Часть II. Андогские села

Ну что, насладившись зрелищем возрождаемого ныне усилиями энтузиастов монастыря, едем дальше. Направление – Андогские села. Валентина называет эти села Атлантидой. И прибавляет: "Моя Атлантида". Одна из версий название Андога – это место, откуда произошли Анды – древние люди – боги, жители затонувшей когда-то Атлантиды. Звучит, может быть, немного фантастически, но красиво. И грустно. Тем более, сейчас, когда население Андогских сел катастрофически тает. Еще десяток лет такого падения и в каждом четвертом из пяти сел не останется ни одного жителя.
Село Никольское – центр Андогских сел, встречает нас 20 градусным морозом, снежными шапками крыш и печным дымом, столбом поднимающимся из труб. Одна из целей нашего пребывания в селе – посещение освященного незамерзающего источника, который пробивается наружу где-то рядом с рекой Шулма. Несколько лет назад этот источник был оборудован усилиями В.А. Соколова, который работает доцентом одного из вологодских вузов и является активным деятелем кадуйского землячества в областном центре. Соколов прямой конкурент Валентины, при чем по собственной инициативе. Очень похоже, что он просто приревновал женщину. С одной стороны, к монастырю, сторонником которого он не является, а хочет возродить церковь в самом Никольском. С другой стороны, он невзлюбил ее за то, за то, что ей удалось сделать то, что не удалось когда-то ему – привлечь огромный интерес общественности к проблемам монастыря и Андогских сел. Летом прошлого года Валентина с помощниками провела в Никольском первую за десятки лет молчания ярмарку. Соколов, которому показалось, что у него отбирают законную славу, откликнулся на это событие письмом, в котором обвинил Валентину чуть ли не в во всех смертных грехах, а ее помощников называл "пьянчугами"
Искали мы источник, кстати, долго и упорно. Тем более трудно было отыскать его на берегу Шулмы, где ноги сразу же утопали в глубоком снегу. Помог какой-то краснорожий мужик атлетического (потомок андов?!) телосложения, обложивший нас по дедушке и по матушке (культура работы с приезжающими в село пока явно хромает!) четырехэтажным матом, не видать бы нам этого источника как своих ушей – оказался замаскирован в огромном сугробе как серьезный военный объект, который нельзя показывать иностранцам. Хотя вот он, красавец, умница – бьет из-под земли и несет на поверхность чистую как хрусталь воду. Зачерпнули ее немного – и в машину.


Немного остановимся и полюбуемся Андогской средней школой. Эта школа – первая из сельских школ области получила звание "миллионера", т.е. выиграла грант "Национального проекта" в области образования. И есть за что. Добрый десяток лет школа работает по программе русской национальной школы. В ней детей учат ценить национальные традиции. Особой гордостью педагогического коллектива является музей, один из экземпляров которого – именной указатель 18 века с надписью "Ишкобой", перечнем душ, заселяющим этот населенный пункт, был признан самым уникальным на конкурсе организованным "Учительской газетой". Сейчас взрослые и дети на каникулах, а так, каждый год, примерно в середине октября, на праздник Покрова Валентина привозит сюда на встречу дружбы студентов Череповецкого государственного университета. В этот день ребята из местного объединения "Лира" угощают "студней" и их преподавателей арбузами и свежеприготовленными пирогами с капустой. Приезжайте на Покров и вы сюда, если будет время!
Мчимся дальше в холодную январскую стужу начала 2008 года. Большинство андогских сел и деревень приютились по обеим берегам двух основных рек местности – Шулмы, имеющей родниковое происхождение и Андоги, берущей свое начало из андогских болот. Обе реки, несмотря на то, что кажутся безобидными, совсем небезопасны. И каждый год, кого-нибудь да забирают собой. Вот и в прошлом году здесь погиб молодой череповчанин, который, видимо, купаясь, оступился и не смог справиться со стремительным течением и родниковым холодом речной воды.
Особый интерес представляют те из населенных пунктов Андоги, первыми жителями которых и основателями, по всей видимости, были завоеватели из Польши. К таким деревням относятся такие поселения как Казимирово и Будимирово. По мнению местных историков, Казимир и Будимир являлись ни кем иными как предводителями тех польских банд, которые рыскали по окрестностям в поисках легкой добычи. Вроде бы, ничего хорошего они здесь сделать не могли, но история такая штука, что всегда дает пищу для размышлениях о самых своих невероятных загогулинах. Кто знает, может осознали Казимир и Будимир всю глубину своего нравственного падения, замирились с жителями, пустили здесь корни, стали уважаемыми людьми.


