопнула и повисла надрывная тишина.

-Что - вот? – спрашивает Саша. – Неужели ты не рада меня видеть?

-Рада, конечно же! – мурлычет Лиза и обнимает Сашу.

-Ладно – голубки, не будем вам мешать, - говорит Полина и утаскивает Лену прочь.

-И вовсе мы не голубки, - недовольно хмурится Лиза.

-Это ещё почему? – говорит Саша и целует Лизу, не давая ей ответить.

Звенит звонок, нарушая идиллию – аудитория наполняется студентами. Лиза спешит сесть на место, рядом садится Саша, в его глазах играют искорки удовольствия.

Входит Маргарита, как обычно в строгом костюме, как обычно с волосами собранными в пучок и тонкими маленькими очками, аккуратно лежащими на переносице.

-Доброе утро студенты, - улыбка вместо солнца осветила зал. – Настал день, когда я разделю вас на две подгруппы – надеюсь, вам будет удобно так учиться.

- Первая группа: Шереметьева, Панфилова, Фиалков, Морозов, Зотов, Макарова, Женетль и Мельник…оба, – сказала она, и Лиза с облегчением вздохнула, ведь это значит, что они с Найком в одной подгруппе.

-Вторая подгруппа: Львович, Волков, Ковальчук, Барыкина, Марковски, Ревчук, Скамкин, Колина. Расписания у вас одинаковые, но в разных аудиториях. Совместные у вас два предмета: физкультура и зарубежная история. Вопросов, надеюсь, нет, - миловидно улыбнувшись, Рита добавила: - Преподаю я у 2 группы – обществознание, экономику, литературу и русский. Первой группе прошу последовать в соседнюю аудиторию, - недовольная группа студентов начала собираться и с шумом и гвалтом вышла.

-Приступим… - она глубоко вздохнула и нерешительно начала. – Здесь собраны лучшие из лучших. Многие из вас сейчас мне не поверят, но я советую выслушать меня до конца. Вы избранная команда борцов, именуемых Стражами Хранителями, - по аудитории разнесся недоверчивый шепоток. Но вдруг, будто лёгкая пелена, опустилась тишина, которая пришла явно извне.

-Наша вселенная состоит из 13 миров, каждый этот мир имеет свои законы и отгорожен от других, но есть проходы, каждый из вас хранит один из этих проходов. У каждого из вас вскоре проявятся силы, вы сможете управлять одной из стихий и встанете на защиту этих самых миров. Но каждый из вас имеет право выбора, на чью сторону встать, будь то Свет, или Тьма. Поднимите руку, кто мне поверил, - добродушно спросила она, в зале повисла нерешительность, все смотрели на неё с недоверием, а некоторые как на сумасшедшую.

-А так? – спросила она, и тут же резинка на волосах порвалась, они, будто увеличились в длине и приобрели невесомый лунный оттенок. По всему телу Маргариты протекла невесомая энергия, которая огромной силой и светом вырвалась наружу. Из её лопаток появились четыре белоснежных крыла, а серый костюм стал медленно сменяться на белую тунику. – Ну что, верите? – переспросила она, и взмахнула рукой: свет в аудитории погас, будто на дворе была глубокая ночь и медленно вокруг студентов стали зажигаться беленькие огоньки, напоминающие звёзды. Мебель растворилась во тьме, и студенты как будто бы парили в воздухе.

-Что за? – выдохнул Скам.

-Хорошие спецэффекты, – прокомментировала Наташа.

-Ничего себе, - сказала Лиза, ещё крепче прижимаясь к Найку.

-Ну, так верите? – переспросила в очередной раз Маргарита.

-Всё-таки очень хорошие спецэффекты, - согласился Ваня с Наташей. Профессор поникла и, утешая саму себя, проговорила:

-Ладно... можете считать, что это световое представление, как говорится разрядка перед сложной неделей… - тяжело, с сожалением вздохнула и хлопнула в ладоши – всё тут же исчезло, класс вновь стал классом, преподаватель – преподавателем, как будто ничего и не было.

-Жаль… - вдруг сказала Лиза, и улыбнулась. Саша чмокнул её в щёчку, прогоняя испуганный взгляд прочь.

-Это вам подарок, при возможности храните их при себе, - сказала Реата и, собирая волосы в хвост, отвернулась. Электрическое напряжение, маленькие искорки над головой из неоновых ламп и перед студентами появились ошейники, они спокойно опустились на столы аудитории. Чёрная кожаная лента с маленьким медальоном неизвестного иероглифа.

-Милая вещичка, - промурлыкала Лена и тут же положила в карман джинсовой юбки.

-Скоро звонок, так что записывайте параграфы… и учите физику, детки, - иронично добавила Реата, записывая на доске домашнее задание.

 

Дальше у группы было окно - учительница иностранного языка не явилась сегодня в институт, оповестив, что у неё дела в КИВ`е и ей нужно срочно в столицу.

Группа весело выползла на улицу, Саша потащил Лизу в кафе неподалёку, видя, что представление Маргариты произвело на неё очень большое впечатление.

Лена и Скам благополучно устроились на одной из лавочек, а Полина и Ваня приземлились под деревом.

Наташа не могла найти себе место, было странно оставаться одной, обычно она всегда была среди шумной компании...

«А сейчас все разбились по парам, аж противно стало!» - она побрела по скверу, рядом с институтом, погружаясь в свои скептические мысли.

-Неправда ли – хорошая погода? – раздался голос за её спиной, такой элегантный и обходительный.

-Что, простите? – спросила Наташа, оборачиваясь. Перед собой она заметила красивого, высокого парнишку, у него короткие русые волосы, на нём голубая элегантная рубашка и чёрные штаны со стрелками – будто бы он и не из этой эпохи... Кажется, он был новеньким и был одним из тех «счастливчиков», кто сегодня слушал «бредни» Маргариты Ангелиновны.

-Я говорю: погода сегодня прекрасная, - улыбается он, заметив смущение Наташи.

«Да у него и улыбка очаровательная!» - думает она, попадая в плен его зелёных глаз.

-Да-да – действительно прекрасная, - спешит согласиться Ната, чтобы не показаться невежливой.

-Я тут новенький… Меня Максим зовут, - сказал немного не решительно он, протягивая Наташе руку.

-А меня Наташа, - ответила она, и изумилась, когда Максим галантно поцеловал ей руку.

-Очень приятно, - он опять улыбнулся. – Здесь есть какое-нибудь интересное место?

-Д-да, есть! – выдохнула Наташа. – Здесь есть одно очень хорошее место... но до него трудно добраться.

-Я люблю трудности, - зелёные глаза улыбаются по детски, это кажется Наташе очень милым. Она берёт его за руку и ведёт к зданию студенческой библиотеки. Они подходят к западной стене здания, которая хитро скрывалась первым корпусом, якобы образуя сплошное пространство. Но между зданиями была маленькая щель, которой вполне хватало, чтобы в неё мог проскользнуть человек.

-Смелее, - говорит Наташа, скорее подбадривая саму себя.

В щель прохода не просачивается дневной свет и, ныряя в темноту, Колина (фамилия Наташи) немного теряется.

-Да будет свет, - говорит насмешливо Максим и в темноте загорается огонёк от зажигалки.

-Спасибо, нам нужно вот это, - намного увереннее говорит Наташа и показывает на пожарную лестницу, тянущуюся до самой крыши.

-Отлично, ты первая, чтобы я мог тебя подстраховать, и возьми зажигалку, – говорит Макс и протягивает ей зажигалку, которая потухает в руках Наташи. Зажечь у неё получается с третьего раза, скорее всего из-за волнения.

Ржавая лестница немного раскачивается, но риск, стоит удовольствия, которое ждёт на верху. Наташа, конечно, не одета не совсем для лазанья по крышам, но сейчас ей наплевать, её просто хочется быть не одной. Белая рубашка испачкалась ржавыми пятнами, и джинсы слегка порвались, когда Наташа почти достигла крыши. А вот Максим добрался без единой ссадины и пятнышка, казалось, он просто прошёлся по обычной улочке, а не карабкался десять минут на крышу четырёхэтажного дома.

-Вау, - выдохнул парень, когда перед ним открылся вид обширной крыши.

-А то! – ликовала Наташа, стоя уже у бордюра.

-А если нас кто-нибудь заметит? – спросил Макс.

-В этом-то и кайф, - сказала девушка и позвала максима подойти поближе.

Распущенные каштановые волосы развивались на ветру, зелёные глаза смотрели в сторону моря, оттуда дул приятный бриз, и в сердце стало немного легче. Этот совсем не знакомый парнишка растворил одиночество, с ним было уютно, будто бы знаком всю жизнь, и не хотелось уходить, хотелось смотреть в даль, ощущать на себе прикосновение тёплого ветра. Голубое небо, блеск моря вдали, суета под ногами – там внизу, и время будто бы остановилось…

-Ты носишь линзы? – спросил вдруг Максим, Наташа резко обернулась.

-Да, а что? – вопрос поверг её в настоящий шок.

-Да так, просто… глаза у тебя будто бы стеклянные… жаль, - нотки сожаления звучат в его голосе, он нежно убирает прядку волос с лица Наташи, от его прикосновения по телу протекает ток.

-Хочешь, я завтра приду в очках? – как ребёнок интересуется она.

-Было бы не плохо… у тебя очень красивые глаза… - говорит Максим, Наташа смотрит в его глаза, в которых стали появляться жёлтые пятнышки. Они будто гипнотизируют её, Наташа не хочет отворачиваться, а хочет только смотреть и смотреть в них, не отрываясь.

-Ладно, нам, наверное, пара… - говорит он, посмотрев на часы, девушка лишь кивает. Так незаметно протекло два часа. Они покинули крышу, не оставив и следа, как будто никого здесь и не было.

 

-Какие фильмы ты любишь?

-Триллеры и фантастику.

-О, я тоже люблю фантастику, и ещё философию… что-нибудь с глубоким смыслом.

-А я всегда засыпаю под такие фильмы, - они идут, и мило беседуют, смеются и радуются, как давние знакомые. Подходят к аудитории, Максим открывает дверь перед Наташей, на изумление всем присутствующим, и садится рядом с ней.

Только сейчас его появление заметили все без исключения, даже Лена и Скам, которые не отводили друг от друга глаз.

-Что это за красавчик рядом с Наташей? – спрашивает у Полины Бира.

-Красавчик? – угрюмо переспрашивает Скам.

-Не волнуйся ты так, красивее тебя и Джонни Деппа никого нет, – отшучивается она и продолжает разговор с Полиной.

-Я без понятия кто он, говорят новенький из Киева, переведён к нам из-за отсутствия у них мест.

-Кхе-кхе, потише! – в аудиторию входит профессор - низкий, старенький с плешью, преподаватель физики - студенты тут же затихают.

-Сегодня мы обсудим теорию относительности, - добродушно сообщает профессор и начинает писать множество формул на доске.

-Скукотища, - шепчет Наташа.

-Да ладно тебе! Мне лично она понравилась, я уже повторял её в Киеве, - улыбается Максим.

-О, значит, ты мне её и объяснишь!

-Ты лучше профессора слушай, тогда всё ясно и станет.

-Ладно… - соглашается Наташа, и открывает тетрадь. Максим оглядывает аудиторию и вдруг натыкается на взгляд Лизы, которая с беспокойством смотрела на Наташу. Максим подмигивает ей, наливаясь краской рыжая отворачивается.

-А вот это кто? – отвлекает Макс Наташу, указывая на Лизу, которая принялась чересчур усердно конспектировать профессора.

-А это? Это Лиза, хитрая, гадкая девчонка, мы с ней якобы подруги, - с ненавистью отзывается Наташа.

-А почему якобы?

-Потому что она предательница!

-Предательница?

-Да…

-Это из-за парня? – с каким-то весомым пониманием дела спрашивает Максим.

-Да, а как ты понял?

-Считай, что интуиция…

Их беседа велась настойчивым шёпотом, но не услышать его было сложно, и тогда их тут же отвлёк преподаватель, и попросил повторить то, что он говорил. Колина немного замешкалась, а вот Максим с лёгкостью повторил – слово в слово.

-Как ты смог…? – изумилась Наташа.

-Память у меня хорошая…- сказал Максим и, давая понять Наташе, что не хочет больше продолжать разговор, стал делать пометки к уже существующему конспекту.

Краем глаза он следил за Лизой, и улыбался.

Наташа это, конечно же, заметила и когда что-то помечала карандашом, от злости, переполняющий всё тело, не заметила, как сломала карандаш пополам.

-А ты сильная, - улыбнулся Максим, Наташа постаралась проигнорировать его.

-Неужели ревнуешь? – рассмеялся Максим.

-Вовсе нет, просто обидно… - говорит девушка и поднимает руку.

-Можно выйти, Николай Данилович? – срывается с её уст, и она понимает, что ещё немного и начнёт плакать. Профессор любезно отпускает девушку.

Колина бежит по коридору и врывается в туалет, уже чувствуя на своих щеках колкость слёз. Она подходит к раковине и смотрит в отражение – потекла тушь, одна линза кольнула неприятно верхнее веко.

-Не плачь - она этого не стоит, - раздаётся за её спиной.

-Кто здесь? – крича, поворачивается Наташа. За её спиной стоит девушка в красивом белом платье, будто сошедшего с картин прошлого века. У неё ярко рыжие волосы с непослушными березовыми прядками, лицо смутно напоминает учительницу иностранного языка.

-Меня зовут Вайпра, - добродушно отзывается незнакомка и подходит к Наташе. Холодные руки её вытирают слёзы, и будто бы даруют облегчение.

-Что вам нужно? – дрожащим голосом спрашивает Наташа.

-Ничего особенного, я просто хочу тебе помочь. Ты ведь любишь Сашу? – интересуется Вайпра.

-Да… люблю, а откуда вы…

-Знаю... - прерывает Наташу женщина и достаёт из лифа маленький серебряный кулон, на белом шнурке.

-Это тебе от меня подарок, - она протягивает кулон девушке, на кулоне изображено сердце, а внутри него музыкальная нота. Наташа неуверенно принимает подарок.

-Как только наденешь его, сосредоточь своё внимание на любимом, и увидишь очень занимательный эффект, - мелодично говорит Вайпра и уже собирается уходить.

-Какой эффект? – спрашивает озабоченно Наташа.

-Увидишь, и не волнуйся о Лизе, эффект точно ей не понравится, - говорит, женщина исчезая за дверью.

Ната бежит ей вдогонку, но в коридоре никого не обнаруживает.

-Странно… - надевает на себя кулон, чувствуя лёгкое негодование – направляется в аудиторию.

Максим стоит у доски и пишет какие-то формулы, пытаясь что-то доказать Николаю Даниловичу. Наташа тихо садится на своё место и кротко смотрит на Сашу – тот улыбается, о чём-то разговаривая с Лизой.

«Я им всем ещё покажу!» - думает Наташа и всё с той же ненавистью принимается записывать за Максимом.

Вайпра появляется в своей подземной «квартире», сразу же «включает» зеркало и терпеливо ждёт, пока не появится Вейджа.

-Привет сестрёнка, как говорится: задание выполнено, - тут же докладывает она. Вейджа довольно кивает:

-А когда займёшься Драконом?

-Ты не торопи меня, завтра и займусь… - ворчит Вайпра, и поправляет волосы.

-Ладно, главное чтобы они смогли прорвать «печать», а там посмотри… - размышляет Вейджа «отключая» связь.

-Завтра вечером надо будет наведаться к Максиму… - себе под нос промурлыкала довольная Вайпра. И включила наколдованный ноутбук, чтобы подготовиться к завтрашнему «делу».

 

…Так странно и реки покрыты льдом,
И эти деревья в огне.
Любовь переполнила весь мой дом,
Когда ей стало тесно во мне.
И в доме, где пахнет дождём и весной,
И клубится вечерняя мгла
Моей любви стало тесно со мной -
Комната стала мала…

Группа «Dust Heaven» - «Лети»

Лиза знала, что будет дождь, знала, что будет холодно и сыро, она чувствовала это на кончиках пальцев.

Но сегодня Лизе хотелось летать, не смотря ни на что. Хотелось быть женственной, утончённой феей, с тонкими, будто из щелка крылышками.

Для этой, несвойственной ей, роли она достала единственное в гардеробе платье, которое чуть выше колена, нежно голубой расцветки с утончёнными синими кружевами.

Волосы заплетать в косу не хотелось, но и распущенными держать нельзя – спутаются. И Лиза пришла к выводу, что должна собрать волосы тёмно-синей атласной лентой, которую долго искала в шкафу.

Увидев слишком лучезарную Лизу, которая с раннего утра их выгнала из комнаты, дабы они не путались под ногами, девчонки долго не могли поверить, что эта фарфоровая кукла та самая Лиза, которая всё лето ходит с разодранными коленками, потому что не может по-человечески научиться кататься на роликах.

-Ух, ты! Львик – это и в правду ты? – спросила Лена, приходя в себя.

-Нет – это галлюцинация, и тебе Лена – пора лечиться, - отшучивается Лиза.

-Это день рождение на тебя хорошо влияет, лучше любого антидепрессанта! Надо почаще ДР устраивать, - смеётся по-детски Пуля.

-Дело не в этом. Просто сегодня замечательный день! – буквально напевает Лиза и спешит на кухню.

На кухне её ждёт маленький торт, хотя тортом сложно его назвать, скорее это пирог, покрытый взбитыми сливками. Но ведь всё равно приятно, приятно видеть в нём 17 маленьких свечек, которые ещё никто не зажёг.

-Мы решили, что и утро должно быть праздничным, - сказала Полина, смотря, как Лиза расплывается неимоверной благодарности и лезет к ним обниматься.

-Ну, что мы сегодня идём на английский? – спрашивает Лена, с трудом выбираясь из объятий.

-А давайте сходим, нам сегодня обещали новое расписание дать, - говорит Лиза.

Дело в том, что накануне вечером звонила декан и оповестила троих о том, что у них завтра (то есть сегодня) одна пара и та общая – по английскому языку. Так же декан обещала дать расписание будущих занятий для КИВ`а.

-Отлично! Значит, позавтракаем и как раз успеем, - оптимистично заключила Полина. Сегодня вечером в прибрежном кафе решили устроить что-то вроде маленькой вечеринки, в честь для рождения. Туда были приглашены 10 человек, перечислять которых, я пока не вижу смысла.

Тортик съели быстро. Приготовленный Лизой апельсиново-мятный чай придал сил и хорошего настроения на весь оставшийся день. Когда часы отбили двенадцатый час, девчонки поспешили в институт.

 

Пара началась как никогда весело, Жизельмина д`Ивуар рассказала очень весёлую историю про то, как она стажировалась три месяца в Лондоне. Лиза с подругами всё-таки немного опоздала, на что Жизельмина почти не отреагировала, лишь попросила в следующий раз не опаздывать.

Лиза по привычке села рядом с Найком, он мимолётно поздравил её с праздником и тут же отвернулся, всё занятие он почти не разговаривал, а находился где-то далеко от привычных вещей. Очнулся он лишь за десять минут до звонка и попросил выйти.

Вайпра выслушала Найка и разрешила ему покинуть аудиторию и продолжила свою лекцию.

Лизу очень взволновало поведение Саши, и она не могла дождаться окончания пары, чтобы расспросить его как следует. Но как только прозвенел звонок Саша быстро вбежал в аудиторию, собрал все вещи и так же стремительно выбежал. Лиза даже не успела его окликнуть: «Что это с ним творится?» - обиженно подумала она.

-Что-то случилось? – спрашивает тут же Полина. Лиза отрицательно мотает головой, пытаясь забыть странное поведение Саши.

-А может, всё-таки случилось? – переспрашивает уже Лена.

-Я же говорю, что нет! – кричит Лиза, и так же вылетает из аудитории. «Почему меня это так задело?» - думает Лиза и, опускаясь на траву, на лужайке рядом с корпусом иностранных языков, понимает, что сейчас разревётся, как маленькая девочка.

-Ты что собираешься плакать, - звучит весёлый голос за её спиной, она оборачивается и видит Сашу, в его руках огромный букет белых-белых роз, которые с каким-то сказочным отливом кажутся слегка сиреневыми.

-Это мне? – спрашивает наивно Лиза, и чувствует, как первая слеза скользнула по её щеке.

-Тебе-тебе, именинница! – говорит он, наклоняется и вручает ей букет. – Букет роз для самого красивого цветка.

Лиза улыбается и, кажется, не верит своему счастью, огромный букет с трудом помещается в руках, и на щеках уже слёзы счастья.

-С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!!! – кричат рядом подоспевшие ребята. Скамик помогает Лизе подняться, на что получает явно не положительный взгляд Найка, который заметил только Скам.

-Спасибо ребята, спасибо, - Лиза не может успокоиться, и всё ещё плачет.

