Самое интересное это Пикассо - мой ник:)) какое совпадение

Кем ты была в прошлой жизни????

Ваше имя Узнаем.... 1-Пикассо2-Миротворец3-Приблеженная царя4-Немец5-Счастливая девушка

все гадания на aeterna.ru

Конец Легенды: последние мгновения жизни Фредди Меркьюри
 

Пять лет Фредди Меркьюри жил с мыслью, что у него ВИЧ. Последние месяцы он очень энергично работал, за месяц до смерти, выпустив сингл The Show Must Go On. Решив помочь другим людям с ВИЧ, Фредди направил средства в различные благотворительные фонды по борьбе со СПИДом. За день до смерти была оглашена воля Меркьюри - весь миру узнал, что у него СПИД. 24 ноября 1991 года в семь вечера лидер Queen скончался.

 

"Если мне суждено умереть завтра, я не буду сожалеть.
Я действительно сделал все, что мог".

Меркьюри лежал, укрытый белыми шелковыми простынями, под балдахином огромной кровати, которая, как он однажды похвастался, могла уместить шестерых. Наконец он остался один, и покой объял его душу. Персидские кошки, лежавшие рядом с ним не один час, неохотно спрыгнули с постели. Ушли близкие друзья, проведшие здесь несколько последних недель, - Элтон Джон, диск-жокей Кенни Эверетт, остальные музыканты "Куин". Мэри Остин, первая любовь Фредди, поцеловала его и, разрыдавшись, выбежала из великолепного особняка в лондонскую ночь. Одним из последних спальню покинул доктор…

Особняк Меркьюри не слишком отличался от других домов престижного лондонского района Кенсингтон. В нем восемь спален, в одной из которых, занимавшей почти весь третий этаж, умирал Фредди. Этот огромный дом стал для Меркьюри надежным убежищем от остального мира. Сейчас у его дверей собрались в ожидании трагической развязки толпы поклонников и журналистов. Один из личных докторов Меркьюри, Гордон Аткинс, на выходе был атакован репортерами и признался, что певец умирает. Накануне Фредди через своих пресс-агентов сделал заявление, что болен СПИДом. Эту страшную тайну он скрывал пять последних лет…

…Его серое и изможденное лицо уже не имело ничего общего с тем Фредди Меркьюри, которого знали по сотням фотоснимков. Он с трудом дышал и уже никого не узнавал. Сейчас рядом с кроватью сидел один из самых преданных его друзей - рок-идол 60-х Дэйв Кларк и держал Фредди за руку. Рука была немощной, как и все тело, некогда поражавшее со сцены неукротимой энергией.

Нынешний Меркьюри был бесконечно далек от своей прежней жизни. Последние два дня он не мог есть, с трудом говорил и плохо видел. Он лежал, больше похожий на мертвеца, безразличный к окружающему его великолепному антиквариату, собранию импрессионистов и картин японских мастеров стоимостью в сотни тысяч фунтов. Эти коллекции были предметом постоянной зависти ценителей искусства. Он не замечал лежавшие тут же горы писем и открыток. Его поклонники писали, что молятся и думают о нем, что он обогатил их жизнь. Ему была безразлична и реакция на заявление, сделанное его пресс-секретарем Рокси Мид накануне. Оно подняло завесу молчания вокруг этой трагедии. В заявлении говорилось: "Хочу подтвердить: анализ моей крови показал присутствие ВИЧ. У меня СПИД. Я считал необходимым держать эту информацию в секрете, чтобы сохранить спокойствие родных и близких. Однако пришло время сообщить правду моим друзьям и поклонникам во всем мире. Надеюсь, что все присоединятся к борьбе с этой ужасной болезнью".

И это были не только красивые слова. Спустя несколько дней было объявлено, что Меркьюри передал все права на одну из самых великих песен "Куин" "Богемская рапсодия" благотворительной организации по борьбе со СПИДом Терренс Хиггинс Траст. Песню планировалось заново выпустить накануне Рождества. Специалисты в области шоу-бизнеса предрекали, что эта композиция по количеству проданных пластинок побьет все рекорды.

