Стыдливо пряча краденый мирок,
Она обожествляла свой порок,
И на словах была почти святою…
Что святость по сравнению с тоской,
Когда ты лжешь себе и день-деньской
Невольно расстаешься с красотою…
Казалось ей, что жизнь ее – пустырь.
Уйти хотела даже в монастырь,
Опять же, на словах, а не на деле…
И нет приюта страждущей душе,
К тому же дети выросли уже,
Да и признаться дети надоели…
Ей невдомек, что в мире нет врагов
Страшнее наших собственных грехов.
Мы всё себе придумываем сами…
О, сколько можно смаковать враньё!
Верни чужое, отыщи своё
И полно прикрываться небесами…

Я больше ни к кому
Не приставляю мерок,
Служение уму
Нелепо без души.
Быть может, потому
Мы не прошли проверок,
Что шли по одному,
И шли на миражи…

Я больше ни на что
Не повышаю ставок,
Любой зловещий шторм
Отменит все торги…
За рубежами штор -
Трагедии отставок,
Внутри сердечных штолен
смертельные долги.

Я душу не дарю
И не сдаю в прокаты,
Я вас благодарю
За опыт и урок.
Но если я сгорю,
То лишь в лучах заката,
Вернув поводырю
Иллюзии дорог…

За подстрекательство не судят,
И мы не доросли до судей,
Мы так похожи в наших судьбах,
Да только разные по сути.

Я не права. А ты права ли?
Фальшивят ноты в нашей гамме...
Мы на одни и те же грабли,
Да только разными ногами.

Прости, прости, меня за грубость,
За мух, назначенных слонами.
Плетем одну и ту же глупость,
Да только разными словами.

Мы не выходим на парады,
Друг друга не дерем когтями.
Мы за одной и той же правдой,
Да только разными путями…

Я не ищу уединенья,
Я просто не приемлю скоп,
Ведь даже ангельского пенья
Не пощадит ревущий скот.
Меня не убивает правда,
Меня не восхищает ложь,
Мне все равно, кто носит ПРАДА
И все равно, что носит бомж.
Я не люблю тупых внушений
И необузданных обид
И не боюсь дружбокрушений
С людьми, слетевшими с орбит…

Надорвана струна,
Впоследствии веселья.
Зашторена луна,
А с ней и звездопад.
О, как же ты бледна,
Ребенок подземелья,
Ты, верно, сожжена
Две тыщи лет назад.

Ты знала мудрость птиц,
Не угодивших в сети,
Достоинство цариц,
Способных не стареть,
И благородство лиц
Погибших на рассвете,
И магию страниц,
Которым не сгореть.

Тебе ли не дано
Шагнуть за все границы,
Покинуть это дно,
Лишиться всех неволь?
И отыскать окно,
В котором свет струится,
Когда вокруг темно...
...И постучать в него

Мне отныне предначертан
Век счастливый. Буду жить.
Не приходят в гости черти,
Не хотят со мной дружить.
Черти очень-очень любят
Помаячить в новостях.
И сидят чужие люди
У моих чертей в гостях.
Просто так никто не бросит
Этот мир к твоим ногам,
Вот и черти поматросят
И пошлют тебя к Богам.
Чтобы там, за гранью сердца
У высоких берегов
Засыпать твоим младенцам
На руках твоих Богов.

Что делать, если сотую ночь не спится,
И ты терпишь поражение, с собою борясь,
И за тебя некому помолиться,
А имя твое втоптано в грязь?
Если сидишь, в одну точку глядя,
Не слыша сердец, не видя лиц…
А места святых заняли б…и,
И у каждой из них по пять сестриц…
Там, где пел соловей, кричат вороны,
Как спасенье радио… голос… Стинг…
Элементарный прием самообороны -
Не позиция, не мудрость, а инстинкт…
Пересох родник? Умойся слезами!
Погас огонь? Согрейся мечтой!
Умри! Воскресни и новыми глазами
Посмотришь на мир, а он ручной

 

И Мысли мои, и лицо мое

Фальшивым волнениям чуждые,

Глаза бесконечно дождливые,

На солнце в природе запрет…

Кто верит, что горе дворцовое

Завидует счастью лачужному,

Где глупая баба счастливая

Несет восхитительный бред?

Кто верит, что дружба проверена

Разведкой, бедой и успехами,

Беседой на кухне, под музыку,

О вечности и о душе…

Быть может все это и верно, но,

Дружили, да только  уехали.

Оставили верного Тузика.

Скулить на чужом этаже…

Кто видит за темными окнами

Живое и яркое действие,

Кто знает, где прячется знание,

Где мудрость сменяет тоску?

А делает нас одинокими

Сердечное равноденствие,

Невежество делает знаменем

Любой подходящий лоскут…

-  Любишь здешние места?