Дело в том, что эта маленькая тоненькая рыжая девочка действительно младше всех. Она почти всех младше на два, а некоторых и на три года, наверное, поэтому все её считают своей младшей сестрой и пытаются окружить своей заботой. Как жаль, что это часто действует на нервы.

-Ну что пошли в кафе? – ликует Лена и ревниво оттаскивает Сашу от смущенной Лизы.

-П…пошли, - говорит Лиза всё ещё в смущенном румянце. Найк спокойно берёт её за руку, от чего у Лизы начинают подкашиваться ноги. Не обращая на это внимания, все спешат к трамвайной остановке, чтобы вовремя подъехать к кафе.

Набережная как обычно приветливо встретила лёгким бризом, маленькое кафе освещали лишь желтые бумажные фонарики на японский манер, пахло выпечкой и неимоверно вкусными блюдами.

«Это, наверное, мой самый лучший день рождение!» - восхищённо думает Рыжик, садясь за стол, рядом с ней садится Найк.

Дальше следует множество жарких пожелании, поздравлений и тостов. Лиза никогда бы не подумала, что своё семнадцатое день рождение будет встречать в столь дружной компании, обычно она встречала его с бабушкой и дедушкой, но в этом году, бабушка и дедушка решили осенью отдохнуть в санатории, чему способствовала сама Лиза, добывая им путёвки. Зная, как рыжая будет скучать, Полина и Лена решили устроить этот маленький праздник специально ярким и «самым лучшим» для неё.

Когда ночь начала нехотя опускаться на прибрежный городок, в кафе заиграла зажигательная музыка, и все принялись танцевать, разгоряченные спиртным и столь знаменательной датой.

-Можно тебя пригласить на танец? – спросил Саша, подходя к Лизе.

-Почему бы и нет… хотя музыка… - неуверенно сказала Лиза и обомлела, когда будто по волшебству дискотечная музыка сменилась вальсом, будто отовсюду начали раздаваться звуку скрипки, фортепиано и флейт.

Саша взял осторожно фарфоровую руку Рыжика, и закружился с ней в танце, весь внешний мир исчез, растворился в желтом свете фонарей и самой прекрасной музыке, которую только и могла слышать Лиза. Она утонула в его серо-голубых глазах, и отказывалась верить в реальность происходящего, подсознательно она надеялась, что всё это сон, галлюцинация, но никак не реальность…

-Лиза, давай выйдем из кафе на свежий воздух. Мне надо с тобой поговорить, – осторожно предложил Саша, вытаскивая Лизу из её раздумий. Та лишь кивнула, боясь заговорить.

Они поспешили выйти из кафе, Полина, заметив это, прошептала рядом танцующей Лене:

-Смотри, такое ощущение, что он ей предложение собрался делать, - и они дружно рассмеялись.

Улица освещалась плохо, фонарь был один и то в самом конце набережной, небо всё было затянуто тучами и ни звёзд, ни луны видно не было. Было довольно прохладно, недавно прошёл дождь, пахло сыростью и морем.

«Она сейчас так красива…сейчас, или никогда» - думал про себя Найк, смотря в глубокие, как морская бездна глаза Лизы.

-Лиза… знаешь, наверно сейчас ты можешь посчитать это глупостью, или голосом алкоголя в моей крови, но… - он замешкался, Лиза насторожилась и, не контролируя себя, сжала руку Саши.

-Я…тебя…люблю, - выдавил он из себя, как будто это признание стоило ему жизни.

-Что? – опешила Лиза: «Я тебя люблю…» - в голове опять прозвучал его голос.

Он был выше её на голову, может даже ещё выше... сейчас это было не важно он был совсем рядом – его глаза были напротив... Лиза не могла поверить, что он это сказал, сказал сейчас, сказал, возможно, правду.

- Я люблю тебя! – повторил он, уже смелее, и сказал это так громко, чтобы слышали все.

Лиза обняла Сашу крепко-крепко и прошептала ему на ухо:

- Возможно это твоя шутка, но... Я тебя тоже люблю, - по её щекам, в который раз за этот день, потекли слёзы.

-Правда? – теперь спросил Саша, не веря своим ушам.

- Правда-правда! – сказала Лиза, а Саша осторожно коснулся её щёк, чтобы вытереть слёзы.

Медленно между ними будто проскользнула искра, как это обычно пишут в романах. Холодные руки Лизы коснулась лица Саши - она не верила, что он настоящий, и думала, если прикоснётся - он исчезнет, но он не исчез... Саша наклонился и поцеловал Лизу – это был уже настоящий поцелуй, тут, атласная лента, сдерживающая волосы Лизы не выдержала и развязалась, рыжий шёлк волос скользнул на плечи и лицо. Саша смотрел в зелень её глаз и почувствовал, как теплые капли дождя скользнули по лицу, Лиза улыбнулась, и опять обняла Сашу. Одна рука легла ей на талию, а вторая взяла за руку, он прошептал:

-Может, потанцуем? – Лиза кивнула, чувствуя неимоверный трепет внутри себя, всё ещё не веря, что это реальность.

Они танцевали под дождём, под музыку сердца, которая разрывала их изнутри, даже холодный ветер грел, будто тёплое дыхание счастья…

«Не верю... он... я... мы…» - их мысли звучали в унисон, и были пропитаны той неимоверной романтикой этих женских романов, которые так любят читать Лена и Полина.

 

-Посмотри, как они танцуют, - говорит Лена Полине, когда они стоят у окна и смотрят, как под дождём продолжается танец.

-Романтика, - соглашается Полина. В разговор вмешивается Наташа:

-Фуфло… гадко и смазливо, - грубо отзывается она.

-Ты чего Ната? – подруги удивлённо смотрят на неё.

-Ничего! Просто не люблю такое розовую безвкусицу… - говорит она и спешит уйти в уборную.

-Ревнует... - заключает Полина.

-Думаешь? – не верит её словам Лена. – Хотя, да очень даже, похоже… - соглашается она и тоже уходит, потому что её зовёт Скамик.

-Всё-таки они прекрасная пара, - заключает Пуля и спешит к Ване, который её уже заждался.

-Не хорошо подглядывать, – подкалывает он её.

 

-Думаю, нам стоит пройти в кафе. А то ты вся промокла и дрожишь, как осиновый лист, - говорит Саша, заботливо смотря на неё.

-Наверное, - хрипло отвечает Лиза, начиная покрываться гусиной кожей.

Они заходят в кафе, их отсутствия, будто никто и не заметил, только вот Наташа с ненавистью сверлит взглядом спины Саши и Лизы.

Они спокойно садятся за стол, и Саша заставляет её в очередной раз надеть куртку и заказывает у официантки горячий малиновый чай (для профилактики).

Лиза опят обнимает его, всё ещё не веря… но, уже ощущая, что её любят…

Рыжик засыпает в объятьях Саши и совсем не замечает, как спустя долгое время, её усаживают подруги в такси и они дружно едут домой, в уютную маленькую квартирку.

На прощанье Найк чмокает её в щёчку и желает приятных снов, она спит, но улыбается, она знает, что теперь не одна.

Всю ночь ей снился Саша, снились белые волки, серо-голубые глаза и жёлтые огоньки фонарей, на губах застыл первый поцелуй…

 

---

 

Иллюстрация к этой главе: Лиза и Найк , танцуют под дождём - никакого фотошопа, только гадкий, всё портящий сканер.

В колонках играет - Сплины

Возвращение

У меня была, как обычно, бессонница, как обычно на столе остывал чай, как обычно было чертовски тоскливо и одиноко. Я лежала на кровати, и, уставившись в потолок, пыталась уснуть. Помешал мне это сделать стук…мерный стук в дверь.
-Входите…- прошептала я ели слышно, но достаточно, чтобы он услышал.
-Что не ждёшь меня? - спросил хриплый прокуренный голос.
Я села на кровати, несколько минут в полном оцепенении я смотрела на гостя. Высокий, под метр восемьдесят, помятый, с лёгкой щетиной, он смотрел на меня всё теми же всезнающими глазами, как всегда уставшими, как всегда грустными и необъятно голубыми, как небо.
-Это правда, ты? Ты вернулся!!! – воскликнула я, и, как ошпаренная, кинулась ему на шею. Я боялась его отпускать, мне было страшно, что он опять уйдёт.
-Что ж тебе всегда не сидится дома? Стал моим музом, так и сиди со мной! – восклицаю я, всё ещё боясь его отпускать.
-Я же для тебя стараюсь, ищу тебе вдохновение, – говорит он и осторожно проводит по моим волосам.
-Ты так себя в могилу сведёшь, - не унимаюсь я. Его глаза мрачнеют:
-Мы не умираем, мы переходи от человека к человеку... Это вы умираете… - с резким нажимом сказал он, и, отодвигая меня, направился к моему рабочему столу. Компьютер всё ещё недовольно работал, старая творческая тетрадь сейчас служила подставкой под чай, а альбомные рисунки лежали на полу рядом с рабочим местом.
-Что, творческий кризис?
-Угу, - кивнула я в ответ и снова взяла его за руку.
-Да не убегу я никуда – разъярённо воскликнул он, выдёргивая руку. – Пока не убегу.
-Вот именно, что «пока», а мне нужно чтобы всегда!
-Ну, не могу я на одном месте…
-А ты попробуй! – язвлю я.
-Ты не против, если я закурю? – спрашивает он и в его руке появляется чуть надломленная сигарета.
-Конечно, не против, - смягчившись, говорю я.
-Вот и ладненько, - мурлычет он, будто чеширский кот и сигарета в его руке вспыхивает. Он затягивается, клубы серо-голубого дыма начали блуждать по комнате.
Сегодня у него распущенные волосы, они чёрной рекой струятся по плечам.
-Надо было мне поступить как Юлька… - шепчу я.
-Что? – спрашивает он.
-Заковать тебя в цепи, и дело с концом, - досадно говорю я.
-Ты бы смогла это сделать?
-Нет, - хрипло признаюсь.
-Тебе ведь и без меня хорошо…
-Не правда! Без тебя у меня получается что-то слишком не понятное, фальшивое и сопливое! – возражаю я и опять хватаю его за руку. Дым врывается в лёгкие, глаза начинает щипать от слёз. Странно… я всегда плачу только в его присутствие, так мне не хочется его терять…
-Да не бойся ты так! Я возможно задержусь здесь на месяц! – принимается он успокаивать меня.
-Месяц? А дольше никак?
-Никак… хотя… вот как залечу раны, так и сразу того…странствовать уйду… - запинаясь, говорит он, боясь смотреть мне в глаза.
-Дурак ты…настоящий дурак... Неужели ты не видишь, как мне без тебя плохо?!
-Меня же нет, как же я могу видеть?
-Дурак! Почему у всех музы, как музы – утонченные дамочки с лирами и флейтами, не пьющие, не курящие, спокойные, сидящие дома... А у меня ты?! Вечно ищущий приключений на свою задницу, вечно где-то пропадающий!
-Ну, хочешь, я буду играть на флейте?
-Да причём тут флейта!? Мне важно чтобы ты был здесь!
-Но я же здесь.
-Это пока! Вот залечишь раны и непременно уйдёшь… и не известно куда, неизвестно когда вернёшься. А может, ты мне изменяешь?
-Да с кем же я могу тебе изменять?
-Это ты мне скажи! – я падаю на кровать и, хватая подушку, кидаю её в муза. Мгновенье, и подушка разлетается на миллионы маленьких перьевых кусочков.
-Ну, что ты опять делаешь?!
-Мне казалось, ты любишь снег…- улыбается он.
-Люблю, - соглашаюсь я. А ведь действительно, перья сейчас очень похожи на маленькие снежинки, которые кружатся – кружатся - кружатся.
-Не меняй тему!
-Да кто же её меняет, - пожимает плечами муз.
-Слушай... а кто у тебя был до меня?
-То есть? – изумился он.
-Ну, ты сказал, что музы не умирают, значит, у тебя до меня были… люди, ведь так? – он лишь улыбнулся и кивнул, с трудом понимая мои изречения.
-Ну, и кто у тебя был до меня? – переспросила я.
-А это секрет фирмы! – сказал он и опять затянулся.
-Знаешь…ты такой вредный... А ведь я даже не знаю твоего имени… 4 года мы с тобой знакомы, и до сих пор не знаю имени… бррр… - я посмотрела на него с каким-то детским трепетом. Всё таки он мой муз-бродяга.
-А зачем тебе моё имя? – едкий дым вновь ударил мне в лёгкие, и я закашлялась.
-Ты же моё знаешь!
-Ладно... Можешь звать меня…хм… Руматой.
-Руматой? – удивилась я.
-Да... Как у Стругатских... Так меня ещё никто не называл.
-Ладно... Румата, так Румата, - согласилась я.
-У тебя есть, что выпить, и чистые бинты? – серьёзно спросил он.
-Бинты там, где и всегда – в ящике. А выпивки нет, жди ещё три года.
-Почему?
-Пока мне не исполниться 18, ты пить здесь не будешь, - с нажимом сообщила я.
-Эх, ладно… жалко, что нет.. Поможешь мне перевязать раны? – я кивнула в ответ.

Идиллия, не так ли? Он со мной, я вновь могу творить и мне ничего больше не надо, только помогать ему в перевязке и слушать его истории о приключениях в других мирах, вселенных и времени…

 

Предисловие

«Россия приближалась, Афган был позади, и не война вовсе, а что-то совсем чужеродное трепетало внутри... Что называют Холодной войной? Когда терпели и ждали, пока тебе скажут: «Пошли – пора воевать»? Когда в этой суматохе забывал собственное имя - настоящее имя, и помнил лишь позывной? Это ли не настоящая война? Жгучая, гадкая война, о которой не каждый знает, а ты знаешь о ней всё... Когда понимаешь, что воевать можно только на своей стороне, но уже забыл какая она, когда понимаешь, что начальство ошибается, что идёшь на верную смерть и каким-то образом выживаешь, не хочешь в это верить и пытаешься найти смерть, там, где её просто быть не может... Это ли не война? Война, батюшки, война... да только Холодная, промёрзшая до костей, контролируемая ржавой машиной власти... Она так же властна над нами, как Советы... а мы не знаем, куда деться… мы бежим к врагам, и знаем, что за это нам будет ещё хуже, но мы бежим, потому что знаем – это не конец – это начало, начало капитализма... Который должен рано или поздно свергнуть прежнюю власть и породить нечто новое, наверное, в сто раз хуже прежнего, но так надо. Надо!»

 

«Из нашей роты выжило всего 9 человек! Всего 9, вы понимаете это? Мы были уже почти дома…в объятьях гниющей машины власти… Мой позывной Дирижёр, я, как вы уже догадались, капитан – я командир этой роты, этой маленькой роты бойцов, которые были посланы в самое пекло, в Кабул… туда, где нам не за что бы не выжить. Если бы не удача…»

 

«В живых остались несколько лейтенант Кабаев, он же Борман, Фидулаева – Даная, близнецы Морозовы – Арина и Счётовод, Романов – Усуриец, Руцкой – Карп и Вебер, которому не нужен был позывной... В живых так же осталась медсестра Наташа Олёхина, милая девчонка, которую мы обязаны были спасти... Благополучно мы ушли на покой, некоторые стали продвигаться по службе, а я просто решил больше не ввязываться в это. Да и пора мне было уходить в запас, хромой стратег пенсионного возраста уже никому не был нужен, кроме семьи... У меня ведь скоро должен был родиться сын…Олёшенька…»

 

«Когда был официально объявлен распад Советов, многие, такие как я (прошедшие Великую отечественную, пережившие Сталинские репрессии, Афганистан и многое другое) вздохнули с невероятным облегчением, но не тут-то было. Нужно было выкарабкиваться из смуты, над страной нависал новый выбор власти и тотальная перестройка сложившихся порядков…»

 

«Меня вызвали на ковёр, странно кому я нужен был сейчас... а ведь оказалось, что нужен. Это был когда-то мой знакомый Гумилёв, хороший парень, а сейчас и военный. Мне всё объяснили и сказали, что, мол, нужно сделать так и так, и что я единственный, кто может осуществить это. Что ж я смерился и стал приступать к выполнению задания. Я созвал команду из 8 человек, сейчас легко понять кто это – те самые счастливцы, выжившие со мной в Кабуле. Но впереди у нас был выбор сильнейших… и их подготовка, первым стал мой сын».

 

 

История третья

«Вызов?!»

 

В комнате было сыро, Катя никогда не закрывала окно, и сейчас в него влетал недавно начавшийся дождь.

Стоило Кате распрощаться с Женей и отвести Настю домой, как она тут же завалилась спать. Всё тело ныло от усталости, мозг отказывался работать, и ужасно болела правая рука и коленка…

Сейчас Кате хотелось только одного: забыть всё то, что происходило сегодня... Катя легла на кровать, по телу стал нежно бить залетающий дождь, но окно закрывать было лень, да и не было особой необходимости, Катя засунула в уши наушники и нажала на Play. Немного похрипывая, он начал петь любимую Катину песню «Арии»:

Я здесь, я пришёл к тебе -

Пришёл вопреки судьбе.

С небес льётся лунный свет,

Я – зверь мне покоя нет.

Крадусь в темноте, как тень

В душе проклиная день,

Когда я всего лишь призрак в серой толпе

Ты помнишь? Давным-давно

Я жил так во сне легко,

Но раненный кем-то волк

Вонзил мне клыки в плечо…

И я стал таким, как он:

Невидимым ясным днём,

Убийца и злой хозяин в мире ночном!!!

 

И вот Катя не заметила, как погрузилась в лёгкую дымку сна. В таком зыбком беспамятстве она могла бы провести вечность – так ей казалось…

* * *

Проснулась Катерина, когда на часах было полвосьмого, почему-то в душе что-то предательски ойкнуло, будто Катя упустила что-то неимоверно важное. Отбрасывая «лишние» мысли, Катя решила зайти к тёте Ане и поинтересоваться как у Насти самочувствие. Натягивая красную ветровку, рыжая вышла из квартиры, замок нехотя закрыл старую дверь, которая была явно «формальной».

Через две ступеньки она взлетела на четвёртый этаж. Нажав кнопку звонка, она дала себе отдышаться. За дверью послышались шаги, и детский голос спросил:

-Кто там?

-Наташ, это я – Катя, - замок щелкнул и массивная дверь открылась. Из квартиры полился приятный жёлтый свет, и поманило запахом домашней выпечки.

-Мама дома? – Наташа покачала головой в ответ. - Передашь маме. Что я ночевать буду у себя, ok?

- Хорошо… - Наташа явно ещё хотела что-то сказать.

-как самочувствие? – вдруг спросила я, вспоминая, что приключилось сегодня днём.

-Нормально, явно лучше, чем у тебя, - и восьмилетняя девчонка улыбнулась.

Катя, не понимая, посмотрела на себя и поняла, что вид у неё действительно плачевный: старые джинсы были порваны как раз на правой коленке, а закатывать рукава куртки вообще не хотелась, во избежание травмирования детской психики.

-Да ладно всё супер! До свадьбы заживёт… - отшутилась она, чтобы не заострять на этом внимание. – Передавай маме привет, - сказала Катя, разворачиваясь. Наташа улыбнулась и поспешила закрыть за мной дверь.

Катя спустилась на второй этаж, взглянула на дверь своей квартиры, тяжело вздохнула и прошептала:

«Дом – милый дом… East ore west, Home the best…» - процитировала Рыжик любимую фразу Саши, моего одноклассника-недотёпы...

Выйдя во двор, вдыхая сырой пропитанный озоном воздух, Катя искренне улыбнулась от удовольствия.

-Мяу!!! – на встречу девушке выбежал чёрный кот.

-Ну, что Кузька нагулялся? – сев на корточки, Катя протянула руки. Кот с душераздирающим воплем прыгнул ей на руки. Его мурчание тут же согрело замёрзшую душу.

-Давай присядем, Кузя… - Катя опустилась на лавочку.

-Привет! – на Катино плечо  легла чья-то нежная рука, рядом села Клипсо.

-Ты меня напугала, - честно призналась рыжая.

-Извини. Я по делу.

-Ну, и какое дело?

-Я вызываю тебя на дуэль, - из уст Калипсо это звучало крайне легкомысленно.

-С чего бы это?

Если ты выиграешь, то выбор команды за тобой. Но если проиграешь, то извини – идёшь к Костику. Согласна?

-А я могу отказаться? – поинтересовалась Катя.

-Нет, – развела плечами Калипсо, и, решив погладить Кузьку, приблизила к нему руку, но тот неистово зашипел, изогнулся и чуть не укусил её.

-Он у тебя бешенный, – крикнула девушка.

-Может это ты бешенная?

-Да как ты смеешь? – от возмущения лицо Калипсо побагровело.

