Глава 5 «Арест»

Komm und rette mich
ich verbrenne innerlich
Komm und rette mich
ich schaffs nicht ohne dich
komm und rette mich
dich und mich
dich und mich
dich und mich
dich und mich… (Tokio Hotel – Rette Mich)

 Pov Bill

 -Я ни чего не буду, говорить пока, не увижу брата! – твердо, но совершенно беспомощно выдавил я из себя уже в сотый раз.

-Не ты тут ставишь условия, а я! Ясно? – прогремел полковник. Ужасно не приятной наружности с большими усами, и огромным животом, на котором едва держались пуговицы. Бледно-зеленые глаза, напоминающие, болотную тину, были низкопосаженны, а узкий разрез делал полицейского похожего на поросенка. В комнате кроме него стояли еще 2 молодых лейтенанта, на лице у которых застыла ехидная ухмылка. Вокруг были только обшарпанные стены непонятного цвета, с стул на котором мне пришлось сидеть на протяжении уже трех часов. Наручники больно сдавливали запястья, а голова шла кругом из-за невыносимого запаха дешевого табака.

-А я и не ставлю условия. Скорее я ставлю вас перед фактом, – кисло улыбаясь, ответил я побагровевшему стражу порядка.

-Слушай сюда! Ты вообще представляешь, с кем тут, разговариваешь? – хлопнув, кулаком по столу, взревел он.

-Не имею представления.

-Меня зовут майор Швайн! Ганс Швайн!

-Весьма говорящая фамилия херр Швайн. Только она мне не о чем не говорит. Абсолютно! Между прочем я повторюсь, что без брата с вами говорить не буду, – хохотнул я.

-Люк, Стиф приведите второго сюда! – покрываясь красными пятнами, приказал Швайн.

-Давно бы так! А то сидим тут уже 3 часа просто так. И вообще я проголодался и пропах сигаретным дымом. Ужасно! – закинув ногу на ногу, понюхал прядь волос, которая ужасно воняла.

Этот полицейский сдерживался из последних сил. Его выдавали пульсирующие венки на висках. Его самым большим желанием было придушить меня, что довольно доступно читалось по глазам. Дверь распахнулась и обдала прохладным ветерком. В комнату вошли эти два идиота в форме и…Том!

-Том!!!! – рванув с места, я попытался подлететь к нему, но в миллиметре от цели был остановлен цепкой лапой майора.

-Я не разрешал тебе вставать! – заорал он, на что я только сильнее дернулся на встречу вырывающемуся брату. Секунда и теплая щека брата прильнула к моей. Чуть отстранившись я потерся кончиком носа о него, умиротворенно улыбаясь и едва прикасаясь к его губам.

-Я сказал, сядь! – майор рывком дернул мое плечо, от чего не удержав, равновесие я, попятился назад и с силой приземлился на твердый стул. Копчик неприятно заныл.

-Развели мне тут сопли! Я его позвал, что бы ты мне на вопросы отвечал, а не демонстрировал телячьи нежности! – прогремел он.

Мне все равно! Рядом сидел мой родной… Мой любимый. И пусть он на вид был измученным, но глаза… Они светились нежностью и любовью, как и мои. Он рядом и это главное. С ним все хорошо.

-Короче, давай быстрее спрашивай, что тебе там от нас надо, и мы пойдем, – буркнул я.

-Что??

-А вы парни кофе мне и Тому организуйте пока. Со сливками, – не обращая внимание на бешенство Швайна и круглые глаза Тома, отдал приказ я.

-Слушай внимательно! У тебя и твоего брата, тут прав не больше чем у мухи! Отсюда вы уйдете только после решения суда, куколка! И только двумя путями. В колонию – отбывать срок, и на тот свет. Пидаров в тюрьме не любят, а крашенных и подавно! – переходя с шепота на крик объяснял полицейский, держа меня за подбородок своими пальцами-сосисками. Затем были много глупых вопросов, на которой я отвечал слишком нагло и честно, стараясь довести да инфаркта противного копа. Больше всего на свете хотелось, чтобы от нас отстали и оставили в покое. Сколько прошло минут… часов, неизвестно.

-И так… Вы уверенны в том, что занимались любовью со своим братом? -  сделав, затяжку уже двенадцатой сигареты выдохнул следак.

-Мне что штаны снять? Может узреете доказательства, или для сто процентной уверенности нам продемонстрировать секс прямо тут? Заодно может, позы новые для себя, почерпнете.

-вы себе же усложняете положение!

-Да мне на все это.… Тут только вы сейчас усложняете положение.

-Не смей так со мной разговаривать щенок размалеванный! – взревел он.

