Там, где к небу тянутся рядами
Сотни вязов и столетних лип,
Мы с тобой нечасто, но бывали.
Реже там бывали, чем могли.

Неспеша бродили по аллеям,
Впитывая кожей тишину.
Брызги солнца на стволах горели -
Четче выделяя старину.

Призраки Царицынского парка
Охраняли нас с тобой от бед.
Те прогулки лучше всех подарков,
Что дарили нам так много лет.

Призраки утраченных историй.
Старые тенистые пруды.
Ветерок прилёг на косогоре,
Посмотреться в зеркало воды.

Древние, свинцовые зерцала…
Верхний… и побольше, Нижний пруд.
Здесь императрица побывала…
Вязы до сих пор царицу ждут.

Бьются на плотине струйки в камни,
Отмеряя людям краткий век…
Готика Баженовских созданий
На чужой – «Канада-грин» траве…


Ломовой извозчик
24.09.2009

Настроение сейчас - задумчивое

На разных языках мы говорим:
Я на мужском, а ты, наверно, женском -
Что хинди сопоставить со словенским…
Так плоховидящий беседует с немым…

В который раз языковой барьер
Мешает тонкой связи меж полами.
И кто б не утверждал под небесами
Обратное – то мы тому пример.

Мы не поймём друг друга никогда,
Улавливая лишь частицы смысла.
Мы говорим по-русски и не быстро,
Но понимаем мы не всё и не всегда.

Потёмки создаём в своей душе,
Чужую, будто чистый лист читая…
Как вишня под морозы зацветает –
Мы путаем «возможно» и «уже»…

На разных языках мы говорим…

Ломовой извозчик

Капля за каплею сходится небо,
Синее в прошлом, в седеющих стеблях.
Падают сверху струйки косые.
Рушится мокрое... – невыносимо…
Лето расчешет влажные прядки,
Осень свои продиктует порядки.
Время пропало без встречи с тобою
Осень без лета… Зима за весною.
Вроде не много от дома до дома.
Распорядилась судьба по-иному…
Наши билеты не куплены в кассах,
Наши вагоны нас ждали напрасно.
С поздней любовью – морозы и слякоть.
Только не надо любимая плакать…
Всё ещё будет… не полни колодцы,
Синее небо однажды вернётся.
Лишь ненадолго в седеющих стеблях,
Капля за каплей растаяло небо.


Ломовой извозчик

В своих видениях шальных
Я улетаю за три моря
Туда, где не бывает боли,
Когда мятежный день затих.
Где не тоскуешь о любви,
Она так близко – тронь рукою…
В меня уткнулась головою
И вкус её – послаще вин.
Ей непокорна прядь волос –
Живёт во сне своею жизнью:
Мне грудь ласкает змейкой быстрой
Пока на небе пОлно звёзд.
Глаза в глаза, касанье губ…
Семь сотен вёрст – не расстоянье,
Когда я путаю сон с явью
В разлукой свёрнутом мозгу.
Со мною в грёзах милый друг.
Я от неё слегка хмелею,
Но утром горькое похмелье
Откроет правду дрожью рук…


Ломовой извозчик

Я под собою гнал дорогу, толкая шинами на запад.
Я отдалялся понемногу в ночную темень на восток.
Смывая дни и километры, на стёкла дождь холодный капал,
И разбиваясь о бетонку, стекал бессильно в водосток.

Я как-то незаметно свыкся с разрозненностью снов и яви.
Черта дороги разделяет, мир на два города дробя.
Огни ночные между нами дрожат на стёклах мокрой рябью.
Я уезжал в свой старый город – пустой отныне без тебя...


Ломовой извозчик

От невозможности любить -
До невозможности поверить.
Как предо мной закроют двери
И прогремят в замке ключи.
Коль не любил бы я мечты,
Не знал бы боли от потерь.
От незначительных почти,
До невозможности любить.

От невозможности всё знать -
До невозможности исправить,
То, что сейчас вдруг стало явью
И долго было тишь да гладь...
Хотя скрывалось до поры.
И не покрыло меня славой.
От глухоты в пустом порыве,
До невозможности всё знать.