-Прикинь – смею! НИКОГДА НЕ ОБИЖАЯ МОЕГО КОТА! – глаза снова налились фиолетовым светом. Калипсо поднялась и попятилась.

-Ты…это…поосторожнее! – заикаясь, прошептала она.

-Это ты осторожней! – и тут дерево за спиной дуэлянки вспыхнуло сиреневым пламенем.

-А-а-а! – взвизгнула та. – Я тебе это припомню! Сегодня ночью, на пустыре (рядом с музыкальной школой), в полночь! – прокричала калипсо, развернулась и поспешила скрыться с моих глаз.

-До свидания, - прошептала я.

* * *

«Тупо - всё это!» -  мысли сами лезли в голову.

Дерево сгорело дотла, но пламя так и не перекинулось на рядом стоящие деревья... пожарные обвинили во всём жару (хотя недавно прошёл дождь)

Сейчас Катя преспокойно лежала на кровати и тупо смотрела в потолок, пытаясь увидеть в нём хоть какие-то изменения…

-Кузь, вот ты мне скажи: дерево правда я подпалила? – слова сами вылетели из уст. Кот посмотрел на свою хозяйку, как и следовало ожидать, ничего не сказал, лишь устало зевнул.

В комнате было темно, был уже десятый час, через два часа Кате предстояло первое сражение... её первый вызов... Спать упорно не хотелось, но глаза уже слипались.

Тут очертания комнаты поплыли перед глазами, где-то сзади раздался звук бьющегося стекла и почувствовался красный неровный свет.

-Привет, Катя, – раздался голос позади. Катя быстро встала и увидела Захарию.

-Чего тебе надо? – срываясь на крик, спросила рыжая. Ей это уже стало надоедать…

-Мне нужно, чтобы ты не проиграла! – сказал строго Зах, его рука засветилась алым светом. Он схватил Катю за горло и поцеловал. Чувство было такое, как будто тело Кати расслаивается, разрывается на части, неизвестной силой тело будто разрывало надвое…

Мгновенье… и всё стихло. Катя осмотрелась: она всё ещё была у себя в комнате, но на этот раз она летела! летела под потолком и была похожа на призрака. Немного погодя  девушка увидела своё тело, оно сидела на кровати, и смотрело в окно.

-Отдохнуть, или сразу пойти туда… - сказал Катин голос, холодным и кровожадным тоном.

Кузя недовольно смотрел на тело, а затем посмотрел на парящую в воздухе Катю. Тело посмотрело на кота:

-Что уже заметил? Догадливый кот… - тело улыбнулось и посмотрело на себя в зеркало. – А она ничего – фигурка, что надо... – сказало тело, проведя по талии рукой.

Будильник прозвенел одиннадцать, и моё тело недовольно село за стол.

-Ещё два часа! Чем же здесь можно заняться? – воскликнуло оно и взяло альбом с Катиными рисунками.

Открыв альбом, тело долго изучало рисунки, но старалось не зацикливаться на чём-то одном:

-Не плохо рисует, - сказало оно себе под нос, и вот перевернув очередной лист, лицо его немного изменилось – появилось любопытство. На этом альбомном листке была нарисована книга: в кожаном переплёте, углы обрамляло железо. Весь рисунок был выполнен карандашом, и лишь множество камней на рисунке было окрашено красной гелиевой ручкой

-А вот это уже очень интересно, позже обязательно спрошу… - пролепетало тело, вырвало лис. Сложило в четыре раза и положило в карман брюк.

Будильник опять начал звенеть, уже непонятно почему, и непонятно зачем:

-Замолчи! – крикнуло тело. Будильник замолк, но стоило телу отвернуться, как будильник опять зазвенел. Тело положило руку на часы, и они загорелись, смотря на час, тело довольно поднялось:

-А я, между прочим, сначала по-хорошему попросил…ла.

Тело протянуло руку, и со стула слетела моя старая красная куртка и медленно подлетела к его руке.

-Ну что думаю, мне пора, а ты, Катя, так уж и быть можешь быть свидетелем… - тело посмотрело на парящую Катю и подмигнуло её. Встав на подоконник, тело выпрыгнуло из окна.

Вот уж тело идёт по улице, направляясь к музыкальной школе, всё больше убеждая Катю в том, что это всего лишь сон.

«Что же происходит?» - подумала Катя, вспоминая про поцелуй Захарии…

Глава шестая «Белые глаза, бирюзовые волосы…»

Ты нежна и легка, облака выдоха…

 Прижималась лицом к стеклу,

 Смотрела в ночную глушь,

Скомканная рубашка,

Стук каблуков

 След от помады на чашке…

Запах твоих духов. 

Группа «Fleur» - «На мягких лапах»

 

Несколько километров под землёй, так глубоко ещё не успели просверлить ходы вагоны метро, так глубоко попытались забраться только шахты «золотодобытчиков». И именно так глубоко находилась эта гробница, даже скорее усыпальница, ведь сейчас в ней спала одна очень спонтанная особа, от которой зависит продолжение этой книги.

В середине этого обширного зала, среди чопорных, немного обветшалых, бархатных штор, якобы укрывающих стены, среди плохо освещающих канделябров и уже совершенно немодной мебели находилась старая кровать. На кровати лежала девушка, её фигура казалось прекрасной, хрупкой и какой-то эфемерной. Медленно и бесшумно поднималась грудь девушки, вдыхая прогнивший воздух. Она была всё так же свежа и молода, хотя на её мраморной коже скопился немалый слой пыли, будто невидимый щит она показывала, как давно было последнее пробуждение.

Настало время осмотреться: в помещении помимо старой кровати, было крайне мало мебели – укрытое полинявшими шторами зеркало, маленький «журнальный» столик, много старинных подсвечников с потухшими свечами, по углам были разбросаны свернутые в рулоны папирусы,  но больше всего настораживали большие песочные часы, стоявшие поодаль от зеркала, позади кровати, золотые песчинки в часах почти иссякли и падали вниз всё медленнее, будто отсчитывая конец света. Сейчас это сравнение больше всего подходило, ведь фактически так оно и было.

Монотонный треск, источаемый часами, когда очередная песчинка касалась груды других внизу, разносился по помещению с непривычным скрипом и как когтями по стеклу отдавался по непривыкшим к шуму ушам. Но всё равно тишина в зале казалась фантастической – она давила на уши и разрывала их из нутрии, такой она казалась не привычной в этом современном, полным звуков, мире. Хотя,  здесь нет никакого  дела до верхнего мира, здесь некому об этом думать…

Последняя песчинка коснулась нижней ниши часов, этот звук прозвенел как нельзя громко, разрезая тишину на части, последняя песчинка отличалась от других, в ней не было того чопорного блеска – она была матового серебряного цвета и несла в себе больше значения, чем другие.

Эта последняя секунда вдохнула жизнь и толику пробуждения в это заброшенное людьми место.  В помещении волной стал нарастать посторонний гул, сравнимый с тем звуком, который доносится из туннеля перед приходом поезда. Не зажигаемые столетиями свечи вспыхнули, будто по мановению волшебной палочки, придавая усыпальнице совсем другой вид. Многовековая пыль начала исчезать, сгорая в волшебном свете, серебряной пыльцой маленькой феи.  Вокруг всё сеяло неистовым светом, обновляясь и начиная жить заново, как в сказке о Спящей Красавице после поцелуя Прекрасного Принца.

И вот, почувствовав на губах поцелуй невидимого принца, а может, ощутив вкус пробуждения, блестящие ресницы девушки дрогнули, на лице появилась тонкая улыбка ярко-малиновых губ. Вдох перед пробуждением был самым глубоким и необходимым, казалось корсет, который сковывал белую грудь, разойдётся по швам. Глаза распахнулись, выныривая из темноты на встречу этому новому миру.

Несколько раз моргнув, лицо девушки приобрело новое смешанное с испугом и радостью выражение лица. 

«Я проснулась…» - неуверенно подумала девушка, так бывает, когда долгое время спишь и мысли в голове слишком вязкие и неуверенные, чтобы думать ясно. Медленно девушка поднялась, белоснежное платье на хрупкой фигуре напоминало невесомое полотно перистых облаков. Глубокий вырез платья обнажал белоснежную, будто из фарфора, грудь и плечи, тугой корсет сковывал тело бардовым шнурком, белоснежная атласная юбка была короткая, а длинный её подол из полупрозрачного шёлка сзади доставал, чуть ли не до пяток девушки. Волосы, некогда спрятанные под платком, теперь красовались в полном своём всесилии: длинные пшенично-рыжие кудри, вперемешку с ярко-бирюзовыми прядками ниспадали на плечи и отдавали золотую тень на фарфоровую кожу. Радужка глаз была такая же белая, как и кожа, лишь чернильно-чёрный зрачок развеивал сомнения в слепоте незнакомки.

Девушка поднесла маленькую ладонь к ярким губам и лихорадочно откашлялась, при кашле вся её  тоненькая фигура так сотрясалась, что казалось она, будто кукла развалится на маленькие детальки. Как только кашель стих, девушка медленно направилась к зеркалу, занавешенному шторой.

- Тяжело…непривычно… - осторожно сказала она, с какой-то детской вопросительно-неуверенной интонацией. И удивившись звучанию собственного голоса, снова откашлялась. Голос её дрожал, как дрожит пламя свечи под напором ветра.

Её хрупкая фигурка приблизилась к зеркалу в плотную: маленькая ладонь осторожно сняла ткань с зеркала. Хотя зеркалом это было сложно назвать, огромный «во весь рост» чёрный камень был на столько гладок, что в неровном свете огня отражались все детали помещения. Гладкость камня обусловливалась много вековым ожиданием, и казалось огонь, отражающийся в нём, вылизывал чёрнь до приобретения столь неповторимой гладкости…

Девушка провела холодными пальцами по чернеющей глади, нащупав маленькое углубление в поверхности.

«Вот оно» - подумала девушка, всё так же неуверенно и осторожно она сняла со своей шеи кулон в форме извивающейся в знаке бесконечности змеи. Кулон точно проходил в углубление камня.

«Хоть бы получилось» - подумала она и произнесла как можно отчетливее:

- Я, Вайпра, взываю к Вечности, прошу, открой мне «окно» в мир без времени! – голос девушки пронёсся по всему помещению, проникая во все щели и сотрясая землю, где-то на поверхности поднялся ветер и прогремел гром, как это обычно бывает в фильмах ужаса.

По камню будто пошла лёгкая рябь, и изнутри камень стал наливаться неистовым светом. Ещё не много и камень бы совсем побелел, но в последний момент всё прекратилось и на белеющем полотне стали проявляться очертания уже известной нам Вейджи:

-Надо же, не опоздала… - взревел голос из ниоткуда и на лице в зеркале появилась улыбка.

-Да, сестра, - и Вайпра поклонилась отражению.

-Ты не меняешься… - скрестив руки на груди, продолжила Вейджа.

-Но, сестра! – постаралась, как можно вежливее возразить девушка.

Стены стали сотрясаться от неистового смеха демоницы.

 

- Дорогая моя сестра, ты должна мне помочь... Иначе бы я тебя не будила сегодня, ты почти всегда бесполезна…- пробурчала Вейдж так, что бедная Вайра сжалась от испуга. – Ладно, ладно не волнуйся ты так. Я прошу тебя найти вот этих детей и…

- Уничтожить? – спросила Вайпра, и тут в её глазах промелькнула какая-то неуправляемая жажда крови, что она сама этого испугалась и тут же попыталась прогнать хищные мысли.

-Зачем так строго! Просто попробовать их на нашу сторону перевести, насколько я помню, ты очень хорошо владеешь даром убеждения! – лукавая улыбка уколола сердце.

- Ладно, я займусь этим... Это всё? – с ноткой нетерпение спросила девушка.

-Пока что всё, и ещё… - демоница немного замешкалась, и это очень удивило Вайпру. - …будь осторожна, - продолжила Вейджа, её голос был не привычно серьёзным и грустным, глаза искаженные светом огня, приобрели  горький и больной оттенок.

-Сестра… - только и смогла сказать девушка.

-Ты у меня единственный «человек», кто мне дорог, - нерешительно призналась Вейджа, в помещении повисла тишина, такая же едкая, как и раньше, но уже более приятная. Разрушить её решилась Вейджа, она не хотела вгонять сестру в состояние меланхолии, это сейчас было совершенно не нужно.

-В общем, - начала она уже громким металлическим голосом, которыми обычно говорят полководцы перед битвой. – Я возлагаю на тебя надежды, сестра, не подведи меня... На этом всё, до…следующей встречи…- сказала рыжая, улыбнулась и как приведение растворилась в молочно-белом мареве. На месте девушки в отражении появилась группа из восьми человек:  подростки лет 18, они о чём-то оживлённо беседовали, не подозревая, что за ними следят. 

-Милые ребятишки, - как-то по-детски промурлыкала Вайпра и, дождавшись пока картинка развеется, отправилась к старому маленькому столику, по современному его величали «журнальным», на нём была собрана груда старых манускриптов. Достав из них совершенно не подобающий остальным относительно новенький конверт, запечатанный восковой печатью с изысканным семейным гербом.

Распечатав его, девушка достала изветшалую бумагу и пробежалась по неровному почерку:

«Дорогая,  Жизельмина де`Ивуар.

Это письмо тебе видимо не суждено получить вовремя, но с сегодняшнего дня (а сегодня 15 сентября 1645 года от сотворения мира…ладно, ладно - рождества Христова) в общем с сегодняшнего дня я становлюсь главным хранителем Храма Феникса в мире под названием Аллария, и видимо мы больше никогда не увидимся, я отправляюсь туда через два дня, а ты уже наверное исчезла из города. В общем, Жизель, прощайте!

Всегда ваш, послужной нефилим  его Высочества, Франциск Лебуа.»

Вайпра тяжело вздохнула…

«Ах, Франц, Франц... Когда-то я его любила... Такой милый парнишка: полу ангел, получеловек… жаль, что ему пришлось отправиться на службу…» - подумала девушка и села на пол. Перед глазами появился давно забытый образ молодого француза – длинные до плеч блондинистые кудри, голубые-голубые глаза, ангельская улыбка – в него были влюблены все придворные дамы, а он был королевским целителем, добродушным и невыносимо милым. Тогда Вайпра жила в Париже под именем Жизельмина, ей нужно было найти одного очень талантливого предсказателя, у которого она должна была забрать пророчество раньше, чем о нём узнают Наставники. Проблема была в том, что дата рождения не была известна, а лишь век… XVII век. Прожив 40 лет якобы Жизельминой I, затем 17 лет её дочерью Жизельминой II (придворной любовницей короля, которая была очень в хороших отношениях с королевой), она встретила его – Франциска Лебуа, и сразу узнала в нём нефилима. Они влюбились вдруг друга, тайно встречались долгое время, а потом он отправился на службу к Наставникам, как они его нашли (или он их) Вайпра так и не смогла разузнать.

1644 год оказался крайне болезненным для Франции – много мятежей и восстаний волной пронеслось по стране. Франц всячески пытался помочь истощенному народу, а Вайпра продолжала искать своего провидца. В начале 1645 года Жизель удалось его найти, тогда то она и осмелилась поведать Франциску кто она такая, он это принял на удивление легко:

«-Я люблю тебя, и мне всё равно кто ты, главное, чтобы ты была со мной…»- сказал он тогда.

«Мне надо уходить... Уходить навсегда …» - прошептала она тогда. А он просто сказал:

«Я всё равно буду ждать» -  и она ушла, погрузилась в сон, пускай не вечный, но встретится в XVII веке, им уже не было суждено.

 

-Смешно…- промурлыкала она. - Его направили в тот же мир, куда нужно отправиться мне с сестрой... надеюсь, мы встретимся…

 В душе промелькнули какие-то забытые чувства, сердце закололо, неистово захотелось вернуться в тот никчемный век, в ту никому уже не нужную древнюю Францию.

-Всё! Баста! – затем последовало несколько нецензурных выражений на французском языке. – Они думают, я проиграю только из-за того, что они смогли завербовать самого дорого мне человека? Не дождутся... Я ещё отыграюсь на их драгоценных детишках! – на лице Вайпры просияла злорадная улыбка, глаза стали приобретать голубой оттенок, волосы темнеть, становясь приятно-каштановыми.

Глубоко вздохнув ещё раз, девушка сделала несколько незадачливых пасов руками и, можно сказать, достала  из воздуха совершенно новый деловой костюм.

Собрав совсем потемневшие волосы в хвост, Вайпра переоделась. Взмахнув руками, Вайпра материализовала себе бейджик, который гласил: «Преподаватель иностранных языков - Жизельмина де`Ивуар»

 

-Ох, ну что ж устроим этим Хранителям отборочный тур… - всё так же мило сказала новоиспечённая Жизель. Её тело стало покрываться темно-фиолетовыми огоньками, а вскоре вообще исчезло среди тёмных светлячков. Эта масса молекул устремилась куда-то вверх, пролетая сквозь толщи земной поверхности.

 * * *

- Ненавижу английский, - честно признался Скам, вертя в руках самолётик из клетчатого листика, на котором было записано домашнее задание по выше упомянутому предмету.

- Саша, английский это международный язык, он необходим в жизни, - парадируя гнусавый голос старой учительницы по иностранному, сказала Наташа и игриво пригрозила Саше пальцем.

- Да пошёл этот английский знаешь куда!? – крикнул Саша.

Они сидели в аудитории иностранного языка, и ждали учительницу. Старая уже всем надоевшая Ирина Ивановна всегда опаздывала, но сегодня её не было уже слишком долго. Лена с Полиной в школу не пришли – они готовились к Лизиному дню рождения, поэтому Саша сегодня сидел с Наташей, а Ваня оживлённо беседовал с Антоном (высоким брюнетом, игравшим в команде по футболу вместе со Скамиком).

Тут дверь аудитории открылась и вошла Мария Фёдоровна (декан), все тут же замолчали.

-Ирина Ивановна заболела, заменить её охотно вызвалась стажёрка из КИВ – Жизельмина д`Ивуар. – имя нового преподавателя декан произнесла по слогам, боясь что-либо перепутать. В зале появилась Вайпра, в руках она держала не маленькую стопку учебников, а на её переносице для солидности красовались очки в тоненькой серебряной оправе.

-Здравствуйте, дорогие студенты, - проговорила добродушно Жизель и улыбнулась, кто-то из присутствующих одобрительно присвистнул, за что позже получил от декана выговор. – Я буду вести у вас некоторое время уроки английского, у некоторых и французского, а то и немецкого. Кому трудно выговаривать моё имя, можете звать меня просто Евгения Максимовна, - Жизель положила книги на стол.

-А почему именно так? – спросил вдруг футболист Антон, который вообще неизвестно что забыл на этой паре.

-Потому что моего отца зовут Максимильян д`Ивуар, а Евгения потому, что это моё любимое имя, - на лице учительницы вновь просияла обворожительная улыбка, такая тёплая и добрая, что казалось последующие вопросы задавались только ради того, чтобы увидеть эту улыбку вновь.

 

Урок прошел, куда веселее обычного английского языка, несмотря на то, что Жизель говорила всё оставшееся время на английском, её понимали все. Говорили о политики, обсуждали новый институт, не раз задавали вопросы стажёрке, касающиеся  информации личного характера, на которые Жизель отвечала на удивление легко и добродушно.

 

Когда занятие подошло к концу и девушка уже записывала домашнее задание на доске в аудиторию влетела Маргарита Ангелиновна, та самая представительница КИВ`а.

-Ты что тут делаешь!? – взревела она, казалось, её взгляд может прожечь любого, благо стёкла очков как-то защищали от ожогов окружающих.

- Я здесь преподаю, - легко ответила Вайпра.

«Надо же, я не думала, что она так отреагирует на моё присутствие... Реата... когда мы с тобой виделись в последний раз, мы были почти лучшими подругами…» - подумала мимолётно Вайпра и лицемерно улыбнулась.

-Вай...! – блондинка осеклась, прочитав имя на бейджике, - Жизельмина! – быстро исправилась она. – Как тебе не стыдно?!

- Я всего лишь заменяю у студентов преподавателя иностранного языка, это, на сколько я помню, на запрещено Женевской конвенцией (так обычно Вайпра называла Новый Завет).

- Ты не должна быть здесь… - прошипела Реата с неистовым напором. Все подростки были поражены этим, никогда они ещё не видели, как ссорились несколько учителей, да ещё таких молодых. Студенты следили за происходящим с открытым ртом.

-Догорая…Рита, я прошу тебя не лезть в мои дела – я не мешаю вам, вы не мешаете мне – ясно?!                                                                                            

-Ясно, но ты мне мешаешь! – заключила Реата, но, почувствовав на своей спине горячий взгляд студентов, налилась краской и попыталась смягчиться:

-Я не могу на тебя положиться, ты всего лишь стажёр, а нам нужны профессионалы. Жизель извини, но…- Маргарита не знала, как ещё вежливее послать Вайпру туда, от куда она пришла.

