Это очень красивая история...Хоть это и написано фанаткой Tokio Hotel,но написано великолепно!Спасибо этой девушке http://www.liveinternet.ru/users/irma_lesovik/profile-за то,что она выставила у себя этот рассказ!Не поленитесь прочитайте!
Автор: imanka
Главные герои: Билл, Том
Рейтинг: PG-13
Категория: slash, слэш
Я С ТОБОЙ
Глава 1.
Том подпрыгнул так, словно диван под ним отвесил заду увесистый пинок. Билл! - ударило по мозгам, волной пронеслось по телу.
- Ну, что ты, котик? Я сделала тебе больно? Прости, прости, - и девушка, удобно устроившаяся на его коленях, вновь попыталась всосать нижнюю губу. Том отстранился. - Ну, в чем дело, котик?
- Иди, погуляй, - немилосердно согнал он ее. - Принеси мне пиво. Безалкогольное. Я за рулем.
- Ну, котик... - она обижено сдвинула тонкие брови на переносице и состроила жалостливый взгляд.
Беспокойство нарастало, фактически лишая его возможности контролировать эмоции.
- Я сказал, погуляй! - заорал он, перекрикивая громкую музыку. Народ в зале начал на них оборачиваться.
- Том, ты что? - удивился Георг, отрываясь от поглаживания бедер своей прехорошенькой соседки.
- Позвони Биллу, - приказал он. И раздраженно бросил девице: - И ты иди погуляй!
- Геооо, - недовольно сложила девушка губки бантиком.
- Пошла вон! - едва ли не выкинул ее из-за стола Том. - Георг, я попросил позвонить Биллу!
- Охуел? - подскочил Георг, отпихивая парня от подружки. - Совсем спятил?
По сумасшедшему взгляду Тома стало понятно, что дело может кончиться дракой. Георг нехотя достал трубку и набрал номер Билла.
- Поругались что ли? - осведомился он, слушая длинные гудки.
- Не твое дело, - огрызнулся Том. - Спроси, где он.
Телефон сбросил набор. Георг нажал на автодозвон. Пара длинных гудков и телефон вновь сбросил вызов. Он удивленно усмехнулся и упрямо вызвал абонента еще раз. Абонент оказался недоступен.
- Билл не хочет с тобой разговаривать, - хмыкнул Георг. - Сбрасывает вызов. Видимо, ты его окончательно достал.
- Кусок дерьма! - процедил он зло.
- Котик, вот твое пиво, - промурлыкала девушка, ставя перед Томом высокий бокал. Вторая опасливо поглядывала на парней, жалась невдалеке.
Том растянул губы в самой блядской улыбке и дернул девушку на себя, нагло залезая рукой под майку и впиваясь поцелуем в шею. Через несколько секунд здесь расцветет прекрасный синяк. Впрочем, ему все равно. В груди холодно и неприятно ныло. Ревность отравляла сознание. Он представлял себе, как Билл развлекается с тем парнем, соседом из квартиры под ними, и мстил ему, даря ласку, пусть и очень грубую, другому человеку. Надо же так глупо проколоться! Идиот! Классика жанра! Том с полпути вернулся за кредиткой и застал Билла в халате абсолютно мокрого с полуголым соседом. Он еще про себя удивленно отметил, что под легкими шортами, облепившими поджарую задницу и мускулистые ноги соседа, нет трусов. Билл глупо улыбался и бормотал что-то про трубу, которую прорвало в ванной, и поэтому они-де ее чинят. В халате? И без трусов? Потом Том мало что соображал. Он не орал. Он молча, пинком, выкинул соседа из квартиры. Билл попытался возразить и защитить парня, но Том размахнулся и... Он разжал кулак в последний момент. На лицо опустилась пятерня, и сильный толчок швырнул Билла на стену, откуда он сполз на пол. Том широкими шагами пролетел сквозь прихожую и гостиную в комнату брата - постель такая, словно на ней рота солдат развлекалась! Он разорвал простыню, скинул и пнул одеяло. Он разнес всю комнату. Потом вернулся в коридор, выкинул ошарашенного брата на лестницу, а чтобы тот не замерз в середине сентября, заботливо вышвырнул в окно его одежду. И за все это время он не произнес ни слова, лишь наполненные ненавистью глаза горели адским огнем. Когда через пятнадцать минут Том вышел во двор, ни одежды, ни Билла там не было. И хорошо. Потому что Том все еще мечтал кого-нибудь ударить. Настолько сильно, насколько получиться. Чтоб до крови! До потери сознания! Он нашел свою жертву - мощным ударом ноги сбил мусорку около скамейки. И уехал по делам...
- Ты далеко живешь? - он заправил конец ремня в шлевку и устало потер глаза. Не уснуть бы за рулем сейчас. Сжался весь, зябко обхватив плечи.... Холодно... Осень... Три часа ночи...
- Нет, в двух кварталах отсюда, - она сосредоточенно пыталась застегнуть лифчик на спине, смешно вывернув руки и громко пыхтя. Потом бросила это неблагодарное занятие и засунула бюстгальтер в сумочку.
- У тебя телефон работает? У меня батарейка села.
Девушка протянула ему трубку. Том набрал Билла. Абонент недоступен. Он стер его номер из памяти и вернул телефон. Вот ведь мразь какая! Специально ему нервы мотает. Сволочь! Знает же, что волноваться будет! А вот хрен ему! Не угадал! Том еще раз оценивающе посмотрел на девушку. Может быть, у нее зависнуть на пару дней? И мы посмотрим, кто будет бегать и названивать друзьям.
- А ты с кем живешь?
- С мамой и сестрой. Папа от нас ушел давно.
Отбой. К кому бы податься?
- Я отвезу тебя.
- Мы еще увидимся?
- Обязательно, киска. Ты была прекрасна.
Он нежно провел пальцами по ее подбородку. Она закрыла глаза, подставляя лицо под поцелуй. Кончик его пальца легко коснулся ее губ. Хорошо, что она сейчас не видела его лица... Без маски...
- Вот мой телефон. Звони, если будет скучно.
- Обязательно, - язык по пирсингу в губе. Он знает, что это завораживает и отвлекает взгляд от его глаз. Не надо, чтобы она сейчас видела их...
Через несколько минут бумажка с наспех написанными цифрами, проделав недолгий путь по асфальту, закончила свою жизнь в неглубокой грязной луже.
Пять утра. Том медленно кружил по спящему городу на огромном черном "Кадиллаке". Он вглядывался в темные силуэты редких прохожих. Он притормаживал и до боли в глазах пытался рассмотреть черноту переулков. В груди все так же холодило и болело, тянуло и дергало. Что-то неладное было с его организмом. Он в сотый раз за последние полчаса набрал домашний номер, подождал, пока звонок скинется, и снова набрал. Телефон Билла по-прежнему не отвечал. Его нет дома - это очевидно. Мобила выключена. Спит... Спит, сука, пока он, Том, нервничает и переживает. С тем ублюдком спит! Сволочь...
Громкий смех выдрал его из дремы. Том оторвал голову от сложенных крест-накрест на руле рук и сонно посмотрел на источник шума. Три парня прошли мимо машины. С одним, молодым, но седоватым, он встретился взглядом. Почему-то верхняя губа непроизвольно дернулась вверх, словно он, как дикий зверь, почувствовал опасность и, обнажая клыки, предупреждал, что с ним лучше не связываться.
Парк... Городской парк... Светает... Он не доедет до дома. Надо немного подышать свежим воздухом. Когда пространство вновь наполнилось тишиной, Том вылез из машины. Закурил. Поставил "Кадиллак" на сигнализацию и отправился бродить по аллеям. Его трясло от злости и ненависти. Как он мог? Как? Фантазия рисовала, как тонкое тело брата изгибается в чужих руках, как он кричит от чужих ласк, какой похотью горят глаза...
Тооом... - неправильно стонет фантазия в голове...
Тооом... - шепчет ветер...
Какая-то пучеглазая безносая шавка бросилась под ноги, оглашая окрестности противным визгливым лаем. Он еле сдержался, чтобы не пнуть собачонку. Шавка не отставала. Том развернулся и шуганул ее.
- А по морде? - пробасил мужик в голубом трико и шапочке-пидорке. Через шею перекинут тонкий поводок.
- А в ответ? - огрызнулся Том, сжимая кулаки и мысленно умоляя его полезть в драку. Надо спустить пар и либо кому-то разбить лицо, либо пострадать самому. Чертов Билл! Вот будет кусать потом локти, что старший брат с синяками из-за него ходит.
