Всем, что во мне есть хорошего - патриотизм, любовь к Родине, к людям, долг совести и другое, - я обязан своим учителям и пионервожатым. Все плохое во мне, вся дрянь - это мое. Незаметно пришел 1938 год. Отца расколонизировали, и нам с матерью в 24 часа нужно было покинуть Север. Мы поехали в Златоуст, к папиному брату дяде Володе. Недавно, сначала догадался, а потом осознал, что во мне живет раб. Его в меня впихивали, вталкивали люди от власти. Раньше часто, а сейчас реже приходит, влазит в сердце и разум беспричинная тоска. И не находишь себе места. Жить в это время неинтересно. Думал о самоубийстве. Состояние мне это знакомо. Дядя Володя жил в своем, на два окна, доме. Участник гражданской войны, часто выпивал. У них была большая семья. Сергей был убит на границе (пограничник) в 1929 году. Андрей, участник Отечественной войны, умер лет 15 назад. И еще две сестры, они жили в Свердловске. Мать работала на 1,5 ставки и бывала только на ночь. Спали мы на лежанке. Гусей и уток я гонял пасти на ручей, недалеко от дома. Мать купила мне гармонь-хромку, и сосед-сапожник учил меня играть. Я умел «Яблочко» и «Светит, месяц». Друзьями были Вася Вылгин и Гера Хлебников. Вася уговорил меня, и я стал ходить в драмкружок при Доме пионеров. Зиму мы репетировали, а в начале лета ездили по деревням и пионерлагерям с пьесой "Пограничники", и еще какой-то одной. Я играл деда. Мне нужны были сапоги-бродни.
Вера.
Дядя Володя дал мне деньги и записку, и с сапогами я пошел к сапожнику, чтобы тот набил набойки и сделал другой ремонт сапогам. Через железную дорогу, в гору, по улицам, заросшим травой, я подошел к дому, Постучался и зашел. Стучать в двери было не принято. И мне открыла двери Вера. С ней мы сидели на одной парте. Она была красивой, статной. Пышные волосы цвета соломы украшали ее голову. Она часто пропускала школу, и ее видел в городе в обществе парней, уже работающих. - Ты как попал сюда? - спросила она. - Сапоги принес в ремонт. - Ты с кем там, Верка, говоришь? - голос мужчины. Я зашел и отдал записку и деньги. Отец Веры узнал сапоги, он их когда-то шил. - Володин племянник? - спросил. - Да. Он осмотрел сапоги. - Ну, а Верку часто видишь в школе? - Все время, - сказал и соврал я, оттого, видно, покраснел. - Однако, ты горазд врать, - ответил отец Веры. Скоро сапоги были готовы. Отец Веры - участник гражданской войны, у него не было правой ноги, и ходил он на деревяшке. Я поблагодарил. Взял сапоги и пошел через двор к воротам. Отец Веры просил передать привет Володе и Александре, жене дяди Володи. Вера пошла меня проводить. Сказала: - Тятя у меня хороший, а мачеха злая. Только пьет иногда запоем, тятя-то. Ты не думай, Егор, что я дешевка. Я дружу с парнями, часто не бываю в школе, хожу в ресторан. Мне так лучше. Мы простились, и я ушел. Зимой, когда в школе шли занятия, был вечер. Читали стихи, пели песни, танцевали. Вера лихо плясала. А мы с ребятами зашли в класс, и я сплясал цыганочку. Кто-то позвал Веру и она, разгоряченная после танца, потащила меня на сцену. Я отказался. Потом она бросила школу, и больше ее я не видел. После школы Гера позвал меня к себе домой. Мы выпили молока с хлебом и стали учить уроки. Гера позвал меня в уборную и, достав сверток из-под крыши, развернул. То был наган, он принадлежал брату Геры - Славке, который пришел из тюрьмы. В школе, в туалете, маленький мальчишка из первого класса курил. И я его отругал. После школы догнал меня рабочий парень и побил. Гера узнал об этом и сказал Славке. Славка жестоко избил этого парня, и меня больше не трогали. Отец Геры работал бухгалтером, а мать, кажись, медсестрой. Они жили хорошо, в достатке. Отец Васи Вылгина работал грузчиком, много получал денег, но у него болела спина. Мать - домработница.