Хочешь здесь дожить до ста?

Если с чистого листа,

Я вернусь…

Только нет на мне креста

И душа моя пуста,

Значит, с шаткого моста

Я сорвусь…

 

-  А сорвешься – будет шест,

Будет Бог и будет крест,

Сделай только первый жест…

Я дождусь…

 

Жила красивая душа,
При ней имелось тело,
Душа хотела подышать,
А тело спать хотело

И как душою не криви,
Все беды крылись в теле,
Душа мечтала о любви,
А тело о постели.

Душа мечтала о стихах,
Хотела нежных песен,
А тело путалось в грехах,
Страдало лишним весом…

Кто станет этот спор решать,
Кто прав на самом деле?
Так пусть же каждая душа
Живёт в достойном теле…

Я улизнула от пророчества,
Я обманула одиночество,
Я зачеркнула имя отчество,
Сломала стрелы лет…

Реальный мир лежит на блюдечке,
Все у него висят на удочке,
И на игре стандартной дудочки,
Построен весь балет…

И так посмертно и пожизненно,
Здесь все возвышенно и низменно,
И ложью правды все пронизано,
Куда ни загляни...

Но в крике каждого молчания,
Среди восторга и отчаянья,
Среди позора и венчания,
Меня не оттолкни…

Я пожила в чужом раю,
Но спущена была на землю,
Ах, не затем ли, не затем ли,
Чтобы найти любовь свою?
Казалось мне, что мир продрог
От слез и боли нелюбимых.
О, сколько их - Любовей мнимых,
О, сколько их - Чужих дорог...

Осень. Лихорадит. Нервы.
Взгляд сканирую со стервы.
К черту! Чувства не консервы,
Их не хватит до до зимы...
С голым задом бродит осень.
На термометре плюс восемь,
Вирус грусти в душах носим,
А глазища... черт возьми...

Осень. Вечер. Двадцать. Гости.
Здесь неплохо «моют кости»
И без радости и злости
В пол присутствия дышу.
Объявиться. Осмотреться.
Не напиться, а согреться...
Не дано. Бунтует сердце.
Господа, я ухожу....

Отвернусь — и «стрелы» в спину.
Улыбнусь — и сердце выну.
На прощание подкину
это сердце дураку.
Пусть скулит, болит и стонет,
Пусть, других спасая, тонет,
Пусть боится быть не понят.
Я ушла... merci beaucoup

У мастера ворует подмастерье,
В карман кладет листы бесценных глав...
Как трудно будет вымолить доверье,
Единожды солгав...

А вследствие плохого обращенья,
В гадюку превратится и удав...
Как трудно будет вымолить прощенье,
Единожды предав...

Настройщик покидает фортепьяно,
Маэстро плачет, руки опустив...
Кого-то мы прощаем постоянно,
Единожды простив...

 

Она дышала предательски-неровно,
И так нелепо,  глупо умирала…
А он целовал ее в самую кровь, но
Кровь ее мгновенно выгорала…

… Она упала, нет, прежде оступилась,
Еще точнее, ее толкнули в спину,
А он целовал ее туда, где билось-билось
Еще живое, но наполовину…

И на мгновенье, пережив бессилье,
В который раз назвав ее женою,
Он отдал Богу, лавры, годы, крылья,
И на руках унес ее живою…

 

 Стихами вся душа прострочена,

В них правда – каждая строка.

А жизнь моя давно просрочена,

Вот потому то и горька.

Я не кричу от безысходности,

Я жизнь по-прежнему люблю.

Позвольте, дату срока годности

Я ей сама установлю

 

Не хочу ни кнута, ни пряника,
Не ищу ни врагов, ни родни.
Ночью в сердце гнездится паника,
И уже претендует на дни...

Засыпаю и чувствую остро я
Одиночества хриплый рык
И во сне добираюсь до острова,
Где врачует блаженный старик…

 

Дух пополам расколот!

Скажите, какого рожнА

Я покидала город,

Которому я нужна?

Путь — в милллион километров,

Жизнь и успех — на слом.

Каким же заблудшим ветром

Меня по земле несло?

Чувствую время кожей,

В сердце болят года...

- " Что это было, Боже"?

- " Странствие в никуда"...

 

 

Мысли обесточены.
Чувства обесцвечены.
Хочется любви.
Мы слывем неточными,
Мы слывем не вечными,
Мы слывем людьми!

Что бы мы ни делали,
Как бы мы ни плакали,
С правдами и без, -
Люди те же демоны,
Люди те же ангелы,
Только без небес...

Блестит асфальт, покрытый лаком,
На лето сетуют дожди...
Я научу себя не плакать,
Ты только сердце не дожги.

Как часто трон сменяет плаха
В забытом королевстве чувств.
Я научу себя не плакать,
Как только плакать научусь.