Документальный фильм "Поколение нулевых", показанный в программе - http://narod.ru/disk/23775607000/Pokolenie%20nulevyh%2015.08.10.avi.html

И, тут же. его замечательная статья на годовщину смерти "Кони невзыскательные" - http://www.izvestia.ru/bykov/article3144029/

До чего люблю я Украину!
Как племянник, брат или жених.
Если б здесь хотя наполовину
Было интересно, как у них!

Нашу жизнь кроят по скучной мерке.
Вянет осень. Близится зима.
Бледные запуганные клерки
Сходят из-за кризиса с ума.

У соседки ж нашей круглолицей
Каждый день то драка, то салют:
Вечный бой, распады коалиций,
То приблизят Юлю, то сольют…

Завистью привычной набухаю:
Русским наблюдателям назло
Ющенко придумал ноу-хау –
Так рулить, чтоб каждого трясло!

Чтоб на каждый день у населенья,
Раз уж масса требует химер,
Новое нашлось увеселенье:
Раду распускают, например.

Поворот закладывают круто,
Шины жгут на новом вираже…
О конечной логике маршрута
Некогда задуматься уже.

Жители, в экстазе от свободы,
Собственной реальностью горды…
Ах, у нас и в ельцинские годы
Не было подобной чехарды.

Наша невеселая столица
Много раз пылала, как Бейрут.
Где они умеют веселиться,
Там у нас «Останкино» берут!

Хорошо вам, братцы-киевляне,
Пользоваться вольностью сполна:
Где у вас народное гулянье,
Там у нас гражданская война.

Весело живется под тобою,
Ющенко, народу твоему:
Все, кто может, заняты борьбою,
И никто не знает, почему.

Как дитя не может слезть с качелей,
Так и вам с Майдана не уйти…
А у нас теперь из развлечений –
Только кризис, Господи прости!

Прежде чем привести его, скажу только пару слов вот о чем. На мой взгляд, если говорить немного упрощенно, на сегодня наука генетика заняла какую-то часть пространства Бога. Причем особенностью этой части состоит то, что она связана с человеческими фантазиями и интерпретациями Бога, имеющими строго утилитарную, а именно - объяснительную, снимающую личную ответственность, функцию. Посмотрите, как часто и много все объясняется генетикой (а, в дальнейшем, я так понимаю. к ней присоединяться еще и нанотехнологии), и как мало и изредка остается место для Личности. И как это уже неоднократно бывало в истории, наука (а тогда - богословие) все больше становяться на службу официальной идеологии, смешивая в общую грязь Небесное и земное. И почему-то об этом мне практически совсем не приходилось читать материалов. Может, это все мои выдумки и. на самом деле, все оk?

ГЕНЕТИЧЕСКОЕ
Д. БЫКОВ

В Швеции обнаружили генетическую последовательность, отвечающую за мужскую склонность к семейным скандалам. Эта склонность связана с уровнем гормона вазопрессина. Наш поэтический обозреватель давно подозревал о чем-то таком