- Придурок, - зло выплюнул мужик.
- На хуй, - он показал средний палец и бессильно упал на скамейку, вытянув уставшие и опухшие ноги. Сигареты кончились. Досадливо покрутил головой... На том конце валялась приоткрытая пачка. "Мальборо лайтс" - улыбнулся он. Такие курит Билл... Том представил, что это Билл забыл свои сигареты. Четыре штуки. Он вечно забывает то зажигалку, то сигареты...
Где он?
Длинные гудки...
Абонент не доступен...
Тооом... - бормочут деревья...
Тооом... - шуршат листья под ногами.
Где ты, Билл?
Да, дома никого нет...
Том послонялся по пустой квартире. Выпил огромную чашку крепкого кофе и завалился спать, представляя, как завтра будет орать на Билла... Или нет... Он ни слова ему не скажет, он вообще сделает вид, что Билла не существует... Во сне за ним гнались какие-то уроды и хотели убить. И тот, молодой, но с ранней сединой, весь сон пытался содрать с него кожу... Том вырывался, сопротивлялся, кричал и кусался, но они втроем завалили его на мерзлую землю и пытались содрать кожу. Он не видел лиц... Только глаза седого... "Билл... Билл... Билл... - стучала кровь в висках... - Билл... Помоги... Билл..."
- Билл! - выдохнул он в трубку, внезапно просыпаясь. По вискам струился пот. Шея и спина мокрые.
- Нет, Том, это я, - отозвалась трубка голосом Георга. - Билл так и не пришел что ли? Он звонил?
- Откуда я знаю? - он рухнул обратно на подушку. - Пришел, небось. Спит. Да, он спит. И вообще мне нет никакого дела до этого урода! Хоть бы он вообще... - Том прикусил язык. Нет, желать смерти родному брату... Что он, в самом деле, спятил что ли...
- Поедешь завтра на рыбалку? Мы с Густавом собираемся на пару дней из города свалить. Природа, тишина, спокойствие.
- Водка, девки, секс! - ухмыльнулся Том. - Идет! Еду!
- Отлично, - рассмеялся Георг. - Мы завтра в шесть у тебя. Только попробуйте проспать. И Билла бери. Должен же нас кто-то развлекать.
- Да пошел этот дебил к чертям собачьим, - хмыкнул Том, нажимая отбой. Вот и отлично! И ничего не говорить Биллу про поездку! Пусть мучается. Пусть переживает. Ему нет никакого дела до того, где эта мразь шляется. Черт, но где же он в самом деле? Десятый час... Надо же, он спал больше четырнадцати часов, а состояние такое, как будто и вовсе не ложился... Вытерев лицо и шею углом пододеяльника, Том прислушался. Дома никого нет, кроме него. Да, если бы Билл пришел, он бы обязательно услышал. По телу расползался холод, кожа покрывалась мурашками. Билл никогда не уходил так надолго. Они ссорились и не редко, но Билл никогда не уходил настолько надолго. Его нет больше суток. Абонент недоступен. Том задрал лицо вверх и закусил губу. Где он? ГДЕ ОН?
Он провел ночь в темной квартире около окна, нервно выкуривая сигарету за сигаретой и выпивая очередную лоханку крепкого кофе. Он прислушивался к малейшему шуму. Вот лифт остановился этажом выше. Соседи вернулись домой. Фрау Зингерман не сняла туфли и сейчас кажется, что каблуками она забивает гвозди у Тома в голове. Машина подъехала. Из нее со смехом вывалилась красотка из соседнего подъезда. Пьяная в жопу. Кто-то ругается. Кто-то трахается. Абонент недоступен. Том грустно ухмыльнулся - он превратился в локатор, который слышит даже ничтожные звуки перебирания лапок блохи на шкурке крысы в подвале. Он поймал себя на мысли, что тихо молится - приди, приди, приди... К утру его начало тошнить от курева и кофе, желудок разболелся, сердце бешено колотилось, глаза слезились, а в комнате и на кухне можно было вешать топор. Он как будто между делом вспомнил, что за сутки кроме, кажется, нескольких литров кофе больше ничего не ел и не пил. Мысль мелькнула и пропала. Распахнул окно, чтобы немного проветрить квартиру. Абонент недоступен. Том поклялся, что ничего не скажет Биллу, лишь бы эта сука хоть как-то дала о себе знать.
Том вытряхивал фильтр из кофеварки, когда на улице хлопнула дверь машины. Бросив все, он подлетел к окну. Со двора выезжало такси. Он замер, прислушиваясь. Приди... Приди... Приди... Лифт ехал мучительно долго. Целую вечность. Остановился на его этаже. Сердце ухнуло вниз. Звонок. Ноги подкосились. Прикусив от радости руку, он ринулся открывать. Около двери помедлил, нацепил на лицо презрение и распахнул дверь, набычившись.
- Том, ты чего такой злой? - отшатнулся Георг.
- Господи, газовая камера... - перекосился Густав, замахал руками, разгоняя сизое облако.
Том сник, отступил назад, пропуская друзей в квартиру. Плечи тут же ссутулились, руки повисли плетьми.
- Эй? - пощелкал у него перед носом Густав. - Том? Том? Что случилось?
- Знаете, я, наверное, не смогу с вами поехать... - промямлил он.
Георг заглянул в гостиную, на кухню. Лицо стало серьезным.
- Он так и не звонил?
Том качнул головой, чувствуя, что сейчас расплачется.
- Что случилось? - напряженно спросил Густав.
- Давно он ушел? - не обращая на друга никакого внимания, продолжал спрашивать Георг.
- Позавчера днем. Около часу, - пробормотал Том.
- И с тех пор не звонил?
- Нет, бля, звонил!!! Каждые десять минут звонит и спрашивает, как ты, Томас, еще не сдох, бля, от беспокойства?!! - завопил Том, со всей силы ударяя кулаком по двери.
Густав вопросительно уставился на Георга.
- Билл пропал, - дернул плечами тот. - Я звонил ему ночью. Он не взял трубку, сбросил пару звонков. А потом абонент стал недоступен.
Том еще раз врезал по косяку, разбивая костяшки в кровь.
- Кончай квартиру крушить, - беззлобно рявкнул Георг, за шкирку выдворяя Тома из коридора на кухню. - Кофе свари. А мы с Густавом подумаем, что делать с этим дерьмом.
- А тут и думать нечего. Он куда-то конкретно ушел? Билл ничего не говорил, когда уходил?
- Нет. Я... Мы... В общем, мы поругались. Он психанул и ушел, - несколько корректируя события, буркнул Том.
- Куда? - ляпнул Густав.
И Том опять взорвался. Он орал что-то невразумительное, он смахнул со стола тостер и швырнул в стену ложки и вилки, которые некстати попались под руку. Ребята спокойно пережидали бурю. Когда Том выдохся и свалился на стул, обхватив руками растрепанную голову, Густав продолжил:
- Надо обзвонить всех, у кого бы Билл мог зависнуть на несколько дней. И я надеюсь, что этот поиск даст результат, потому что следующим шагом будут больницы, полиция и морги.
Том не то застонал, не то всхлипнул. Георг похлопал его по плечу.
- Вспоминай всех, к кому Билл мог пойти или поехать. Давай, Том, соберись. Если бы ты вчера не соврал, что Билл вернулся, то сейчас бы не сидел тут раскисшим дерьмом.
Густав принялся готовить кофе. Том с трудом откопал в разгромленной комнате брата телефонную книжку.
- Привет, Энди! Извини, что так рано, Билла позови... Как его у тебя нет? Черт, я не так понял что ли? Он говорил, что к тебе пойдет... Ох, прости-прости. Да... Я как-нибудь заеду, - радостным голоском трындел Том. Когда палец нажимал рычажок на аппарате, он зло матерился и набирал новый номер. - Привет, Хелен! Извини, что так рано, Билла позови... Как его нет у тебя?.. Привет, Микаэль! Извини... Билла позови... Привет, Стефан... Билла позови... Привет, Рут... Как нет?.. Привет, Анна... Привет, Дэвид... Привет, мам... Извини... Билла позови... Как его нет у тебя? Он говорил... Мне больше некому позвонить...
Бледный Том покосился на Густава.
- Куда бы ты сам пошел, если бы хотел от кого-нибудь спрятаться? - Густав лазил по полкам в поисках новой упаковки кофе. Эту они за два часа успели выпить.
- Я бы не исчез вот так...
- Том, думай, куда бы ты сам пошел? - наклонился к нему Георг.
