Арт дня - 030913

The Nation of Quanrong

by *bcnyArt

Бугагашенька

Нашла у мужа))))

Читать далее...

Инь-Ян

ВЕЛИКАЯ СИЛА ИСКУССТВА


- Все, - разочарованно сказал возница, поднимаясь с колен и отряхивая руки о штаны. – Хана оси. Дальше тока пешком.
Лесса растерянно поглядела на просевшую телегу, где под рогожкой внушительной кучей лежали ее вещи. Впрочем, громоздкого и тяжелого среди них был только мольберт, а просто громоздкого – натянутый на раму холст. Художницу пригласил к себе владелец отдаленного, затерянного в лесу замка, - для написания фамильного портрета, пообещав за недельный труд немалую сумму.
- А долго пешком-то?
- Часа полтора, - пожал плечами возница. – Тока я не пойду. Выпрягу лошадков, добро с телеги сгружу, переверну ее и чинить буду. А то знаю я здешний народишко: к утру не тока колес, но и бортов не останется.
- А за сколько вы ее почините?
- Ну… - Мужик так обстоятельно почесал затылок, будто надеялся доскрестись до мозгов, заставив их работать. – Покуда осинку подходящую найду… покуда обстругаю… Часа за три-четыре управлюсь.
Не успела Лесса сказать, что подождет, как возница добавил:
- Тока это тока с утреца. Темень уже. Да и устал я, мочи нет… - И в подтверждение широко зевнул.
- Но утром я уже должна быть в замке, иначе господин Близар найдет другого живописца! – охнула девушка.
Возница молча развел руками: мол, твои проблемы!
Художница тяжко вздохнула.
- А я не заблужусь? – на всякий случай уточнила она.
- Где там блудить-то? – искренне удивился мужик. – Дорога прямая, аккурат в замковые ворота упирается, волков у нас не водится.
- А разбойники?
- На перекрестке висит парочка, ежели еще не сгнили.
Лессу передернуло, хотя мертвых злодеев она, конечно, боялась меньше, чем живых.
- Идите, не бойтеся! – подбодрил девушку возница, предвкушая тихий романтический вечерок у костра наедине с бутылью домашнего вина. - А вещички вашенские я завтра подвезу.
Решившись, девушка отобрала из них самое важное: приглашение, кошелек, сумку с кистями и красками да раму. Насчет нее Лесса долго сомневалась, но бросать холст в лесу побоялась. А вдруг ночью дождь пойдет? Отсыреет, и пиши пропало. Точнее, уже не пиши, а лихорадочно ищи новый.
Рама была большая и неудобная. Лесса попробовала нести ее и под мышкой, и в охапке, и над головой, но девушки всякий раз хватало только на несколько минут. Потом приходилось останавливаться, передыхать и перекладывать.
- «Тока, тока»… - ворчала художница себе под нос, злясь на ленивого возницу. – Где он тут темень увидал? Лето же! Всей ночи пять часов!
Впрочем, вскоре темень появилась и быстро загустела, пытаясь качеством возместить количество. Но почти сразу же взошла полная луна и наполовину ее разогнала.
Невысокая и худенькая, Лесса была на удивление выносливой, а когда дело касалось ее любимого ремесла, то и вовсе двужильной. Но из-за проклятой рамы художнице казалось, что прошло уже три часа – а замок все не показывался.
Зато впереди на дороге отделилась от кустов какая-то тень.
Девушка остановилась, настороженно ее рассматривая. Лисица? Собака? Возница же сказал…
