Рассказик, навеянный  достопримечательностями и колоритом Борового.

Савелия выскочила из дверей отеля и быстрым шагом отправилась...куда глаза глядят. А в каком направлении они смотрели, было сложно осознать — их застилали жгучие слезы, такие, которые могут вызвать только обидные слова любимого человека.
С мужем они не ссорились, пожалуй, года два. Вообще — никак. И вот, в груди клокотали одновременно гнев и жалость к себе, как реакция на его злые слова, тон, которым он не разу не позволял себе разговаривать с ней. Капли дождя, падающие с хмурого казахского неба, смешивались с другими, солеными, рождающимися у женщины на лице.

Погода Борового не жаловала отдыхающих солнечными деньками, что явно бесило ее супруга, обожавшего жариться на горячем песке и плавать в прогретой морской воде. Боровское озеро было прозрачным, но не по-июльски холодным — градусов 18 максимум. Это она уговорила Виктора провести отпуск здесь, а не как обычно, в Турции: потянуло в места, где она родилась. Да и неопределенная экономическая ситуация, вызванная мировым кризисом, грозила оставить в семейном бюджете заметную брешь, если отправиться на берег Средиземного или Мраморного моря. И вот — она оказалась виновата: в наличии ям, по которым почти всю дорогу било почти новенькую «Тойоту», в существовании таможенников, почти 8 часов продержавших их с проверкой на границе, в ненастье и... На самом деле главная ее ВИНА не была озвучена, но приговор читался во взгляде мужа,которым он провожал соседей по отелю, в его многоречивом молчании. У тех счастливчиков было настоящее сокровище — двое годовалых малышей-близнецов и еще трехлетняя малютка. Савелия детей иметь не могла.

В тайне она злилась на родителей, давших ей при рождении дурацкое, какое-то мужское имя, считая, что оно стало своеобразным проклятием, в результате которого она оказалась бесплодной. Получая паспорт, конечно сменила его, назвавшись Ингой, но мамой от этого не стала. Будущий супруг уверял, что не стремится увековечивать себя с отпрысках. Но возраст вносит свои коррективы во взгляды на жизнь, а им уже около сорока...Несколько горьких минут назад на ее предложение расстаться и найти себе «полноценную» жену, он не стал, как обычно, нежно ее обнимать и утешать, а грубо оборвал: «Заткнись!». Сава (Инга) хотя и спровоцировала отчасти мужа на это, была шокирована. Такие слова по отношению к себе она слышала впервые.

Сава чувствовала себя маленькой девочкой, потерявшейся в чужом городе. Ноги, словно живя сами по себе, несли ее непонятно куда. Хотелось уединиться и в то же время оказаться в толпе.
-Женщина, через 10 минут отправляется экскурсия на озеро Майбалык. Лечебные грязи, дегустация кумыса. Присоединяйтесь! - раздалось у нее над ухом. Савелия заплатила и села в «газельку».
Приехали. Ветер, разгулявшийся в степи, рвал с нее не по погоде легкое платье. Окружающее воспринималось как в тумане, словно сквозь вату слышался голос экскурсовода. Туристы, зябко ежась,не решаясь искупнуться в озере, набирали в пластиковые бутылки лечебную грязь, чтобы испачкаться в ней позже. Машинально Савелия сорвала несколько полевых цветков и остановилась возле юрты, где группа экскурсантов дегустировала кумыс. В ноги уткнулся мокрый и холодный нос щенка, и она словно очнулась, увидев что старушка-казашка протягивает и ей пиалу с белой жидкостью.
-Что, горемычная, места себе не находишь? Пошто цветки извела-сорвала, они тебе не помогут. Ты сама, как цветок, сорванный преждевременно по чьей-то прихоти, пока семя еще не родилося. На-ка вот, выпей, то молоко кобылицы, жеребчика впервые родившей. Самое оно, что тебе надобно.

