Кузнец, вино и сталь в клинке не смешивай…
Ты кровь мою залей в хрустальный тигель…
Ты мастерством смути мой норов бешеный,
Спаси меня от новых темных игр…

Я в них порой болезненно несдержанна.

В порывах сердца все мне любы стороны,
Я в полнолунье каждому откроюсь…
Мои ветра судьбою не подкованы
И смысла жизни им не нужен поиск…

Они, как звери, мало образованны.

Взгляни, - вокруг пустуют чьи-то палубы!
Давай, кузнец, кровь застывает в гвозди,
В шторма их укрепить могу я стало быть,
Взойдя на капитанский хрупкий мостик…

Корму украсив венами- кораллами…


От водяного, милый мой, до лешего
Мне близок каждый, кто был одиноким…
Кто знает, как стучат ночами бешено, -
Сердцами в душу страсти и пороки…

И... лучше кровь и сталь в клинке не смешивай…

Уходит год, и отпустить пора
Несбывшиеся сладкие надежды.
Горячий кофе, выпитый с утра,
Запить настройкой горькою черешни…

На утро первое в ладонях января…

(И голос, проскрипев, словно простужен,
Сглотнет слезой остаток карамели…
Все поделив на «нужен» и «не нужен»,
На «поднебесье» и на «подземелье»)




Уходит год, и будет новый слог…
Возможно не такой, - немного кроткий,
И мы в карман забросим, как итог,
От карамели яркие обертки…

Еще один в гербарии цветок…

(И наш карман, наполненный до края,
Безропотно сомнет мечту и примет…
На змейку молний тихо закрывая
Любовь, которой не давалось имя)




Уходит год. Еще один звонок?
Последний? – Он навеки будет лишним.
За три часа до кофе…Вышел срок.
Уже ярлык в архиве вышит «бывший».

Но у настойки есть еще глоток…

(Любой звонок, как ядовитый ужин,
Как выстрел, твои сны лишивший жизни…
Но рикошетят прямо в мою душу
Отстрелянные слов холодных гильзы…)

Ветра в оконных рамах, словно маятник
На сломанных часах. Дожди отсчитаны.
А, в общем-то, о счастье мало знали мы.
Обучены одними лишь обидами.

Хрустя в молчаньи кожею перчаточной,
Мы нежность прятали салфеткою в манжеты,
Душили в сердце в стадии зачаточной
Один вопрос: «Скажи, какой в душе ты?»

Мы апельсин иллюзий делим поровну,
Пересчитав фантазий горьких дольки.
И о любви небрежно бросим в сторону:
«Надолго ль страсть? Еще осталось сколько?»

В шкатулке пыльной заперев свидетельство
О тех ошибках в красных исправлениях,
Где до сих пор я помню двери петель звон -
Трех вечностей короткие мгновения…

Ветра, как маятник, спешат и возвращаются,
Почти сроднились с человеческим секретом,
Как жить «НЕ ЖИТЬ», в рутине не отчаяться,
Как проходить всех будней турникеты…

Дожди отсчитаны. Снега в шагах измерены.
У всех поступков найдены причины…
А что такое, знаешь ты, «доверие»?! –
Нетронутые дольки апельсина…

Тонким скальпелем звуков
Пианист разрезал наши души,
Выпуская нам боль, словно кровь заржавевшую в венах…
Музыкальным хирургом
Он боялся в нас что-то нарушить,
Невпопад зашивая источавшие горечи нервы…

Два ряда между нами…
Так нелепы случайные встречи…
Это просто этюд…для кого-то еще увертюра…
Мы застыли на грани,
Где уже каждый взгляд обесцвечен,
Но еще анастетик не стирает чужие фигуры…

Рвется выдох, но вдохи
Не владеют раскрошенной грудью,
И на белых губах каменеет улыбки подобье…
Сердце втиснулось в бронхи,
Как предчувствие прошлых прелюдий,
Истекает мой слух каждым звуком - свернувшейся кровью…