Том беспомощно развел руками и пробормотал:
- К бабушке. Билл давно к ней собирался съездить, все времени не было.
- Звони.
Через полчаса, не дозвонившись до бабушки, ребята выпроводили Тома к ней домой лично. Тем более, если Билл там, то Тому сам бог велел забрать его.
Он ехал не спеша, придумывая, что скажет брату. Почему-то Том не сомневался, что Билл удрал к ней. Ему больше не к кому бежать. Да, Билл у бабушки. Наслаждается жизнью, пока он, Том, сходит с ума. Нет, он не станет его забирать. Просто посмотрит в наглые глаза и уедет, обдав брата презрением.
Билла у бабушки не оказалось. Том даже не поверил ей сначала. Но, пройдясь по дому и заглянув во все комнаты, удостоверился, что брат действительно к бабушке не приезжал. В ушах звучал голос Густава: "Следующим шагом будут больницы, полиция и морги"... Морги...
- Том, может быть, останешься? - бабушка заботливо подкладывала ему круассан к чаю. - Ты какой-то бледный... Совсем Дэвид вас уморил...
- Я... Да... - бормотал Том, глядя в одну точку. - Нет... Да...
Он подскочил, когда в штанах завибрировал телефон, дернулся так, что пролил почти остывший чай.
Густав. Тьфу! Бля!
- Том, ты сейчас где?
- Я у бабушки. Минут через десять выезжаю, - он старался говорить весело и беззаботно, чтобы бабушка ничего не заподозрила.
- Давай. Мы тебя ждем. Въедешь в город, отзвони, я тебе адрес дам, куда подъезжать.
- Густав?! - радостно завопил Том, чувствуя, как сердце стучится в ушах.
- Да, Том, мы его нашли. Осторожнее на дороге.
- Где? Полиция?
- Ну... - замялся Густав. - Давай быстрее, в общем.
По дороге Том смаковал ситуацию и обдумывал, чего бы сказать Биллу такого, чтобы побольнее уколоть его самолюбие. Он уже сломал себе всю фантазию, придумывая всякие гадости. Ни одна из них не была достойна того стресса, который он пережил за эти трое суток. Единственное, что не сходилось у Тома во всей этой истории - это почему Билл, проведя в полиции трое суток, не позвонил и не попросил помощи, если не у него, Тома, то хотя бы у ребят или продюсеров? Билл, конечно, птичка гордая, но явно не настолько глупая, чтобы провести столько времени за решеткой.
Когда он въехал в город, на телефон упало смс: "22, Садовая, чкбшп. Позвони. Я встречу". И Тому оно не понравилось. Особенно непонятная аббревиатура. И фраза, о том, что кто-то его будет встречать. Точнее, понятно, что встретит Георг, но... С чего бы Георгу его встречать? Том еще раз попробовал расшифровать странный набор букв, потом плюнул на это неблагодарное занятие и набрал номер друга.
- Георг, что за херня такая? - не скрывая радости, с улыбкой поинтересовался Том. - А вот если мне дорогу надо будет спросить, я что так и буду блеять чкбшёпть? Где вы нашли этого урода?
- В реанимации, Том.
Что произошло дальше, Том не понял. Машину резко повело вправо, он вылетел с шоссе, выехал на тротуар, пересек его по диагонали, едва не сбив прохожих, проскочил сквозь какие-то кусты и остановился на клумбе. В ухо из hand-free неслись вопли Густава, который называл Георга идиотом, Георг орал, что Густав сам придурок, потому что ничего не сказал Тому. Белый, как лист бумаги, Том с широко распахнутыми глазами смотрел перед собой. В окно кто-то долбился. Кто-то визжал. А Том не мог даже шевелиться.
- Том! Том! - звал Густав. - Ты меня слышишь? Том! Билл жив! Слышишь? Том! Он жив!
- Я сейчас буду, - кое-как разлепил он губы.
Георг сидел на ступенях у КПП и курил. Когда подъехал Том, он затушил сигарету, сел на переднее сидение и достал еще одну. Потом подумал и протянул ее Тому. Тот скривился:
- Я две пачки за ночь выкурил, видеть их не могу больше.
Георг затянулся. Подождал, пока Том припаркуется на стоянке и заглушит мотор.
- В общем, ты уехал, а мы решили не терять времени и обзвонить больницы и полицейские участки. В центральной больнице нам сказали, что к ним поступил парень, он без сознания и документов. Под описание вроде бы подходит. Ну, мы с Густавом решили съездить, посмотреть. Ну, бля, и приехали на свою голову... - Георг говорил очень тихо и апатично. Невидящий взгляд в никуда.
- Почему вы мне не позвонили?
- Потому что было не до тебя. Я тут же позвонил Йосту. И он в течение часа устроил эту частную клинику, подогнал специалистов... Билла никто не узнал в больнице. Он у них как... как... в общем, как неопознанное лицо проходил.
- Почему?
- У него сломан нос и челюсть выбита. Из-за этого лицо опухшее, в синяках всё, глаз и тех не видно. Отек сильный...
- А татуировки? Их разве что под микроскопом по всем центральным каналам сто раз не изучали... - неожиданно Тому стало очень обидно, что брата не узнали.
- Ты же знаешь фанатов... Они вечно все повторяют за кумирами... Том... Очень хорошо, что его не узнали... Нет, конечно, когда мы с Густавом звонить начали да по врачам носиться... Хорошо, что не узнали... Еще... - Георг замолчал и вновь затянулся.
Том откинул голову назад и закрыл глаза. В горле стоит ком. Руки трясутся.
- Еще... Еще у него сотрясение мозга от удара. Врач говорит, что такое иногда бывает, если по морде хорошо приложить... От удара... Сустав там какой-то... Не помню, как он называется... Ну этот... Открывательно-закрывательный... И это...
Он опять замолчал. Если бы Том открыл глаза, то увидел, как у друга дрожат губы и насколько ему тяжело говорить...
- Но врач сказал, что лицо пластикой можно поправить. Вроде бы ничего серьезного... А... э... это... О! Вспомнил! Височно-нижнечелюстной сустав выбили. Вот. Еще у него переохлаждение сильное... Он на земле лежал... А ты же знаешь, что ночи холодные... Холодно уже... Сентябрь... И летом-то холодно, а в сентябре... А Билл он такой... Вечно простужается... Врачи боялись, что у него будет перитонит. Но, кажется, обошлось, по крайней мере, они следят за этим. Температура только высокая...
- Что это? - едва слышно спросил Том.
- Воспаление брюшины. У него... у Билла... у него... Том, ты только не волнуйся, ладно. Они сейчас делают все возможное... - замолчал.
- Георг, это всё? - Том посмотрел ему в глаза.
- Ну... - он потупился.
- Георг?
- В общем... - замолчал опять.
- Говори.
Он помедлил, потом глубоко вдохнул и быстро произнес:
- Мы с Густавом подумали, что лучше, если ты узнаешь это от нас, а не от врачей. Том, над Биллом несколько часов издевались и насиловали. У него порвана прямая кишка и сфинктер. Из-за того, что потом в него еще что-то засовывали, врачи опасаются воспаления брюшины. Его голого и привязанного к дереву рано утром нашли в городском парке собачники.
- Я там был рано утром... - ошарашено пробормотал Том. - Я там был... Искал его... Я полночи и пол-утра его искал...
- Ты только себя не вини, ладно? А ублюдков мы найдем. Дэвид обещал, что обязательно найдет их. Никаких денег не пожалеет, но найдет.
В палату Тома не пустили категорически. Дородная тетка грудью встала на защиту вожделенной двери, пообещав, что если он не перестанет скандалить, она вызовет охрану, и его выкинут из больницы вон. Том готов был уже броситься на нее с кулаками, но Густав посоветовал подойти к главному врачу.
Том бесшумно вошел в кабинет и притворил за собой дверь.
Йост сидел к нему спиной и что-то искал в сумке.
- Вот. Это анфас. Это профиль, - он что-то разложил перед врачом на столе. - Я хочу, чтобы через месяц у меня был такой же юноша. Видите? Профиль. Анфас. Вот что хотите, то и делайте. Хоть шаманов из Африки приглашайте. Мне нужен вот такой Билл Каулитц до последней родинки.
- Но не все в наших силах, - развел доктор руками. - Я не господь бог.
- Ну, так подумайте, как им стать. И еще. Если в прессу просочится хоть какая-то информация о произошедшем, я не заплачу вашей клинике ни цента - раз, и два - пущу ее по миру. Этот пункт вам точно ясен?
- Герр Йост...