Финал наступил быстрее, чем ожидалось: друзья Меркьюри надеялись, что он проживет еще несколько дней. Даже его родители Джер и Боми Балсара не успели прибыть вовремя из своего дома в предместье Лондона. В семь вечера 24 ноября, в субботу, жизнь Фредди Меркьюри закончилась. О смерти великого артиста было объявлено в полночь в коротком сообщении: "Фредди Меркьюри тихо скончался этим вечером в своем доме. Его смерть была вызвана воспалением легких, спровоцированным СПИДом".

Несколько дней спустя Дэйв Кларк пытался нас хоть как-то утешить, рассказав о последних минутах жизни Меркьюри: "Он ничего не сказал. Умер во сне и выглядел очень спокойным. Фредди был редким человеком, неповторимым… Я знаю — он ушел в гораздо лучший мир".

Мэри Остин, его подруга, которой он подарил роскошную квартиру в двух шагах от собственного дома, приходила каждый день. "Фредди знал, что конец близок, — рассказывала она, сдерживая слезы. — Но при этом пытался сохранить чувство юмора. Последние несколько дней он испытывал сильные боли и много страдал. Он не мог есть и был вынужден принимать сильнодействующие обезболивающие средства. Несмотря на это, он мне признался, что ни о чем не жалеет. Но те муки, которые он переживал, я бы не хотела увидеть вновь".

После смерти Меркьюри в его дом прислали огромное количество цветов и телеграмм от рок-звезд со всего мира. Одно из самых трогательных посланий было от членов группы "Куин" Роджера Тейлора, Джона Дикона и Брайана Мая: "Мы потеряли самого великого и любимого члена нашей семьи и переживаем огромное горе, вызванное его уходом. Мы гордимся той смелостью, с которой он жил и умер. Для нас было великой честью работать рядом с ним, это было удивительное время".

Еще больше посланий и цветов сопровождало похороны Меркьюри, состоявшиеся в крематории на Харроуроуд, в западной части Лондона, через четыре дня после его смерти.

Меркьюри потратил несколько недель, разрабатывая мельчайшие детали сценария собственных похорон. Это действо представляло собой соединение двух разных миров — современного мира рок-музыки и древнего мира религии Зороастра, в которой был воспитан Меркьюри.

…Гроб с телом Меркьюри покрыли белым шелком, возложив сверху алую розу. Как только гроб был внесен в часовню, священники в белых муслиновых головных уборах и одеждах начали традиционные молитвы своему богу Ахура-Мазде во спасение души музыканта. Церемония длилась 25 минут. Молитвы читались по древним книгам Авесты. Священники не сказали ни слова по-английски за исключением обращений "встаньте" и "сядьте" к сорока собравшимся.

Меркьюри настаивал, чтобы его похороны были как можно скромнее, и магическая древняя церемония проходила в исключительно узком кругу близких друзей и родственников. Его родители Боми и Джер Балсара не могли сдержать слез. Плакали Мэри Остин и Элтон Джон. Среди присутствовавших были Дэйв Кларк, три музыканта "Куин", подруга Брайана Мэя и бывшая звезда "мыльных опер" Анита Добсон.

Холодным утром, в начале десятого, сверкающий черный "роллс-ройс" с телом Меркьюри въехал во двор крематория на Кенсал Райс. За ним проследовали пять катафалков "даймлер", которые везли цветы и послания, отправленные в дом Меркьюри после его смерти. Далее следовали восемь лимузинов "мерседес". В них были те, кто пришел отдать последний долг одному из самых великих шоуменов рока.

Музыка, превратившая скромного студента факультета искусств Фарруха Балсара в звезду первой величины Фредди Меркьюри, была неотъемлемой частью церемонии. Как только гроб внесли в здание крематория, из динамиков донесся госпел "Драгоценный Боже, возьми мою руку", который пела одна из самых любимых Фредди исполнительниц музыки соул Арста Франклин. Затем прозвучала другая ее песня - "У тебя есть друг". Ее сменила ария из оперы Верди, любимая Меркьюри. Эта ария имела особое значение ее исполняла испанская оперная прима Монсеррат Кабалье. Она и Меркьюри вместе записали знаменитый сингл "Барселона".

