27 февраля. Иван Колотий проложил лыжню мимо памятника Сидорову. Вот бы, подумал я, выиграть мне тысяч сто, или с неба бы свалились. И на деньги эти построил бы подвесной мост через реку Ухту и восстановил бы разрушенную плотину. Утопия!

Доклад М.С. Горбачева заставляет мыслить, зовет к активным действиям каждого. Изменить психологию людей. Заставить их работать в духе времени – вот главная задача.

2 марта. Тепло. + 2^оС. Меня услала Зоя в магазин. Я почему-то пришел рано. Магазин закрыт. И я вспоминал, что я должен купить. Поздоровался со старушкой Алтаповой. Маленькая, вся собранная и симпатичная, искренняя и доверчивая, она сказала:
- Я смотрела телевизор, и Михаил Сергеевич сказал: «Кто будет обижать простых людей, тех будем наказывать».
Знамение времени, подумал я. Люди думают о проходящем 27 съезде. Муж старушки погиб на войне, и она воспитала троих детей. Внучка ее Валя работает в клубе худруком.
По музыкальной лыжне, поднявшись по тягуну, остановился, любуясь лесом. Тут и догнал меня Иван, создатель лыжни. Вчера, говорит, я упал, где и ты, через Нефть-Йоль. Я ему позавчера рассказал, как я упал. Захотелось и ему упасть. На лыжне встретил мужика, и он объяснил, что, кто бегает нонче на лыжах, тому будут продавать дефицитные штуки и продавать шашлык.
У факела девушка регистрирует лыжников. Объяснил, что я комсомолец и даже пионер. Назвал фамилию. Она записала. Метров за 400 от факела встретилась прелестная девушка, то ли молодая женщина. Удивительной красоты глаза. Нет, не подведены индийской краской, и брови не намазаны сажей из печки, как когда-то брови подводила моя тетка.
Спросил у девушки:
- Вы к факелу?
Она, часто дыша и одарив меня чарующим взглядом, сказала «Да» и спросила, далеко ли до факела.
- Рядом, - ответил я и, уступив ей лыжню, пропустил ее к факелу. Наверно, она так часто дышит, усталая, не только на лыжне, подумал я, скрипя лыжами. И вспомнил давно читанное. То ли Гёте, или Шиллер, кто-то, в общем, из знаменитых случайно оказался на кладбище. Увидел крест и на нем – женские трусы. И воскликнул:
- Великолепно! Жизнь продолжается!
Удивительный народ – эти писатели. Заметят и опишут одной фразой целое событие. И миллионы читателей ломают голову и стучат сердцем, вспоминая и переживая былое. Моя двоюродная сестра, разбитая ревматизмом, бывало, пела:
- Серый камень, серый камень … .
Степан бы сказал: «Жизнь, она ить, Гошка, всюду. И в нас тоже гнездится».
Размышляя таким манером, спустился по уклону на речку. А на крутом взлобке парень лет 14, жирный и толстый, боится скатиться.
- Смелее, смелее, - предложил я мальчишке. И он тронулся с места.
- Ноги согни в коленках, - крикнул ему, и он в полгорки согнул ноги. Скатился и не упал. Помог я ему советом. Ну, и ладно.
Дефицит и шашлык не продавали, а Иван снимал лыжные ботинки.
- Растер ногу на ахилловой жиле. Носки химические – вот, что плохо.
- Женщина-бригадир на съезде выступала и объяснила, что лен у нас плохой, и мало его, - объяснил я Ивану.
Иван подъехал к спуску к Нефть-Йолю, и знал, говорит, что упаду. И упал. Но не шибко ударился.
Пойми человека. Лыжня к ручью идет по красивому сосновому шишкинскому бору. Покойный Сергей Моключенко в бору том, подняв мох, собирал зародыши белых грибов. Для интереса. Отец его, социал-демократ, сидел в тюрьме в Польше за революционную деятельность. Потом был адъютантом у М.В. Фрунзе.