Словно завороженная, Сава взяла в руки посуду и хлебнула кисло-горькой жижи кумыса. « И как они это пьют, да еще с удовольствием?», - мелькнуло в голове. С казахской родины ее увезли еще в младенчестве, так что привыкнуть к национальному напитку братского народа Савелия не успела. Выплюнуть угощение помешало воспитание — невежливо. Проглотила, и, сдерживая тошноту, натянуто улыбнулась. Со стороны юрты раздался плач младенца, но быстро затих.
-Ну вот, девка, молодчина. Все теперь у тебя хорошо будет. Только еще к Сфинксу сходи, попроси о заветном...
Женщина пошла к «газельке», куда уже усаживались экскурсанты. Всю обратную дорогу ее нестерпимо мутило, хотелось перебить привкус кумыса чем-то кислым или соленым.

…. Темнело, идти было некуда. Сава побрела вдоль озера. Молчаливый Сфинкс (причудливая груда камней) возвышался посреди озера. С одной стороны — лицо молодой девушки, с другой — старухи. Женщина забрела на территорию какого-то санатория, увидела водопадик, сверзающийся пенными брызгами со скалы и присела на стоявшую рядом скамейку. Вспомнилось, как мама утешала ее после страшных снов, приводила в ванную, открывала водопроводный кран и повторяла вместе с ней под шум струи «Сон-сон, уйди с водой...» «Унеси мои печали...», прошептала женщина.

...Проснулась от холода. Руки и ноги окоченели. Хорошо, хоть платье спускается до самой земли, все теплее... Стоп! Почему до земли, оно же мне выше колена было? Спросонья мысли шевелились лениво. Инга встала, потянулась, сделала шаг и чуть не упала — ноги чуть не вылезли через носки сандалий — они оказались больше размера на четыре.
-Девочка, ты что тут одна делаешь? Где твоя мама? Ты что балуешь, напялила ее одежду пока она спит и к озеру убежала? А ну марш обратно в номер!

Дворник прервал сбор прибрежного мусора, обращаясь к кому-то, стоявшему за Ингой. Она обернулась, чтоб посмотреть на непослушную девочку и...никого не увидела...
… «Такое бывает только в кино и в фантастических книгах!», - повторяла себе Инга, почему-то не пробуя, в то же время щипать себя за руки или хлестать по щекам, как это делают в них, чтобы убедиться, что все происходящее — не сон, или вопить от ужаса. В своей сумочке она нашла парео, которое запихала туда машинально, возвращаясь последний раз с пляжа. Закутавшись в него на манер платья, всматривалась в свое отражение в тонированном стекле на дверце чьей-то легковушки, ожидавшей хозяина на обочине. На нею смотрело юное личико — девочки-подростка примерно лет 12.

Распогодилось, поэтому на девочку,закутанную в пляжное парео, шлепавшую босиком по влажному песку вдоль озера, никто не обращал внимания. Да и на базарчике к полуобнаженным туристам привыкли, поэтому вопросов не возникло, когда девочка покупала себе топ, бриджи, шлепки и бикини (благо денег хватило и торговаться не пришлось).Что делать дальше, девочка-Инга не представляла совершенно. Сидела на прибрежном камне под сосной, жевала самсу и словно загипнотизированная тупо смотрела, как волны лижут ее стопы. В свете последних событий вся обида на мужа испарилась, она даже оправдывала его: «Он бы извинился, это я, дурочка, убежала, сама себя накрутила, вела, как идиотка...»