- Дэвид, - жалобно позвал Том. - Меня к нему не пускают.
- И распорядитесь, чтобы вот этот юноша и два других юноши, которые стоят за дверью, имели право круглосуточного доступа к больному, - не поворачиваясь к подопечному, спокойно произнес продюсер.
- И пусть кресло или диван там поставят, - немедленно воспользовался ситуацией Том. - Я буду тут жить, пока Билла не выпишут.
- Но это реанимация! Это невозможно! - закричал врач.
- Том, давай без фанатизма, - скривился Йост.
- Дэвид, я буду тут жить, пока его не выпишут! - упрямо повысил голос Том.
- И диван или кушетку в палату поставьте для Тома.
- Я повторяю, это невозможно! - возмутился доктор.
- Включите это в счет.
Дэвид поднялся и, учтиво кивнув собеседнику, покинул кабинет.
- Вот такие, брат, дела, - похлопал он Тома по плечу, чуть приобняв. - Ты, главное, сам не раскисай. Биллу сейчас будет нужна твоя помощь. Ваша помощь. А вот мне... Как всё не вовремя... Ладно, вы идите к нему, а я пошел думать, как выкручиваться будем. Вы даже не представляете, на какие бабки мы попали... Георг, звоните мне, если что, хорошо? И еще, ребят, мордами не светите около окон и в районе больницы. Нам не нужна огласка. Прежде всего, Биллу она не нужна. Том, я на твой "Кадиллак", кстати, намекаю.
- Значит, заведем себе в этом районе киску, - ухмыльнулся Том. - Не буду же я через весь город пешком ходить.
- Скажи, а что Билл делал ночью в парке один? - Йост пристально посмотрел ему в глаза.
- Это будет первый вопрос, который я ему задам, - серьезно отозвался парень.
- И сам придумай на него ответ, ага? Я задам тебе его вечером. Всё, день еще не начался, а уже жить не хочется. Звоните.
Йост быстро отправился по коридору на выход. Ребята какое-то время смотрели ему вслед, а потом пошли в палату.
Честно говоря, если бы Том не знал, что под тонким одеялом лежит тело брата, то никогда бы не поверил своим глазам. Билла действительно было не узнать - до такой степени опухшее и синее лицо. И лишь черно-белые пряди длинных волос безжизненно раскинулись по подушке. На носу какая-то повязка. Подбородок перебинтован.
- Это ему нос собрали и гипсовую маску наложили. Врач говорит, что надо посмотреть, как срастется, может повторной пластики и не понадобится, - пояснил Густав. - А подбородок зафиксирован из-за вывиха. Не представляю, как он будет теперь есть...
Том опустился перед кроватью на колени и осторожно взял тонкую кисть. Ногти обломаны, запястье перебинтовано. Прикоснулся лбом к руке. Если бы друзья не стояли за спиной, он бы целовал его тело и молил о прощении. Он заметил на коже какие-то небольшие ранки. Приподнял одеяло. Весь бок в... ожогах...
- Сигареты, - буркнул Георг.
- Их надо найти, Георг, ты слышишь? Их надо найти, - процедил Том, сжимая кулаки.
- Их ищут, Том, - ответил Густав и опустил взгляд.
Ребята ушли домой поздно вечером, оставив Тома одного. Точнее не совсем одного. Дэвид по его просьбе привез гитару. Тому казалось, что если он иногда будет что-нибудь играть брату, то тот поправится быстрее. Еще, когда все ушли, он взял полотенце, налил в кувшин теплой воды и осторожно всего его обмыл, смывая пот от скачков температуры и чужие прикосновения к родному телу. Он старался держаться, когда видел все те раны, ожоги, царапины и синяки. Когда рука коснулась ягодиц, Билл дернулся и едва слышно застонал. Холодок пробежал по позвоночнику. Том сжался весь, закусив губу, глядя, как трепещет истерзанное тело. Сознание разрывалось от ненависти и беспомощности.
Днем медсестра сказала, что даже без сознания больные слышат, и Том, когда никого не было рядом, начал тихо разговаривать с братом. Ему очень хотелось, чтобы Билл его слышал, чувствовал. И возвращался из своих грез на грешную землю. Он играл для него на гитаре и пел их песню. "Возьми меня с собой и не отпускай... В ночи..."
Следующий день прошел в суматохе. Нет, Том так и сидел преданно у кровати, внимательно слушая, что говорят врачи, но, кроме того, что брат в "стабильно тяжелом состоянии без ухудшений", ничего не понял. Приходило много специалистов. Они собирали целый консилиум, решая, как лечить, что назначать, что отменять, сверяли все с анализами, снимками, которые им передали коллеги из городской больницы. Том довольно ухмыльнулся - Билл даже без сознания оставался звездой.
После обеда появились ребята с едой и продюсер с планом их дальнейшей жизни на время болезни Билла. Еда была из пиццерии и потому вкусной, а вот план Тому не понравился. Йост разослал релиз, что через полтора месяца у группы выйдет новый альбом, и теперь они активно его пишут. Новость удивила всех своей абсурдностью.
- Через неделю мы сделаем полностью все тексты и музыку. Вы их отработаете, а Билл их потом запишет с голосом. Всё. Какие проблемы? - раздраженно шипел Йост.
- Но как мы их будет отрабатывать без Билла? - хмыкнул Густав.
- Запишем с другим голосом, потом Билл перепишет.
- И с кем мы их будем записывать? - прищурился Том. - Может быть, у тебя уже и кандидатура есть? Подходящая?
- Может быть, есть, - строго отозвался Йост. - И тексты песен уже во всю пишутся. Так что завтра в десять утра чтобы были в студии. Все вопросы в письменном виде через секретаря. И передай Биллу, Том, что болезнь болезнью, а через полтора месяца у нас должен быть готов альбом. Пусть крутится, как хочет. - Дэвид резко поднялся и вышел.
- Сука, - зло процедил Том закрывающейся двери. - Я без брата работать не буду.
- Том, Дэйв прав, - нахмурился Георг. - Надо как-то скрыть болезнь, а исчезнуть, прикрывшись записью альбома, - самое то.
- Идите вы все на хуй, - скривился Том устало.
- Лучше ты езжай домой и отдохни, - предложил Густав. - Мы побудем с ним. Ты уже сколько не спал?
- Не важно. Я не буду спать, пока он не придет в себя.
Георг молча взял его под локоть, выкинул из палаты:
- Отдыхай, - и захлопнул дверь.
Том опустился по стене на пол и уткнулся носом в колени. Никуда он отсюда не уйдет...
Он опять всю ночь играл на гитаре и тихонечко пел их песни, потом что-то из репертуара любимых исполнителей брата, сбиваясь и путаясь в словах, на ходу подбирая аккорды. Новые тексты, принесенные Йостом, так и валялись на окне. Дэвид разрешил ему побыть в больнице еще несколько дней, но просил выучить все к началу репетиций. Новый репертуар Том даже смотреть не стал. Он постоянно разговаривал с братом. Рассказывал, как переживал за него, извинялся, что был не прав, жаловался и обвинял в предательстве. Потом просил прощения за грубые слова и целовал холодные руки. Мониторы противно попискивали, отображая какие-то непонятные цифры и кривые линии. Том выпытал кое-что у медсестры и знал, что вот эта желтая кривая означает сердце. Значит, надо за ней следить. Очень хотелось курить. Еще очень хотелось есть. И в душ тоже хотелось. Вообще, не мешало бы сменить одежду, в этой он, кажется, уже протух. Завтра днем он съездит домой на час-полтора, чтобы переодеться и вымыться. За Биллом приглядят Георг или Густав, он доверяет только им.
Том опустился перед кроватью на колени и ткнулся лбом в бок брата, крепко сжав его ладонь.
- Ты только поправляйся... Я сделаю все, чтобы ты забыл... Я никогда больше не повышу голоса... Я... Клянусь, я... Я не смогу без тебя...
Он бормотал что-то бессвязное, находясь на грани полусна. Губы чуть касались запястья... Тяжелые веки сомкнуты... Их уже не разлепить...
Том не сразу понял, что происходит, и кто смеет выдирать руку брата из-под его щеки. Он подскочил, словно сторожевой пес, почуявший вора.
Легкий стон... Поворот головы... Рука двигается... Глаза приоткрыты. Еще не очень осознанный взгляд, но все же...
- Пи... - едва слышный шепот, - ть...
Том заметался, не зная, что делать. Схватил чайную ложку, бутылку с минералкой, налил в ложку буквально несколько капель и смочил губы. Почему-то казалось, что большая доза может убить его сейчас.