- Ничего Маргарита, я постараюсь быть как можно ответственнее обычного, да и давай спросим у детей, нравлюсь ли я им как учитель, – легко парировала Вайпра и повернулась к аудитории.                                                                                                                                                                                                                                   

Студенты в один голос начали расхваливать стажёрку, и уже стало казаться, что Реата сдалась. Но, как говорится: «русские не сдаются!», в этом случае ангелы. Реата схватила Жизель за руку и вывела из аудитории, ей были не к чему свидетели новых разборок. Они вышли в коридор, по случайности там никого не было.

- Вайпра, если я узнаю, что предыдущая учительница по твоей вине отсутствует в школе, я не знаю, что с тобой сделаю! И мне будет наплевать. Что земля нейтральная территория! – сказала как можно тише, но очень напористо и грозно Реата. Она так сжимала руку Вайпры, что она стала белее обычного, и даже начала синеть.

-Может, ты меня отпустишь? – сказала, игнорируя угрозу, Вайпра.

Реата ослабила хватку, но не отпустила:

-Запомни! Если что-нибудь здесь случится – я буду подозревать только тебя, – кинула Наставница в последний раз и отпустила руку демоницы.

-А как же презумпция невиновности? – промурлыкала Жизель.

-Она касается только людей, - выделила Маргарита.

-Вот именно – людей! Так что если что я могу подозревать и тебя? – Вайпра тихо прищурилась.

С трудом, сдерживая ярость, выдавила из себя Реата:

-Ещё одно слово, и я буду вынуждена нарушить законы этого мира. И, Вайпра – преподавай здесь на здоровье, только не попадайся мне на глаза. Терпение у меня хоть и ангельское, но ему тоже приходит конец… - сказала блондинка, развернулась и  уже собралась уходить. Вайпра улыбнулась и вдогонку Реате крикнула:

-До завтра!

Та лишь мотнула головой, пытаясь усыпить в себе все отрицательные чувства.

 

В аудиторию Вайпра вошла, как ни в чём не бывало. Добродушно оглядела класс, стоило одному из подростков открыть рот, чтобы задать ненужный вопрос, как прозвенел звонок.

-Дорогие мои, спешу вас обрадовать – занятие закончено. Жду некоторых из вас завтра на немецком, - за её словами последовал гул глупых вопросов, которые Жизель предпочла проигнорировать.

 

Когда класс опустел, Вайпра опустилась за учительский стол, и, закрыв лицо руками, тихо прошептала:

-Как же я устала.

-Мисс Жизельмина, можно? – Вайпра подняла глаза и увидела высокого русого парнишку, одного из тех, кто смотрел на неё сегодня из зеркала.

-Да, слушаю, - хрипло отозвалась она.

- Я – Максим Марковски. Раньше я учился в КИВ`е на филологическом факультете, но меня перевели сюда, в общем сказали чтобы я вам передал вот это, - и Макс протянул ей конверт. – А ещё мне сказали найти Маргариту Ангелинову, которая является ректором нашей группы.

- Её ты можешь найти в… аудитории К13, она там часто восседает, - с насмешкой проговорила Вайпра. – А теперь можно мне побыть одной, письмо я прочитаю немного позже – ладно? – девушка постаралась быть как можно вежливее.

-Да, конечно, ещё раз извините, что помешал вам, - и парнишка выскочил из аудитории, по мраморному полу коридора отдавался гулкий стук его отдаляющихся шагов.

«Ох, хорошо, что на сегодня у меня была только одна пара... можно отправиться... домой. Завтра займусь всем остальным. Что же это за письмо?» - за этот день уставшая Вайпра уже получала письмо, с не очень весёлыми известиями, она осторожно распечатал конверт, и стала быстро читать, изредка глотая слова:

«Дорогая Вайпра…» - это обращение насторожило девушку, к ней никто не мог так обращаться, кроме Наставников и сестры. Нервно сглотнув, она продолжила читать: «Прошу тебя проследить за моим внуком, он чувствует себя немного дискомфортно в этом мире. Максимельян милый мальчик – наверное, ты уже заметила, что он не совсем тот, за кого себя выдаёт, но не злись, он сам ещё не знает, кто он. Ты одна из немногих, кто может понять его природу и помочь ему. Такое же письмо я отправляю Реате – только не злись на меня. Таковы здесь правила, я не хочу, чтобы моего единственного наследника забрали к вам в Нижнее Межмирье.

Ещё раз прошу проследить за ним, я буду рад, если он будет находиться под твоим покровительством, и под покровительством твоей сестры.

Ваш, любезнейший Ивалор – последний из рода драконьего».

Письмо заканчивалось печатью и пожеланиями всего наилучшего.

«Он в своём репертуаре! Какой же он последний из рода, если у него ещё внук есть? Драматизировать он очень любит... Ну ладно, я, наконец, свободна и могу отдохнуть…» - Реата смяла лист бумаги. И кинула его в урну, пока письмо летело в урну, оно вдруг вспыхнуло голубоватым огнём, и, моментально сгорев, не долетела до урны и развеялась пеплом по аудитории.

-А если бы я её держала в этот момент? Ивалор - шутник хренов… - сказала в слух Вайпра и стала покрываться уже знакомыми фиолетовыми огоньками. Уходить «по-человечески» у демонесы не было настроения и времени.

Оказавшись у себя в подземелье, Вайпра довольная скинула с себя деловые «лохмотья» и улеглась в кровать.

«Нужно будет организовать себе квартирку на поверхности, а то мне уже надоел этот сгнивший воздух…»

История вторая

«Настя беги!»

 

Крепко обхватив Сашу за шею, рыжая умудрялась одновременно восхищаться открывающемся видом и не забывать про свою боязнь высоты.

"А все таки здорово имень крылья! Вот ещё бы от страха избавиться!" - пронеслось в голове у Кати и она ещё сильнее схватила Сашу.

-Эй, ты меня задушешь! - в полголоса прохрипел Саша. Залившись краской Катя ослабила хватку.

-Саш,а почему ты умеешь летать? - вопрос Кати прозвучал надуманно и певуче, будто ретарическое заявление.

-Летать? Дело в камнях..

- В камнях? Ой!! - в этот момент Кате в спину что-то врезалось и её губы на мгновение соприкоснулись с губами Саши. всё лицо Кати вновь налилось, только сошедшим, румянцем и она буд то ударенная током отталкнулась от Саши:

-Ой, прости, я не хотела! Я нечаянно!

Да стой же ты! Мы же слишком высоко, ты разобьёшься! - пытаясь удержать вырывающуюся Катю, Саша, кажется, был очень рад неловкой сценне.

-Ну ладно... Только давай быстрее,-румянец не сходил с щёк Катерины.

-А ты такая красивая когда стисняешься...-проговорил Саша набирая скорость.

-Ничего подобного! - воскликнула катя и отвернулась от лица Саши, на сколько это было возможно.

-Да ладно тебя, я пошутил... - проговорил Саша в знак примерени,но остольную часть пути они провели в молчании...

-приготовся мы садимся! - воскликнул Саша, резко снижаясь, от резкости вновь заложило уши, как при подъёме. Катя закрыла глаза. приземление было быстрым: тупой удар и неловкий кувырок торможения. Катя открыла глаза.

"Ой! Голова болит, я вроде бы ею не ударилась." - подумала Катя потерая макушку.

-Извини. за не удачную посадку, - Саша подошёл к Кате и протянул ей руку. Крыльев у Ворона уже не было.

"И почему я не увидила, как они у него исчезают..."- с досадой, подумала Катя.

 -Главное, что за ограду не вылетела! - оптимистично промурлыкала рыжая.

"А он красивый..." - подумала Катя, смотря, как Саша отряхивает свою рубашку от пыли.

-Так, что ты там говорил про камни? - вспомнила "потерянную" тему катя.

-Камень - это то, что объясняет характер твоей силы. Вот у меня, к примеру "камень реликвика" и "камень летуна".

-Реликвик? Летун? – не понимала Катя.

-Летун - эту существо, которое может леветировать, или же у него есть крылья. У меня крылья, значит у меня камень летуна. А реликвик - это маг способный прикосновением считывать, а иногда даже копировать, камни оппонента, одним прикосновением.

-На счёт летуна я всё поняла, а вот с Реликвиком загвоздка... - пробормотала Катя. Саша понял, что разговор будет долгим и сел на заграждение, Катя села на арматуру, лежащую рядом.

-Реликвик... это существо, которое, прикоснувшись, может узнать камень, то есть прочитать его. А если у того, у кого реликвик читает камень слабая защита, то он может его скопировать. В общем, так я и стал летуном, скопировал камень, когда-то у своего отца...

-У отца? Так твой отец тоже был таким???

-Каким?

-Ну, не нормальным человеком?

-Мы не ненормальные! - возразил Саша.

 "Блин, чего он так взъелся! Я же сказала правду!" - подумала Катя, но решила не зацикливаться на этом: -Прости...

-Ничего, тебе ещё сложно всё это понять... - Кате показалось, что она задела Сашу за больное, и она решила больше не о чём не расспрашивать.

-Ладно, пошли? - улыбаясь, спросила Катя.

-Ты ведь ещё что-то хотела спросить?

-Хотела, но это подождёт, ведь мы ещё встретимся, - сказала Катя и поднялась.

-Встретимся! кхм...м...- вдруг замялся Саша. - Если хочешь, я могу проводить тебя домой?

-Нет спасибо... думаю, сегодня обойдёмся без этого, хватит мне приключений на мою голову... - сказала Катя, и потянула за ручку люка, ведущего на чердак. Но люк уверенно отказывался поддаваться...

-Может, поможешь? - фыркнула Катя.

"Что это с ней... Я её, что обидел?" - подумал Саша и потянул ручку люка на себя.

-Спасибо! - улыбнулась Катя и нырнула в открывшийся люк. "Он слишком ранимый... нужно постараться его не трогать!" - подумала Катя. Зная свою любопытную натуру, Катя поспешила домой, чтобы не беспокоить Сашу.

-Ты куда? - спросил Саша, уже открывающую дверь, Катю.

-Я домой, думаю сейчас не время расспрашивать тебя...

-Почему?! Я не против! "Я даже очень - за!" - дополнил Саша.

-Ну... нет! давай встретимся завтра, в парке Горького, у старой голубой беседки, она там одна... - сказала Катя, повернувшись к Саше.

-Можно, а во сколько?

-В два, - не задумываясь, сказала Катя. И выбежала на лестничную площадку.

-Пока... - прошептал Саша. "Она такая не обычная...Рыжая, кареглазая...я такой ещё не видел..." - спрятав руки в карманы, Саша направился в свою квартиру (он жил в этом доме).

 

* * *

«Эх, Саша, он такой необычный, он, когда на меня смотрит, по телу бегают марашки, а сердце останавливается... Надеюсь, я не влюбилась...» - думала Катя, идя по улице, медленно, муторно, ей совсем не хотелась домой. Катя знала, что в пустой квартире её никто не встретит, кроме чёрного беззаботного кота...

"Столько нового на мою голову... Костя, Магический Круг, Захария, Саша, и эта... Калипсо, что-то мне подсказывает, что с ней я сегодня ещё встречусь... Может, я с ума сошла? Ну, как это можно... или они психи... Что очень похоже... Но я видела, как загорелся Костя, и я видела дракона!... Может это массовые галлюцинации???"- Катя увидела знакомую старую липу, растущую у её дома, "Ну, ладно, посижу, отдохну, а там к тёте Ане нужно зайти..." - и села на лавочку.

Включив плеер, Катя погрузилась в свои мысли:

 

Моё солнце горит на стыке ветров, границы семи холмов,

Моё небо дождём опрокинули в  ночь, тени пяти углов.

Сколько троп и дорог, для меня заплелись в одну?

Я иду по своей земле, к небу, которым живу...

 

"Про, что эта песня? Про Москву... хотелось бы мне попасть туда, на мгновенье, на чуть-чуть, говорят, что где-то там моя мама..." - подумалось Кате.

Вдруг, её будто пронзило чем-то острым, сердце дрогнуло и сжалось.

"Что-то должно случиться! Я чувствую... Нужна кому-то помощь... Кому-то дорогому!!!" - пронеслось в голове у Кати, и еле соображая, она подскочила, и побежала, туда, куда звало её сердце.

"Это здесь..." - поняла Катя. Перед ней стояли дети, не старше 11 лет, среди них была Настя, дочь тёти Ани, которая стала для неё семьёй... «Что-то должно случиться...» - девочка стояла далеко, в метрах 25...

-Настя! - крикнула Катя, но девочка не услышала, тут в ушах Кати раздался свист и скрежет металла, из-за поворота рядом с площадкой, на которой играли дети, выехала машина. Она ехала прямо на детей, дети разбежались, но вот Настя замерла, не то от страха, не то от растерянности.

-Настя, беги! - крикнула Катя и сорвалась с места. Она почти успела оттолкнуть ребёнка, когда машина начала тормозить и остаточной силой торможения сшибла Катю с ног. Приземлившись в метрах пяти от машины, Катя неуверенно встала и принялась искать глазами Настю: девочка сидела у дерева и потирала ушибленную голову, но Настя не была задета машиной, Катя все-таки успела  её оттолкнуть. Водитель из машины не показался, казалось, он потерял сознание.

"Или он просто пьян" - заключила Катя, поднимаясь. С трудом стоя на ногах, пошатываясь, Катя дошла до Насти.

-Ты в порядке? - прохрипела Катя, обессиленным голосом.

-Спасибо... Ты мне жизнь спасла...

-Ну не жизнь, а уберегла от лежания в больнице, - Катя сквозь боль улыбнулась. Тут, чьи то руки подхватили рыжую и помогли ей опереться на чьи-то плечи, Катя повернулась и увидела Женю (её одноклассника).

-Я всё видел - ты быстрая... - сказал только он: молчаливый, с легка угрюмый - Женя, напоминающий медведя.

-Поможешь мне домой дойти? - спросила Катя.

-А я чем, по-твоему, занимаюсь? - улыбнулся тот.

И так они похромали домой: огромный Женя, хрупкая Катя и беззаботная, маленькая Настя.

"Ну и попадёт мне и Настьки от тёти Ани..." - пронеслось у Кати.

История первая " Могильник и его последствия..."
Дорога медленно плелась в даль, в окне мелькали деревья, дома, поля. Катя сидела в автобусе и ехала туда, где покоились два самых дорогих ей человека. Она ехала на кладбище. Плеер свисая с ремня тихо наигрывал "Арию". Старая рок-группа, призывно пела: "-Дай руку мне!"
Выбежав из остановившегося транспорта, прошмыгнув мимо сторожа, рыжеволосая девчонка остановилось у двух могил, одной из них был год, а другой 40 дней. Казалось время замерло в этом тихом и спокойном месте, казалось кладбище - это отдельный мир... Мир где только мраморные кресты и статуи живут своей жизнью...
Положив по две алые розы к надгробьям, Катя поняла, что нет сил больше сдерживаться и обжигающие слезы пробежали по девичьим щекам...
-Чего плачешь? - за ее спиной послышался голос. Смахнув рукавом слезы, Катя поднялась..
-А ты, собственно, кто? - спросила та.
Парень, высокий, светло-русый, зелено-карими глазами смотрел на Катю, которая была сантиметров на двадцать ниже его.
-Я Саня,-он протянул руку.
Какое-то чувство прошептало Кате не пожимать ее, но девчонка никогда не слушала собственные чувства... И лишь ее рука коснулась Сашиной ладони, как Катю пронзила невероятная боль: все внутри будто проткнуло иглами, в горле застрял комок рвоты, она ели держалась на ногах. Попытка вырвать руку не к чему не привела, лишь усилила боль.
Краем глаза Катя заметила, что Саша не один, у него за спиной стояло человек 10 (все подростки, примерно Катиного возраста). Одна из них, девчонка с длинными черными волосами, прокричала:
-Заставь ее сесть на колени!!! Ворон, покажи свою силу!!!
Саша посмотрел на Катю, косо улыбнулся и прошептал:
"-Ты это выдержишь?"-не дожидаясь ответа боль в ногах усилилась, но всеми усилиями Катерина пыталась устоять на ногах.
...Боль становилась все сильнее и сильнее, но падать на колени не входило в планы Кати! И тут все ее сознание наполнилось злобой, весь разум поглатила мысль уничтожения...Глаза окрасились в ярко фиолетовый цвет, но не кто кроме Саши этого не заметил.Сильно сжав руку соперника Катя сквозь зубы прошипела:
-Ты сам-то, это выдержишшшь...
-Кто ты такая?- удивленно спросил тот. И в это же мгновенье невероятная сила разорвала их руки и Саша отлетел метров на пять. Катя же врезалась в рядом стоящие дерево...
Над кладбищем собрались тучи, подул сильный ветер, а рядом с забором ударила молния.
Новоявленный знакомый поднялся, как не в чем не бывало, лишь смесь любопытства и удивления выдавали "сражение".
-КТО ТЫ?!- лишь только Катя поднялась, как у ее горла оказался наконечник копья, а рядом стояла та девчонка, которая захотела что бы Катя села на колени. Катины глаза снова стали цвета морской волны, по спине пробежали мурашки, сердце сжалось в предчувствие беды.
-НЕ ТРОНЬ ЕЕ!!! - издалека послышался знакомый голос. Девушка отпрянула назад, но все еще насторожено смотрела на Катю.
Из-за ворот вышел юноша (лет семнадцати), у него были черные волосы с ярко красным колорированием.
-Кот! - озарило Катю. -Что ты тут делаешь?- два года назад она вместе с Костей отдыхала в санатории "Морская волна". Он был в пятом отряде, а она в третьем.
-Лиса?! Какими судьбами на могильнике?-все стоящие рядом ребята смотрели на них удивленно и восторженно.
-А ты всегда задаешь, такие глупые вопросы? У тебя что здесь банда?- с косой улыбкой спросила Катя.
-Нет. Ведьмы, вампиры, оборотни,- легкомысленно ответил он.
-Ведьмы?- удивилась рыжая..
-Да ВЕДЬМЫ!- ехидно крикнула, та девчонка с копьем,ее глаза на мгновенье стали красными.
-Калипсо успокойся!- Костя резко оскалился на нее и Кате показалось, что его глаза блеснули синим пламенем. Все окружающие отпрянули назад.
-Ты ведь недавно проявила свои силы?- поинтересовался Саша (тот мальчик которого очень болезненное рукопожатие)
-Какие еще силы?- недоумевала Катя.-Ты хочешь сказать что это Я с тобой сделала?!
-Да, ты,- с теплой улыбкой ответил тот.
-Извини...
-Да ты что, он же тебя чуть не убил! -улыбнулась Калипсо.
-Правда?
-Я...Я...я мог, но не собирался,-поспешно ответил Саша.
-КОТ, ОНИ ВЕРНУЛИСЬ!!!! - в воротах образовалась дырка и из неё выбежала девушка, похожая на эльфа (белые, как снег, волосы и голубые глаза), за спиной у нее весел арбалет и колчан со стрелами. - Три вурдалака - с севера, Захария и заклинатель - с юга, На западе и востоке- пару оборотней и вампиров.
-Не бойся, Лавина, и не таких укладывали....
-Костя.... это тот, кто я думаю? -взгляд Кости устремился, туда куда показывал тонкий палец Катерины - там в небе летел дракон!
-Если ты думаешь, что это дракон...то ты абсолютно права. А теперь лутше отойди!- приказным тоном произнес Кот.
-Еще чего! - возразила Кет , но все же отошла.
-Огонь!!!- крикнул Костя, хотя звучало это совсем не по русски Катя всё поняла... И по всему Котинаму телу начал быстро расползаться огонь.Он взмахнул руками и огонь исчез, лишь во взгляде и на ладонях играло пламя. -Приготовится к обороне,-стальным голосом проговорил он.
-Но... Не на кладбище ведь!!! - воскликнула недоумевающая Катерина. Костя посмотрел на нее...
-Калипсо, займись ей! -сказал он той девчонке, которая была с копьем. Девушка кивнула, подошла к Катерине и прошипела (почти, как змея):
-Лежи и помалкивай. Ты здесь никто и зовут тебя никак! - со всей своей не женской силой, она ударила Катю ногой в живот. Скорчившись, та осела на траву, и с трудом разобрав восклицания Кости: "Я не так просил разобраться!", на мгновенье потеряла сознание...
К тому моменту, как Катя пришла в себя, тень дракона накрыла, почти весь могильник. Место для посадки у дракона не было и он беспорядочно кружил в воздухе.
-Мы не будем на вас нападать , если вы дадите нам то, что мы требуем,-обратился к присутствующим юноша, лет 18(с короткими алыми волосами).
-Ну и что же тебе нужно, Захария?
-Нам нужна она! -Зах показал пальцем в Катину сторону.
-Не тычь в нее пальцем!- заступился за нее Саша.
"От определённо мне всё больше нравится" - пронислось тогда в голове Кати.
-Ну-ну, кто это говорит? Какая-то ободранная кошка. Второстепенная прислуга "Великого Дракона"? Кость, кажется так Совет решил тебя величать?-хихикнул Захария.
-Не называй его так!!!-не сдержалась Катя.
-Кого именно?-хором спросили Саша и Кот.
-Обоих...
-Зах, ты так и не сказал, что тебе от нее нужно?
-Да, так ничего. Хочу пригласить на службу.
-Мечтай! Она уже работает, на меня!!!-радуясь превосходству, крикнул ,Кот, Захарии.
-СТОП!!!-возмущение перебороло стеснительность.-Я не на кого не работаю и работать не собираюсь!!!!!- самоуверенность Заха и Кости сразу куда то улетучилась.
-Она имеет полное право на выбор,-вступил в разговор Саша.
-Ты на чьей, это стороне!?
-На справедливой, -коротко ответил Саша на вопрос Кота.
-Да, ты прав. По закону Магического Сообщества, она имеет двое суток на раздумья, - согласился Захария, на что побежденный Костя только кивнул.
-О, спасибо,-дерзко ответила Катя.
-Эй, ты куда? -Захария грубо схватил ее за руку, когда она уже направилась к воротам.
Повернувшись к колдуну та взглянула ему в глаза и произнесла так, что бы слышал только Захария:
-Я иду ДО-МОЙ, -рука его разжалась и он отошел.
Катя была уже у калитки, как вдруг внутри все сжалось в предупреждении, и та оглянулась. На нее , с ненавистью, смотрел Зах, в руках у него был арбалет. Он нажал на курок, стрела слетела с тетивы.Пролетев немного стрела обратилась в огненного орла.
-НЕТ!!!!!!!- в испуге крикнула Катя. И тут опять все повторилось, в ней снова проснулась СИЛА! Глаза вновь стали фиолетовыми и на этот раз это увидели все. Катя выставила руки перед собой... "орел" врезался в ладони и растворился в воздухе не причинив Кате вреда.
-ВЕДЬМА!!!- крикнул разъяренный колдун.
-На себя посмотри! -не удержалась Катя и уже приготовилась к следующей стреле, но колдуны не повторяются и Зах, лишь, послал Кати немалую горсть проклятий...
Вдруг перед Катей, нарушая "идиллию отношений", появился Саша (дальше Ворон), но у него за спиной были черные КРЫЛЬЯ! Он протянул Кате руку:
-Летим отсюда?
-А ты сам, как думаешь?-произнесла та, хватая его за руку. Быстрым движением, он обхватил девушку за талию и они взлетели. От резкого подъема у Кати заложила уши.
Они покидали эту вечеринку "по английски" - не попрощавшись...