Неожиданно она увидела его. Виктор шел мимо с озабоченным лицом, всматриваясь в лежащих на берегу людей. Вдруг он запнулся, остановился и повернул к ней.
-Девочка, ты не видела тетеньку в желтом платье с белой сумкой?- обратился он к ней.
«Витя, это же я!», -хотела воскликнуть Инга, но вместо этого заплакала.
-Ты что сырость разводишь? - спросил он ее и присел рядом. - Потерялось что ли?
Инга кивнула.
-Вот и жена моя, тоже, потерялась. А немаленькая ведь. А местные менты, заявление не принимают, мол три дня не прошло, еще и подтрунивают: загуляла ...Ой, что это я тебе такое несу. Как зовут-то?
-Инга, - осипшим голосом пробормотала она.
-Надо же, мою супругу так же. А это у тебя откуда? - мужчина взял в руки лежавшую рядом белую сумочку из дорогой кожи.
-А это, Витя, ты мне на 8 марта в прошлом году подарил...Прости меня...
Поверил он на удивление быстро. По крайней мере так казалось со стороны. То, что тем не менее в голове «шарики заходят за ролики» она знала по себе. Она отказывалась думать и решать возникшие миллион вопросов — как возвращаться через границу обратно (не пропустят же) и вообще, как жить дальше. Справедливо решив, что утро вечера мудренее, улеглись спать, правда проворочались всю ночь, задремав лишь под утро.

Когда Инга открыла глаза, не поверила им. Муж сидел на полу у кровати и глушил стаканами водку, которую раньше не то что не пил — терпеть не мог.

Она откинула одеяло и с усилием села на кровати - все тело ломило, боль отдавалась в голове, которая сильно кружилась. нахлынулаа тошнота, но вскакивать Инга побоялась.
-Вить, ты чего, ну не переживай так... - хрипло, видимо спросонья, спросила она, перебарывая спазм в горле.-Ну была у нас семья муж с женой, теперь представь, что отец с дочкой. А я годика через 4 дорасту до возраста половой зрелости...Она замолчала, осознав какую чушь несет.
Супруг повел себя странно: затравленно посмотрел на нее, схватился руками за голову и стал раскачиваться со стороны в сторону, постанывая.
Преодолевая боль, головокружение и тошноту она сползла с кровати и доковыляла до ванной. Сполоснула лицо, глянула на себя в зеркало и...закричала.

Через десять минут Виктор все же решил сходить за женой. Она лежала на полу без сознания, седые волосы слегка прикрывали старческое морщинистое лицо. Мужчина стиснул зубы, поднял легкое тело и, пошатываясь, отнес на кровать.
Кошмар закончился следующим утром. Супруги вдвоем спешно скидывали вещи в дорожные сумки, у обоих тряслись руки...Пока не стряслось еще чего-то ужасного, и Инга выглядела как и подобает 36-летней женщине, решили срочно вернуться домой, пройти обследование у врачей.

...Виктор купил апельсины, бананы и киви. Он давно не собирал никому передач в больницу, но решил, что витамины в естественном виде подойдут лучше всего. В последний момент сунул в пакет с фруктами фото, на котором он с женой улыбались на фоне Боровского сфинкса — попросили соседей по номеру в гостинице щелкнуть. На обороте написал «Люблю тебя, что бы ни случилось, я буду с тобой»
Больничные коридоры навевали тоску. Прежде чем навестить жену, заскочил в кабинет к лечащему врачу, разминая вмиг похолодевшие руки.
-Ну что, Виктор Сергеевич, поздравляю вас! - заявил с порога доктор.
-С чем?
-Не с чем, а с кем! Правда пока не знаю, кто будет — мальчик или девочка...
Виктор непонимающе уставился на мужчину в белом халате.
-Супруга ваша беременна. Отсюда и неважное самочувствие. Но вообще она абсолютно здорова, даже удивительно. Видимо следит за собой — бассейн, фитнес, салоны красоты. Ее биологический возраст тянет годков так на 25.Так что, думаю, беременность и роды пройдут без осложнений.

Семь лет спустя

-Мамочка, а почему папа сказал, что посреди озера стоит Сфинкс? Но это же не дядя, а тетя. Даже две — с одной стороны бабушка в платке, а с другой — девушка с длинными волосами...
-Фантазерка ты, Настюша. Воображение у тебя богатое.
Инга притянула дочку к себе, обняла. Подошел Виктор с двумя эскимо в руках.
-Ну что, девочки мои, не замерзли? Тогда - по мороженому