Билл проглотил крохи и замер, лишь лицо немного морщится - то нос, то лоб, то губы кривятся, то глаза жмурятся. Затуманенным взглядом обвел палату, видимо, пытаясь понять, где он. Потом вопросительно уставился на Тома.
- Ты нас всех так напугал, - пролепетал тот, тревожно улыбаясь. - Но тебе не надо больше волноваться, я с тобой и никто тебя не обидит. Клянусь.
Билл продолжал смотреть на брата, словно ожидая, что тот еще что-то скажет.
- Ты в больнице, - решил объяснить ситуацию Том. - Здесь лучшие врачи и лучшие специалисты. Йост всё устроил. Он вообще молодец... Они быстренько залатают тебя, и будешь, как новенький. Насчет лица даже не переживай. Врачи осматривали тебя днем и сказали, что все хорошо. Отеки почти спали. Синяки сойдут недели через две. Все хорошо, Билл. Главное, что ты жив. Понимаешь, главное, что ты живой. Остальное...
- Кто ты? - едва слышно спросил он. Скорее Том прочитал это по губам. И не понял.
- Я? Я твой брат-близнец Том... Ты меня не узнал?
Билл качнул головой. Том озадаченно уселся на край кровати.
- Ну как же? Я - Том... Том... Твой брат. Посмотри... Видишь?.. У нас и глаза одинаковые, и рот одинаковый, и нос... И вообще, если нас раздеть, то мы везде одинаковые... Я твой близнец. Я - это ты. Ты - это я. Мы отражение друг друга... - он замолчал, поняв, что несет какой-то бред.
Билл недоверчиво рассматривал Тома.
- Ты не помнишь? - наконец-то дошло до него. - Билл, ты вообще ничего не помнишь? - Он сделал над собой усилие и улыбнулся. - Окей, давай всё сначала. Тебя зовут Билл. Ты - мой брат. Ты это помнишь?
Вновь отрицательно качнул головой.
- Хорошо. Ты помнишь, как ты сюда попал? Хотя, о чем я?.. Ты же без сознания был... Тебя на улице избили хулиганы... Ты сейчас в больнице. У тебя сотрясение мозга... Поэтому и не помнишь ничего. Но это даже хорошо, что ты ничего не помнишь. Ты... Я, ты и наши друзья Георг и Густав - мы одна группа. Мы играем в рок-группе. У тебя, брат, много поклонниц. Ты знаменит. Тебя обожают. Ты поешь, я играю на гитаре. И вместе мы круто зажигаем. Дэвид, это наш продюсер, вот новые песни принес... Чтобы не расстраивать фанаток, он сказал, что мы сейчас в студии записываем новый альбом. Мы уже начали репетировать. Нам только нашего солиста не хватает...
Билл устало закрыл глаза и с явным трудом перекатил голову на другой бок, отвернувшись от брата.
- Я попрошу ребят, чтобы они принесли DVD с нашими выступлениями... - Том озабоченно смотрел на Билла. - Тебе плохо? Позвать врача? - Тот лишь скривился. Том опрометью бросился на поиски врача.
Стрелки медленно ползли по кругу. Билл был слишком слаб и лежал с закрытыми глазами, но не спал - Том это кожей ощущал. Вокруг него суетились врачи и медсестры. Том все так же преданно сидел рядом и держал его за руку, чем чрезвычайно мешал специалистам. Бледный и осунувшийся, с красными глазами, плохо соображающий из-за долгого отсутствия сна и отдыха, с заторможенной реакцией и ненужной агрессией, он всякий раз возмущался, когда ему казалось, что Биллу причиняют неудобство или делают больно. Приехавшие через пару часов друзья и Дэвид практически насильно выволокли сопротивляющегося парня из больницы, запихнули в машину и отвезли домой.
Взбешенный Том бессильно колотился в запертую дверь. Потом на секундочку прилег на кровать и моментально отрубился без малого на сутки.
Глава 2.
Прошла неделя. Билла перевели из реанимации в палату-люкс. Он почти не говорил и не улыбался, мало ел, много спал, был вялым и неактивным, при этом с осторожностью поглядывал на свалившихся на голову друзей, которые постоянно травили байки об их звездной жизни и крутили диски с выступлениями. Между собой те договорились, что ни словом не обмолвятся о происшествии, и даже выдумали версию, как объяснить некоторые неизбежные проблемы с туалетом - операция по какой-то новой методике, так как врачи опасались перитонита. Билл не спрашивал, и это Тома беспокоило. Но еще больше Тома беспокоило поведение брата. Он не просто держался от всех на расстоянии, он явно был не рад гостям и категорически избегал любого физического контакта, вздрагивая даже от случайных прикосновений. Том понял, что все серьезно однажды вечером. Георг и Густав ушли, а он поленился тащиться домой среди ночи и решил заночевать у брата, благо гостевой диван был хоть и не большим, но удобным и мягким. Билл сидел на кровати по-турецки и наблюдал, как Том заваривает чай. Вообще он теперь больше смотрел, чем говорил, словно узнавая всё заново. Том поставил бокал на блюдечко и осторожно понес брату, боясь пролить кипяток и обжечься. Билл заерзал, довольно заулыбался и потянулся к стакану.
- Нет-нет-нет! - смеясь, затряс головой Том и... схватил брата за запястье. - Обожжешься...
Неожиданно лицо Билла исказила гримаса ужаса. Он дернулся назад, выдирая руку. Бокал спланировал на пол, выливая содержимое Тому на штаны и футболку, обжигая живот и ноги. Билл закричал так, словно его режут тупым перочинным ножиком...
Казалось, что его действительно разорвали. Дикая боль разлилась по телу. Он закричал. Завопил. Завыл. Том! - стучалось в висках. - Том! Том! Том!
- Том! Том! Том!
- Билл! Билл! - он подлетел к брату и схватил его за плечи, стараясь унять истерику, сильно прижимая к себе. Билл совсем потерял над собой контроль. Забился в руках, рискуя свалиться с высокой кровати.
Он звал его вслух. Он звал его мысленно. Каждый болезненный, разрывающий на части толчок отдавался в голове словом Том. Том. Том. Больно. Он пытался хоть как-то убрать зад из-под насильника. Том. Том. Том. Пожалуйста. Том. Том... Боль. Ее невозможно терпеть. Том. Том. Помоги. Том. Это длилось вечность. Его вколачивали в хлюпающую под животом жижу. Его били. Больно. Его рвали на части. Сначала один. Потом сразу же второй и третий.
Том растерялся. Он не мог позвать на помощь, потому что приходилось держать Билла, который извивался под ним и кошмарно орал, повторяя его имя как молитву. Том и сам уже молился, чтобы хоть кто-нибудь услышал эти вопли и помог ему. Он обхватил его лицо ладонями и с силой сжал, не позволяя голове мотаться туда-сюда...
На грани полуяви - полусна он помнил, как кто-то жестко толкался к нему в рот, и сперма смешивалась с его кровью. Он задыхался, мычал, крутил головой... Ему закидывали голову назад, вцепившись в волосы, и вновь толкались в приоткрытый рот. Том. Том... Помоги...
Тома не просто скинули с брата. Тома отшвырнули так, что он отлетел на несколько метров назад, впечатался спиной в угол тумбочки и ударился затылком о стул при падении.
- Том! Том! Том! - продолжал орать Билл. Два врача держали его за руки. Медсестра пыталась поймать вену, чтобы вколоть успокоительное.
Когда клацающие от холода зубы прикусили орган, он получил кулаком по челюсти, и сознание наконец-то милостиво избавило его от своего присутствия... Лишь слово Том пульсировало где-то в районе лба красным огоньком. Том... Том...
Том так и сидел на полу в мокрых джинсах, схватившись за ушибленную спину. Глаза огромные. Лицо бескровное. Губы белого цвета. Лекарство подействовало почти сразу. Билл перестал вырываться и мягко отключился. Доктора повернулись к нему, и Тому показалось, что сейчас его разорвут без суда и следствия.
- Я... Я... - быстро забормотал он. - Это не то, что вы подумали... Я держал его, чтобы он не упал с кровати... Я... Я... Это... Это произошло внезапно... Он... Он... - От страха он начал заикаться и путать слова. - Это... Не знаю... Это не я... Я не виноват... Чай... Я сделал ему чай...
Один мужчина подошел вплотную и рванул его за футболку наверх, поставил на ноги. Тряхнул так, что резинка с головы слетела и дреды рассыпались по плечам.
- Клянусь, я пытался его успокоить, - прошептал Том.