 

Тело отказывалось просыпаться даже от ледяных струек душа. В голове бродил пьяный туман, у Лизы было такое ощущение, что она вчера много, и без перерыва, пила…
Опершись на холодную плитку стены, Лиза тяжело вздохнула, в ушах что-то пронзительно звенело, а наболевшие мысли сплелись в тугой комок и не спешили распутываться…
Телефон настойчиво наигрывал одну и туже мелодию Арии и не собирался замолкать.
«Кто это ещё может быть?» - негодуя, подумала Лиза, выключая душ. Одев халат, девушка отправилась на поиски своего мобильника. По спине пробежали мурашки, рыжая поёжилась от резкого сквозняка, который прогуливался по квартире. Найдя телефон в кармане штанов, которые лежали в шкафу, Лиза попыталась вспомнить, откуда там телефон, но решила заняться этим потом.
На экране высветилось имя декана её факультета.
- Что за? – прошептала Лиза и приняла звонок: - Ало? – нервный голос, что-то сначала неясно затараторил (голос явно не принадлежал декану) затем замолк, и после недолгой паузы заговорила Мария Фёдоровна (декан, собственной персоной).
- Елизавета Львович? – спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила: - Я знаю, что тебе сегодня ко второму занятию, но тебе всё-таки придётся появиться в институте пораньше, через пол часа жду в аудитории К13. Поняла?
- Да, но, что случилось? – Лизиному негодованию не было придела, и с каждым словом Марии Фёдоровны оно только возрастало.
- То, что случилось, понравится и тебе и остальным, только не опаздывай! – Лиза хотела что-то возразить, но неизбежные гудки монотонно ворвались в трубку.
- Я скоро не выдержу и точно уйду из этого института! А, вдруг это из-за прогула? – пауза, - Да, нет! Не может быть… - Лиза редко, но всё-таки говорила сама с собой, от этого ей сразу хотелось смеяться.

Лиза начала нервно собираться, не любовь к опозданиям подкреплялась словами декана: «Лучше не опаздывай…», по этому собираться у Лизы получалось ни сколько быстро, сколько не уклюже.
Первым делом Лиза собрала мокрые волосы в пучок, потом потратила 5 минут на поиски плеера и сумки. Долго решала, что ей одеть и остановила свой выбор на белой футболке с сиреневой звездой на груди и тёмно-фиолетовом вельветовом костюме (жакет и юбка).
Выбежала Лиза из подъезда, когда до назначенного времени оставалось 5 минут, ещё и старая дверь закрылась не с первого раза.
«Лиза, копуша! Ну, разве можно так долго собира…» - Лизины мысли прервались, так как рыжая закричала от неожиданности: перед ней, с трудом успев остановиться, замер мотоцикл.
- Ты что творишь? Не видишь, куда едешь?! – визжала она, как будто этот мотоциклист не просто её «чуть не сбил», а сбил и ещё несколько раз проехался по ней.
- Эй, эй! Львика, успокойся! Я в институт торопился, задумался… Ты, между прочим, сама могла по стонам смотреть! – запричитал водитель слишком знакомым голосом, Лиза попыталась разглядеть лицо, загороженное от неё чёрным забралом шлема:
-Найк, это ты??? – уставшим, от долгого крика, голосом спросила Лиза.
- Ну а кто же ещё, другой бы тебя задавил и ещё бы обрадовался этому! – ответил он и снял шлем.
«Черт! Это же надо, какие совпадения с утра» - подумала Львика и, вспомнив сон, а именно сцену поцелуя, не минуемо налилась краской.
- Ты куда так спешишь? Нам же ко второй? – сказал Саша, кажется, не замечая Лизиного смущения.
- Мне деканша позвонила… - пробурчала Лиза.
- Мне тоже! Давай подвезу? – ехидно улыбнулся Саша, посмотрев на Лизину юбку.
- И это меня ты называешь врединой… - не много поколебавшись. – Почему бы и нет – подвези!
-Ты серьёзно???
- Да, подумаешь, в юбке… Я ведь могу её снять.
-Не…не надо!
- Ну, так ты подвезёшь? Я и так из-за тебя опаздываю… - рыжая подошла к мотоциклу. Саша, тяжело вздыхая, согласился.

Обхватив крепко Найка за торс, Лиза прижалась к его спине:
«От него так приятно пахнет…» - мысли блуждающие в её голове были посвящены только ему…
* * *
Молодая блондинка сидела в просторном кабинете и смотрела на присутствующих мягким, с оттенком нежности, взглядом. Она нервно пожевывала душку очков, постоянно уводя взгляд на часы.
Возмущение в кабинете росло: Наташа начала спорить о цели собрания с Леной, Саша начал пускать бумажные самолётики из конспекта, Лиза пыталась уснуть, опираясь на плечо Найка. Полина готовилась к следующей паре (которой, к сожалению, был английский).
Было ещё несколько крайне непоседливых подростков, но о них речь пойдёт позже.
Наконец в дверь приоткрылась и в плохо освещённый кабинет вошла декан.
- Попрошу немного внимания! Для чего я вас собственно собрала… - сказала она, несвойственным для женщины, басом. В помещении тут же повисла тишина.
- Вот и отлично, - блеснули золотые зубы деканши: - Поприветствуем многоуважаемого представителя Киевского Института Власти. – Мария Фёдоровна кивнула в сторону блондинки, та поднялась.
- И что это за институт? – спросил пренебрежительно Скоморох Саша.
- Недавно открывшийся КИВ – это институт на гос. основе и заменяет стандартный КГУ (Киевский государственный университет). В нём 22 различных факультета, закончив, его вы получаете уже место работы в госучреждении, или же в фирме, - сказала спокойно девушка, отчеканенную за годы работы, речь и села обратно за стол.
- И почему здесь выбрали именно нас? – спросила заинтересовавшаяся Лиза.
- Потому что вы лучшие в институте… правда лучшее только в некоторых специализациях… - перебивая блондинку, властно запричитала декан.
- И какая нам от этого выгода? – возмущенный голос Наты был громче всех.
- Наш институт…
- Он предоставляет вам возможность нормально учиться, и попасть в КИВ без экзаменов! – небрежно перебила представителя института уже разволновавшейся декан.
- Да, Господи! Вы мне дадите слово сказать?? – воскликнула блондинка, она поднялась и посмотрела на Марию Фёдоровну так, что та начала покрываться синюшными пятнами.
- Вот и отлично, - уже мило добавила девушка.
- Меня зовут Маргарита Ангелиновна, но вы можете звать меня спокойно Рита, - блондинка улыбнулась и принялась доставать из сумки буклеты, судя по всему, института: - Наш институт выбрал группу из 16 человек для того, чтобы вы прошли специальный экспериментальный курс нашего института. Для лучшего усвоения материала ваша группа будет поделена на подгруппы. Вы будите совершенно нормально учиться, как и учились ранее, но по немного изменённой программе, будите иметь возможность выбирать свой профиль обучения. Преподавать большинство предметов буду я… ну как большинство… предмета три точно, - и девушка опять улыбнулась своей обворожительной улыбкой. Пока она это говорила, попутно ей удавалось раздавать буклеты и иногда прерываться, чтобы узнать имя того или иного ученика.
Лиза пробежалась взглядом по бумажке, которую вручила блондинка, всё написанное на ней было таким же однообразным, как и лексика представительницы.
«А жаль, я надеялась, что этот институт стоящая штука…»-подумала рыжая.
- А давай попробуем? Глядишь, из этого что-то путное получится? – прошептал Саша на ухо Львике.
«Если мы будим в одной группе, то почему бы и нет?» - Лиза улыбнулась и стала заполнять анкету, «поступающего в институт» (она находилась на обратной стороне буклета).
- Тот, кто всё-таки осмелится поступить в КИВ, прошу заполненную анкету положить на край моего стола, - сказала Маргарита и благополучно опустилась в кресло. Декан смерила ту недовольным взглядом, ей явно не понравилось сочетание «мой стол», но не осмелилась что-либо сказать блондинке.
Как и ожидалось, анкету заполнили все без исключения присутствующие в классе. Когда прозвенел скрипучий звонок, отдаленно напоминающий рёв кошки, которой наступили на хвост, все студенты поспешили из аудитории.
-Стоять! – возвышаясь над студентами, прогремел бас деканши: - возможно Маргарита Ангелиновна хочет ещё что-нибудь добавить, - и учтиво улыбаясь, посмотрела на блондинку.
- Я хотела добавить только то, что эту неделю вы проучитесь как обычно, а уже со следующей я обеспечу вас расписанием и списком изучаемых предметов, – хрупкая фигурка девушки направилась к двери, дорогу её невольно уступали все, на что блондинка дарила свою белоснежную улыбку.

- Ну что, на математику? – облегчённо промурлыкал Найк, подхватывая Лизу за руку.
«Похоже, настроение сегодня у всех хорошее… это радует», - Лиза попыталась вырваться из «хватки» Найка, но потом передумала и потащила его во второй корпус на математику к «любимому» учителю Антонине Семёновне.

Урок высшей математике был, как никогда скучен, Семёновна любезно начала рассказывать про интегралы, которые из присутствующих не знал разве что Найк, который никогда не бывал на алгебре в 11 классе. Но этот самый Незнайка предпочитал не слушать преподавателя, а играть Лизой в «крестики-нолики».

Когда на счету у Саши было три выигранных партии, а у Лизы две, Саша вдруг насторожился и посмотрел в окно, сквозь пыльные стёкла было отчётливо видно заволочённое облаками небо.
-Что-то случилось? – спросила его Лиза, и попыталась увидеть то, что так пристально привлекло внимание Найка.
-Да, нет ничего... просто скоро гроза будит, - сказал спокойно Саша, пожимая плечами, и поставил свой «крестик» на листике.
-С чего ты это взял??? На небе же не тучки, и солнце обещает выглянуть, - взгляд рыжей устремился в ту точку на небе, где обещало скоро появиться солнце.
-Можешь называть это предчувствием... Но я уверен, что будит гроза, - тёплая улыбка появилась на его лице, и не Лиза обмякла под его взглядом, сейчас она была готова поверить всему, что он скажет.
Пара подошла к концу, впереди была физкультура, и два часа волейбола, или ещё какой-нибудь пытки, вроде того, а уходить предательски не хотелось. Странно, но после ночного сна, Лиза ещё больше начала испытывать симпатию к Саше, да что там симпатию – это уже было настоящее влечение, каким бы абсурдным оно сейчас не казалось.
Всё-таки собравшись с силами, Лиза направилась в большой спортзал. Саша задержался поговорить с Антониной Семёновной, и сейчас рыжая осталась совсем одна, наедине со своими мыслями.
«Это абсурдно, Найк, мне как брат… мы с ним друзья с первого класса, я знаю про него всё, а он про меня… Я не хочу терять друга из-за какой-то влюблённости!!!» - спотыкаясь на каждом шагу, причитала она. «Я не обладаю никаким даром предвиденья, откуда я взяла, что могу ему понравиться! Мы просто друзья, лучшие друзья!!!» - достав из сумки плеер, Лиза поспешила заткнуть уши и включить музыку на полную громкость, чтобы не слышать собственных мыслей. Но громкость мыслям не помешала, они были отчётливо слышны, а вот все окружающие звуки терялись в звуке ударных «улицы роз».
-Эй, Лиза, ты что оглохла?! – наконец расслышала девушка голос того, о ком сейчас думала. – Решила меня игнорировать? – он обнял Рыжика за плечи и вытащил аккуратно наушник из уха.
Претворяясь, или не совсем претворяясь, дурочкой, Лиза посмотрела на него большими и невинными глазами:
- Нет, просто задумалась, что задуматься нельзя?
- Можно, но не нужно, а то опять попробует тебя кто-нибудь сбить, как сегодня утром.
- Кто же ещё, если ты здесь рядом? Больше некому, - на лице девушки ехидно посветлела улыбка.
- Ну, мало ли, знаешь, здесь много идиотов, - смущаясь, тихо проговорил Найк.
- Ну-ну, - в последний раз упрекнула Лиза, осторожно вынырнула из объятий Найка, направилась в женскую раздевалку.

Физкультура не обошлась без травм, пару раз Лиза задумывалась над высказыванием Саши (на счёт грозы), и неминуемо спотыкалась и падала. Один раз умудрилась попасть мячом девушке по голове, потом долго извинялась и соврала преподавателю, что потянула лодыжку, когда в очередной раз упала, и много значимо похромала в медпункт. Помочь «дохромать» вызвался Найк, и рыжая пожалела, что из неё никудышная актриса.
- Что, решила прогулять? – уколол её Саша.
- Решила больше никому не вредить! – поправила его девушка.
- Ну-ну, - решил отыграться на ней Найк.
- Ты меня, что теперь всегда будишь преследовать? - уточнила Лиза.
- А я что? Я ничего. Я просто не хочу, что бы с тобой что-нибудь случилось…
Устало, смерив Сашу взглядом, Львика пожалела, что сегодня вообще пошла в институт, лучше бы прогуляла, это у неё получалось лучше всего.
* * *
После выяснилось, что последние две пары отменили, и полная счастья и радости Лиза поспешила исчезнуть с территории института, чтобы не встретить кого-нибудь, к примеру, Найка, хотя… может, стоило ей задержаться?

Обещанная Сашей гроза всё-таки началась, застав Лизу врасплох, когда до её дома оставалось несколько кварталов. Зонтика с собой не было, и когда кожи коснулись капли дождя, показалось, что миллионы маленьких иголочек впиваются в кожу, но от этого стало только приятнее.
- Саша, с каких пор ты всегда прав? – прошептала девушка себе под нос и побрела домой, с каждой минутой замедляя шаг. Дождь медленно стирал все мысли, превращая их в размытые образы и ничего больше. Где-то в стороне моря, куда смотрел Саша во время математики, блистало множество маленьких белых молний.

«Всё-таки гроза это великое слияние воды и молний…»- подумала рыжая, и почему-то перед глазами возникли бредущие в глубь леса волк и пантера…

* * *

- Этот мир пропитан фальшью... но я его люблю, так жаль его будит уничтожать, но что поделать… - прошептала медно-волосая девушка, осматривая своё отражение в чёрной, как смола, воде. Вокруг неё блуждали белые сферы, казалось они испускают какой-то звук, но к этому звуку человеческое ухо не было чувствительно, в отличии от ушей демона.
Вейджа нежно сжала одну из сфер, поднесла её к губам и прошептала:
- Не волнуйтесь, я вас не забуду, вы не попадёте в чистилище…

Ложась на спину у пруда, Вейджа довольно начала насвистывать мелодию, которую видимо, испускали белые сферы…

* * *
Лиза пришла домой, у Полины и Лены была впереди ещё одна пара и рыжая опять осталась одна на один со своими мыслями, мокрая, как асфальт на улице, она отправилась в душ.
Струи воды, как и утром не приносили облегчения, не было такого эффекта как под дождём, но всё-таки стало намного спокойнее.
Уже вторую неделю рыжая прибывала в каком-то непонятном состоянии переменчивости, что каждый раз оставаясь наедине, хотелось разреветься, и громко-громко кричать не важно, что и не важно зачем, просто, что бы понять, что ты всё ещё жива, и что тебе это не сниться...

Вот и сейчас Лиза почувствовала, как в глазах назрели слёзы, силы кончились, и она заплакала…

* * *
- Она так слаба... Я думала она сильнее… - сказала Сирена, проведя рукой по зеркалу, в котором отражалась Лизино лицо.
- Она не слаба, она чувствительна, это конечно плохо, но в прошлый раз это спало жизни миллионов людей в этом мире, - сказала Алекса.
На лице девушки криво блеснула улыбка:
-Алекса, в прошлый раз они нарушили все законы, и подвергли вселенную опасности, я бы не хотела, что бы это повторилось.
- Вторая Мировая война тоже была опасностью, и не известно, что сейчас было с нами, если бы победа было не за Хранителями… - прошипела старшая Наставница, и взглядом попросила сестру закрыть эту тему.

Глава четвертая

«Пантера и Волк»

 

Может ли сам он нуждаться в прощении,

Знает ли он свое предназначение?

Как ощущает он смерть?

Хочет ли иногда умереть???

Как ощущает он звон тишины

И одиночество среди весны

Может быть, он счастлив вполне,

Может он плачет во сне…

 

Группа «Fleur» – «Человечность»

 

«Пока не вернется в холодную вечность моя уязвимость, моя человечность…» – Лиза в третий раз прослушивала эту песню на старом CD-плеере.

За окном была уже темная ночь воскресного дня. Как так быстро прошел этот день, до сих пор было для Лизы загадкой. В щель между балконной дверью и косяком ворвался пока еще теплый, но уже с зимней свежестью, воздух.

Лиза попыталась согреть дыханием дрожащие (как всегда холодные) руки. В сердце звенела эйфория, еще не утихшая, еще не растаявшая будничной смутой, эйфория – чувство безграничного счастья, потому что рядом есть те, кому ты нужен и кто нужен тебе. Вновь всполохнули воспоминания о Найке и о падении на набережной, в сердце приятно екнуло, а на лице расплылась дурацкая улыбка.

Лиза лежала на своем старом диванчике, обнимая плюшевого медведя. В комнате царил приятный мрак, лишь иногда окрестности освещались светом фар проезжающих машин. Рыжая мечтательно смотрела в серый потолок и не могла поверить, что все так хорошо, а в голове предательски кто-то шептал: «Ненадолго, не навсегда…»

«Эйфория, счастье, надежда, любовь... Надолго ли?» – подумала Лиза и в очередной раз ущипнула себя за руку, чтобы почувствовать, что все, что с ней происходит сейчас, не сон и не обман «детского сердца».

Балконная дверь скрипнула, и в комнату вошла Пуля, от нее повеяло табаком. Ей так же не спалось, как и Лизе.

– Еще есть? – сказала тихо рыжая и спокойно села.

