Четырнадцатый текстовый блок "Раз-сказа"

Понедельник, 31 Марта 2008 г. 20:07 + в цитатник

Вскоре Миша пригнал Сашин танк. У него была прогнута лобовая бронь. Лопнули болты крепления коробки скоростей, и был сбит кронштейн крепления пушки. Мне было приказано принять этот танк № 46. Саша все понял.
Ночью старшина, что был писарем у начальника особого отдела бригады, разбудил меня:
- Вы Дикарев?
- Нет, - говорю.
Саша спал рядом.
Под утро Саша пришел. Отдал мне новый наган, письма от матери и девушки. Днем позже его арестовали. Его судил ревтрибунал. Была большая землянка - красный уголок.
Все офицеры бригады были приглашены на суд. Первого стали спрашивать командира батальона автоматчиков - майора. И он сказал, что Саша проявил трусость, и наговорил черт знает чего.
Я узнал майора и красивую женщину, белокурую, из ревтрибунала, Волховский фронт. Майор был уже подполковником. Спросили членов экипажа.
А потом Сашу. Рассказывая, Саша улыбался. И это взбесило подполковника. Зачем Саша улыбался???
Вопрос из трибунала:
- Кто знает Дикарева?
Я поднял руку. Мне разрешили говорить. Я стал рассказывать про Сашу, что он боевой офицер, что мы воевали в Румынии, Венгрии, что у него орден Боевого Красного Знамени.
- Здесь не суд офицерской чести, а трибунал - сказал подполковник и посадил меня.
Зачем тогда было спрашивать? Чтобы лить грязь на Сашу? Было странно. Были зачитаны боевые характеристики на Сашу. Нас попросили выйти.
Покурили, и нас позвали.
«Встать! Именем Союза Советских Социалистических Республик за трусость, проявленную младшим лейтенантом Дикаревым, приговорить его к высшей мере наказания – расстрелу».
Все мы ахнули.
«Но, учитывая боевые характеристики, награды, осудить на 10 лет лишения свободы. … Но, принимая во внимание раскаяние Дикарева, молодые годы и т.п., разжаловать и отправить в штрафной батальон». Трибунал уехал. Мы вышли из землянки. Курим, молчим. Мысль: жестоко обошлись с Сашей.
Вышел майор. Все к нему. Офицеры постарше сказали: - Ты, майор, сука, и чтобы тебя в части не было.
Он начал артачиться. Ему сказали:
- Ты понял, чтобы тебя здесь не было. Через несколько дней его в части не было.
Старший сержант-татарин вывел Сашу, держа автомат наизготовку. У него отобрали автомат. Пригрозили и отматерили. Мы сели на землю. Закурили. Саша:
- Ты, Жорка, родителям не пиши. Прощайте ребята.
И Сашу увел сержант, но уже держа автомат на плече. Поставили палатку, и мы пришли, встав в очередь. Делали прививки от тифа. Некоторые офицеры теряли сознание от укола. Удивительно! Боевые мужики. А тут, на тебе - обморок. Нашатырный спирт под нос и: «Следующий». Саша копал землянку для санчасти.
Вечером показывали кино. Вдруг: «Воздух!». Кино потушили. Утром выяснилось: немцы сбросили десант. Знакомый штабист сказал, что пленных немцев держат вместе с Сашей. Я побежал в деревню. Нашел помощника начальника штаба и рассказал ему.
- Подожди меня здесь.
Приходит и говорит:
- Это наши дураки из взвода охраны посадили немцев к Дикареву.
Подошел и Саша. Я принес ему пачку легкого табаку. Поговорили. Сашу перевели в другое место.
В землянке с нами жил капитан - бывший комбат. Его медики сняли с танка. Демобилизоваться он отказался. «После Берлина», - говорит. Он играл на пианино, пил одеколон и то, что доставал сам, или приносил ему старшина батальона. Его вызвали в штаб, и он куда-то отбыл.
Вызвали в штаб и меня.
- Поедешь получать танки, - сказал комбат.
За танками поехал сам комбат, старшины-регулировщики, механики-водители, кухня, повара с продуктами и я. Я сидел рядом с шофером в студебеккере. Выехали на площадь в каком-то немецком городе. Вижу, на бричке, управляя конем, сидит капитан из нашей землянки. В бричке сидит Саша и еще один солдат. Шофер остановился. Я выскочил, и – к бричке. Мы поздоровались.
- Куда вы едете? - спрашиваю.
Капитан с матом пояснил:
- Нигде, – говорит, - штрафников не принимают. Куда их везти, не знаю.
Проезжали по лесу. Подошли танкисты.
- Куда, - спрашивают, - везешь?
- А ты кто? – спросили у Саши.
- Танкист, - ответил Саша.
- Давай, к нам. У нас-де не хватает офицеров. Документы получишь и будешь воевать.
Саша отказался. Сказал:
- Я должен отбывать наказание в штрафном батальоне.
Его обозвали дураком и ушли. Саша сказал:
- Жорка, напиши матери, что я не трус. Живым, видно, мне не быть. Сам знаешь – штрафник я.
Зачем-то я предложил Саше наган. Он отказался взять. Мы попрощались.

Аноним обратиться по имени Вторник, 16 Июня 2009 г. 08:17 (ссылка)

Этот Саша, не дал майору расстрелять Георгия Панина, и майор отомстил ему, настучал, и его судили военным трибуналом. Сколько же таких майоров было в армии, просто убивали парней, неизвестно за что.Конечно был приказ Сталина расстреливать трусов, а там трус не трус, не имеет значения. Сколько этот Панин пережил на войне! Это не считая самой войны, по линии человеческих отношений.
Мерци.

Ответить С цитатой В цитатник | Не показывать комментарий

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Метки

-Рубрики

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Друзья

-Статистика

Четырнадцатый текстовый блок "Раз-сказа"