* * *
НА НОВЫЙ ГОД
Рассекши огненной стезею
Небесный синеватый свод,
Багряной облечен зарею,
Сошел на землю новый год;
Сошел - и гласы раздалися,
Мечты, надежды понеслися
Навстречу божеству сему.
Гряди, сын вечности прекрасный!
Гряди, часов и дней отец!
Зовет счастливый и несчастный:
Подай желаниям венец!
И самого среди блаженства
Желаем блага совершенства,
И недовольны мы судьбой.
Еще вельможа возвышаться,
Еще сильнее хочет быть;
Богач богатством осыпаться,
И горы злата накопить;
Герой бессмертной жаждет славы,
Корысти - льстец, Лукулл - забавы,
И счастия игрок в игре.
Мое желание: предаться
Всевышнего во всем судьбе,
За счастьем в свете не гоняться,
Искать его в самом себе.
Меня здоровье, совесть права,
Достаток нужный, добра слава
Творят счастливее царей.
А если милой и приятной
Любим Пленирой я моей,
И в светской жизни коловратной
Имею искренних друзей,
Живу с моим соседом в мире,
Умею петь, играть на лире,-
То кто счастливее меня?
От должностей в часы свободны
Пою моих я радость дней;
Пою творцу хвалы духовны
И добрых я пою царей.
Приятней гласы становятся,
И слезы нежности катятся,
Как россов матерь я пою.
Петры, и Генрихи, и Титы
В народных век живут сердцах;
Екатерины не забыты
Пребудут в тысящи веках.
Уже я вижу монументы,
Которых свергнуть элементы
И время не имеют сил.
Декабрь 1780 или январь 1781
Г.Р.Державин. Стихотворения.
Петрозаводск, "Карелия", 1984.
* * *
СКРОМНОСТЬ
Тихий, милый ветерочек,
Коль порхнешь ты на любезну,
Как вздыханье ей в ушко шепчи;
Если спросит, чье?- молчи.
Чистый, быстрый ручеечек,
Если встретишь ты любезну,
Как слезинка ей в лицо плещи;
Если спросит, чья?– молчи.
Ясный, ведренный денечек,
Как осветишь ты любезну,
Взглядов пламенных ей брось лучи;
Если спросит, чьи?- молчи.
Темный, миртовый лесочек,
Как сокроешь ты любезну,
Тихо веткой грудь ей щекочи;
Если спросит, кто?- молчи.
1791
Г.Р.Державин. Стихотворения.
Петрозаводск, "Карелия", 1984.
* * *
РУССКИЕ ДЕВУШКИ
Зрел ли ты, певец Тииский!
Как в лугу весной бычка
Пляшут девушки российски
Под свирелью пастушка?
Как, склонясь главами, ходят,
Башмаками в лад стучат,
Тихо руки, взор поводят
И плечами говорят?
Как их лентами златыми
Челы белые блестят,
Под жемчугами драгими
Груди нежные дышат?
Как сквозь жилки голубые
Льется розовая кровь,
На ланитах огневые
Ямки врезала любовь?
Как их брови соболины,
Полный искр соколий взгляд,
Их усмешка - души львины
И орлов сердца разят?
Коль бы видел дев сих красных,
Ты б гречанок позабыл
И на крыльях сладострастных
Твой Эрот прикован был.
Весна 1799
Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских поэтов.
Москва: Художественная литература, 1988.
* * *
К ПЕРВОМУ СОСЕДУ
Кого роскошными пирами
На влажных Невских островах,
Между тенистыми древами,
На мураве и на цветах,
В шатрах персидских, златошвенных
Из глин китайских драгоценных,
Из венских чистых хрусталей,
Кого толь славно угощаешь
И для кого ты расточаешь
Сокровищи казны твоей?
Гремит музыка, слышны хоры
Вкруг лакомых твоих столов;
Сластей и ананасов горы
И множество других плодов
Прельщают чувствы и питают;
Младые девы угощают,
Подносят вина чередой,
И алиатико с шампанским,
И пиво русское с британским,
И мозель с зельцерской водой.
В вертепе* мраморном, прохладном,
В котором льется водоскат,
На ложе роз благоуханном,
Средь лени, неги и отрад,
Любовью распаленный страстной,
С младой, веселою, прекрасной
И нежной нимфой ты сидишь;
Она поет, ты страстью таешь,
То с ней в веселье утопаешь,
То, утомлен весельем, спишь.
Ты спишь,— и сон тебе мечтает,
Что ввек благополучен ты,
Что само небо рассыпает
Блаженства вкруг тебя цветы,
Что парка* дней твоих не косит,
Что откуп вновь тебе приносит
Сибирски горы серебра
И дождь златой к тебе лиется.
Блажен, кто поутру проснется
Так счастливым, как был вчера!
Блажен, кто может веселиться
Бесперерывно в жизни сей!
Но редкому пловцу случится
Безбедно плавать средь морей:
Там бурны дышат непогоды,
Горам подобны гонят воды
И с пеною песок мутят.
Петрополь сосны осеняли,
Но вихрем пораженны пали,
Теперь корнями вверх лежат.
Непостоянство доля смертных,
В пременах вкуса счастье их;
Среди утех своих несметных
Желаем мы утех иных.
Придут, придут часы те скучны,
Когда твои ланиты* тучны
Престанут грации* трепать;
И, может быть, с тобой в разлуке
Твоя уж Пенелопа в скуке
Ковер не будет распускать*.