– Да, – ответила, еще не понимая суть вопроса, Пуля.

– Дашь? – все так же односложно и неэмоционально продолжила рыжая.

– Ты же не куришь! – возразила, наконец, Полина.

«Как все предсказуемо…» – подумала, и потом продолжала Лиза:

– Ну и что? Пошли, покурим… – немного помедлив: – Поговорим?

– Ладно, пошли. Вот только я немного замерзла… – слишком легко сдалась Полина.

Хотя это не удивительно, у нее на душе так же было что-то не так. Все-таки вчерашняя идиллия была слишком непривычной и казалась фальшивой.

Хотя, может, Полине просто стало скучно. Все может быть…

– Я тебе свой махровый халат могу дать, – предложила Лиза, почувствовав в себе резкое желание высказаться.

– А как же ты? – на смуглой коже Полины отразился желтый свет фар, ее глаза, казалось, наполнились слезами, но это лишь оптический обман. Глаза ее были сухи, лишь нотка легкой нерешительности блуждала на лице.

– Не так уж и холодно на улице, переживу, – рыжая улыбнулась и протянула подруге сиреневый махровый халат.

 

* * *

 

Ночь была темная, такие ночи бывают только в конце осени, и только на юге. Прекрасное время чтобы совершать не обдуманные поступки, признаваться в любви и говорить о самом главном.

– Хорошо здесь… – прошептала Лиза, в очередной раз, убеждаясь, что звезды в евпаторийском небе самые низкие – будто в планетарии.

– Да... Хотя откуда нам знать, мы же с тобой нигде больше не были, – улыбнулась Полина, затягивая потуже халат. – Это надо у Лены спросить.

– Думаю, сейчас ее будить не стоит.

– Не стоит, она же нас с тобой потом убьет или достанет своими воображаемыми призраками, – дружно рассмеявшись, Лиза с Полиной почувствовали облегчение.

– Знаешь, мне иногда кажется, что за нами следят, – вдруг сказала Полина.

Лиза с облегчением вздохнула, она не знала, как начать разговор, а тут подруга сама начала нужную тему.

– Мне тоже... А вчерашний день показался… искусственным, – находить нужные слова было тяжело, еще тяжелее было открывать душу Полине.

– Значит, я не одна такая, – девушка улыбнулась и протянула рыжей сигарету.

Дрожащими руками Лиза постаралась ее зажечь, с третьей попытки получилось. Лиза спокойно наблюдала за тем, как в ночном воздухе, сплетаясь в кружева дыма, начала тлеть сигарета.

– Красиво… – прошептала Лиза и спустя мгновенье добавила: – У меня такого никогда не было... Чтобы так все хорошо было, так легко на сердце, даже не верится... Для полного счастья только Саши не хватает.

– Он тебе все еще нравится?

– Да, – ответила Лиза и закурила.

Едкий дым ворвался в легкие, казалось, он разрывал их из нутрии, в глазах заблистали слезы, но от этого становилось только лучше. Выпуская дым изо рта, Лиза почувствовала облегчение, тепло растекалось по телу в области желудка. То, что происходило в сознании девушки, можно было сравнить разве, что с чашкой холодной воды, подаренной умирающему от жажды. Облокотившись на балконные перила, Лиза еще раз затянулась;  в ушах отдавался стук сердца, такой быстрый, ритмичный и успокаивающий.

– С тобой все в порядке? – спросила взволнованно Пуля.

– Да, вполне. Даже лучше, чем могло быть...

– Это похоже на затишье перед бурей, – вдруг сказала Полина.

– Да, на антракт перед долгим и изнурительным действием. Что-то мне подсказывает, что завтра в институте будет весело, – недокуренная сигарета полетела вниз, ударившись о землю, разлетелась миллионами желтых искр, как в адской наковальне…

– Если учесть, что тебе ко второй паре, а нам к первой… то да – будет очень весело!

– Ну, извини, это не я составляла ваше расписание.

– Правильно Найк сказал: «Ты вредная!»

– Ох, кто бы говорил! – Лиза вспомнила о плеере и на ощупь всунула в левое ухо наушник:

Судьба слепа, судьба не подкупна.

Жизнь – это то, что дают на прокат!

Кто прав, кто виноват?

Бог или Дьявол, враг или брат?

– Странно, а я не знала, что у меня есть эта песня, – прошептала она себе под нос, но Полина умудрилась ее услышать. Тут же вырвала у нее наушники и попыталась вслушаться в песню.

– Мммм… не люблю такое, – с легким недовольством сказала она и вернула наушник хозяйке.

– Зато я люблю, – отрезала Лиза.

– Но все равно! Я понимаю, там есть какой-то смысл, но как можно слушать такую музыку, да еще и на полную громкость? – возмущению ее не было конца.

– Я уже привыкла к этому за три года... Но давай больше не будем об этом, OK`ей? – Лиза умоляюще посмотрела на Полину, та лишь кивнула. Рыжая не любила говорить про музыку и свои музыкальные взгляды, слишком уж они были неординарны, в них легко сочетались тяжелый рок и похожие на средневековые мелодии песни Мельницы.

Лиза слушала всегда то, что соответствовало ее настроению, никогда не слушала то, что ей советовали подруги, так как считала, что они не умеют выбирать нормальную музыку, но не говорила им об этом. Старый CD-плеер, подаренный ей в 9 классе, работал исправно и неразлучно проводил с хозяйкой 24 часа в сутки.

– У тебя еще есть?

– Львик! Есть, но я не дам, ты первую, не докурив, выкинула! – воскликнула Пуля и укоризненно ткнула пальцем в черную бездну улицы.

– Ну и не надо, не очень-то и хотелось! – рассмеялась Лиза.

Очередной порыв холодного ветра прошелся по спине, и обнаженные плечи покрылись гусиной кожей:

– Слушай, Пуль, я, наверное, пойду… поздно уже, и холодно, – сказала рыжая.

– Да, и я, – Пуля затушила сигарету. Курила она всегда очень долго, Лиза удивляло, как так можно курить.

Когда они вошли в комнату, в лицо ударил горячий душный воздух, по всему телу растеклось тепло, а кончики пальцев и щеки приятно закололо.

– Спокойной ночи, – пожелала Лиза Полине и вновь легла на свой диван в самом темном углу комнаты, засунула в уши пуговки наушников и постаралась заснуть.

И, как и ожидалось, ей это не удалось. Последнее время засыпать было все труднее, голова постоянно переваривала полученную информацию, и круглосуточно преследовало чувство опасности…

«Это похоже на затишье перед бурей…» – вспомнила Лиза слова Полины. «Да, очень на это похоже... Такое чувство, что мы звери в зоопарке, а скоро открытие... Да что же здесь творится!?» – полная негодования и скопившегося беспокойства, Лиза несколько раз ударила подушку, и из нее вырвалась порция белой перины.

«Так бесконечна морская гладь, как одиночество мое... Здесь от себя мне не убежать, и не забыться сладким сном…» – под звуки этой печальной баллады Лиза почувствовала, как по раскрасневшимся щекам начали скользить колкие слезы.

«Что же со мной происходит? И не только со мной…» – рыжая вновь вспомнила беседу с подругой.

– Полина, ты уже спишь? – прошептала она.

– Еще нет…

– Давай лучше на кухне посидим, я тебе чай приготовлю, – голос Лизы дрожал, слезы все еще предательски белой пеленой появлялись в глазах.

– Лиз… лучше не надо, мне завтра рано вставать… – промурлыкала Полина, накрываясь с головой одеялом.

– Как хочешь… – прошептала она и, взглянув на мирно спящую Лену, искренне позавидовала ее беззаботности.

Уснуть Лизе все-таки удалось, но спокойные сновидения давно перестали являться рыжей студентке.

 

* * *

 

 

Сон… гадкий, неправдоподобный, но все-таки сон...

«Это я, или не я? Обнимаюсь с кем-то... Нет! Это не я! Это не может быть он!» – пронеслись мысли в голове.

Странно смотреть на себя со стороны, знать, что там стоишь именно ты, но не иметь возможность что-нибудь с этим сделать... Да еще и осознавать, что это не сон, это что-то более важное, нежели просто сон.

Красное небо с сиреневыми прожилками облаков, два (именно два) почти зашедших за линию горизонта солнца и обжигающая пустота в сердце. Девушка, игравшая в этом сне роль Лизы, заговорила:

– Ты знаешь... когда я была без сознания, мне приснился сон, если его конечно можно так назвать... В общем, в этом сне ко мне явился демон, он называл себя Ореолом. Саша, был такой момент, что я хотела остаться с ним…навсегда… – девушка виновато уперлась лицом в широкую грудь Найка.

– Но ты же не осталась с ним, ты вернулась ко мне… – прошептал он и нежно провел по растрепанным рыжим волосам.

– Я устала быть сильной, я хочу домой… к чему все эти смерти, к чему столько убийств? И почему это делать должны именно мы? – прошептала девушка, по ее щекам медленно текли слезы.

Первое, что бросалось в глаза: у Лизы были короткие волосы, примерно до плеч, а на ремне был подвешен меч, похожий на те, что показывают в фильмах про Средние века. Так же очень привлекала внимание одежда – похожие на спец. костюмы, кофта и штаны, а поверх них крайне изношенные дорожные плащи.

Изменился так же взгляд: хоть Лиза и казалась хрупкой и беззащитной, глаза ее смотрели на мир с холодной расчетливостью, глаза настоящего убийцы, в любой момент способного перерезать противнику глотку. Не менее странный взгляд был у Саши – теперь цвет глаз был кислотно-салатовый и, он пробирал до костей, видел всю подноготную человека. Тоненькие вертикальные зрачки, в которых холодела ночь – это были глаза зверя, хищника, но никак не человека.

– Пошли, нас уже ждут остальные… – сказал Саша.

– Ну и что? Будто они смогут без нас уйти, – улыбнулась рыжая.

Она была намного ниже Найка, и ей пришлось вставать на носки, чтобы ее лицо стало наравне с Сашиным. Юноша спокойно наклонился и коснулся ее губ, поцелуй был пламенным и нежным одновременно. Затем он прошептал:

– Обещаю, когда это закончится, я убью этого демона, и ты никогда не уйдешь от меня.

Лиза улыбнулась, затем случилось что-то крайне странное: легкая вспышка света вокруг Лизы и Саши, и на месте людей возникли два зверя: черная, отливающая фиолетовым, пантера и белоснежный волк с салатовыми глазами. Пантера женским голосом произнесла:

– Я сама этого демона прикончу! – с легким рыком пара отправилась в глубь леса.

 

«Что это было??? Кто это был? Неужели это я??? Неужели это Саша… Что с нами стало? Как много вопрос и где же ответы?» – судорожно подумала девушка. Перед глазами всплыл образ той Лизы и Саши, и холод во взгляде впился в сердце и сжал его до предела. «А как понимать поцелуй? Мы что, встречаемся?»

«Я сама… прикончу…» – эхом раздался звериный рык. Вокруг стала сгущаться темнота, она стала рушить землю, поглощать небо и медленно выворачивать на изнанку сознание и душу:

– НЕТ!!! Это не я! – крикнула Лиза, просыпаясь.

Девушка резко села, а затем, осознав, что все кончилось, медленно опустилась обратно на подушку и стала разглядывать местами облезлый потолок.

Сквозь плотно задвинутые шторы бился солнечный свет, вся комната была светлой и солнечной, лишь уголок, в котором находился Лизин диван, был покрыт вечерними сумерками, такими приятными и родными, но не сейчас…

«Прикончу?... Я не такая… нет…нет…» – обрывочные мысли несли в себе только один смысл. В глазах вновь стали назревать слезы, а все тело било ознобом. Лизе нужен был свет, чтобы понять, что она проснулась, что все в порядке, что все-таки нет причин волноваться…

«Интересно, который сейчас час?» – приходя в себя, подумала Лиза и попыталась найти под подушкой мобильный телефон. Выяснилось что сейчас 9 часов утра, а значит, что Полина и Лена уже ушли, и Лиза одна… совсем одна…

 

* * *

 

Вейджа смотрела, как желтые облака плывут по сиреневому небу, она боролась с чувством негодования. Сегодня она почувствовала, как что-то ускользает от нее, какая-то часть чар, посланных на Землю, не сработала, а это значит то, что в Хранителях просыпаются их силы и они уже способны бороться… А жаль… Очень жаль, от легкой добычи Вейджа бы не отказалась…

 

Глава третья

«Шаг вперед, ни шагу назад»

 

За любовь, без сомнения,

Бьются новые поколения.

Оглянись и пробьет твой час

Ты же не один –

Ты один из нас!!!

 

Хворостян – «Падали, но поднимались!»

 

«Как же хочется спать…» – поеживаясь, Лиза открыла глаза; в белоснежный тюль билось утреннее солнце. День начинался как обычно, если не считать того, что уже был 10 час, а троице нужно было к нулевой паре. Монотонным взглядом, напоминающий взгляд сушеной воблы, Лиза посмотрела на часы. Сделав для себя неутешительное открытие, Лиза подошла к койке Полины и Лены:

– Девочки, мы сегодня в инст пойдем? – спросила она осипшим от долгого молчания голосом.

– А что случилось? – хором спросили спросонья подруги.

– Мы опоздали на две пары… (ну, или опоздаем, если пойдем)…

– Как?! – глаза у обеих напомнили уже упомянутую воблу.                                                       

– Я б сказала, как, но промолчу…

– Но ты стараешься никогда не прогуливать! – продолжали синхронно подруги.

– И что? Мы и так проспали. Можете позвонить вашему декану и сказать, что заразились от меня гриппом, или еще круче – ветрянкой, – рассмеялась Лиза. Поля и Лена продолжали с недоумением смотреть на Лизу.

Та, не дожидаясь новых вопросов, пошла в ванную, пока ее не заняла одна из одумавшихся подруг; когда теплые струйки воды стали медленно скользить по еще не проснувшейся коже, Лиза начала вспоминать отрывки из вчерашнего сна.

«Какой живой сон…» – подумала тогда Лиза и постаралась выкинуть его из головы.

– Лиза давай быстрее!

– Куда вам спешить?! Или вы все-таки решили в институт пойти? – раздался голос из ванной.

– Нет, не идем, но все равно вылезай!

Лиза рассмеялась и удивилась собственному смеху: смех был непривычный и почему-то заставлял невольно вздрагивать.

«Неужели это последствия бессонной ночи? Или у меня просто лопнуло терпение?» – размышляла Лиза, не обращая внимания на возгласы у ванной. Уставшая, обессилившая от двухнедельного недосыпания, Лиза была готова разорвать кого угодно, кто ей скажет о парах или институте. Поэтому сегодняшний прогул она с чистой душой разрешала себе (на благо самому институту, ведь иначе она его просто разнесет).

«Я так устала… и больше так не могу! К черту учебу... Пусть исключают, я ничего не потеряю, все равно на первом курсе. На следующий год поступлю заново и в другой институт! Получше этого... А если не поступлю? То отправлюсь в кулинарный техникум – я люблю готовить, а повара в Евпатории, ой, как нужны», – размышления продлились бы еще не меньше часа, если б не звонок в дверь. «Кого там еще принесло!?» – Лиза нехотя вылезла из ванной, посмотрелась в зеркало и поняла, что сделала правильный выбор в пользу прогула: под глазами красовались огромные синяки, которые делали ее похожей на зомби.

– Девчонки, а вы что, не на паре? – раздался в коридоре мужской голос.

– Это вы почему не в институте? – отозвалась Лена.

– Бира не кипятись… тебе не идет, – отозвался уже другой голос.

Лиза поспешила одеться и выглянула из ванной.

– Ура, она вышла! – опомнилась Полина. Лиза деловито оглядела недавно вошедших: три парнишки, двое из них однокурсники Полины и Лены, хотя  Лиза тоже была с ними знакома – высокий худощавый блондин – это Иван (он же Рева), смуглый шатен – это Саша (Скам), русоволосый и голубоглазый – это тоже Саша (Найк). Все трое были бывшими одноклассниками Лизы. К Найку Лиза имела особое отношение, он нравился ей еще с седьмого класса.

– Привет, – сказала Лиза и закрыла дверь в ванную, на ее лице появился легкий румянец от смущения.

– А ты почему не в инсте? – отозвался голубоглазый Найк, он тоже был на бюджетном.

– Тот же вопрос хочу тебе задать, – улыбнулась Лиза.

Саша не нашелся, что ответить, и продолжил, уже обращаясь ко всем присутствующим:

– Мы зашли, чтобы предложить вам куда-нибудь сходить: в парк, кафе или кино.

– А откуда вы знали, что мы ни куда не пошли? – последовал вопрос Полины.

– Это телепатия! – воскликнула, как обычно не в тему, Лена.

– Мы просто решили испытать удачу, – отозвался снисходительно Скам.

В комнате повисла неловкая тишина.

– Ну, так вы согласны? – не выдержал Ваня.

– Допустим, что да, но куда мы пойдем? – сказала Лиза и поморщилась оттого, что ей за шиворот попала вода от мокрых волос.

– Предлагаю в парк Пушкина! – отозвался Скамик.

– Почему бы и нет, я не против, на море посмотрим… – отозвалась Полина.

– Ты что, море никогда не видела??? – огрызнулась Лиза.

Полина удивилась тону Лизы, а та, в свою очередь, испуганно посмотрела на Полю:

– Прости, я не это хотела сказать, – тут же извинилась Лиза и согласилась с тем, что в парке им. Пушкина сейчас хорошо и море, небось, еще не такое холодное.

– Ладно, мы вас внизу ждать будем, а вы собирайтесь, – сказали мальчики и поспешили выйти из квартиры.

– Что на тебя нашло?! – воскликнула Полина, обращаясь к Лизе.

– Не знаю! Само вырвалось! – отозвалась Лиза. – А сейчас позволь мне переодеть пижаму, – сказала она и направилась в комнату.

Полина недовольно фыркнула и направилась на кухню, куда уже успела ускользнуть Лена.

«К черту», – подумала Лиза, доставая из шкафа белую рубашку. Когда она вытягивала (именно вытягивала) из шкафа джинсовую юбку, оттуда вместе с юбкой Лизе удалось достать очень старые подтяжки. «А это что? И что оно тут делает?» – спросила себя мысленно Лиза, потом вспомнила, как покупала их два года назад на рынке.

Фиолетовые, немного несуразные подтяжки очень кстати пришлись к настроению Лизы. Надев рубашку и юбку, Лиза подстегнула к юбке подтяжки и настроение сразу пошло в приятную сторону.

«Так лучше…» – Лиза собрала длинные волосы в хвост. Еще мокрые, они неприятно липли к лицу.

В этой квартире было всего несколько вариантов, куда можно было пойти, а голод можно было утолить только на кухне, куда и направилась Лиза: на кухне сидела Полина и пила чай с печеньем:

– Лена в ванной, – сказала Пуля, в ее голосе отсутствовала интонация.

– Ты на меня обиделась? – спросила тут же Лиза.

– Нет... Я думаю…

Лиза недоверчиво посмотрела на Полину, но решила ничего не предпринимать, и принялась заваривать себе чай.

«Почему у меня так болит голова? Вроде бы и выспалась, и Ваня предлагает пойти погулять, и Лиза не потащила нас в инст... а настрой медленно, но уверенно падает…» – думала Поля, неуверенно поглощая печенье.

«Мне кажется, или сегодня все какое-то не такое??? И парни вели себя по-другому…» – продолжала размышлять Полина, чувство неуверенности и беспокойство не покидало ее сердце. Уже и сок потерял былой вкус, и печенье норовило застрять в горле, а где-то в груди поселилась нервная дрожь.

– Тебе сегодня ничего странного не снилось? – спросила вдруг Лиза, нарушая едкий хоровод Полининых раздумий.

– А? Что? Сны… – дрожащим голосом переспросила Поля.

– Что с тобой? Ты не заболела? – спросила Лиза.

– Нет... просто не ожидала от тебя вопроса, – Полина посмотрела на Лизу не сфокусированным взглядом, на лице Лизы читался легкий испуг. – Почему ты на меня так смотришь? – спросила Пуля и тяжело вздохнула.

– Ничего… – сказала Лиза, начала нервно размешивать сахар в чашке с чаем.

Вопрос она решила не повторять. Воздух на кухне стал колким и малоприятным от

напряжения, исходящего от подруг.

Из ванной вышла мокрая Лена.

– Что-то случилось, пока меня не было? – спросила она.

– Нет, все нормально, одевайся быстрее, нас парни, небось, уже заждались! – сказала Полина, когда Лиза пыталась допить обжигающий чай.

– Я уже почти готова, а ты, Лиза, голову сушить не будешь? – Лиза отрицательно замотала головой.

Говорить Лизе не хотелось, дабы не сказать что-нибудь  лишнее.