От невозможности принять -
До невозможности оставить
Свою болотистую заводь,
Своей судьбы земную пядь.
Чтоб заменить - что не сбылось
На то, что вызывает зависть.
И мы живём, всё так же врозь…
До невозможности принять.


Ломовой извозчик

Я куплю билет на поезд
Денег не было, и нет
На семь бед - один ответ:
Затяну потуже пояс…
По сусекам чуть пороюсь…
Чай не каждый день банкет.

Я в купе к окну присяду:
Дед, молодка, паренёк.
Молодуха - огонёк!
Дед, так туп, что вон из ряда…
Ну а мне одна отрада -
До отбоя лишь часок.

Откажусь покушать водки
С туповатым мужичком.
Утирая рот платком,
Курицу грызёт молодка.
Много жира… Водки стопку,
Выпила б чуток с дедком.

Я взираю с верхней полки
На разгул хмельных страстей
Как парнишка, явно - гей,
Но дедку намылив холку,
С молодухой-балаболкой -
Водит шашни без затей.

Я не пью и я не ем.
Я внимаю перестукам,
Приближаясь с каждым звуком,
Чтоб попасть к любимой в плен,
Где прикроют от проблем
Эти ласковые руки…

Жаль, не хватит на букет…
На наличность перебои.
Это дело наживное…
Обойдусь без сигарет.
Денег не было, и нет.
Я куплю билет на поезд…


Ломовой извозчик

За окошком дождь твой уход оплакал.
За окошком дождик – серой пеленой.
Ты ушел на фронт Петергофским трактом,
Защищать свой город, дом и двор родной.

Ты ушёл в закат, запретив мне плакать:
«Слёзы наперёд лить – это не к добру».
Дождик, за меня, плачет, множит слякоть.
Подводя тревогу, горе ко двору.

В этом сентябре яблоки на ветках
Собирают пули, бомбы да туман.
Белые кресты, будто окна в метках.
Дырами пробоин щурятся дома.

Ты ушёл на фронт, запретив мне думать
Как конверт казённый бросит почтальон
Я тебя дождусь, чтобы ночью лунной
Позабыть в объятьях, всё, как страшный сон.

Белые кресты на стекле окошек
Словно отмечают, сколько тебя нет.
Только приходи… милый мой, хороший…
Как всё обернётся? Дождь не даст ответ.


Ломовой извозчик

Тридцать семь дней я не видел тебя,
Тридцать семь дней я лишь слышал твой голос
Память скользит… не поставишь на тормоз.
В ней молодеешь ты день ото дня.

Тают морщинки – сбивается резкость.
Пляшут зачем-то в глазах бесенята.
Знаю – морок… Но до чёрта приятно!
Свидимся – там и рассмотрим на месте.

Там и привыкну к тебе, подзабытой...
Главное – души, они породнились.
Встречи в Пальмире... причудою - милость.
То, что примстилось, не будет разбито.

Я принимаю, такой - как увижу.
Доброе сердце по прежнему мило.
Ты меня любишь? Ведь не разлюбила?
Помнишь ли счастье под питерской крышей?


Ломовой извозчик

Каркнул ворон - "Неверморе!",
Хриплым голосом от стужи.
Мы с тобой в эфире кружим,
Запивая боль любовью,

Забываясь... "Неверморе!",
Но забыть себя - не можно…
И всплывают осторожно,
Как русалки - трупы в море.

"Неверморе!" – отрицанье...
"Неверморе!" – нет, не будет…
"Неверморе!" – уймы судеб…
"Неверморе!" – там, за гранью…

Никогда не жди ответа…
Там смолчат – за облаками
Даже если кинуть камень -
На него ответит ветер.

Вот и шепчемся… Пол ночи
Уповая на свиданье…
Много пожил – много знаний.
Вот о них мы и бормочем.

Только толку?... "Неверморе!"
Путь - в один конец заказан.
Мед, недаром дёгтем мазан…
Сколько смеха – столько горя.


Ломовой извозчик

Когда я сплю, я чувствую щекой,
Твоё дыханье на моей подушке…
Боюсь открыть глаза, боюсь разрушить
Иллюзию, что рядом ты со мной.