Впрочем, это ли драмы?!
Лишь сюжеты двух трагикомедий…
Где мы счастье венчали с глупой девой своих обязательств
Зарубцуются шрамы…
Мы их завтра уже не заметим…
Рецидив наших слез с каждым разом теряет свой натиск

Мое сердце – булавкой на лацкан…
Приколи… Ты же этого хочешь?! –
Показать свой трофей не рыбацкий –
Рыбку, пойманную этой ночью…

Чтобы знали все: «эта гордячка»
Вырезала сама теплой сталью
Из груди своей грубой – бродячей
Сердце - камень структуры хрустальной…

Пусть окружат тебя, с любопытством…
Так бесстыдно касаются пульса
На булавке, ржавеющей быстро
От кровавого темного сгустка…

Пусть другие попросят «подробней
Описать» покорения метод…
Облаков триумфальные хлопья
Прикрывают «геройское кредо»…

И, танцуя свой «танец валаби»
В своей лжи достигаешь ты крыши…

Я же словно бумажный кораблик
Из разорванной кем-то афиши…

… утонуть здесь обязана просто
Под потоков насмешливых взглядов…
Меньше был Атлантиды мой остров…
Меньше, чтоб утопить меня, надо…

Нет, холодное тело – тайпаном,
Проскользнет в черном узком корсете…
В декольте сквозь зажитые раны
Что-то новое яркое светит…

………………………………….

Пусть сочувствие чье-то на плечи
Ляжешь глупым вопросом: «Ты плачешь?»

Мне без сердца, наверное, легче…
Я отвечу : «Любила… вчера лишь..»

Ты прости, отпусти, но так любят однажды…однажды…
И, наверное, тогда только пишут свои дневники…
Снимков рванных края составляют в смешные коллажи,
И дорогами вслед – венами сжали разум виски…

Так бывает лишь раз, и язычество, смяв хромосомы,
Не приемлет других, лишь конфессию «Идол Любви»,
И ты веришь лишь в то, что сто жизней вы были знакомы…
И пора слить в одно…сердце из двух сердец-половин…

И неважно потом, где оставлено «целое сердце»…
Сожжено на костре?...Или брошено в дикой глуши?
Мы пойдем к алтарю?...Или каждый потом иноверцем
Навестит свой алтарь – компромиссом уставшей души?

И не раз мы солжем, что развеяно снов наважденье…
Скажем: «То - не любовь…вожделение плоти слегка…»
И, в горячих тисках зажимая другие колени,
Будем ждать этот миг – восхищенье над бездной прыжка…

Мы за нежность порой, будто звери за крошечки лакомств,
Отравляет тоской « в лес глядящий» оскаленный нрав…
Маскируем в ночи мы «под счастье» обычную радость,
И ошейник в шипах под заботливый старенький шарф.


Наши страсти порой предсказуемо слишком продажны,
Все исчадья страстей я извергну из тонкой груди…

ВСЕ!!! Но кроме любви…Потому что любила однажды…
И навеки люблю…Признаюсь, навсегда. Ты прости.

»…Пади, долгожданная жертва,
Твоя нагота ослепила,
Во мне сейчас дикая сила,
Инстинкт обнаженного нерва…»

"Жертвоприношение" Грозовой Перевал для меня
http://www.stihi.ru/poems/2008/11/05/4029.html




Роль жертвы - слишком многим не в новинку,
Припасть к ногам? –Но я не корм подножный…
И велико седло – для моей спинки…
Но может быть, когда-нибудь попозже…

Когда закончатся в руках моих алмазы…
Останется там только мелкий бисер.
Вино ль, вина поработят мой разум,
И я сойду с ума без твоих писем…

И я сама сорву обрывки рясы,
В таверне грязной оставляя совесть,
Войду в твой дом воровкой безобразной,
И всем твоим порокам я откроюсь…

Тогда я разыграю крики жертвы,
Твой мутный омут кровью разбавляя,
Я буду самым грешным экстравертом…
И выбрав из грехов побольше смертных,
На зависть жертвам Ада или Рая…