Лена начала, как обычно, суетливо бегать по квартире, затем она замерла у зеркала, пытаясь одновременно сушить голову феном и краситься. Получалось, скажу я вам, не ахти.

«Что же такое происходит?» – подумала Лиза и поймала себя на желании съесть тонну мороженного.

«Я что, ее обидела? Почему она молчит?» – подумала в свою очередь Полина. Так они и просидели около 10 минут, смотря друг на друга в полном молчании, пока на кухню в последний раз не влетела уже одетая Лена и не приказала всем выходить.

 

* * *

 

На улице было чудесно – это был тот день, когда хочется все бросить и отправиться в кругосветное путешествие или забыть все на свете и начать жить заново. Неясный морской бриз, пожелтевшая листва под ногами и над головой, медленно размеренно едущие машины, старые скрипящие трамвайчики, снующие туда-сюда. Все в этом городе навеивало состояние меланхоличной апатии. Уходящий зной лета в последний раз не давал спокойно вздохнуть – это были те ноябрьские дни, когда море в городе еще не было штормовым, а солнце уже не было пустынным.

Неловкие, иногда проплывающие по небосводу, грозовые тучки говорили о ночном дожде, который объявит последний день неофициального лета.

Шесть подростков медленно шли по осенней аллее.

– Саша… разве это не прекрасно? – спросила Лена, повисая на руке Скама.

– Что? – угрюмо спросил тот.

– Ну, погода, солнце, небо, осень! – воскликнула Лена.

– А, это... Да, это здорово, – согласился Саша, и Лена, опять смутившись, налилась краской.

– Лиза? А ты почему молчишь? Мне казалось, ты любишь осень? – спросил Найк у рядом идущей Лизы.

– Да, люблю… – сказала бесчувственно Лиза.

– С тобой все в порядке? – удивился Саша.

– Да-да! Не бери в голову, просто я устала… – попыталась оправдаться Лиза.

Лишь Ваня с Полиной молчаливо шли, держась за руки, и каждый думал о своем:

«Что-то тут не так... Вот я с ней уже два месяца встречаюсь, а именно сегодня она какая-то другая…» – думал Ваня и смотрел, как под ногами разлетаются листья.

«Блин, мне кажется, или эта идиллия какая-то фальшивая?» – задавалась вопросом Полина.

– Лиза…нельзя себя так изводить!

– Тебе легко говорить, ты если вылетишь, то сможешь поступить на платное, ничего не потеряв!  – сказала Лиза Саше и тут же пожалела о сказанном.

– Ну, знаешь ли, я, конечно, не из бедной семьи, но позволить себе вылететь я тоже не могу! – сказал обиженно он.

– Ладно, прости меня, я сегодня не контролирую свой язык, – сказала, улыбаясь, Лиза и поцеловала Сашу в щечку.

«Жаль, что мы с ним просто друзья…» – подумала она в этот момент.

«Жаль, что мы с ней просто друзья…» – подумал Саша.

– Вот она: набережная имени Пушкина! – воскликнула Лена то ли  пытаясь разворошить Сашу, то ли обратить внимание всех на себя.

– Как красиво, – в один голос сказали Полина с Лизой. Действительно, картина перед глазами была невероятная.

На голубой глади моря отражались солнечные лучи, сквозь маленькие тучи распускало свои «щупальца» солнце. Между тучами летали чайки, а где-то вдалеке еле заметно сновали последние дельфины. У отдаленной пристани пришвартованы были яхты, на море был еле заметный ветерок, к сожалению, обещающий ночью штиль.

– Интересно, а какая вода? – проговорила Лиза и уверенно направилась к кромке моря.

– Лиз, постой! – сказал тихо Саша и последовал за ней.

– Давай, купим мороженое, Саша? – спросила Лена и, не дожидаясь ответа, потянула Скама к палатке с мороженым.

Бывают же такие девушки, которые сами предлагают встречаться, и отказать им не предоставляется возможности, и на любой вопрос ты всегда должен с ней соглашаться, а иначе будет неизбежная ссора, и ты не заметишь, как начнешь перед ней извиняться. Лена принадлежала именно к таким барышням, отказать ей было сложно, как бы этого не хотелось.

– Может, присядем? – спросил Ваня у Полины.

– Давай, – и они сели на старую лавочку, которая стояла рядом.

– Что с тобой? – спросил наконец Ваня. В общем-то он не любил первый заводить разговор, но ситуация его вынуждала это сделать.

– Со мной? Все нормально…

– Не ври, – твердо сказал Ваня и посмотрел в глаза Полины, та попыталась увести взгляд к морю, но серые глаза Вани заставляли в них смотреть.

– Не вру... Просто мне кажется, что все какое-то не настоящее, фальшивое... – проговорила Полина, в ее глазах читалось какое-то детское отчаянье, когда ребенок не понимает, что происходит.

– Ну-ну, не волнуйся! Я настоящий, поверь, - сказал Рева и, взяв ее за руку, приложил ее ладонь к своему лицу. – Видишь, оно настоящее… – сказал Ваня, Полина улыбнулась. И тут же принялась обнимать Ваню:

– Спасибо, что ты есть у меня… – прошептала Полина.

Тем временем у Лизы настроение тоже улучшилось, чувство того, что она рядом с любимым человеком, что ей никуда не надо спешить, что она может спокойно любоваться морем, окончательно улучшили ей настроение:

– Саша, а ты любишь купаться? – спросила она.

– Купаться? Ты же не планируешь сейчас искупаться?! – воскликнул он, следя за тем, как Лиза снимает кроссовки.

– Нет, купаться я не планирую, я планирую походить по берегу... – сказала уверенно Лиза.

– Ты же простудишься!

– Не простужусь, – и Лиза шагнула в холодную воду. – И не капельки она не холодная, – сказала она.

Поставив уверенно вторую ногу в воду, Лизу пошатнулась и, поскальзываясь на водорослях, чуть было не упала, если бы не Саша – он вовремя подхватил ее за руку.

– Ты неуклюжая, - сказал он.

– Я не неуклюжая, видишь, вода не холодная, – сказала Лиза, и потянула на себя Сашу. Поскальзываясь на тех же водорослях, Саша упал в воду вместе с Лизой.

– Не холодная, не холодная! Вижу, что не холодная! – воскликнул Саша, поднимаясь.

– Ну, ты и вредина Саша… – сказала уверенно Лиза и почувствовала, как по телу побежали «мурашки».

Они медленно направились к лавочке, на которой сидели Полина и Ваня.

– Что с вами? – спросила вовремя подошедшая Лена.

– Решили искупаться? – пошутил Скам.

Пропуская мимо ушей все эти фразы, Саша попросил у Вани его куртку и заставил Лизу ее одеть.

Затем он пошел к палатке и купил горячий шоколад, нахально разогретый в микроволновке, и вручил его Лизе.

Домой идти отказались абсолютно все. Даже Скам разговорился с Леной о предстоящем матче с севастопольской командой по футболу.

Они так и сидели до вечера, пытаясь уместиться на одной лавочке, зная, что завтра выходной, и никуда не спеша. Рассказывали друг другу смешные истории и сожалели, что не учатся все вместе на одном курсе.

Саша пообещал Лизе, что приготовил ей на день рождение сюрприз, день рождения, кстати, будет через четыре дня. Ваня пообещал, что пойдет в пятницу с Пулей в кино. А Скам пригласил лену на матч, как болельщицу, точнее это она таки упросила его это сделать.

Так и продолжалась жизнь у бывшего 10 «Б».

 

* * *

 

В мраморном зале поднебесной тем временам проходило собрание Наставниц. Три девушки с роскошными белыми крыльями за спиной сидели перед зеркалом и взволнованно что-то обсуждали.

– Завтра проснется сестра Вейджи, а там и не далеко до того момента, как она разрушит печать между миром Зазеркалья и землей…– сказала грозно Сирена.

– Нужно как-то помочь Хранителям!!! – воскликнула Реата.

– Для начала нужно узнать, кто они. Вейджа уже знает, и пытается посеять меж ними раздор, – проговорила мудро Алекса, успокаивая сестер.

– Зеркало, покажи мне избранных сферами, – произнесла нараспев Алекса.

Девочка в зеркале поклонилась и медленно стала исчезать, вместо нее в зеркале стали проявляться неясные человеческие образы: на старой лавочке у моря, среди пожелтевшей листвы сидели шесть подростков и о чем-то оживленно беседовали.

– Реата, я поручаю тебе следить за ним, – сказала Алекса. – Только не в облике ангела, тебя не поймут.

Реата тяжело вздохнула и начала светиться перламутровым светом, через мгновенье перед сестрами стояла высокая блондинка в деловом костюме.

– Я поговорю с их деканом, – сказала Реата и направилась к одной из мраморных дверей.

– Будь осторожна… – проговорила Сирена, Реата исчезла в дверном проеме.

–Теперь нам остается только ждать…

Nicotinic paradise by ~Lisyonok on deviantART

Просто паршиво...

Австралия
На этой войне они потеряли всех
Но смогли обрести себя
На этой войне они победили смерть
И осознали, что это не зря

Под градом из бомб и пылающей пыли
Они осознали, как друг друга любили
Они разгадали секрет бытия:
"Кто же я буду теперь без тебя?"

Сезоны дождей, перегоны скота,
Постоянна с судьбою мятежной игра
Австралия - другая планета, другая мечта
И жизнь уже просто ад "без тебя..."
(c) Я

Глава вторая

«Глянцевая обложка сна...»

 

«Для героев рай, ад для дураков»,

Я такой, как есть,

Осветил мне грань, где легко пропасть

Выстрел в темноте.

Голоса грозы все громче,

Все трудней дышать –

На свободу просится душа.

 

Группа «Ария» – «Путь в никуда»

 

 

– Алекса, я так устала ждать… – прошептала Реата.

Сидевшая в большом кресле девушка с иссиня-черными волосами до пят посмотрела на блондинку с удивлением.

– Ну да, тринадцать тысяч лет без отдыха всем тяжело, – произнесла с усмешкой она.

– Но Алекса! Я не про это! Я устала от ожидания, устала от этой борьбы, что началась тринадцать тысяч лет назад.

– Дорогая моя, прошу тебя заметить, что когда ты стала помощницей Создателя, он ставил тебя перед выбором. Ты могла спокойно уйти… – тон Алексы напоминал лезвие меча, а ее взгляд обрушивался на хрупкие плечи девушки такой ледяной волной насмешки, что Реате стало не по себе и она отшатнулась.

– Алекса, я не отрекаюсь от своих обязательств. Как же вы с Сиреной не понимаете, что я устала мучить детей! Вот скажи, за что все это выпало на их хрупкие плечи? По какому такому жребию сила выбирает Хранителя? – Реата была младшая Наставница хранителей, и еще не смирилась с судьбой «вечной борьбы».

– Сестра… Сила выбирает лучших, – раздался третий голос.

– А как же сто тридцатая команда? – спросила Реата у вошедшей в зал Сирены.

– Они – исключение…

– А исключения подтверждают правило, – продолжила за сестру Реата и опустилась в кресло рядом с Алексой.

– Наше дело учить и не вмешиваться, пока нет необходимости, – сказала Сирена, не обратив внимания на сарказм Реаты.

– Ладно, посмотрим, кого выбрали сферы на этот раз, - сказала Алекса (она была старшим Наставником) и, взмахнув рукой, вызвала двенадцать сфер, каждая из которых была определенного цвета и хранила в себе определенный дух зверя. Трое из шаров начали светиться неравномерным светом; такой свет обычно излучает уже гаснувший огонь.

– С выбором определились только трое, – задумчиво сказала Алекса.

Реата нерешительно протянула руку к синей сфере, которая продолжила спокойно светиться. Сфера казалась, как обычно, теплой и хрупкой, но что-то в ней было не так: она то и дело пускала искорки, пытаясь задеть руку Реаты. Заметив это, Реата не решилась сказать об увиденном сестрам.

«Что ж, время покажет, права я или нет…» – подумала Реата и отпустила исчезающую сферу.

Это был последний раз, когда три сестры ругались между собой…

 

* * *

 

Ночь царила в этом городе, как полноправная хозяйка. Она знала обо всех тайнах ночного города, о бредущем домой пьянице, о «зажигающих» в клубах студентах, обо всех, кто сейчас погрузился в объятья сна и о тех, кто только готовился к этому…

Она мирно следила за делами евпаторийской нечисти, и не решалась ей мешать. Ведь мать никогда не мешает своим детям... но, думаю, эта история их не касается, не будем и мы касаться их…

Лучше бесшумно проникнем в одну из съемных квартир пятиэтажного дома на Советском проезде.

В этой комнате так же царила ночь, лишь фонарь на улице пытался пускать щупальца света в равномерную тьму комнаты.

В дальнем углу, на старом диване, свернувшись калачиком, лежала Лиза в обнимку со старым альбомом. Она находилась в том зыбком состоянии между сном и явью. Именно в такие мгновенья приходит умиротворение, но видимо сегодня оно решило обойти Лизу стороной.

«Как же темно и сыро. Где я?» – Лиза чувствовала, что это всего лишь сон, но тьма, проникающая в сознание, пугала ее и больше напоминала кошмар.

Резкая вспышка на мгновенье ослепила девушку, и в этот момент она увидела, что стоит на краю пропасти. Еще один шаг – и она бы полетела в низ.

– Здравствуй, Ангел мой, – раздался голос за спиной у Лизы, но та не решилась повернуться.

– Что же ты? Испугалась? – продолжил голос.

На глаза Лизы вновь опустилась тьма, но овраг и не думал исчезать, будто навсегда въелся в память.

– Нет, – с трудом выдавила из себя Лиза.

– Так повернись ко мне, – насмешливо произнес голос.

Лиза боялась обернуться, потому что боялась сделать тот самый шаг, отделяющий ее от пропасти. Лиза глубоко вдохнула, и сразу пожалела об этом, потому что от гнилого воздуха скрутило живот. Пытаясь не показывать этого, Лиза всё-таки обернулась.

– Ну, Ангел мой, я рада тебя видеть. Ты та, что станет предводителем тех мышей, которые мне будут мешать…

Лиза не поняла значения слов, которые прозвучали из пустоты (темнота не давала увидеть собеседника).

– Кто ты? – спросила Лиза.

– Я Вейджа, ты еще услышишь это имя, но когда услышишь, будет поздно…

Только сейчас Лиза стала понимать, что голос принадлежал женщине, и явно молодой, возможно, даже ее ровеснице.

– А зачем тогда ты сейчас здесь? – Лиза нашла в себе силы продолжить разговор.

– Чтобы увидеть тебя, дурочка… – с насмешкой произнесла Вейджа.

– И все-таки, где мы? – продолжила Лиза.

– Мы там, где я существовала в течение тринадцати тысяч лет.

– Столько не живут!

– А я и не жила, я существовала. Вы, люди, слишком превратно понимаете значение этого слова, – усмехнулась Вейджа.

– А ты будто не человек.

– Не будь так уверена, коль не знаешь наверняка.

Лиза услышала шорох  шагов и невольно сделала шаг назад, который разделял ее с оврагом: левая нога соскользнула, и Лиза, не удержавшись, полетела вниз. Не видя, куда она летит, а только ощущая падение...

Зажмурившись, Лиза слышала бешеное биение своего сердца, слышала пронзительный крик, не понимая, что кричит именно она. Тут перед глазами появилось усмехающееся лицо девушки, медные волосы беспорядочно обрамляли звериную улыбку. «Ангелина!!!» – пронеслось в голове у Лизы. Она не знала, кто эта девушка, но что-то внутри чувствовало, что они связаны.

Лиза ощутила, что в лицо бьет свет, открыв глаза, она поняла, что свет исходит от нее самой, а за спиной чувствовались крылья, которые и не давали Лизе продолжить падение. Неуверенно Лиза подлетела к Вейдже.

– Как ты?! – прошипела девушка, теперь Лиза могла ее разглядеть. В голубоватом свете (который излучала Лиза), девушка напоминала труп: та же голубоватая кожа, тот же мертвый взгляд и, самое главное, оскал хищного зверя.

Лиза уже видела это лицо, но менее злобное и более родное, в тот самый момент, когда летела вниз.

– Опять они вмешиваются в мое дело!!! – воскликнула Вейджа, в ее руке появился меч. Этим мечом она попробовала задеть Лизу, та от испуга отшатнулась и на мгновенье зажмурилась.

Казалось, сейчас меч достигнет ее груди, но этого не случилось...

Открыв глаза, Лиза в недоумении осмотрелась вокруг: она вновь была в своей комнате, все тот же фонарь ласкал шторы своими лучами. Вокруг летали голубые огоньки, но они сразу же исчезли, стоило Лизе моргнуть.

Лиза села, долго пытаясь отдышаться, она слушала свое учащенное сердцебиение, и не могла поверить, что все кончилось…

«О, Боже, что это было? И кто эта Ангелина? Странно, когда я падала и у меня появились крылья, я почувствовала, что могу все… Могу помочь каждому в этом мире, могу остановить войны, могу ВСЕ!» – Лиза все еще судорожно дышала, вспоминая те мгновения всесилия.

Обняв подушку, Лиза закрыла глаза и попыталась заставить себя уснуть. Но мысли не покидали возбужденную голову:

«Боже, это невероятно… Я чувствую, что знаю ее, но откуда… Господи, это все игры моей фантазии, и результат недосыпания… нужно уснуть, утром будет зачет…» – Лиза зажмурилась еще сильнее, вталкивая себя в сон, и отталкивая лишние мысли.

Наутро жизнь бы начала свой ход сначала, как будто ничего не случилось. Но если бы все было так просто, я бы не собралась вам ее рассказывать.

Это был последний день нормальной жизни трех девочек, бывшего 10-Б класса.

 

* * *

 

– Она сбежала! И ведь это они помогли ей, а значит, Наставники уже знают о новом поколении… Ничего, я им еще покажу «кто в доме хозяин», – девушка, которую Лиза называла Ангелиной, сидела на краю оврага и говорила сама с собой. Медные волосы развивались на ветру, а карие глаза сверлили пурпурное небо. В этом мире начиналась ночь, да, здесь день был тьмой, а ночь – светом. Во Вселенной должен быть такой мир – мир, противоречащий сам себе; он не подвластен течению времени, потому что в нем нет жизни, в нем только существование.

Вейджа сама заточила себя здесь, ей нужно было прожить тринадцать тысяч лет. Просуществовать тринадцать тысяч без посторонней помощи она конечно же могла, ведь демоны обладают вечностью, но не обладают молодостью. Она бы состарилась к этому моменту, а кокой толк от старой, измученной временем, старухи в современном мире?

Возможно, сейчас она вызывает сожаление, но это только сейчас…

«Они забрали у меня все... Забрали у меня будущее... А я ведь ничего не сделала, я только хотела уметь летать, мама…отец…» – Вейджа легла на синюю траву оврага.

«Я устала, мне тошно в этом мире! Мама, за что?!» - по щекам Вейджи проскользнули слезы. Ледяные слезы демона, как алмазы, падали на землю, и там где слеза падала, оставался черный след ожога... Перед глазами возникли давно забытые образы: четыре сестры, среди которых была она – рыжая, добрая, любимая.

– Мама, – прошептала Вейджа.

Вот к ней подходит мужчина: черно-синие волосы, собранные в хвост, зеленые, как Райский сад, глаза.

– Отец… – Вейджа уже давно не вспоминала про них, она вычеркнула из своей жизни людей, которые предали ее (по крайней мере, так считала она).

– Не-на-ви-жу… – сквозь зубы выдавила Вейджа. Грудь сводило болью, она сжала крепче рукоять старого меча. В небе уже появились две белых луны, которые напоминали глаза того, кто навсегда задушил Ангелину в молодом теле, и вырастил в нем Вейджу…

– Я больше не ангел... Но я им и не была, какой ангел без крыльев? Все досталось Фелиссити, но я уничтожила ее... А принесло ли мне это спокойствие? Нет. Только боль, ведь потом их убили, может быть даже из-за меня... Как же больно! Почему опять эта боль, я думала, она больше не вернется! Неужели это она разбудила во мне эти чувства... – Вейджа вспомнила испуганное лицо Лизы, такое светлое и искреннее, обрамленное голубым светом и рыжими волосами. «Она почему-то так похожа на маму…» – подумала Вейджа и, тряхнув головой, попыталась развеять дурные мысли.

– Этого не может быть, это уже на мне сказываются тринадцать тысяч лет одиночества…– убедила себя Вейджа, и все еще глядя на медленно плывущие облака, не могла поверить в то, что скоро ей предстоит пройти путь, к которому она стремилась тринадцать тысяч лет.