Тень двинулась ей навстречу, все ускоряя скок мягких лап, и когда расстояние сократилось до каких-то пяти саженей, девушка поняла, что мужик не соврал: волков тут не водилось.
Тут водились оборотни.
Сознание Лессы как будто расщепилось натрое: одна часть вопила от ужаса, вторая лежала в глубоком обмороке, а третья отстраненно подумала: «Какая роскошная натура!»
- Может, портретик на память желаете? – зажмурившись, неожиданно для самой себя пролепетала художница, как щит, прижимая к груди натянутый на раму холст.
Оборотень – тупомордый, длиннолапый, за счет лохматой шерсти казавшийся вдвое больше человека - остановился, будто налетев на невидимую стену. Озадаченно наморщил лоб.
- Я хорошо рисую! – торопливо продолжала Лесса, сама едва понимая, что за чушь несет. – Меня сам дайн Аллод нанимал главный шаккарский храм расписывать! Ну, правда, не только меня, но нижняя половина святого Овсюга, три дерева и кусок неба справа – мои! Честное слово, я очень талантливая, я вас так изображу, что боги обзавидуются! Повесите на стену над камином, будете внукам рассказывать, каким ваш дедушка в молодости выл… ой, был! Вот сюда только пройдите, на полянку, под луну… - Художница пятилась, косясь через плечо и продолжая держать холст перед собой. Оборотень, как зачарованный, брел за ней. - Ага, тут и пенек подходящий есть, высокий… - Лесса пристроила на него раму, не представляя, как вообще сможет удержать в руках кисть, да еще изобразить что-нибудь путное. Сейчас оборотень догадается, что она просто заговаривает ему зубы, прыгнет и сожрет вместе с холстом!!! Художница уставилась на него круглыми от ужаса глаза, как мышь на кота, и…
Свет падал и-зу-ми-тель-но. Под луной шерсть оборотня переливалась зеленоватыми фосфоресцирующими волнами, а тени от деревьев были так густы, что их можно было рисовать сплошными мазками, макая кисть в черную краску. Алые огоньки зрачков притягивали, завораживали, создавали центр композиции… главное, не потерять это ощущение первобытного ужаса, передать его зрителям….
- Ого… - протянула Лесса, ощущая нарастающий зуд в кончиках пальцев. – Ого-го! Так, сдайте чуть-чуть налево! Стоп! Морду ко мне в профиль! Нет, в три четверти! Оскальте! Нет, не так сильно, десны портят впечатление, чтоб только клыки были! Заднюю правую лапу назад! Слегка присядьте на нее! Вот, а теперь замрите!
Оборотень зашатался в крайне неустойчивой позе.
Лесса на ощупь порылась в сумке, отыскивая уголек для первоначального наброска, но коснуться им холста не успела. Рыцарей, как известно, пивом не пои – дай пошариться по дремучему зловещему лесу в поисках приключений. Особенно если дряхлый мерин внезапно издох под седоком, и попутных средств передвижения, кроме собственных ног, не предвидится. Увидев с дороги совершенно однозначную картину: мерзкая нежить собирается подзакусить прекрасной дамой, рыцарь выхватил меч из ножен и с воинственным кличем бросился на врага.
- Куда?! – так заорала Лесса, что с дубовых веток вспорхнули летучие мыши.
Рыцарь и оборотень одинаково потрясенно обернулись. Сердитая, взлохмаченная девушка вклинилась между ними, потрясая кистью увереннее, чем рыцарь мечом.