- Подожди, Ханс, - остановил второй. Тот выпустил мальчишку.
- Я чай ему сделал, - торопливо принялся объяснять Том. Нет, он не того испугался, что его сейчас покалечат два взрослых мужика, а того, что произошло с Биллом. - Он потянулся за ним, я руку его остановил, говорю: "Обожжешься". А он как забьется в истерике, словно его убивают, того гляди с постели свалится. Я его схватил за плечи, а он еще сильнее вырываться начал. И головой так трясет, что того гляди оторвется. Я его подмял под себя, руками за лицо схватился, а он еще громче орать начал... Что это?
- Пиздец это, - мрачно отозвался врач. - Ты точно его не трогал?
- Нет!
- А почему он орал твое имя?
- А вы когда его держали, он тоже орал мое имя. Что с ним?
- Похоже на посттравматический шок.
- Это лечится?
- Теоретически да. Практически...
- И как это контролировать?
- А никак. Неизвестно, какая ситуация в следующий раз исказиться его сознанием.
- Что делать?
- Завтра лечащий врач будет решать.
Том еле дождался этого завтра.
С утра пораньше приехал Йост. Убедившись, что Билл спит и просыпаться не собирается, Том оставил брата на попечение медсестры и пошел с Дэвидом к лечащему врачу.
- Если травма была сравнительно небольшой, то повышенная тревожность и другие симптомы стресса постепенно пройдут в течение нескольких часов, дней или недель. Но тут мы имеем дело с сильной психологической травмой, и такая болезненная реакция может сохраниться на многие годы, - вещал доктор со скучающим видом, вяло жестикулируя. - Подобно тому, как мы приобретаем иммунитет к определенной болезни, наша психика вырабатывает особый механизм для защиты от болезненных переживаний. Бывает, что человек полностью или частично утратил способность к эмоциональным проявлениям. Ему трудно устанавливать близкие и дружеские связи с окружающими, ему недоступны радость, любовь, творческий подъем, игривость и спонтанность, что мы сейчас и наблюдаем у Билла, ведь на контакт он так и не идет, скорее, терпит ваше присутствие рядом с собой, а в группу, в коллектив, тем не менее, не входит. Как правило, в состоянии посттравматического шока развивается депрессия. Этому чувству сопутствуют нервное истощение, апатия и отрицательное отношение к жизни. В памяти пациента могут внезапно всплывать жуткие, безобразные сцены, связанные с травмирующим событием - как произошло сегодня ночью, когда какое-то ваше, Том, действие запустило реакцию. Они появляются в тех случаях, когда окружающая обстановка чем-то напоминает случившееся в то время, то есть во время травмирующего события: запах, зрелище, звук, словно бы пришедшие из той поры. Яркие образы прошлого обрушиваются на психику и вызывают сильный стресс. Это состояние еще опасно тем, что нередко пациент начинает думать о самоубийстве или планирует какие-либо действия, которые в конечном итоге должны привести его к смерти.
- Вы хотите сказать, что Билл может покончить жизнь самоубийством из-за этих воспоминаний? - вытаращил глаза Том.
- Я не исключаю этого.
- Хорошо, - нервно дернул плечами Том, - я больше не буду заваривать ему чай, если он так реагирует.
- Найдите ему хорошего психолога, - устало вздохнул Йост. - И помните, у вас осталось всего три недели, чтобы сдать мне его нормальным. Извините, у меня дела. - Он вышел из кабинета.
Том вернулся к брату мрачный и серьезный. В принципе, врач объяснил, что надо делать и как себя вести. Но, если Билл вспомнил, что с ним произошло, то... Психолога обещали прислать после обеда. А что делать до обеда, если еще восемь часов утра?
Психолог Биллу не помог. Очнувшись ото сна, парень повернулся ко всем спиной и ни на кого больше не реагировал вообще. И если первые дни после того, как Билл пришел в себя, он хотя бы наблюдал за происходящим, и на лице временами отражались какие-то эмоции, то сейчас брат просто лежал, натянув одеяло по самую макушку и уткнувшись носом в подушку. Ребята болтали между собой так, словно ничего не произошло, обсуждали песни и строили планы. Периодически кто-то пытался втянуть в беседу Билла, но с таким же успехом можно было призывать к диалогу картинку из глянцевого журнала. К тому же Билл и до этого-то почти ничего не евший, начал и вовсе отказываться от еды. На какие только ухищрения они не шли, чтобы заставить его проглотить хотя бы ложку жидкой каши или какого-нибудь пюре. Врачи начали всерьез рассматривать перспективу питания через зонд или капельницу. А Том не хотел, чтобы и без того прозрачные руки брата кололи толстыми иголками - Билл с детства боялся уколов. Капельницы Том разрешит поставить в одном случае: если Биллу будет угрожать реальная опасность. А пока... Перетопчутся!
На третий день "молчанки" и созерцания его спины Том не выдержал. Надо поговорить. Надо все ему объяснить. Надо что-то сказать. Что именно, он пока еще не понимает, но... Наверное надо сказать, как он им дорог и как они расстраиваются из-за произошедшего... Надо хотя бы убедить его, что еда необходима, потому что смотреть на этот скелет уже нет никаких сил... Нет... Не то... Может сначала с психологом поговорить? Господи, да о чем говорить с этим посторонним человеком, когда у них с братом никогда не было никаких секретов! Да они единый организм, понимают друг друга без слов! На этой возвышенной ноте его размышления прервала медсестра, пришедшая перестелить постельное белье Биллу. Тот переместился с кровати почему-то в угол на пол, подтянул колени к груди, обхватив их руками, и спрятал лицо.
- Билл, я покурю, - присел напротив него Том, - а потом давай мы тебя вымоем. Хочешь, я привезу из дома твою косметику? И маникюрного мастера привезу? И Наташу, чтобы она тебя причесала и накрасила? Ты только скажи мне, чего ты хочешь, и я это сделаю для тебя. Только не молчи, пожалуйста. Помнишь, когда ты голос сорвал, тебе врачи говорить запрещали, а ты все равно рот не закрывал, а сейчас... Ты только скажи, я все для тебя сделаю... Сигареты? Выпивка? Только скажи...
Никакой ответной реакции.
Том вздохнул и ушел курить. Что же это такое... Как быть? Что делать?
Внизу он почувствовал что-то неладное. Бросив недокуренную сигарету, понесся обратно в палату. И успел... Окно распахнуто. Билл стоял на подоконнике на самом краю, держась за внешнюю сторону рамы. Сердце оборвалось. В груди резко похолодело. От страха Том замер, но немедленно взял себя в руки и мысленно запретил истерики.
- Билл, если ты хочешь погулять и подышать свежим воздухом, то не стоит так стоять на подоконнике - ты можешь упасть и разбиться. Одевайся и пойдем погуляем во дворике, - Том медленно и осторожно приближался к нему. Только бы успеть его схватить хоть за что-нибудь. Только бы не напугать и не спровоцировать падение... -Если ты хочешь покончить жизнь самоубийством, то не стоит этого делать в данном месте, потому что третий этаж - это не серьезно. В лучшем случае ты переломаешь себе ноги. В худшем - позвоночник. Ты навсегда будешь прикован к постели и будешь гадить под себя, потому что мозг не сможет контролировать процесс испражнения. Тебе хочется лежать в памперсах по пояс в говне и моче? Тебе хочется, чтобы рядом с тобой была посторонняя тетка, потому что наша мать будет пахать на двух работах, чтобы нас содержать? - Боже, что за херню он сейчас несет?! - Но и это еще не все. Ты можешь прыгнуть прямо сейчас. Это твой выбор. Выбор слабого человека. И тогда я скажу, что ты не мой брат. Потому что мой брат всегда был сильным. Он не сдавался даже тогда, когда сдавались все остальные. И он тащил нас к успеху за собой. Мы говорили: "Билл, ты ненормальный, это никому не надо, у нас ничего не получится!" И только ты верил и упрямо шел к победе. Тебя невозможно было сломать. А сейчас кто-то причинил тебе боль. Надругался над твоим телом. Они хотели сломать тебя. И ты сломался. Вот так легко сломался... - Еще пять шажков и он дотянется до его ноги. А если он дотянется до его ноги, то черта с два он позволит ему упасть! - Они хотели, чтобы ты умер. Они сделали все для того, чтобы ты умер. И после того, как ты выжил всем назло, ты поможешь им убить себя? Хорошо, убей себя! Прыгай! - Том неожиданно для себя вскочил на подоконник и встал рядом с Биллом. - Только сначала толкни вниз меня! Мы с тобой одно целое. Я не умею жить без тебя. У нас на двоих одна кровь. У нас на двоих одна жизнь. У нас все с тобой одно на двоих. Даже твоя боль у нас одна на двоих! Я чувствую ее. Я переживаю ее. Я старюсь быть сильным ради тебя. Я делю ее с тобой, потому что мы близнецы. Но если ты умрешь, я тоже умру. В тот же день умру, когда узнаю, что тебя больше нет. В ту ночь я искал тебя несколько часов. Я ездил по городу и искал. Я молился и просил тебя вернуться. Ты вернулся. Не важно, что с тобой произошло. Важно, что ты вернулся. Боль тела пройдет. Раны затянутся. Я сделаю все, чтобы ты забыл этот кошмар. Для меня нет никого важнее тебя. Я люблю тебя любого. Абсолютно любого. Ты мне нужен любой. Если тебя не будет, мне не за чем жить.