Подъезжаем к Будимирово – родовому гнезду Валентины Неробовой. Здесь у нас небольшой перевалочный пункт. Надо зайти к местному жителю Леониду Васильевичу, выпить с ним чайку, обсудить последние будимировские новости. Леонид Васильевич с женой гостям рад, потчует нас свежими щами, показывает трофеи – шкуры недавно убитых им зверьков. Леонид Васильевич заядлый охотник и здешние леса знает куда лучше, чем мы свои каменные джунгли. А что с новостями? Последняя новость такова: Леонид Васильевич заработался, забаловался и чуть не утонул в навозе. Едва выбрался, а жена скоблила его не одни сутки. Новость просто супер. Теперь в Будимирово будут обсуждать ее не менее двух веков. Когда еще кто-нибудь здесь в навоз попадет!?
Что-то мы засиделись. Пора ехать дальше. Белоснежная Нега отвозит наших дам на основную дорогу. Здесь, примерно в пятистах метрах, расположился скотокомплекс "Андога". Совсем недавно он получил от государства кредиты на свое развитие. А до этого находился в полудепрессивном состоянии. Вроде и работает, а выхлопа в виде зарплат нет. Крепкая андогская молодежь, словно мотыльки на огонь, давно потянулась на заработки в большие города, такие как Череповец – богатые, холодные и злые.


Вот мы проезжаем деревеньку Прягаево. Сейчас это ничем особенным непримечательный населенный пункт, а когда-то он был центром развиваемой в селах почтово-ямской службы. Здесь ямщики перепрягали лошадей. Отдыхали, обменивались новостями, стращали друг друга всевозможными слухами, а затем везли какое-нибудь письмо местного Ромео к живущей на далеком Белом озере возлюбленной Джульетте.
Опять проезжаем рядом с правым берегом реки Шулма. Здесь располагается деревенька Завод. На самом деле никакого завода и в помине нет. Но как гласит древнее местное предание, когда-то на этих землях было поместье, принадлежащее Михаилу Илларионовичу Кутузову. И, соответственно, винокуренный завод, т.к. главнокомандующий знал толк в хорошем вине. Впоследствии завод сгорел, а крестьянам, обслуживающим его, Кутузовым была дана вольная. Возможно, сейчас мы мчимся по дороге, по которой когда-то инкогнито путешествовал великий русский военачальник. И чем черт не шутит – именно в этих местах фельдмаршал полной грудью и набирался духовных сил, готовил себя к великим свершениям 1812 года.
После Прягаево левее можно увидеть деревню Мошково, где родился один из нескольких крупных военачальников, которых Андога дала России - герой Советского Союза Алексей Карташов. Дальше перед нами возникает деревня Лепилово, где, как утверждают историки, находятся крупные захоронения поляков, сначала грабившие местные земли, а затем поселившиеся здесь навечно. Говорят, что где-то здесь спрятано и все польское золото, награбленное неудачливыми завоевателями.