Хрупкая, ненавидящая всю Вселенную девушка, лежала на краю пропасти. Она бы стала великолепным ангелом, пусть и бескрылым. У нее было много сил, которые она задушила в себе ненавистью и желанием убивать. Если бы она одумалась, пускай уже и не исправить ее ошибок, но ее бы простили. Ее бы пустили в Верхнее Межмирье, возможно бы даже вернули сан ангела, ведь Создатель умеет прощать... Но ведь она отказывалась, она продолжала глупую борьбу, возможно, она была права, и Создатель в чем-то ошибся, но это не повод уничтожать Вселенную.

– Чертово небо! Они уничтожили мою мать, только из-за любви к демону, а потом удивляются, у кого я заразилась этой ненавистью! – прошептала, не унимаясь Вейджа.

– Мир – это хорошо замаскированная борьба, и Ангелы Хранители призваны, быть чистильщиками, которые закрывают глаза прозревшим людям… – продолжала Вейджа, пуская в пустоту проклятья.

Она – существо, которое сложно назвать демоном, или ангелом, она та, что так бездушно расправляется с противниками ради глупой цели, которую никогда не достичь. Она боится признаться себе в своем бессилии, и осознать, что все это время была глупым ребенком, проигравшим душу Дьяволу…

Она – Вейджа, второй наследник Правды (второе имя Элеоноры – четвертого Наставника Хранителей).

Еще десять дней ожидания, и начнется война…

Глава первая

"Пусть ставит двойку…"

 

У  входной  двери приютился фонарик. Старенький, с тусклым стеклом, он все еще  выглядел красивым, и стеклянные колокольчики, висящие на нем, позванивали нежным, хрустальным звоном.

Ланецкая Елена  «Ночь полнолуния»

 

– Прошло уже тринадцать тысяч лет, – Реата, хрупкая женщина с роскошными волосами, похожими по цвету на лунный свет, сидела в кресле и смотрела в большое старинное зеркало: вместо отражения там стояла маленькая девочка с короткими голубыми волосами и глазами, напоминающими пепел сгоревшей бумаги.

– Да, скоро появится Вейджа... – проговорило зеркало.

– Пора пробуждать новое поколение Хранителей.

– А они справятся? – в зал вошла Сирена. Ее каштановые волосы были заплетены в длинную косу.

– Должны, иначе не справится никто. Мы не имеем права вмешиваться, этого права нас лишил Создатель.

– Да знаю я! Но ведь они еще дети...

– Они все были детьми...

* * *

Иногда бывает так, что день тянется медленно, неуверенно, как тянется домой честный труженик, проигравший последние деньги в казино. И тянется день в любом случае, где бы ты не находился: будь то на паре, или в очереди банка, или же дома на диване у экрана телевизора. А почему? Неужели это закон подлости, или какие-то лишние минуты сложились в лишние часы? Думаю, нет, день всегда по количеству часов относительно одинаковый, это человек разный. Разные настроения, разные цели и желания. Да и не бывает одинаковых людей, каждый день ты придумываешь что-то новое для себя, или придумывают нового тебя для окружающего мира... И вот в такие тягучие дни невольно хочется задуматься о чем-то серьезном, глобальном, не свойственном тебе, и ты задумываешься, и, понимая, что это «глобальное» совершенно не твое, ты забываешь об этом и больше не возвращаешься к такому пустому занятию. Но, ведь, все забытые мысли должны где-нибудь храниться? И они хранятся в старом фолианте, который ведет Слепая Истина. Эта милая на первый взгляд и злобная на второй старушка еще много раз вмешается в это историю. Ведь за информацию надо платить, и мне пришлось дать ей немного «эфирного времени». Но думаю, мне пора начать повествовать.

Это было как раз в такой день, про который я рассказывала: день был такой же медленный и гадкий, и, как ни странно, Лиза в этот день решила сделать все уроки и отправиться гулять, чтобы развеяться.

«С одной стороны все великолепно, но разве я не должна быть сейчас вместе с Леной,  в этой комнате? Кто-то ведь обещал мне помочь сделать доклад...» – подумала Лиза, дописывая последние строки конспекта. Ее длинные рыжие кудри падали на плечи, напоминая шелковый шарф, заплетать их в косу или собирать в хвост было лень, в принципе, как и делать все остальное. Сегодняшний день, состоящий из «окон», Лизе пришелся кстати: не пришлось бежать в институт, чтобы просить декана об отсрочке с проектом, и хватило времени съездить за студенческой карточкой. В общем, первая половина дня состояла из приятных моментов. А вот оставшаяся половина наполнилась ленью. Сев за проект Лиза поняла, что рискует уснуть за столом, и решила, что как только доделает его, обязательно приляжет отдохнуть. Но желаемый отдых так и не наступил. Сразу же вспомнились домашнее задание по химии, доклад по истории развития экономики, и «маленькая» презентация по обществознанию.

И сейчас, уже почти засыпая, Лиза думала над химией. Химия – наука, действующая, как снотворное, – быстро погрузила ее в сон, не дождавшись окончания работы.

Сон приятно обволок все тело девушки, и уже стало все равно, что вместо подушки учебник, а вместо одеяла – так и не собранные рыжие волосы.

 

 

«Какой красивый сад», – думала Лиза: вокруг нее были роскошные розовые кусты, а воздух был наполнен приторным запахом цветов. Казалось, здесь никогда не было людей.

– Мир сновидений, мир, где формируются сны и просачиваются  в реальность сквозь сознание людей, – сказал чей-то голос позади Лизы.

– Кто здесь? – девушка повернулась к источнику голоса.

– Я всего лишь Садовник... – перед девушкой стоял мужчина, его лицо излучало гордость за свою работу и чувство превосходства.

«Не люблю я таких людей...» – подумала, ежась, Лиза.

– Не люби, это твое право, но прошу, выслушай меня сейчас, – голос «садовника» звучал спокойно и заставлял себя слушать.

«Я что, это вслух сказала?» – подумала Лиза, на что мужчина лишь улыбнулся.

– Ты очень сильная, намного сильнее остальных и не обижайся на Судьбу. Она не виновата в том, что ты дитя межмирья и не здесь твоя жизнь, а там... – слова для Лизы не значили ничего, но она запомнила каждый звук, каждую интонацию, каждую эмоцию, выраженную в этот момент на лице садовника. – А теперь ступай в мир, который ты зовешь домом... – после этих слов на Лизу будто вылили литр холодной воды, и она резко вынырнула из сна, еще долго чувствуя в носу щекочущий запах роз.

Все еще сидя за столом, Лиза больше не могла думать о чем-то другом, кроме слов садовника, и уж тем более о химии.

«Что же это все-таки значит? Что за «межмирье» и почему это я не отсюда? Странно это все, неужели на нервной почве? Все, заработалась, мать...» – улыбнувшись собственным мыслям, Лиза посмотрела на часы. Выяснив, что уже десять, а Полины с Леной еще нет, Лиза решила вздремнуть и легла на верхнюю кровать Лены (Полина и Лена спали на двухъярусной кровати).

«Надеюсь, больше этот сон не повторится... хотя розы мне понравились...» – но уснуть у Лизы больше не вышло. Она так и пролежала, глядя в потолок, до прихода Полины и Лены.

 

 

Лена и Полина – две неразлучные подруги: на пары ходят вместе, прогуливают тоже вместе, даже спят на двухъярусной кровати; иногда кажется, что они сестры. Но это совершенно не так: Лена и Полина по характеру, да и по внешности, были полными антиподами. Если Лене хотелось плакать, то Полина непременно смеялась. Если Полина надевала юбку, то Лена – штаны. Они во всем были разные, но обладали таким умением, как читать мысли друг друга: Лена говорила начало фразы, а Полина почти всегда могла сказать конец. Наверно поэтому они и сошлись, их дружба длилась около 10 лет (со второго класса).

Ну так вот, подруги вошли в квартиру:

– Лиз, а Лиз, ты все еще учишься?! А! Ты уже мою кровать греешь!  – раздался голос из маленького коридора, и Лена неуверенно вошла в комнату.

– Да – грею... Но если б кое-кто не улизнул с мат. анализа, я бы уроки сделала быстрее, – сказала Лиза, не глядя на подруг, а продолжая смотреть в белый потолок.

– А что такое? – подала голос Полина, выглядывая из-за спины подруги.

– Мне перед деканом пришлось вас отмазывать! Еще один прогул – и вас ждет отчисление, – сказала твердо Лиза.

– Лиза, она так только говорит! Мы с Полей на платном, нам ничего не грозит, – отмахнулась Лена и села за стол, на котором преспокойно лежала недоделанная химия.

– Ой, я же твой конспект у Наты забыла! – вдруг воскликнула Лена, сделав как можно виноватое выражение лица.

– У Наты? – сказа Лиза, повысив голос от возмущения, и села.

– Да, извини! Я сейчас сбегаю. Она тут неподалеку снимает квартиру! – крикнула Лена, уже исчезая в дверном проеме. Тем временем Полина, не дожидаясь ухода Лены, полезла на кухню, где видимо только одним своим присутствием создала невыносимый грохот.

«Стоило им прийти, как в квартире уже все вверх дном», – пронеслось в голове у Лизы, которая была вынуждена подняться, чтобы проверить, чем гремит на кухне Полина.

– Ты чего буянишь? – спросила Лиза.

– Я не виновата! Она сама упала! Ты не поверишь. Я подумала: «Как хорошо бы выпить сейчас сок» - и тут слышу за спиной звук бьющегося стекла, поворачиваюсь и вижу на полу осколки стакана в луже сока! – протараторила быстро Полина. Лиза не сильно в это поверила, но обратила внимание на то, что в холодильнике сока быть не могло, откуда же лужа, которую Поля не успела вытереть? Лиза пожала плечами и скептически проговорила:

– Поменьше на лекциях спи и не читай эти фантастические романы!

– Но, Лиза, это правда!!! – в последний раз возразила Поля и отправилась в душевую, за тряпкой.

«Мы все переучились... наверняка я купила сок и забыла о нем... налила в стакан и поставила на стол, а Полина его столкнула. Да, точно так!» – убеждала себя Лиза, собирая осколки веником.

Лиза, Лена и Полина были студентками первого курса и снимали однокомнатную квартиру на троих. Раньше девочки учились в одном классе, 10-Б, средней общеобразовательной школы №11 города Евпатории. Поступать тоже решили вместе – на юридический факультет ЕГУ (Евпаторийского Государственного Университета). Полина с Леной поступили на платное, а Лиза на бюджет.

– Лиза, ты прости Лену за конспект, это я ее заговорила... – сказала Поля, вытирая сок.

– Да ладно, сейчас принесет, ничего же не случилось...

«Почти не случилось...» – продолжила про себя Лиза.

 

* * *

 

Лена шла по улице, невольно ускоряя шаг. Кутаясь в Лизин шарф и поправляя капюшон от ветра, Лена пыталась разбудить в воспоминаниях в каком же доме жила Наташа. В серых сумерках  все казалось в ином свете и Лене стало немного страшно: не всегда ей приходилось одной гулять в этом районе малоприятных слухов.

«Так, Лена, все хорошо! Это все игры света... так точно, света! Вот этот очень похож на Наташин дом... Кажется третий этаж, или нет? Или все-таки он? Нужно ей позвонить!» - подумала Лена и достала мобильный из заднего кармана джинсов. Набрав замерзшими пальцами Наташин номер телефона, она стала терпеливо слушать гудки. Минут пять никто не брал трубку, но Лена не сдавалась, тем более она не очень хотела, чтобы на нее опять накричала Лиза. Наконец послышался измотанный голос Наташи:

– Алло, Лена, я слушаю.

– Наташ, ты где живешь? Я у тебя конспект забыла Лизин, – сказала Лена уже охрипшим от холода голосом.

– Я? Проспект Победы 21 квартира 13... Подожди я сейчас выйду, – проговорила Наташа и бросила трубку.

Лена ждала недолго, она все-таки не ошиблась домом, и даже не ошиблась подъездом. На улицу вышла Наташа: бледнокожая брюнетка с зелеными глазами – эталон красоты, не так ли? Но сама Наташа так не считала и не уставала преподносить своему телу «подарки» в виде проколотого носа или брови.

– Лена, давно ждешь? Чего раньше не позвонила? – спросила, тут же подходя к Лене, Наташа.

– Да, не так уж и давно… ну так что, взяла конспект? – Лена перетаптывалась на месте, чтобы не замерзнуть.

– Ба. Да ты же замерзла! Ты просто обязана зайти ко мне погреться! – воскликнула Наташа, и, схватив Лену за руку, потащила в подъезд.

– Нет! Я не могу, меня Лиза убьет! – воскликнула Лена и попыталась вырвать руку.

– Ну, как хочешь, – Наташа резко отпустила Ленину руку и, отвернувшись от Лены, пошла домой.

– Ну, Наташка, ну, прости! Ты сего дуться сразу?! – воскликнула Лена, Наташа не отреагировала, и Лена, махнув рукой, направилась было домой, но вспомнила про то, собственно, из-за чего она здесь.

– Наташа!!!!!! А конспект!!!!!!!!! – закричала Лена, напрягая связки чуть ли не до срыва.

Наташа обернулась и снисходительно кинула тетрадку Лене. Еле ухитрившись поймать тетрадь, Лена показала от обиды Наташе язык, и, кутаясь еще больше в шарф, направилась к своему дому.

 

* * *

 

Дверь открыла Лиза, одетая в махровый халат, на ногах ее красовались излюбленные тапочки, напоминающие мопсов.

– Я пришла, - сказала неуверенно Лена, уже готовясь к Лизиному крику.

Но крика не последовало, напротив, Лиза без эмоций попросила Лену войти в квартиру и закрыла за ней дверь.

– Ты что, обиделась? – спросила Лена. Лиза отрицательно помотала головой. – Тогда что?

– Она просто до завтрашнего дня с тобой не разговаривает… – сказала Полина, выходя из ванной.

– Это не так! Уже и задуматься нельзя, - воскликнула Лиза и все дружно рассмеялись.

– А я с Натой почему-то поссорилась… – вдруг сказала Лена.

– Из-за чего? – хором спросили подруги.

– Она хотела, чтобы я  у нее «погрелась»… ну и, думаю, ночевать осталась, она ведь всегда так... А я сказала, что не могу, вот она и обиделась… – грустно пересказала все Лена, вешая в прихожей куртку и шарф.

– Да ладно тебе, подуется, подуется и перестанет! Вы еще на ОПД успеете переговорить! – начала успокаивать Лену Поля.

– Я тоже так думаю, - и Лена невольно улыбнулась.

«Помирятся, куда они денутся…с подводной лодки... все мы застряли в этом универе, по крайней мере, до зимних каникул...» – подумала Лиза и подивилась собственному пессимизму.

– Эх... Лиз, а ты химию сделала? – раздался голос Лены, которая уже исследовала  обедневший холодильник.

– Нет... не хочу я ее делать, пусть два ставит, – сказала Лиза твердо, реакцией на ее слова послужил звук бьющегося стекла.

«Что-то я слишком часто сегодня слышу этот звук…» – Лиза поспешила на кухню.

– Ты сказала: «пусть два ставит»?! – крикнула Лена, стоило Лизе появиться на кухне. Лиза кивнула. – Но ты ведь у нас отличница! Ты над тройкой часа два в подушку ревела! – не унималась Лена.

– Я устала, а если я устала, я отдохну, во что бы то ни стало! – сказала Лиза, отругав себя мысленно за тавтологию, и только потом заметила, что под ногами у Лены лежат осколки когда-то очень красивого стакана.

– Сегодня – минус два, – сказала она себе под нос.

– Чего «минус два»? – не поняли Лена и подоспевшая из комнаты Поля.

– Минус два стакана, – сказала Лиза и рассмеялась.

– А почему два?

Полина тут же покраснела. Лиза рассказала про то, что произошло, пока Лены не было дома, и, сев ха стол, начала заваривать себе чай уже остывшей водой, носившей когда-то название «кипяток».

– Странно это все… Может, у нас полтергейст завелся? – спросила Лена, а она была поклонницей всего сверхъестественного. Лиза, монотонно размешивая ложкой сахар, тяжело вздохнула: «Не надо было ей это рассказывать, теперь она нас изведет…»

– Нет, ну, а, правда, вдруг у нас поселился призрак, или это призрак бывшего, умершего когда-то очень давно, хозяина квартиры!!!!

– Во-первых, квартира относительно новая, ее хозяйка – подруга моей бабушки, и она бы точно сказала о «скелетах, хранящихся в шкафах» этой квартирки, – начала рассуждать Полина.

            – Мне все равно кто это - призрак, фантазия или усталость!  Через час я иду спать, и меня не сильно волнует, когда спать ляжете вы, но чтобы никто меня не будил! – сказала Лиза, размахивая ложкой, как грозным оружием.

– Лиза! Но если это правда!!! – воскликнула Лена. Лиза сделала глоток и поморщилась – чай получился слишком крепкий.

– Лена, я высказала свою позицию… Ты знаешь, какая я, когда не высплюсь: меня полтергейст испугается… – заметила Лиза, и не жалея чай, вылила его в раковину: она не любила разбавлять чай водой, особенно из-под крана (ведь в чайнике воды больше не было). «Накликала я на свою голову проблем... Теперь как минимум неделю вспоминать это будет…»

Не обращая внимания на восклицания подруг, Лиза пошла в комнату. В комнате царил приятный полумрак, единственным источником света была старая настольная лампа, которая щекотала воображение приятным желтым светом.

В дальнем углу, заваленный книгами, стоял маленький диванчик – это и было лежбище Лизы. Напротив, у окна, – стояла двухэтажная кровать (на ней и отдыхала Лиза вечером). Комната была маленькая и с трудом вмещала в себя два стола и маленький шкаф-этажерку.

Лиза подошла к дивану, бережно стряхнула с него книги и села. Голову окутывало чувство незавершенности, и очень хотелось взять в руки давно забытый альбом и карандаш. Порывшись на заваленной этажерке, Лиза нашла тот самый альбом, а вот карандаш наверняка лежал на кухне, идти туда Лизе не хотелось. Тогда Лиза нашла зеленую ручку и решила рисовать ею. Неровные линии рисунка сами ложились на бумагу, Лиза не умела по-другому выражать чувства, только в виде неудавшихся эскизов, которые никогда не становятся полноценными рисунками. Иногда Лиза могла написать рифмованные строчки, которые сложно назвать стихами… Такие моменты случались редко, а когда случались, не проходили безболезненно…

Цитата из потерянного манускрипта «О создании Вселенной»

 

На пороге неба, до высокой звезды

В полночь рукою подать

На пороге неба,  в землю ставят кресты –

Так им легче дышать.

На пороге неба, по пропащим скорбя,

Крестится сила и мощь.

На пороге неба, ты услышишь меня,

Там, где рождается дождь...

 

Группа «Алиса» – «На пороге неба»

 

«...Наша Вселенная бесконечна, и даже маленькие ограничения не изменят всей ее непредсказуемости. Давным-давно, когда не было легенд и сказаний, когда жизнь только начинала входить в права, а смерть только догадывалась о своем предназначении, была создана «вселенская цепь». Эта «цепь» представляла собой 13 миров, в которые вели 13 «дверей». Тогда «ключ» от двери был у каждого, и можно было посещать любой мир без запретов. Шло время, и Создатель пришел к выводу, что «двери» не могут быть открыты  все время. В конце концов, Создатель был экспериментатором и решил посмотреть на то, как миры будут самостоятельно развиваться, а значит, понадобится стража, которая будет охранять миры от чужеродного вмешательства...»

«...И было создано тринадцать Стражей-Хранителей (по одному на каждый мир). Каждый из них обладал своей силой и имел своего животного-покровителя. Но ничего в нашем мире не проходит бесследно, и Хранителям было даровано право выбора, на чью сторону встать, будь то сторона света, или же Тьмы; они имели право быть на любой из сторон. Для поддержания равновесия Создатель решил усыпить тринадцатого Хранителя и сокрыть тринадцатый мир даже от взглядов его верных помощников...»

«...Хранители не вечны, вечны только их силы, которые хранятся в ошейниках... Каждое столетие выбирается новая дюжина, каждое столетие начинается новый сезон сражений, новая битва за мир, или же за вечную войну...»

«...У Стражей есть наставники, верные помощники Создателя: Сирена, Алекса, Реата. Когда-то была Элеонор, но она погибла тринадцать тысяч лет назад...»

«...Также существует межмирье. Оно делится на Верхнее и Нижнее; на Земле его привыкли называть Раем и Адом... И в нем, действительно, существуют демоны и ангелы, напоминающие ученых, которые следят за протеканием эксперимента... »

 

Автор: Слепая Истина

 

Как я узнала об этой истории, вам не следует пока знать. Я просто решила вам поведать судьбу сто тридцать третьей дюжины Ангелов-Хранителей этой Вселенной...