Том потянулся к нему, мысленно умоляя всех богов, чтобы они сейчас не вывалились в окно с третьего этажа, потому что реально было сломать не только ноги, но и свернуть себе шею. А такая нелепая смерть в столь молодом возрасте в планы Тома не входила.
- Не трогай меня! - вздрогнул Билл, зажимаясь. - Я грязный... - и всхлипнул.
- Мой бог! - улыбнулся Том. - Ты самый чистый человек на планете!
Резким движением он скинул не успевшего ничего сообразить Билла с подоконника обратно в палату и тут же прыгнул следом.
Билл испуганно пятился от брата на четвереньках, выставив вперед руку, бормоча срывающимся голосом:
- Нет, пожалуйста, нет! Не надо! Не трогай! Нет! Не трогай! Нет! Нет! Не надо! Пожалуйста! Нет!
Вместо того чтобы оставить его в покое и отойти, Том придвигался к нему точно так же на четвереньках, выставив вперед руку, едва не касаясь его пальцев своими, и точно таким же срывающимся голосом повторял:
- Билл, это я, Том... Тебе не надо меня бояться... Это я... Том... Твой брат... Не бойся... Я не сделаю тебе больно... Я твой брат... Не бойся... Посмотри на меня... Я - Том... Я не дам тебя в обиду... Пожалуйста, Билл... Я твой брат... Билл... Не бойся... Я с тобой...
Билл уперся спиной в стену - больше отползать некуда. Его била крупная дрожь. Он сжался в маленький комок, словно уменьшился в размерах, закрывая лицо трясущимися руками и умоляя не трогать его. Том, который из-за той истерики теперь не только боялся прикасаться к брату, но и подходить к нему близко, остановился на расстоянии вытянутой руки. Остатки разума твердили, что он все сделал правильно, согнав его с подоконника, сердце разрывалось от боли, видя, что оно опять начинается. Он должен быть сильным. Он должен как-то ему помочь... Черт побери, КАК? Том протянул руки, как будто желая обнять или поддержать его, падающего, но так и не смог заставить себя дотронуться до трясущегося тела.
- Послушай, Билл... Я не трогаю тебя, видишь? Вот смотри... Видишь? Посмотри... Послушай... Билл, чище тебя никого нет. Ты самый светлый, самый лучший, самый замечательный человек. Ты мое солнце. Ты мое небо. Ты мой день. Даже я не достоин касаться тебя. Ты лучшее, что есть в моей жизни. И не смей думать, что ты грязный... Никогда, слышишь? Ты... Ты даже мыслей таких не достоин... Билл, ты не представляешь, насколько сильно мы все тебя любим. Родители, друзья... Для всех ты самый светлый человек, самый солнечный, самый теплый, самый чистый... Человек, к которому просто не прилипает грязь. Да даже прессе никогда не удавалось очернить тебя. Что за глупости ты сейчас говоришь? Ты три дня лежал и думал, что ты грязный? Билл, мой Билл, какой же ты глупый... Неужели ты считаешь, что мы с ребятами стали бы тут торчать около тебя круглые сутки, если бы считали тебя грязным? Глупый... Да нам даже в голову такого не приходило... А тех, кто посмел дотронуться до тебя, мы ищем. Дэвид нанял хороших детективов. Они их обязательно найдут, слышишь? Они не тебя тронули. Они нас тронули. Меня... И я лично вырву им сердце и оторву руки за то, что они посмели прикоснуться к тебе. Ты мне веришь? Мы их найдем, Билл. Обязательно найдем.
Билл все так же дрожал, сжавшись в комок, все так же просил не трогать его. Том закрыл глаза, чтобы не видеть истерики, и осторожно дотронулся кончиками пальцев до плеч.
- Тихо... - успокаивающе шептал он. - Тихо... - невесомые прикосновения по рукам вниз. - Тихо... - обратно наверх по плечам к шее. - Тихо... - опять вниз. Он и гладил и не гладил его, едва касаясь кожи. - Ты в безопасности. Рядом со мной ты в безопасности...
Мысленно он представлял, как забирает его боль и страх, впитывает их, стирает из памяти. Он каждый день, каждый час ругал себя за то, что выгнал его из дома, что не нашел в том парке, что не смог защитить, предотвратить, остановить. Хотелось забрать его, увезти далеко, на какой-нибудь дивный остров посреди океана, как брат всегда хотел - только он и Билл, и никого больше. Валяться на белоснежном песке и купаться в лазурных водах. Лежать в джакузи и пить коктейли. Есть мороженное до полного онемения языка. Он представлял их беззаботные дни в тени высоких пальм. Как они носятся по пляжу. Как плескаются в океане. Как занимаются виндсерфингом... Он не сразу осознал, что больше не гладит его, а крепко прижимает к себе, все так же шепча всего одно слово: "Тихо..." И он совершенно не заметил, как Билл вцепился ему в спину ногтями и уткнулся носом в шею.
- Увези меня отсюда, Том... - тихо-тихо попросил он...
Он переступил порог квартиры с некоторым опасением. Осмотрелся. Скинул куртку на пол прямо в коридоре. Том стоял чуть в стороне и старался удерживать на лице хоть какое-то подобие улыбки: если с Биллом опять случится приступ паники, то он понятия не имеет, как с этим бороться. Одно Том знал точно - завтра приступ паники случится у медперсонала и Дэвида, потому что они ушли, никому ничего не сказав, Том просто натянул на Билла свою куртку и они, как два вора, сбежала из клиники.
- Это твоя комната, - неуверенно произнес Билл, остановившись у двери.
- Да.
Билл, держась за стену, словно опасаясь падения, добрел до своей комнаты.
- А тут живу я?
Том кивнул. Билл обошел вокруг, слегка касаясь руками мебели.
- Я приготовлю что-нибудь поесть, - осторожно предложил Том. - Хорошо?
- Не хочу, - тихо бросил Билл куда-то в сторону.
Он стоял перед огромным зеркалом и смотрел на себя. Потом перевел взгляд на большой плакат на стене, где два парня - один с торчащими колючками волосами и накрашенными глазами, второй в кепке и с дерзкой ухмылкой - стояли, прижавшись спинами друг к другу. Вновь сравнил с оригиналом в зеркале. Том порадовался, что не заметил плакат в тот злополучный день, когда громил его комнату, и не сорвал, потому что другим повезло меньше - он разодрал их в клочья. Билл словно что-то вспомнил, закрутил головой.
- Вот тут еще один был... Помнишь, нас снимали в какой-то гостинце сидящими на полу? У нас еще глаза закрыты были? Такие темные... Он мне очень нравился...
- Был ураган... Я окно не закрыл... Тут еще два плаката было... Их сорвало... - промямлил Том, пряча взгляд. - Я хотел заказать новые, чтобы повесить на стену к твоему возвращению, но не успел... Но завтра тут все будет, как было, обещаю.
Том потянулся, чтобы обнять его, но Билл, заметив движение в свою сторону, отшатнулся и зажался. Том сразу же поднял руки ладонями вверх, показывая, что ничего дурного не замышлял. Билл смутился.
- Я хочу тебе помочь, - очень мягко произнес Том. - Хочу, чтобы ты стал прежним. У нас никогда не было секретов. Я всегда всё знал о тебе и сам всё тебе рассказывал, всё-всё, все свои страхи и сомнения. Расскажи мне, Билл, что творится в твоей душе, поделись со мной своими страхами, и я придумаю, как избавить тебя от них. Я очень хочу тебе помочь. Позволь мне это сделать, не закрывайся от меня.
- Я не могу... - дернул он беспомощно плечами.