Берега Шулмы соединяет один из культовых символов андогжан – Семеновский мост. Раньше этот мост был деревянный, а теперь его сменил железобетон. Не очень понятно, но в силу каких-то мистических обстоятельств, в 30-60 гг. прошлого века этот мост стал местом встречи всей андогской молодежи. Со всех деревень и сел Андоги сюда стекались неформальные группы крепких, розовощких, кровь с молоком людей. Взявшись за руки и непременным гармонистом с розочкой на картузе впереди. Здесь веселились и дрались. Нередко до поножовщины и крови. Однако знаменитым этот мост в Андоге стал не только поэтому, но и в силу того, что именно здесь нашли свое счастье, свою вторую половину сотни молодых людей. Именно на этом месте завязывались нежные знакомства, рождались глубокие чувства, происходили первые робкие ухаживания и признания в любви, предлагались навечно руки и сердца.
Впереди нас ждет еще один интересный пункт поездки – та самая деревня Ишкбой. Сразу слышится: "Ишь, какой бой!", но это только одна из версий названий деревеньки. Именно в Ишкобое и работал когда-то небольшой маслобойный заводик, который перерабатывал в чистое и исключительно вкусное масло льняное семя. Облизываемся. Чуть дальше, в деревне Бузыкино мы встречаем Галину Иванову Туваеву. Это выдающийся андогский бренд. Галина Ивановна готовит самое вкусное в этих местах пиво из ржаного солода. Самое интересное, что изготавливать этот напиток из чужых исходных материалов она отказывается наотрез. И это понятно – не дай Бог вкус будет не тот – позору не оберешься. Репутация для Туваевой – это не пустой звук. Он хранит его пуще чем "Майкрасофт" все свои лицензии и патенты.


Далее на нашем пути появляется село Княжово, бывшая резиденция знакомых теперь вам князей Шелешпанских, ныне бурно и хорошо застраиваемая «князьями» из новых русских, работающими на хлебных позициях в успешных череповецких предприятиях, и деревня Вахонькино, родина народного художника России В.М. Звонцева. Любопытно, что эта деревенька получила свое название по древнему промыслу. Здесь в Андоге, когда-то, строились особые лодки - барки. Для них нужны были всякие веревки, канаты, конопатка. Так как наши бережливые предки не хотели на это тратить дорогой лён, они и возились с вахонью. Студеной зимой целые деревеньки занимались этим промыслом, вот и "прилип" корень "вахонь" к названию деревни Вахонькино.
Вахонькино - родина и народного артиста СССР Григория Белова (помните первого князя Мышкина?).
За время работы в театрах столиц Григорий Белов создал множество известных и всеми любимых образов: Нил, Сатин, Жадов, Незнамов, Хлестаков, Астров и князь Мышкин. Андогжанин широко известен как исполнитель главных ролей в фильмах "Римский-Корсаков", "Сельский врач" и "Москва - Генуя"
Мчим дальше, в самую дальнюю андогскую деревню Смешково. Здесь в качестве единственной достопримечательностей можно увидеть совсем заброшенную часовню Филиппо-Ирапского, где местная молодЕжь иногда режется в картишки и рисует на стенах доморощенные «граффити» с городской тематикой. На деревянной стене часовни красуется, отпечатанный на лазерном принтере, горячий призыв к землякам прийти такого то числа на общедеревенский субботник. Цель акции благая до рези в глазах – привести в порядок заброшенное местное кладбище и поднять, наконец, себя сегодняшних в глазах умерших предков. Смотрим внимательнее! Ба, призыв то летний! А мы то подумали! Кстати, на месте кладбища когда-то до войны шумела корабельная роща, и проходили важные молодежные гулянья, конкурирующие с гуляньями на Семеновском мосту.


Последним пунктом нашей экскурсии становится деревня Стан, где расположен прекрасно сохранившийся дом священника Братолюбова и запущенная (одни голые стены и разбросанный по сторонам кирпич) церковь на Стану. Именно ее то в свое время предлагал восстановить вологжанин В.А. Соколов. Бог ему в помощь, хотя и вредный старикашка попался.
Все. Наша, немного утомительная поездка завершена. Дальше нам снова предстоит еще раз проехать через село Никольское, промчаться возле стен монатыря и длинный путь, примерно равный девяноста километрам до теплой череповецкой ванны и белоснежных простыней. Как гласит молитва Филиппу Ирапскому: "Спаси нас от горя и болей душевных".