Замру во тьме, не открывая глаз,
Пытаясь чувствовать шелк кожи под рукою.
Хочу и наяву побыть с тобою,
А не в мечтах всего лишь в месяц раз.

Свет Утра прогоняет сны долой…
Всю ночь "люблю" шептал тебе на ушко…
Проснувшись, я увидел на подушке…
Твой волосок, оставленный мечтой.


Ломовой извозчик

Не сомкнул я очи - отчего?...
Не молился вовсе перед сном...
Будто опускаюсь я на дно
Чувственности, что без берегов.

Милая, ты утро не зови…
Дай напиться капелек души.
Ночи нет в моей пустой глуши.
Пью тебя, от жажды в эти дни.

Ледниковой, искристой воды,
Выпью, задохнувшись от глотка,
Как любовь твоя ко мне сладка.
Я упьюсь... лишь не было б беды...

Ломит зубы снежной чистотой…
Сладость вместе с болью на века.
Лёгкая и нежная рука
Кажется ещё одной бедой.

Как же это всё перетерпеть?
Верить невзирая ни на что...
Я твоей болею чистотой,
Разучившись ранее краснеть.



Ломовой извозчик

Касаясь лучиком виска
Весеннее-робко греет солнце.
Из-под заветного оконца
Сосулькой стаяла тоска.

Смешную водят круговерть,
Воробышки в ветвях сирени.
А время движется к апрелю –
С рек сходит ледяная твердь.

Чем меньше в поле белизны,
Тем больше голубого в небе.
Всё просыпается на гребне
Хлад сокрушающей весны.

Как чудо сказочных полян.
Кристаллами лесных проталин,
Подснежник юбочки расправит -
Стыдливый первоцвет славян.

Всё просыпается к любви,
Готовым к умноженью рода.
Пришло такое время года:
Кто не готов – тот дальше спит.



Ломовой извозчик

Не любить - невозможно и ищем любви,
Как котята слепы - робко тычемся в руки.
Чуть поближе к теплу, чуть помягче земли
Чуть побольше тепла, чуть поменьше разлуки.

Тоньше волоса грань – КОГО любишь в Любви.
Кто-то вечно любуется – как его любят.
У кого-то любовь по колено в крови –
Он ревнует, страдает, но всё же голубит.

Кто-то тих, словно мышь, ярким солнечным днём
Сладко греет всё тельце в любовных приливах…
Это солнце любимое только его
И молиться ему будет - сколь в его силах.

Этот дарит себя, не смотря ни на что…
Что не нужен он ей, её чувство остыло.
Он лелеет свой хрупкий, но гордый росток…
Однолюб… он погибнет в день смерти любимой.

Все мы в связке одной, но на разных концах.
Каждой паре... один лишь… страховочный леер.
Напрягись, ты же держишь в натяжку сердца,
Обмирая..., когда трос случайно слабеет…


Ломовой извозчик

Белое… белое-белое -
Снежно-холодная вязь.
Белое… явно неспелое…
Медленно плавится в грязь.

Серое… серое-серое
Небо касается крыш.
Серое… дергано-нервное
«Что ж ты так долго молчишь?»

Громкое… Громкое-громкое
Бьётся устало в груди
Громкое… и нервно-ломкое
Шепчет: - «Ты… НЕ уходи…»

Розовым… розовым-розовым
Свет, сквозь ладони твои
Розовым… бантиком бросовым
Просит весною любви.

Красное… жгучее, красное –
Наш запоздалый роман.
Как невозможно прекрасен он -
Лёгкий весенний дурман…


Ломовой извозчик

Муза, где ж ты заплутала?
Счёт веду я на недели.
Уж январские морозы
Заменил февраль метелью.
Месяц – много или мало?
За окном звенят капели,
Но не пишется мне прозой –
Без тебя душа не рдеет
Ярким пламенем гвоздики,
Лишь бледнеет от сомнений,
Расползается на нитки,
Вся крошится и сереет -
Словно шарфик, молью битый…
А уж год идёт к апрелю.
Уж снега дождями смыты
И на ветках почки зреют…
Где же ты запропастилась?
Где даруешь вдохновенье?
Может, воробьиной стайкой,
Восхитилась на мгновенье
И теперь им даришь милость?
И разносятся их трели
В небе городском не тая –
Соловьям на удивленье!