По мере того как траурная процессия проходила сквозь море цветов, многие останавливались прочесть надписи на венках. Они были присланы музыкантами всего мира. Венок Гарри Глиттера был сделан в форме огромной звезды из белых гвоздик, символизирующей Меркьюри. Карточка, прикрепленная к венку, гласила: «Фредди, тебя очень не хватает. Никогда не забуду». Мэри Остин прислала белые и желтые розы с запиской: "Моему самому дорогому — с глубокой любовью от преданной Мэри". Дзйв Кларк: "Жизнь не кончается, мой друг. То, что ты принес в мир, будет жить вечно". Венок Элтона Джона был сплетен из светло-красных роз в форме сердца: "Спасибо, что был моим другом. Всегда буду любить тебя". Бой Джордж написал: "Дорогой Фредди, я тебя люблю". Но самой трогательной была надпись на венке от родителей, которые всегда были близки с единственным сыном вопреки слухам, что будто бы они не понимали Фредди, образ жизни которого глубоко огорчал их. Они написали: "Нашему любимому сыну Фредди. Мы тебя любим. Мама и папа".

Отрывок из книги Рика Скайя "Фредди Меркьюри" (The Show Must Go On), 1992 год

В колонках играет - Доминик Джокер - Брошенный богом
Настроение сейчас - вроде норм