Часть 2. Виктор Алексеевич


Наш разговор с Виктором Алексеевичем сразу пошел в сторону родника. Оказывается, этот родник не только знаком ему, но и с самого детства играет в его жизни важную роль. Он не только пьет воду из него, но и регулярно в нем купается.
- Прямо вчера ко мне корреспонденты приезжали. – говорит. – Я им про ручей все показал, рассказал. В следующий раз, говорят, мы с видеокамерой приедем и весь процесс, как ты в нем купаешься, от начала до конца заснимем. Сказали, что часовню будут восстанавливать, облагородят источник.
- Вы оттуда воду пьете? – спросили мы. – Вот и СЭС протестует. Пишет, что родник рядом с кладбищем находиться. Вода грязная, зараженная.
- Всегда оттуда воду брали и никогда не жаловались. Мне еще отец с матерью говорили, что возможно там какие-то серебряные руды залегают. Они всю воду и очищают. (см. Прим.)
Пауза.
- Кстати, я воду в чистом виде не пью. Я ее замораживаю. Беру пластиковую бутылку, туда воду наливаю. Зимой – в сарай на заморозку ставлю, летом – в холодильник. Надо воду выпить, утром ее достаю, ставлю на тепло. Как только подтает, я ее прямо из горлышка и хлебаю.
- Зачем? В качестве лечения?! От каких болезней!?

- Не в качестве лечения, а для профилактики. Чтобы никакой вирус не попал. Как-то в школе у нас полшколы гриппом заболели. Школьники слегли, учителя. А мне все ни почем. Так вот ученики на меня чихали, сморкались. Хотели, чтобы я заболел. Не вышло! Всю эпидемию на ногах простоял и здоровым вышел.
Пауза.
- А хотите, я вам покажу, как я воду пью? Есть у вас время?!
А почему нет?
Вместе с Виктором Алексеевичем и собачьей сворой мы совершаем небольшую прогулку к его дому. Возле дома раскрывается и секрет того мешочка, который старик волочил на своих санках. Там был кости, которым он тут же начал угощать своих "братьев меньших". Заодно попросил сфотографировать дом и себя с собаками на фоне своего "родового гнезда".
- Пойдемте в дом!

По пути в дом, Виктор Алексеевич успел рассказать небольшую байку, касающуюся его жены. Оказывается, она нередко упрекает мужа, покрикивает на него. Выход Виктор Алексеевич нашел весьма оригинальный. Оказывается, у него в доме есть заветные места, где концентрируется в небольших дозах статическое электричество. Это электричество он и использует в воспитательных целях, каждый раз "подставляя" женщину под небольшую "струю". Результат ошеломляющий. Из агрессивной, озлобленной, вечно ругающейся и всем недовольной женщины, после такого "дождичка" на свет выходит мягкая, ласковая, терпимая ко всем его выкрутасам бабулька. Хотите, - верьте, хотите - нет!
- Так и жмется ко мне. Так и тянется. Просто, ручная становиться. – хвастается экспериментатор – старик с "садистскими наклонностями".

Зашли в сени. Действительно, в углу, в ящике стояли бутылки разного происхождения, явно содержавшие лед. Виктор Алексеевич тут же схватил одну из них и опрокинул ее содержимое себе в рот:
- Смотри, корреспондент!
- Извините, не успел! – говорю. – Нельзя ли еще попозировать?
Старик, явно склонный к публичным выступлениям, без колебаний сделал дубль, давая возможность приметиться, прицелиться и выстрелить:
- Благодарю.
- Эй, - крикнул Виктор Алексеевич, - Вера Васильевна хороших людей встречай. Корреспонденты пришли!

Вера Васильевна, жена нашего "шалопая" встретила нас очень хорошо. Собрала столик, заварила чаек, слетала в погреб за грибочками. А у дедушки рот не закрывался ни на минуту.
- Вот вы родником интересуетесь. А я знаю историю, которую никому рассказывать нельзя. Вот кто ее знал и попытался рассказать – все умерли. Рассказал – и дом, через несколько дней, пустой стоит.
Пауза.
- Хотите, расскажу?!
Мы пожимаем плечами. Это после таких-то ужастиков. Мы ничего плохого обитателям этого дома вовсе не желаем.
- Так вот. – хитро прищурившись начинает свой рассказ дедуля. – Было это в 18-ом году. В Череповце пришли к власти большевики. Всех, кто против коммунистов – расстреливали. А со стороны Москвы ехал воз. А в нем золото, иконы, церковные ценности. И когда этот воз в Ирдоматку пришел, тут их встретили, посидели и предупредили. Мол, дальше ехать нельзя. Поймают, все отберут, а вас расстреляют.
И, что вы думаете? Возницы этому предупреждению вняли, куда-то исчезли. Потом возвращаются пустые.
- А где груз то? – спрашивают.
- А не вашего ума дело! – отвечают.
С тех пор никто этот груз не видел, хотя многие пытались его отыскать.