- Сейчас же оставьте в покое моего натурщика!
- Натурщика? – ошалело повторил рыцарь.
- Ну да, вы что не видите – мы работаем! Кстати, - Лесса, осененная новой идеей, схватила «спасителя» за руку, – а давайте вы тоже поучаствуете?! Так будет даже интереснее – лютая схватка огромного чудища, преисполненного звериной красоты и силы (польщенный оборотень потупился) с отважным воином (рыцарь зарделся)! Сдвинем композицию вправо, свет положим отсюда… А ну-ка, встаньте вот здесь!
Одуревший рыцарь без сопротивления позволил установить себя напротив оборотня, повернуть голову, задрать руку и прогнуть назад, сколько позволяли доспехи.
- Ну, что же вы застыли, как бревно?! – возмутилась Лесса, снова отбежав к мольберту. - Мне нужно движение! Образ! Боевое безумие! Ваш противник-то вон как старается!
Рыцарь поглядел на оборотня, у которого от усердия глаза вытаращились чуть ли не дальше носа, и попытался скопировать его оскал. Монстр с диким хохотом повалился на спину, прижимая лапы к волосатому животу.
- Мечом замахнитесь! – раздраженно подсказала художница, выныривая из-за полотна. - Ну-у-у, какой-то он у вас маленький, невнушительный…
- Аршин и три вершка! – обиделся рыцарь.
- Ладно, я вам двуручник нарисую, - снисходительно пообещала Лесса. – Саженный. Только вы этот держите так, будто он двуручный, мне поза нужна!
- Но для такого хвата у него слишком короткая рукоять!
- Так держите второй рукой за лезвие! Или сожмите ее в кулак под оголовьем, будто рукоять там продолжается!
Неудобно оказалось и так и так: лезвие резалось, а одна задранная с мечом рука быстро уставала. Наконец сошлись на том, что рыцарь возьмет просто палку.
Все снова заняли исходные позиции. Оборотень раззявил пасть и выпустил когти, рыцарь замахнулся палкой и изобразил боевое безумие, при виде которого очень хотелось позвать лекаря или хотя бы стражу.
- Так… ага… нет… что-то не то…. – Лесса нарезала вокруг них десяток кругов, как чересчур осторожный пескарь вокруг упавших в воду мух. – А если так?! – Художница внезапно подскочила к оборотню и принялась его взъерошивать. Тот рычал (а кому ж против шерсти понравится?!), но ради искусства терпел. – А вы… - Девушка повернулась к рыцарю, нервно грызя кончик кисточки. – А вы разденьтесь!
- Что?! – возмутился тот.
- Разденьтесь-разденьтесь, до пояса! Чтобы была видна игра мышц. К тому же, - художница чуть смутилась, - я очень люблю рисовать обнаженную мужскую натуру. Она меня вдохновляет.
Вдохновение было священной материей, на которую рыцарь посягнуть не посмел.
- Но без кольчуги чудище мигом меня разорвет и сожрет! – слабо пытался возражать он, уже стягивая броню через голову.
- Я создаю шедевр, который пронесет вас сквозь века! – с пылом возразила девушка. – И ваша кольчуга в нем лишняя!
Без одежды рыцарю стало холодно, и он мигом покрылся синеватыми пупырышками. Да и мускулатура у него оказалась не такая уж внушительная. Но художница, видимо, решила прибегнуть к тому же приему, что и с мечом, ибо удовлетворенно заявила:
- Вот теперь то, что надо! Так и стойте!