Не будет, может быть, лелеять
Судьба уж более тебя
И ветр благополучный веять
В твой парус: береги себя!
Доколь текут часы златые
И не приспели скорби злые,
Пей, ешь и веселись, сосед!
На свете жить нам время срочно;
Веселье то лишь непорочно,
Раскаянья за коим нет.
Вертеп — по-старославянски пещера; здесь: искусственный грот место отдыха.
Парки — в мифах древних римлян три богини судьбы; первая свивает, вторая
ткет, а третья обрезает нить жизни.
Ланиты — щеки.
Грации — три богини древних римлян, олицетворение цветущей молодости; в
переносном смысле: красивые девушки.
Пенелопа — жена главного героя гомеровской «Одиссеи»; во время
двадцатилетних странствий Одиссея ее принуждали выбрать себе другого мужа, и
верная Пенелопа дала обещанье сделать это не раньше, чем соткет пышное
покрывало, а сама каждую ночь распускала сотканное за день.
1780
Г.Р.Державин. Водопад.
Избранные стихотворения.
Школьная библиотека.
Москва: Детская литература, 1966.
* * *
КО ВТОРОМУ СОСЕДУ
Не кость резная Колмогор*,
Не мрамор Тифды и Рифея*,
Не невски зеркала, фарфор,
Не шелк Баки, не глазумея*
Благоуханные пары
Вельможей делают известность,
Но некий твердый дух и честность,
А паче — муз дары.
Почто же, мой второй сосед*,
Столь зданьем пышным, столь отличным
Мне солнца застеняя свет,
Двором межуешь безграничным
Ты дому моего забор?
Ужель полей, прудов и речек
Тьмы скупленных тобой местечек
Твой не насытят взор?
В тот миг, как с пошвы* до конька
И около, презренным взглядом,
Мое строение слегка
С своим обозревая рядом,
Ты в гордости своей с высот
На низменны мои мнишь кровы
Навесить темный сад кедровый
И шумны токи вод,—
Кто весть, что рок готовит нам?
Быть может, что сии чертоги,
Назначенны тобой царям,
Жестоки времена и строги
Во стойлы конски обратят.
За счастие поруки нету,
И чтоб твой Феб* светил век свету,
Не бейся об заклад.
Так, так!— но примечай, как день,
Увы! ночь темна затмевает;
Луну скрывает облак, тень;
Она растет иль убывает,—
С сумой не ссорься и тюрьмой.
Хоть днесь к звездам ты высишь стены,
Но знай: ты прах одушевленный
И скроешься землей.
Надежней гроба дома нет,
Богатым он отверст и бедным;
И царь и раб в него придет.
К чему ж с столь рвеньем ты безмерным
Свой постоялый строишь двор
И, ах! сокровища Тавриды*
На барках свозишь в пирамиды
Средь полицейских ссор?
Любовь граждан и слава нам
Лишь воздвигают прочны домы;
Они, подобно небесам,
Стоят и презирают громы.
Зри, хижина Петра* доднесь,
Как храм, нетленна средь столицы!
Свят дом, под кой народ гробницы
Матвееву принес!*
Рабочих в шуме голосов,
Машин во скрыпе, во стенанье,
Средь громких песен и пиров
Трудись, сосед, и строй ты зданья;
Но мой не отнимай лишь свет.
А то оставь молве правдивой
Решить: чей дом скорей крапивой
Иль плющем* зарастет?
К о л м о г о р ы — Холмогоры, бывшей Архангельской губернии.
Т и ф д а — олонецкое месторождение мрамора.
Р и ф е й — Урал.
Ш е л к Б а к и — шелк Баку.
Г л а з у м е й — китайский чай.
Второй сосед — Когда Державин купил дом на Фонтанке, его соседом оказался
управитель Таврического дворца Потемкина. С п о ш в ы — С почвы, от земли.
Ф е б — в мифах греков олицетворение Солнца; здесь: счастье.
С о к р о в и щ а Т а в р и д ы — После смерти Потемкина управитель стал
вывозить из Таврического дворца имущество, но по жалобе наследников
вмешалась полиция. Х и ж и н а П е т р а — охраняемый нашим государством
дом Петра I; находится на Петроградской стороне.
В XVII веке боярин А р т а м о н М а т в е е в положил в фундамент своего
дома надгробные плиты, принесенные ему зажиточными горожанами с могил отцов
«в знак усердия».
П л ю щ — «трава, символ любви к отечеству». (Объяснение Державина.)
1791
Г.Р.Державин. Стихотворения.
Петрозаводск, "Карелия", 1984.
* * *
АМУР И ПСИШЕЯ
Амуру вздумалось Псишею,
Резвяся, поймать,
Спутаться цветами с нею
И узел завязать.
Прекрасна пленница краснеет
И рвется от него,
А он как будто бы робеет
От случая сего.
Она зовет своих подружек,
Чтоб узел развязать,
И он — своих крылатых служек,
Чтоб помочь им подать.
Приятность, младость к ним стремятся
И им служить хотят;
Но узники не суетятся,
Как вкопанны стоят.
Ни крылышком Амур не тронет,
Ни луком, ни стрелой;
Псишея не бежит, не стонет,—
Свились, как лист с травой.
Так будь, чета, век нераздельна,
Согласием дыша:
Та цепь тверда, где сопряженна
С любовию душа.
1793
Г.Р.Державин. Стихотворения.
Петрозаводск, "Карелия", 1984.