Подобные версии с польским золотом и т.п. мы уже как-то слышали. Пожимаем плечами, глаза жадным огнем не зажигаются. Ну, пусть еще 100 лет полежат. Будет народу плохо, отыщут, все в жизни пригодиться.
- Так, значит, церкви в Ирдоматке не было?
- Нет, конечно. Что вы? Церковь была в Богослово, туда ходили. Теперь Богослово в черту города вошло. Додумались то же – дома панельные на кладбище строить…
- ???
- Там же раньше кладбище было. При чем в последние годы хоронили военнопленных: финнов и немцев. Так ведь что получается. Людям, которым в этих домах живут, что только не мерещится. Якобы по ночам приходят в их квартиры немцы и покрикивают: "Шнеля! Хальт! Хенде хох! Русский Ванька – сдавайся! Мамка – млеко, яйки!!!
Да, чудеса, однако…

Пора собираться. Мы откланиваемся, предварительно щелкнув счастливую пару в разных позициях: у окна, у кровати, у печки, и направляемся домой. Ирдоматка, кстати, поселок, вытянувшийся довольно на приличное расстояние. Сначала идут деревянные дома, а затем, один за другим, панельные.

Дома листаем всяческие энциклопедии в поисках происхождения топонима Ирдоматка. Название впервые отмечено в документах 15-го века. Первая часть топонима - женское имя – Ирдма. Есть сказание о русалке Ирдме и ее двух сестрах, вышедших, в отличие от своей менее удачливой сестры, замуж за земных людей. Вторая часть названия, по мнению краеведа А. К- Матвеева, произошла от вепсского "матк" ("мотк"), что означает "путь, переход". Получается, - Ирдоматка – путь на Ирдму.


Примечание.

Мы заинтересовались связью между родником и кладбищем, негативным воздействием последнего на качество воды и нашли в Интернете нижеследующий материал, который показался нам убедительным.

Цитируем:

"Говоря о вредном в санитарном отношении влиянии Кладбища, указывают на загрязнение воздуха, почвы и почвенной воды газообразными, жидкими и плотными продуктами разложения трупов, а также и на возможность распространения заразных болезней при помощи патогенных микробов, попавших в почву вместе с покойниками, умершими от той или другой заразной болезни.
Газы, возникающие при разложении трупов, являются последствием гниения или тления его. В первом случае они представляют смесь из углекислоты, водорода, сернистого водорода, болотного газа, аммиака и некоторого количества пахнущих газообразных веществ; во втором же случае выделяется почти одна углекислота. При этом почвенный воздух, окружающий труп, лишается части своего кислорода. Нет сомнения, что подобная газовая смесь, накопившаяся в какой-нибудь общей могиле или в плотно закрытом склепе, может сделаться причиной острого отравления людей; но отсюда еще не следует, чтобы те же самые газы, в том виде, в котором они обыкновенно встречаются на
Кладбища, т. е. сильно разведенные почвенным или атмосферным воздухом, могли подорвать здоровье окрестных жителей. В этом отношении мы встречаем в литературе противоречивые взгляды; одни указывают на то, что близость Кладбища, не вызывая каких-либо специфических заболеваний, тем не менее увеличивает общий процент заболеваемости и смертности окрестного населения; другие же авторы подобное влияние Кладбища отрицают решительно и приводят многочисленные наблюдения, доказывающие, что даже весьма продолжительное вдыхание гнилостных испарений нисколько не отражается на здоровье человека (прекрасное санитарное состояние рабочих на живодернях, отсутствие вредного влияния плохо зарытых трупов людей и животных на полях сражения).
Последнее мнение находит себе опору и в составе почвенного воздуха над могилами: в этом воздухе, правда, содержатся довольно большие количества углекислоты, — но в почвенном воздухе населенных мест (на улицах, дворах и т. д.) этот газ встречается нередко в значительно большем количестве, чем на Кладбища; что же касается сероводорода, аммиака и других пахнущих газов, то они большей частью вовсе не находятся в почвенном воздухе Кладбища, благодаря поглощению их как элементами самой почвы, так и проникающей в почву дождевой водой. Если же иногда на Кладбище, тем не менее, замечается так называемый могильный запах, то это происходит, по-видимому, оттого, что при раскопке старых могил (с целью погребения новых трупов) приходят в соприкосновение с атмосферным воздухом частицы почвы, содержащие еще не вполне минерализованные органические вещества, в которых, под влиянием воздуха, ускоряется процесс разложения.
На основании сказанного мы приходим к заключению: 1) что при правильном ведении кладбищенского дела (отсутствие общих могил и вообще соблюдение известных правил при погребении трупов) количество газообразных продуктов трупного разложения, выделяемых кладбищенской почвой в атмосферный воздух, весьма незначительно и нередко даже ускользает от химического анализа; 2) что испарения Кладбища при переходе в атмосферу подвергаются чрезвычайному разжижению и 3) что нет достоверных статистических наблюдений, которые доказали бы вредное для здоровья окрестного населения влияние кладбищенского воздуха. Вопрос о влиянии трупного разложения на кладбищенскую почву еще мало обследован; имеющиеся немногочисленные анализы заставляют предполагать, что почва, даже в непосредственном соседстве с опущенными в могилу гробами, загрязняется продуктами разложения трупов не больше, чем загрязняется различными нечистотами уличная и дворовая почва в населенных местах: так, например, количество азота в уличной почве Петербурга оказалось втрое больше, чем в могилах, а во дворах частных домов и общественных зданий — почти в 7 раз больше.
Такая сравнительная чистота кладбищенской почвы обуславливается, очевидно, тем, что при медленном разложении трупов количество органических веществ, переходящих в окружающую почву в единицу времени, очень невелико, вследствие чего они легко поглощаются и перерабатываются соприкасающейся с могилами землей; действительно, простой расчет показывает, что количество органических, способных к гниению веществ, передаваемых окружающей почве, в течение года, известным числом трупов, составляет не более 1% того количества подобных же веществ, выделяемых в течение же года одинаковым числом живых людей.
Что касается загрязнения Кладбища воды, то, конечно, нельзя отрицать возможности перехода в почвенную, а следовательно, и в колодезную воду продуктов трупного разложения; но фактически исследования воды кладбищенских колодцев, произведенные в различных местах (Дрезден, Будапешт и др.), показали, что колодезная вода на Кладбищах не содержит больше аммиака, азотной кислоты, азотистой кислоты, хлора и органических веществ, нежели питающиеся почвенной водой колодцы больших городов, и что нередко кладбищенские колодцы даже отличаются замечательно чистой, хорошей и вкусной водой (колодцы на Ваганьковском и Даниловском Кладбища в Москве).

Из серии "Маленькие родинки планеты"