Ломовой извозчик

Весна девчонкой тонконогой,
На ощупь пробует любовь.
Вот, почки, пальчиком потрогав,
Заставит расцвести их вновь
Растопит жаром тела лужу.
И мужичка, что был простужен
Под сень знамён своих зовёт.
И он, хоть знает наперёд,
Что никому уже не нужен,
Что он с одной бутылкой дружен.
Встряхнувшись сердцем, с ней идёт
Красой девической сконфужен.

Весна, поцеловав синичек,
Смела с дорожек рыхлый снег.
Веснушек, накидав на лица,
Пометила прелестных дев.
Синички пробуют две ноты…
Весна, капель и для кого-то,
Пора любви придёт вот-вот,
И воробьиный хоровод
Закружит чувства, кровь и мысли,
Наполнив души новым смыслом…
Восьмого марта – Новый год,
А не по тридцать первым числам!


Ломовой извозчик

Уехала… прошло двенадцать дней.
А в вазе на столе – живая роза.
Та самая, что я принес тебе.
Твоей любви – нечаянный мой отзыв.

Она жива, лишь потеряла цвет…
Была, как кровь, а стала просто чёрной
И может быть, коль был бы роз букет,
Другие послужили б ей опорой.

Дарила б цвет и красила собой
Мой скромный дом, пока любовь далече.
Она, как я - пропитана тоской,
Чернея в грусти… Дожидаясь встречи…


Ломовой извозчик

Мы уходим в снега, когда жизнь подошла к эпилогу.
В ослепительный мир безупречно сверкающих льдов.
Нас зовет седина, маскируя под снег понемногу,
Оставляя дела - тем, кто к снегу еще не готов.

Этот мир чистоты… в голубое искрящихся льдинок,
Так далек от стерильности пахнущих кровью больниц.
Остаются от нас черно-белые старые снимки…
Дуновение ветра от сомкнутых наших ресниц.

И тогда на дворе, над лото закручинятся бабки.
Старый клен невпопад, отчего-то отбросит листву.
Наша обувь теперь - камуфляжные белые тапки...
Не оставив следов - мы поучим снега мастерству.

Нам не снились бои, мы участие в них принимали.
Нам Афган бередил… душу - круче Шекспировских строк.
Мы всю жизнь за себя, и за парня того, проживали,
Затвердив про себя этот школьный суровый урок.

Наша жизнь озорством пролегла до седин и морщинок,
Мы любили лишь тех, кого нам так хотелось любить.
Мы дарили покой для шатенок, брюнеток, блондинок...
Лишь покоя по старости мы не успели вкусить.



Ломовой извозчик

Морозный полдень. Двадцать первый век.
Опять стучат колёса в стыках рельсов.
Спешу к тебе, горя от чародейства...
А скорый поезд мчится через снег.

Стремится поезд, словно век назад,
Москва – Санкт-Петербург, пары пуская.
Через снега от края и до края,
Сквозь невозможно сильный снегопад.

Я политех закончить не успел,
Как вольнодумец был мобилизован.
Спешу к тебе, побыть в твоем алькове...
Неделя, чтоб уладить сотню дел.

С тех пор прошла почти уж сотня лет…
Ты при венчании от счастья обмирала.
Поймав под сердце девять грамм металла,
Я лег в Лифляндии... под тот же самый снег…

Мой поезд рвёт снежинки на ходу,
Отбрасывая пудрою на стёкла.
За сотню лет роман наш не поблёкнул…
Мы видимся, хотя бы раз в году.

Я плавлюсь, лишь подумав о тебе.
Чуть подлетев, снежинки тут же тают…
А солнце в апогее замерзает.
Таков мороз - в декабрьской похвальбе.

А мне не холодно, хотя знобит -
В уверенности - встречу на вокзале:
Замерзшую, но грустную едва ли.
Влекущую к себе, как сталь – магнит.

Ты вся моя… от альф и до омег…
В твоих глазах ни грамма лицедейства.
Опять стучат колёса в стыках рельсов.
Морозный полдень. Двадцать первый век...


Ломовой извозчик