Рассвет ушел, сменившись вечной тьмой,
Как будто в космос распахнулись двери,
А где-то раздается волчий вой,
В душе усталой пробуждая зверя.




Я вспоминаю - есть другой язык,
Там нет названья для любви и боли,
Я предвкушаю чей-то слабый крик,
И на клыках соленый привкус крови.




Я пробираюсь темной стороной,
Мне нравится играть с живыми в прятки,
Они боятся встретиться со мной
И ощутить зубов стальную хватку.




Я не собака - не на поводу,
Я ненавижу тех, кого любила,
Там, где никто не ступит, я пройду,
И буду спать на брошенной могиле.




Вокруг меня раскрыл объятья лес,
К моей душе протягивая руки,
Я где-то потеряла с шеи крест,
Я слышу песни колдовские звуки.




Брожу у храма... есть же где-то Бог!
Но только ветер загасил все свечи,
А в сердце слышен чей-то тихий зов,
И я опять иду ему навстречу.




То голос тьмы, далекий волчий вой:
Я скоро все людское позабуду,
И распрощаюсь с золотой тюрьмой,
Сменив огонь костра на злую вьюгу.




Моя душа безсолнечно пуста,
Как темный, предрассветный час зимою,
Но лишь теперь я стала так чиста,
Как снег, укрывший все своей рукою.




Там, где-то там чернеют города,
Там снег растаял под напором стали,
Там грязь в глазах, не ведавших стыда,
Там, то, что не нашли, что не создали.




Но это там, а здесь давно зима,
И темный мех весь побелел от снега,
Здесь умирает призрачная тьма,
Здесь только лед, безмолвие, да небо.




Я не боюсь; здесь страху места нет,
Душа жива под коркой льда и вьюги,
И я ложусь на белый-белый снег
И вспоминаю имена и звуки...
(С)