Часть 1. Родник

Есть много на свете мест – словно родинок на огромном теле планеты. До поры до времени на них не обращаешь никакого внимания. В самом деле, вот Москва, Париж, Нью-Йорк – это стоит того, чтобы выбраться туда, увидеть, может быть, даже и умереть. А кому нужна вся эта россыпь малонаселенных местечек: Тоншалово, Хохлово, Андога, Мякса, Раменье? Лет 30 народ рвался уехать из мест подобных этим. И уезжал, нередко бросая в сторону тех сел и деревень какие-нибудь обидные и даже презрительные слова.
Наверное, мозги встают на место где-нибудь годам к сорока. Человек, намотавшись по городским углам, получив какое-никакое образование, возмужав и помудрев, вдруг понимает, что нет ничего плохого в месте его происхождения. Более того, там есть и такое чего нет, не было и не будет там, где ты обосновался сейчас… Все мы откуда-то родом и из-под модного кепи и шарфа нет-нет да и торчит деревенская "морда валенком". Раньше ты это отвергал и прятал, а теперь даже начинаешь гордиться.
В это воскресенье в качестве пункта своего нового путешествия мы выбрали небольшой населенный пункт на карте Вологодской области – поселок Ирдоматка. Конечное место путешествия – святой ручей Бориса и Глеба, который по полученной нами информации должен располагаться именно в этом месте. Где точно, незнамо. Однако, как известно, язык и до Киева доведет. Тем более, и это было почти открытие для нас, Ирдоматка, оказывается, располагалась в 5-6 километрах от Череповца. При желании можно и пешком дойти.
Однако день оказался на редкость неудачным: лужи, скользко, над головой -больное серое небо. Машины нет, но есть деньги. Взяли такси, и, оказалось, очень удачно пошутил в адрес шофера:
- Я вот гляжу на вас и сразу вижу, что вы к Ирдоматке имеете самое непосредственное отношение.
- Конечно, - ответил шофер, ничуть не заметив иронии, - я в Ирдоматке 4 года электриком работал.
Опа-на! А вы, однако, психолог! Везет вам на хороших людей!!!
Мчим по шоссе на север. По сторонам можно даже не оглядываться – удручающий лунный пейзаж – как - будто здесь когда-то жили люди, но потом, благодаря какому-то невероятному событию, вроде падения астероида, все бросили и ушли.
Родник находится не в самой Ирдоматке, а немного в стороне, рядом с кладбищем. Если бы не таксист и его ирдоматский опыт, мы бы искали это чудо природы несколько часов. А так, двадцать минут – и мы на месте. Вот он журчит внизу, подходи и пей, - сколько влезет. Родник оборудован по-церковному. Рядом иконочки висят. Неужели мы здесь одни?!
Ан - нет. Не успели и водички набрать в специально взятые пластиковые бутылки, как раздался шум мотора. Небольшая "газель", сделав разворот, застыла на месте как вкопанная. Вдруг через пару-тройку минут двери "газельки" отъехали в сторону и из них вышли две девушки в халатах. Что-то негромко "чирикнув" они стали спускаться вниз, но не к родничку, а к деревянным купелям. Через несколько секунд, обнаженные, ядреные, сочные девчонки погрузили свои тела в ледяную воду. Раздалось фырканье и довольное повизгивание.
В это же время, молодые люди, доставившие сюда дам, с большими спортивными сумками, спустились к роднику и стали набирать воду. Нам же, несколько своих драгоценных минут уделила малюсенькая собачонка, которую мы сразу же назвали Микроб. Ей нестерпимо хотелось нас обгавкать, что она, не без удовольствия и сделала, да так, что от нахлынувшей нежности, хотелось ее взять на руки и расцеловать.
Что дальше? Миссия выполнена, но чувство чего-то неисполненного в этом мире, осталось.
Мы двинулись в Ирдоматку, а по пути, слегка рассмотрели выделяющиеся своими "дзотами" строящиеся в этих местах коттеджи "новых череповчан". Оказывается, жизнь здесь кого-то еще может привлекать. Значит, мы прошли мимо чего-то, да и не заметили.
На деревенской улице мы заметили старика, везущего что-то на санях. Рядом с ним бежали штук пять или шесть разного масштаба собак и что-то оживленно обсуждали между собой. Попадающиеся им навстречу люди шарахались в сторону.
Старик оказался в меру доброжелательным и словоохотливым человеком:
- Вы церковь здесь ищете? Здесь ее нет! Только если в Богослово идти. Раньше здесь рядом с родником часовня была. Бориса и Глеба. А сейчас ее нет, но собираются восстанавливать какие-то бизнесмены из Череповца.


Слово за слово и оказалось, что интересный старик – из местных, бывший учитель труда одной из городских школ, сейчас доживающий свой век по месту своего рождения. Вместе с женой, когда-то работавшей в Череповце врачом. Тут же между нами пролетели какие-то две небольшого роста, но довольно улыбающиеся женщины.
- Ну что, поговорили? – спросил их старик.
- Поговорили, поговорили! – довольно защебетали они и пронеслись мимо нас.
- Свидетели Иеговы! – сказал старик, которого, как оказалось, звали Виктор Алексеевич. - Скоро всю деревню в свою веру обратят. Их даже Римма в свой дом пустила. Она сроду никого к себе не пускала, а эти – прошли.