Открыли ген семейного скандала! Настрою лиру, перья очиню… Жена со мной помучилась немало, но лишь теперь понятно, почему. Когда я бил бокалы и плафоны, когда в углу дрожал случайный гость—все это были гены и гормоны, а я считал—распущенность и злость! Вот потому ты так и офигенна, а я, мой друг, унылый и давно: у женщин нет, мой друг, такого гена, а у мужчин, мой друг, его полно. Конечно, трудно жить с таким мужчиной. Я сам ни дня не выдержал бы с ним. Всему виной, мой друг, всему причиной—вазопрессин, мой друг, вазопрессин! Агрессия естественна, как брюки, как воздух, как копыта у коня… Спасибо буржуазной лженауке, снимающей ответственность с меня. Поносы происходят от пургена, от курицы—котлеты де-воляй, а наши неурядицы—от гена: претензии к нему и предъявляй. Об стену я швыряю бутерброды, рычу, как лев, и гну тебя в дугу—все потому, что я такой породы: я жажду быть другим, но не могу. Какою справкой, впрочем, ни тряси я—я многим страшен, как страна-изгой; я в этом смысле, знаешь, как Россия. Она не может, знаешь, быть другой.
В других краях возможны перемены; кто любит их—съезжайте из страны! На взгляд пришельца мы несовременны, но генам наших предков мы верны. В Париже нету зданий некрасивых; без партии не может жить Китай; а мы не быть империей не в силах—Доренко слушай, Дугина читай! Противники, засуньте в попу перья. Вы ни к чему в стране родных осин. По тайным нашим генам мы—имперья. У нас какой-то свой вазопрессин. Борисы, Анатолии и Гены пытались нас менять, но все вотще. Ведь это же не прихоть. Это гены. Жена уже отчаялась вообще. Она и так, и сяк меня ругала, плеща крылами, словно махаон, и мировым сообществом пугала, и что-то говорила про ООН, гумпомощью надеялась исправить и фиточай пыталась мне варить—все думала, что можно и осла ведь заставить по-английски говорить… Но я и ей, и дочери, и сыну скажу открыто, сколько ни крути: я верен своему вазопрессину, генетике и третьему пути. Я помогаю немощным и сирым, дарю семейству ситец и парчу—но если я хочу скандалить с миром, я буду с ним скандалить, как хочу!
Но рано ликовать, аборигены. Научный мир по-прежнему неслаб. Я слышал, что уже открыли гены, которые в наличье лишь у баб. Они не жаждут несвобод кандальных, желают справедливости во всем: на нас, на генетически скандальных, у них гормон особый припасен. И если мы—не дай, конечно, боже,—однажды слишком сильно пригрозим, они однажды нам дадут по роже, и не поможет весь вазопрессин. Все женщины бывают эрогенны, но бойтесь разъяренной красоты!
Я крикну с пола:
—Дура… это ж гены…
—Есть гены и у нас!—ответишь ты.

Отчего порядочные люди всегда оппозиционеры, а подонки всегда государственники?
Б. Акунин

У меня с советской властью не идейные, а стилистические разногласия.
Д. Синявский