The Last Night of the World 1951 Переводчик: Нора Галь - Что бы ты делала, если б знала, что завтра настанет конец света? - Что бы я делала? Ты не шутишь? - Нет. - Не знаю. Не думала. Он налил себе кофе. В сторонке на ковре, при ярком зеленоватом свете ламп "молния", обе девочки что-то строили из кубиков. В гостиной по-вечернему уютно пахло только что сваренным кофе. - Что ж, пора об этом подумать, - сказал он. - Ты серьезно? Он кивнул. - Война? Он покачал головой. - Атомная бомба? Или водородная? - Нет. - Бактериологическая война? - Да нет, ничего такого, - сказал он, помешивая ложечкой кофе. - Просто, как бы это сказать, пришло время поставить точку. - Что-то я не пойму. - По правде говоря, я и сам не понимаю, просто такое у меня чувство. Минутами я пугаюсь, а в другие минуты мне ничуть не страшно и совсем спокойно на душе. - Он взглянул на девочек, их золотистые волосы блестели в свете лампы. - Я тебе сперва не говорил. Это случилось четыре дня назад. - Что? - Мне приснился сон. Что скоро все кончится, и еще так сказал голос. Совсем незнакомый, просто голос, и он сказал, что у нас на Земле всему придет конец. Наутро я про это почти забыл, пошел на службу, а потом вдруг вижу, Стэн Уиллис средь бела дня уставился в окно. Я говорю - о чем замечтался, Стэн? А он отвечает - мне сегодня снился сон, и не успел он договорить, а я уже понял, что за сон. Я и сам мог ему рассказать, но Стэн стал рассказывать первым, а я слушал. - Тот самый сон? - Тот самый. Я сказал Стану, что и мне тоже это снилось. Он вроде не удивился. Даже как-то успокоился. А потом мы обошли всю контору, просто так, для интереса. Это получилось само собой. Мы не говорили - пойдем поглядим, как и что. Просто пошли и видим, кто разглядывает свой стол, кто руки, кто в окно смотрит. Кое с кем я поговорил. И Стэн тоже. - И всем приснился тот же сон? - Всем до единого. В точности то же самое. - И ты веришь? - Верю. Сроду ни в чем не был так уверен. - И когда же это будет? Когда все кончится? - Для нас - сегодня ночью, в каком часу не знаю, а потом и в других частях света, когда там настанет ночь - земля-то вертится. За сутки все кончится. Они посидели немного, не притрагиваясь к кофе. Потом медленно выпили его, глядя друг на друга. - Чем же мы это заслужили? - сказала она. - Не в том дело, заслужили или нет, просто ничего не вышло. Я смотрю, ты и спорить не стала. Почему это? - Наверно, есть причина. - Та самая, что у всех наших в конторе? Она медленно кивнула. - Я не хотела тебе говорить. Это случилось сегодня ночью. И весь день женщины в нашем квартале об этом толковали. Им снился тот самый сон. Я думала, это просто совпадение. - Она взяла со стола вечернюю газету. - Тут ничего не сказано. - Все и так знают. - Он выпрямился, испытующе посмотрел на жену. - Боишься? - Нет. Я всегда думала, что будет страшно, а оказывается, не боюсь. - А нам вечно твердят про чувство самосохранения - что же оно молчит? - Не знаю. Когда понимаешь, что все правильно, не станешь выходить из себя. А тут все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться. - Разве мы были такие уж плохие? - Нет, но и не очень-то хорошие. Наверно, в этом вся беда - в нас ничего особенного не было, просто мы оставались сами собой, а ведь очень многие в мире совсем озверели и творили невесть что. В гостиной смеялись девочки. - Мне всегда казалось: вот придет такой час, и все с воплями выбегут на улицу. - А по-моему, нет. Что ж вопить, когда изменить ничего нельзя. - Знаешь, мне только и жаль расставаться с тобой и с девочками. Я никогда не любил городскую жизнь и свою работу, вообще ничего не любил, только вас троих. И ни о чем я не пожалею, разве что неплохо бы увидеть еще хоть один погожий денек, да выпить глоток холодной воды в жару, да вздремнуть. Странно, как мы можем вот так сидеть и говорить об этом? - Так ведь все равно ничего не поделаешь. - Да, верно. Если б можно было, мы бы что-нибудь делали. Я думаю, это первый случай в истории - сегодня каждый в точности знает, что с ним будет завтра. - А интересно, что все станут делать сейчас, вечером, в ближайшие часы. - Пойдут в кино, послушают радио, посмотрят телевизор, уложат детишек спать и сами лягут - все, как всегда. - Пожалуй, этим можно гордиться - что все, как всегда. Минуту они сидели молча, потом он налил себе еще кофе. - Как ты думаешь, почему именно сегодня? - Потому. - А почему не в другой какой-нибудь день, в прошлом веке, или пятьсот лет назад, или тысячу? - Может быть, потому, что еще никогда не бывало такого дня - девятнадцатого октября тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, а теперь он настал, вот и все. Такое уж особенное число, потому что в этот год во всем мире все обстоит так, а не иначе, - вот потому и настал конец. - Сегодня по обе стороны океана готовы к вылету бомбардировщики, и они никогда уже не приземлятся. - Вот отчасти и поэтому. - Что ж, - сказал он, вставая. - Чем будем заниматься? Вымоем посуду? Они перемыли посуду и аккуратней обычного ее убрали. В половине девятого уложили девочек, поцеловали их на ночь, зажгли по ночнику у кроваток и вышли, оставив дверь спальни чуточку приоткрытой. - Не знаю... - сказал муж, выходя, оглянулся и остановился с трубкой в руке. - О чем ты? - Закрыть дверь плотно или оставить щелку, чтоб было светлее... - А может быть, дети знают? - Нет, конечно, нет. Они сидели и читали газеты, и разговаривали, и слушали музыку по радио, а потом просто сидели у камина, глядя на раскаленные уголья, и часы пробили половину одиннадцатого, потом одиннадцать, потом половину двенадцатого. И они думали обо всех людях на свете, о том, кто как проводит этот вечер - каждый по-своему. - Что ж, - сказал он наконец. И поцеловал жену долгим поцелуем. - Все-таки нам было хорошо друг с другом. - Тебе хочется плакать? - спросил он. - Пожалуй, нет. Они прошли по всему дому и погасили свет, в спальне разделись, не зажигая огня, в прохладной темноте, и откинули одеяла. - Как приятно, простыни такие свежие. - Я устала. - Мы все устали. Они легли. - Одну минуту, - сказала она. Поднялась и вышла на кухню. Через минуту вернулась. - Забыла привернуть кран, - сказала она. Что-то в этом было очень забавное, он невольно засмеялся. Она тоже посмеялась, - и правда, забавно! Потом они перестали смеяться и лежали рядом в прохладной постели, держась за руки щекой к щеке. - Спокойной ночи, - сказал он еще через минуту. - Спокойной ночи.