-Херр Швайн, мы очень устали! В конце концов, нас задержали не за убийство, и многочасовой допрос тут неуместен! – вежливо, но довольно строгим голосом попросил Том.

-Отпущу я вас только в камеру! Ясно? Парни отведите их во временную, и принесите поесть, – затушив бычок в пепельницы проговорил майор.

Встав из-за стола, мы направились по череде коридоров.

-Сейчас еду принесем! Лицом к стене, – рявкнул один из лейтенантов, открывая решетчатую дверь камеры и снимая наручники. Получив толчок в спину, я влетел в центр комнаты, а следом за мной появился Том.

-Интересно тут всегда такое свинское отношение к звездам мировой величины? – рявкнул я, растирая запястья.

-Эй, это что парень? – раздался хриплый голос из самого дальнего угла, малоосвещаемой камеры. По спине пробежали мурашки, а перед глазами поплыли круги.

-Конечно я парень! – пискнув я, попятился назад, крепко сжимая за руку не менее перепуганного Тома.

-Однако, на шлюху размалеванную тянет! – раздался еще один голос.

-Рот закрой! – тут же вскипел Том.

-Опа! Еще один пацан. Хотя по тебе тоже не скажешь. Интересно, что у тебя за обсоски вместо волос?

-Погоди Рей! Это ты мне сейчас рот заткнул?

Раздался общий шум в комнате, и на свет стали выползать обитатели этого места. Грязные, вонючие, не расчесанные, с шерканные, мозолистые руки потянулись к нам.

-Тебе! – заслоняя, меня спиной, рыкнул Том.

-Ребята! Вы представляете? Вот этот обмылок меня затыкает! Тебя че соска по кругу пустить, на пару с этим выродком? Я тебя в два счета попишу! – протянул свою речь мужчина лет 45, сжимая в левой руке самодельную заточку.

-Минуточку граждане! Давай те решим все цивилизованным методом. Мужчина уберите, пожалуйста, эту острую штучку. Ваша реакция вполне естественна, учитывая, что мы появились так внезапно. Вас смутил мой имидж? Ну, это, скорее всего из-за того, что у вас тут свои порядки дизайнерских веяний, у меня свои. Между прочем переходить на личные качества, очень невежливо с вашей стороны. Вы так не считаете? Так вот господа, у меня к вам выгодное, деловое предложение! Сейчас вы освободите нам одну из лавочек, где мы собственно и расположимся. В дальнейшем, вы не трогаете нас, а мы не мешаем тут вам. Я считаю это наиболее оптимальным решением данного конфликта. Что скажите? – выйдя вперед и медленно пройдясь по комнате, я как можно сильнее пытался заговорить зубы этим отморозкам.

На меня уставились расширенные от удивления глаза, и наступило полное молчание.

-Это он с нами разговаривал вообще? – спросил все тот же мужчина с колюше-режущем оружием у окружающих его преступников.

-Да с вами конечно! – улыбнулся я, давя панику, и приступ подступающей истерики.

-Билли, иди сюда! – послышался встревоженный голос брата.

Предчувствие стала, каким-то давящим внутри, ноги стали подкашиваться, и уверенность постепенно улетучивалась.

-Парни, вы, что не видите кто это? Вам очки купить? Если вы тут все отсидели себе мозги, это еще не значит, что и другие такие же как вы! Шли вон от мальчиков! – на свет, вышла девушка, окидывая окружающих презрительным взглядом.

-Лесси, кого хрена, ты заступаешься за этих щенков? – взревели мужики.

-Это не просто щенки! Это парни мировой величины! Кто из вас гниды полезет, оставлю тут навечно! Ясно? Муха, Штырь! Свалите нахер с лавочки, и переставьте её поближе к парням, – рыкнула девушка, загораживая нас собой.

Безоговорочно толпа рассосалась и через пару минут скамейка уже была в противоположном углу от опасной шайки. Послышался зон ключей. И в камеру вошли все те же сопливые стражи порядка.

-Жрать подано ваше величество! – мерзко засмеявшись, они, швырнули нам миски с непонятным содержим и кружки с водой.

-Это что? Нам? – всхлипнул я, от ужаса.

-а ты думал, тебе тут кофе и бублики подавать будут на ужин? – рассмеялась девушка, с интересом рассматривая меня.

-Нет, но это, же вообще невозможно есть!

-Хочешь умереть от голода?

-Неа.

-Тогда глотай, не жуя, и запивай водой, так не почувствуешь вкуса.

-А она стерилизованная? – выпалил я.

Даже в соседнем углу загоготали, не говоря уже о тихом смехе девушки и привычном хихиканье брата.