Иногда я задумываюсь на тем, что определение "классический" прилагаемо не столько к произведениям, которые вначале были новаторскими, а со временем канонизировались в идеал осмысления вечных проблем Бытия, сколько к самого разного рода персонажам, эпизодам, сюжетным ходам, формам изображения, которые актуальны и резонируют содержанию человеческой души во все периоды жизни. Каждый раз обращаясь к кладовым своей памяти для понимания той или иной непростой жизненной ситуации, мы совершенно по-новому видим и понимаем знакомых нам с самого раннего детства героев и произведения. И совершенно второстепенно, был ли таким изначальный гениальный расчет автора или это наше мышление услужливо подтасовывает и выбрасывает из рукава нужные козыри; главное в том, что они становяться неотъемлемой и аутентичной частью нашей жизни, личности и даже организма, равно как частями жизни, личности и организма других людей, оттого "никому ничего объяснять и не надо".
Вот, например. Карлсон. Прекрасный пример весьма сложной жизненной философии и психологии, совершенно различно воспринимаемый в детстве, когда я еще не умеющим читать ребенком, смотрел мультик, в школьные годы, когда я раза два каждый год перечитывал эту книжку и сейчас. когда, вроде, уже как-то совсем неловко признаваться: "Знаете, вчера очередной раз с удовольствием перечитал "Малыша и Карлсона, и так понравилось..." (Признаюсь, что в числе моих ближайших планов на жизнь - восстановить несправедливость в отношении этого очень любимого мной с детства героя: почему-то есть весьма неплохие философские или психологические произведения о Винни-Пухе, Гарри Потере, Матрице, Симпсонах и т.д., а про Карлсона и Малыша до сих пор нет; а ведь там скрыто не меньше интересного).
Вспомнил об этом потому, что замышляя писать пост-отчет об участии в недавней творческой встрече с Дмитрием Быковым, я упорно не мог избавиться от двух детских образов, настойчиво лезущих в мое сознание и под пальцы - Карлсона и Таракан-Таракан-Тараканища. Насчет Тараканища более-менее все понятно - усы Быкова явно не дотянули до аналогичной растительности Сальвадора Дали, но все же производили неизгладимое впечатление; расценивайте как хотите, но следующим наиболее подходящим усатым персонажем в моей эрудиции был именно этот парасталинский монстр. А Карлсона для себя я объясняю так: этот гармонично (потому что "в меру) развитый проказник неопределеных лет для меня воплощает удивительную способность сохранять в себе нежную суть ребенка несмотря на общирный мозоль цинизма прожитых лет. По крайней мере именно он всегда ассоциативно всплывает в памяти, когда я слышу об "инфант террибл". И, наверное, именно Д. Быкова я бы осмелился назвать "инфант террибл" современной добротной (в смысле - грозящей стать через полвека-век - классической) русской литературы.
Не могу сказать, что для меня Д. Быков является той одной из немногих "фигур влияния", которые, как я считаю, выковали многие достоинства и вытекающие из них недостатки моей личности (как, например, БГ или Виктюк). В тоже время он странным образом представляет давно знакомую культовую персону, редко, но очень метко и как-то все время исподволь, ненароком попадающую своими романами, сценариями, статьями, поэзией в какие-то очень интимные и важные (и, зачастую, очень болезненные) уголки моей души. Уже во-вторых он восхищает меня по-детски непосредственной и также максималистичной оригинальностью мысли, профессиональным и в тоже время свободным владением литературным словом и формой, а также чувством меры, свойственной настоящему таланту. Поэтому естественно, увидев на дверях книжного магазина "Лексика" объявление о творческой встрече с ним, я не смог пройти мимо.
10 сентября, за пятнадцать минут до назначенного времени (18.00) как опытный специалист по общению со столичными знаменитостями, я как можно более равнодушно проник в магазин (пронеся под самым носом бдительного охранника в униформе яркий пластиковый кулек с двумя книгами для автографов) и занял стратегическое пространство почти возле самого столика, на котором одиноко возвышалась запотевшая бутылка минеральной воды, три пластиковых стаканчика (вставленные один в один) и аккуратные бастионы книг виновника торжества, которые магазин любезно предлагал приобрести (или хотя бы просмотреть) перед встречей. Оценив оперативную обстановку пришел к неутешительному выводу, что не один я такой умный: на более выгодных местах возле окна уже сидели парочка экзальтированных барышень, глазами танкиста из смотровой щели прицельно рассматривая любого, приближающегося к из позиции ближе чем на три метра; а прямо напротив столика разворачивали свою камеры и проверяли диктофоны представители независимых СМИ. Поэтому решил не рисковать и все оставшееся время провел возле облюбованного стенда (что символично - опираясь спиной на полку с собранием сочинений Э. Лимонова), бросая одновременно призывные и тоскливые взгляды в сторону входа в магазин, где, насколько было видно через витрину, уже кучковались особо ярые поклонники творчества.
Знаменитость опоздала на 9 минут. Появилась одетая не по погоде в сандалии, серые длинные шорты и жилет, наброшенный сверху футболки. С самых первых секунд непосредственного контакта вызвал огромную симпатию (уж не знаю, чем больше - волной свежей здоровой иронии, существующей даже в мимических движениях усов или предложением в скором времени этой же компанией переместиться в более уютное заведение?), которая только усиливалась в течение встречи.
