1985 г. 25 августа.

Убежден: М.С. Горбачев - это Ленин сегодня. Время властно сейчас требует, чтобы каждый коммунист и, особенно, руководитель произвел переоценку собственных ценностей. Он должен войти в спор с самим собой. И воспринять и воплотить в жизнь все то революционизирующее, что выдвинуло время. Тут и апрельский пленум ЦК, и выступления М.С. Горбачева. Другого пути нет.
Однако, о детстве. Мы росли в замечательное время, когда страна набирала силу. Строились заводы и фабрики. ДнепроГЭС, Турксиб. Челюскинцы и первые летчики - Герои Советского Союза. Перелет через Северный полюс Чкалова, Байдукова, Белякова в Америку. Раскова, Осипенко, Гризодубова - первые летчицы, пролетевшие всю страну. Стаханов и стахановское движение всколыхнуло страну на трудовые подвиги. Перевыполнялись пятилетние планы. Шла перестройка всей жизни. Мы много пели песен из кинофильмов, ходили на демонстрации, участвовали в художественной самодеятельности. На сцене выступали с гимнастическими упражнениями. Танцевали, нас было 4 пары, венгерку, подо-подонер, коханочку. В паре я был с Зоей. Были шикарные костюмы. На Новый 1938 год я в клубе танцевал лезгинку вокруг елки. У меня не было кинжала, а лезгинка без него - не лезгинка. Пионервожатая послала меня в мастерскую к дяде Васе Дьячкову. И я получил шикарный кинжал из дерева, обделанный белой жестью. В башлык Володя Михайловский нарвал с елки конфет.

Пели:
Ухтинцы, смело, вперед!
Долотья в землю даешь!
Радий, уголь и нефть
Даешь, даешь, даешь!

Пели:
Сталин – наша слава боевая!
Сталин – нашей юности полет!
С песнями, борясь и побеждая,
Наш народ за Сталиным идет!

Из простыней, утащенных из дома, делали парус и на лодке, в приличный ветер, катили вверх по течению до загиба реки. Дальше – никак, ветер дул встречь.
В пионерлагере на Крохале был я горнистом. На фанфаре играл подъем на завтрак, обед, ужин и отбой. Было холодное лето, жили в палатках. Я с Шуркой Пономаревым убежал вместе с фанфарой домой, на Водный. Оперуполномоченный Андрей Иванович Мизун вызывал меня и беседовал. В лагерь я не вернулся. Жена Андрея Ивановича, Вера Михайловна, была у нас директором школы. У них была маленькая дочка - Ада. Часто я ее брал на руки и ходил с ней по поселку. Иногда не приносил в нужное время покормить, и Вера Михайловна ругала меня. Однако отдавала Адку после сна, и я с ней опять гулял. Потом Вера Михайловна полюбила заключенного и изменила А.И. . Они разошлись. Андрей Иванович уехал в Свердловскую область.
После войны Вера Михайловна жила в Ухте, и я ее встретил на улице. Но не остановился и не поговорил. Не знаю, почему. Обидно и стыдно до сей поры. Встретил и Эгерта. Но к этому матерому мужику я и не думал подходить. Я простой парень, а он известный режиссер.
В ту детскую пору мы много катались на лыжах. И не успевали бежать за Ниной Дьячковой.
В интернате мы жили одной семьей, беззаботной, счастливой и охальной. Осенью, как появятся забереги, одевали коньки и бегали до Сангородка. Предмет моей гордости - коньки "Нурмис" с ботинками. Уже река встала, но лед был тонок. Я гнал мячик клюшкой, и в центре реки лед сломался, и я до подмышек оказался в воде. Руками ломал лед, пока он не оказался таким, что мне удалось вылезть. Однако клюшку подобрал и быстро, что было духу, в интернат. Лег в постель, а барахлишко сушил на батарее. Приехала мама.Отобрала коньки и клюшку, и увезла на Ветлосян. Сказала, что не отдаст коньки и клюшку, пока по-настоящему не замерзнет река.
В пионерлагере в 1935 году, на Водном, а он был, где сейчас индивидуальные дома, я утонул в речке на Кирпичном заводе, в заводи. Меня достали Виктор Длуговольский и Иван Демьяненко.
Виктор, закончив десятилетку в Ухте, окончил институт и работал в войну инженером на автозаводе в городе Горьком. Немцы бомбили завод. Виктору оторвало ногу. Иван служил на границе. Их сильно бомбили. Он из окружения вытащил раненого товарища, будучи тяжело контужен сам. Номер части не помнит по сей день. После лечения воевал, попал в плен. Дважды бежал. Сейчас в Мангышлаке инженер КИПа. Брат его, Шура, погиб при форсировании Днепра против своей деревни.