- Почему? - опустил Том руки.
Билл качнул головой и отвернулся.
Но Том не собирался сдаваться просто так.
- Иди сюда к зеркалу, - поманил он брата. Билл робко приблизился. - Смотри.
Том откинул с лица дреды и перетянул их. Затем повернулся к близнецу. Показал пустые ладони, так, чтобы его взгляд зафиксировал руки. Потом медленно потянулся к лицу Билла, отмечая про себя, как тот весь напрягается, словно перед ним стоит хищник. Очень аккуратно заправил волосы ему за уши, открывая лицо.
- Смотри, мы одинаковые. Глаза, - Том показал пальцем на свои глаза в отражении и на глаза Билла. - Видишь, глаза одинаковые? Нос... Губы... Ты мало ел эти две недели, поэтому у тебя лицо сейчас худее, чем у меня. Но форма лиц одинаковая, видишь? Только волосы разные. У меня дреды, а тебе каждый день делают начес. И пирсинг - у меня в губе, а у тебя бровь и язык пробиты.
Стараясь не делать резких движений, он скинул с себя футболку и джинсы, оставшись в боксерах.
- Мое тело кажется тебе грязным или недостойным? - Том в упор смотрел на брата. - Посмотри на мое тело. Оно грязное?
Билл молчал. Грудь вздымалась быстро и резко. Он был на грани.
- Дотронься до моего тела, - Том спрятал руки за спину. - Дотронься.
- Не могу, - одними губами прошептал Билл.
- Попробуй. Постарайся пересилить себя. Давай вместе, - он протянул руку ладонью вверх - этот открытый жест положительно действует даже на животных. Билл с суеверным ужасом смотрел на Тома. - Что ты сейчас чувствуешь?
Молчание.
- Почему ты не можешь дотронуться до моего тела?
Молчание.
- Оно грязное?
Молчание.
- Ты боишься, что я причиню тебе вред?
Молчание.
- Ты боишься меня?
Молчание.
Том даже растерялся...
- Ты думаешь, что измажешь меня своим прикосновением? - выдал он последнюю, явно очень бредовую мысль.
Билл едва заметно кивнул.
Том нервно сглотнул.
- Я сейчас очень медленно возьму тебя за руку. Не бойся. Просто не бойся.
Том потянулся к нему, внутренне приготовившись, что Билл вновь забьется в истерических воплях.
- Вот так... Не бойся...
Дотронулся до кисти и аккуратно взял ее двумя пальцами.
- Смотри... Не больно? Я сейчас просто перехвачу ее поудобнее... Если станет страшно, просто скажи мне стоп.
Билл молчал. Глаза огромные, перепуганные. Том взял руку целиком.
- Сейчас мы поднимем твою ладонь и дотронемся до моей груди. Вот так. Не больно?
Он положил его ладонь себе на грудь. Потом убрал ее.
- Смотри, мое тело такое же чистое, как было. От твоего прикосновения с ним ничего не случилось. Видишь? Оно такое же, как было.
Обратно прижал ладонь к коже. Удерживая руку Билла, второй рукой потянулся к его груди.
- А сейчас я положу руку тебе на грудь. Ты помнишь, просто скажи мне стоп. Приготовься...
Билл перестал дышать, когда Том коснулся его груди.
- Вот видишь... Тебе больно? Нет.
Он убрал руку и показал ее Биллу:
- Она чистая, ты видишь? Моя рука такая же чистая, как и твоя. Мы одинаковые. Мое тело такое же, как твое. И если мое тело чистое, то и твое тело тоже чистое. Давай теперь вместе попробуем дотронуться друг до друга, - он отпустил его ладонь и убрал свою. - На счет три. Раз... Два... Три...
Том все так же очень медленно поднял руку и коснулся его груди. Билл... Билл ошарашено уставился на ладонь брата, а потом потянулся к нему, готовый в любой момент отдернуть кисть. Том напряженно ждал - сможет или нет. Билл замер. Видимо, мысленно досчитал до пяти и неимоверным усилием воли заставил себя дотронуться до Тома. Они стояли друг напротив друга, одинаково касаясь друг друга ладонями, одинаково напуганные и одинаково внутренне счастливые. Отлично. Что там Йост говорил про полтора месяца на запись?.. Кажется, обломается он сильно.
Том решил все-таки попробовал претворить свою идею с помывкой брата в жизнь. Конечно, слишком много событий для одного бесконечно длинного дня, но Билл не мылся с тех пор, как ушел из дома, не считая того, что в больнице его отмыли от грязи в первый день, а потом Том пару раз обтирал его полотенцем. Не хватало еще, чтобы у него вши завелись, волосы уже даже не сосульками висят, а какой-то бесформенной паклей торчат.
- А чтобы ты не сомневался в своей чистоте, я лично ототру твое тело мочалкой от всей грязи, которая, как тебе кажется, к тебе прилипла. Сейчас я сделаю ванну с пеной, а потом сам тебя вымою. Ты только не бойся. Меня не надо бояться. Я убью любого, кто посмеет тебя обидеть. Жизнь за тебя отдам.
Билл грустно улыбнулся.
Вспенивая воду, Том пытался проанализировать последние полчаса их жизни. Никаких неожиданных тактильных контактов - Билл должен видеть и осознавать, что к нему сейчас прикоснутся, тогда истерик не будет. Все делать очень медленно, сопровождать комментариями. Никаких резких движений или звуков. Его надо как-то расслабить... Ладно, можно вообразить, что Билл - это очень дорогая, очень старая, очень хрупкая хрустальная ваза, которая может рассыпаться от малейшего колебания воздуха. Врач говорил, что нужно время... Если верить Йосту, то времени у них нет. Еще альбом писать... Как Билл будет записываться, если он никакой? О"Кей, придется решать проблемы по мере их поступления. Сейчас главная проблема - внушить ему, что он не грязный. Выдумал же чушь!
- Вот смотри, под пеной теплая вода, как ты любишь, - Том привел брата в ванную. - Можешь потрогать ее рукой. Сейчас надо снять одежду. Сможешь это сделать сам или мне помочь?
Билл задумался на секунду, потом кивнул.
- Помочь? - уточнил Том. - Билл, говори, пожалуйста. Я твой брат, но я не умею читать твои мысли. Или тебе больно говорить?
Он снова кивнул.
- Понял. Значит, не говори. Я помогу.
Он опять очень медленно, предварительно показав брату руки, потянулся к краю футболки. Билл задрожал. Том сразу же остановился:
- Спокойно. Все хорошо. Я не сделаю тебе больно. Давай мы еще раз просто дотронемся друг до друга. Это же не страшно? Ну, готов? Раз... Два... Три...
Том прикоснулся к нему ладонью. Тот помедлил, но дотронулся до груди быстрее, чем в прошлый раз и явно не с таким внутренним напряжением. Том не смог сдержать радостной улыбки.
- Когда тебе будет страшно, просто протяни руку и дотронься до меня, хорошо? Попробуем еще раз снять футболку? Я буду очень аккуратен, обещаю.
И опять каждое движение рук словно в замедленном кино. Показать. Зафиксировать его взгляд. Откомментировать действие. Он не представлял, что надо было делать с Биллом, чтобы сейчас с ним происходило такое. Ему надо заново учиться жить, заново привыкать ко всему. Том сильный. Он одолеет его страх. Он вытащит...
С футболкой они справились. Том запоздало понял, что надо снять еще и тренировочные штаны. Кажется, трусов на Билле нет...
- Я могу помочь тебе снять штаны. Если ты стесняешься, то можешь снять их сам. Ты останешься голым. Тебе не надо бояться. Просто заберись в ванну и поваляйся в теплой воде столько времени, сколько тебе захочется. Никто не войдет сюда, кроме меня. А я не причиню тебе зла. Если хочешь, если тебе страшно, то я оставлю открытой дверь. Один твой крик, и я буду рядом. Ты дома. Ты в безопасности. Никто тебя здесь не тронет.
Билл кивнул. Взгляд все равно затравленный. Врач сказал, что это пройдет... Том выдержит. У него больше нет вариантов...
Том отошел в сторону, логично предположив, что без одежды тот не будет чувствовать себя в безопасности даже с ним. Интересно, если Билл так реагирует на прикосновения, то он будет мыться сам или все-таки доверит это дело брату? Тому очень хотелось, чтобы Билл вымылся сам, потому что за всю свою жизнь Том еще ни разу никого не мыл, тем более взрослого парня, пусть даже это его собственный брат.
Бил
+67)
Настроение сейчас - Мрачное и серое....