Объект всеобщего обожания собравшихся в зале магазина начал с того, что сразу пообещал почитать вслух свои произведения и всем раздать автографы, тут же пошутив: "В жизни писателя самые лучшие моменты, это когда он раздает автографы и получает гонорары. Соответственно самое высшее наслаждение - расписаться в ведомости за гонорар":)) Публика юмор оценила, но покупать новый роман "Списанные" не бросилась, предпочтя держать в руках принесенные из дому слегка зачитанные экземпляры.
Предложил задавать вопросы. Увы, с заранее подготовленными вопросами публика подкачала, поэтому брала не умением, а количеством и детской наивностью (наверное, с литературными карлсонами иначе невозможно?). Особо умилителен был представитель от книжного магазина, в черном костюме, который периодически пытался придать живому общению какое-то формализованное русло, вставляя сентенции на уровне "Волга впадает в Каспийское море" и вытаскивая из внутренних карманов распечатку стихотворений Дмитрия из Интернета, чтобы он немедленно почитал их собравшейся в магазине публике вслух.
Но все это не смогло испортить удовольствие от прямого контакта. Дмитрий был как всегда афористичен в наблюдениях, ироничен в построениях и точен и изящен в формулировках. Удивил, что вопреки расхожему мнению, считает, что лучшая его книга не впереди, а уже написана - это поэма "ЖД", которую он вряд ли переплюнет. А самое любимое его произведение - "Эвакуатор". Оказывается, под псевдонимом он также является одним из соавторов русского литературного перевода "9,5 недель" (кстати, если у кого-есть, напишите, пожалуйста, все возможные данные, чтобы можно было найти эту книгу в сети или у букинистов).
Быков заявил, что уважает писателей, из творения в творения пишуших одну единственную книгу, однако его жизненная позиция - каждая книга должна быть непохожа на предыдущие. Также он подчеркнул, что для пользы писательского ремесла он обязательно должен быть на государственной. службе (а самая идеальная должность - преподаватель в вузе).
Огромной радостью было выяснить, что вслед за биографией Б.Л. Пастернака он подготовил биографию Б.Ш. Окуджавы, которая должна выйти в ближайшее время (сейчас ее вычитывает и вносит правки вдова Булата Шалвовича). Кроме того. он сейчас работает над новым фантастическим произведением под условным названием "Х".
Из этого зашла речь о названиях его книг и я еще раз удивился тому, что, оказывается, название "Списанные" обозначает не только "сброшенные со счетов", но и "портретированные" (от церк. список - копия иконы). Новый роман - своего рода сборник социально-психологических типажей нашего времени.
Очень хвалил фантастов (что и понятно - именно они и пригласили его в Харьков на фестиваль "Звездный мост"), считая их самыми нормальными людьми из всей писательской братии. Из коллег покритиковал Михаила Елизарова, оценив его писательские способности очень низко и сказав о том. что тот спекулирует своих харьковскими корнями, создавая неверную иллюзию о нашем чудесном городе. Выразил огромное уважение к Эдуарду Лимонову, не только как к писателю и харьковчанину, но и общественному деятелю, рассказав полумифическую историю о том, как чуть не вступил в нац-болы узнав, что там принято решение об обществлении девушек и принятии пункта партийной дисциплины о том, что они не имеют права отказывать члену партии. Но, дескать, потом нац-болы одумались, убрали этот пункт и пришлось ему теперь как-то самому разбираться с девушками:))
О политике (режиме Путина-Медведева, российско-осетинском конфликте. взаимоотношениях Украины с Россией) отзывался очень сдержанно. хотя, как всегда, прямолинейно. К смущению моего представления о "ноблис оближ" писателя не смог удержаться, чтобы не процитировать самого себя: об Украине - "преобладали гопаки с их фирменным сочетанием роскошной лени и необъяснимой агрессии, столь узнаваемой во всем, чтобы тут не делалось, от Майданы до Рады", добавив. что в Росии "преобладает только одна необъяснимая агрессия". Однако "Россия - это страна, которая нас и вас еще много раз и достаточно скоро приятно порадует".
Когда вопросы иссякли, а к автографам было еще переходить не время, он начал читать стихи. Читал настолько ярко и энергитично, что случайно забредшие в магазин барышни немедленно стали слетаться к столику, как мотыльки на свет. Опошлять пересказом не стану, но думаю, что некоторые из прочитанных "писем счастья" я найду и обязательно выложу в комментах к этому посту- настолько они мне понравились и хочется поделиться удовольствием от них с другими.
После этого Быков высказался в том духе, что он не видит больше причин оттягивать момент перемещения из магазина в ближайшее заведение общепита, а засим пора приступить к автограф-сессии. Насколько смог заметить, не один я пришел с несколькими книжками: ряд людей подходили просто со стопками в обнимку и на каждом необходимо было увековечить авторское благословение.
Автограф-сессия плавно переросла и совместилась с фото-сессией, один из плодов которой я выложил в "Фотоальбом".
После этого звезду, вопреки публично озвученному предложению, технично оттерли харьковские фантасты и, выстроившись "коробочкой", быстро повлекли, вероятно, в более узкие круги общения.
Как там у А.Линдгрен: "он улетел, но обещал вернуться"? Возвращайтесь, Дмитрий Львович, побыстрее, в любой форме ("письма счастья", романы, сценарии и уж, конечно, живое общение) мы вас очень ждем!