***

…Прошло больше часа. Лесса, не переставая грызть кисточку, яростно работала угольком, будто пытаясь проткнуть им полотно – оно аж гудело.
- У меня шелюшти шатекли, - пожаловался оборотень. – Не мофу больфе так дерфать, закфыфаются!
- Вставьте между ними палочку, - отмахнулась художница, продолжая быстро-быстро черкать по холсту.
- А как фе…
- Не бойтесь, я просто не буду ее рисовать!
Рыцарю было проще, боевое безумие не мешало ему скрипеть зубами и корчить рожи, когда комары начинали заедать натуру особенно жестоко.
- Нет. - Лесса на шаг отступила от полотна, досадливо тряся головой. Кисточка укоротилась уже минимум на треть. - Пафос, пафос… Обычный герой, обычное чудовище… Никуда не годится!
Натурщики виновато потупились.
- Надо что-то такое… - продолжала размышлять вслух Лесса, жестикулируя огрызком кисточки, как волшебной палочкой. – Чтобы тут между ними… как яркое пятно… как символ… лежала маленькая такая, трогательная…
Кусты раздвинулись, и на полянку, кряхтя и охая, вылезла бабка с корзинкой земляники – глуховатая и подслеповатая, ибо живописную композицию заметила только когда почти в нее уткнулась, нос к носу с оборотнем.
- Ох!!! – взвизгнула она и хлопнулась в обморок.
- Вообще-то я имела в виду девочку, - озадаченно пробормотала Лесса, но ее лицо почти сразу же просияло: - Хотя… А ну-ка тащите ее вот сюда, в лунное пятно!!!
Оборотень и рыцарь, окончательно потеряв представление о реальности, в которой находятся, за руки и ноги выволокли бабку на середину поляны и осторожно уложили на траву.
- Ноги, ноги раскиньте! – суетилась вокруг художница. - А левую – согните! И подол поправьте, будто он задрался!
- Это как? – не понял оборотень, сплевывая палочку.
- Ну, задерите, но чтобы он как будто сам! А землянику сверху рассыпьте и корзинку бросьте возле безвольной руки!
На этом месте бабка очнулась – точнее, перестала прикидываться, ибо, как выяснилось, прекрасно слышала предыдущий разговор.
- Да вы шо, нелюди?! – охнула она, еще крепче прижимая корзинку к груди. – Я ж ее цельный день собирала! Все опушки истоптала, лапти до пяток протерла!
- Я тебе за нее два серебряных дам! – посулил рыцарь.
- Три! – зажадобилась бабка.
- У меня только две с половиной, - смутился «отважный воин». – А у тебя?
Оборотень виновато помотал башкой.
- Ладно, давай! – смягчилась бабка, зная, что на рынке все равно больше десяти медяков не получит. Старуха дотошно проверила каждую монетку на единственном зубе и только потом протянула рыцарю корзину - но взять ее он не успел.
- Нет!! – заорала художница, видя, как уникальный перелив света уползает с его лица. – Стой! Замри!!!
- А…
- Нет, бабка пусть тоже лежит! Мне надо, чтобы ягоды и на ней были, и вокруг! Это будет мелкая, но достоверная и очень трогательная деталь. Пусть чудище посыплет! Куда?! Не перевернуть над головой, а художественно рассеять! Будто девочка бежала-бежала, споткнулась и упала! А корзинку – возле безвольной руки, боком ко мне!
Оборотень принялся рассевать над «девочкой» землянику, неловко зачерпывая их когтистой лапой.
- Но ягод же в темноте все равно не видно! – запоздало спохватился рыцарь, глядя на результат.
- Ничего, - отмахнулась Лесса. – Зато я знаю, что они там есть! На картине будет видно!
Художница еще раз критически окинула взглядом сцену, нахлобучила на рыцаря шлем и снова приступила к работе.
- А может, я домой пойду? – приподняла голову бабка. – Сыро тут дюже!
- А ну лежать! – гаркнули-рыкнули на нее в три голоса. Бабка снова распласталась по траве и очень достоверно закатила глаза, на всякий случай придержав «безвольной рукой» корзинку за ручку.
***

Небо незаметно посветлело, и, хотя не нагулявшаяся луна продолжала висеть над макушками елей, в кронах начали посвистывать птицы.
Оборотня внезапно скрутило судорогой, и пять минут спустя на месте монстра стоял на четвереньках голый парень лет двадцати.
- Это еще что такое?! – не на шутку возмутилась художница, испепеляя несчастного взглядом почище святой воды. – А ну давай обратно в чудище!
- Не могу! – жалобно простонал тот, еле двигая онемевшими челюстями. – Оно, того, само! Только ночью, в полнолуние!
Оборотень, кряхтя, выпрямился и поспешил прикрыть ладонями причинное место.
- А, ладно, - внезапно сменила гнев на милость Лесса. – У меня тоже уже руки дрожат и глаз замылился. Что ж, ребята, спасибо за помощь! До встречи.
С этими словами девушка вскинула сумку на плечо, раму зажала под мышкой и, усталая и довольная, как насосавшийся кровушки упырь, потопала к замку.
- А картина?! – не поняли натурщики.
- Это же еще только набросок! – возмутилась художница. – Я ж вам не какой-нибудь стеномаз, чтоб тяп-ляп! Вот выполню основную работу, потом у меня своя идея уже год висит… Ну, может, еще пару разков придется попозировать… Вы же будете тут через недельку, когда я назад поеду, правда?

Оборотень и рыцарь ошалело уставились на ее удалявшуюся спину, потом друг на друга.
- Эй, да я тебя знаю! – изумленно воскликнул рыцарь. – Ты ж подмастерье кузнеца из Мышкиной Горы!
- Я тебя тоже, – повнимательнее присмотрелся оборотень. – Ты ж у нас этот меч в прошлом году и покупал! Еще нож в придачу выторговал.
Рыцарь поглядел на меч, кашлянул и спрятал его в ножны.
- А пошли со мной в город? - предложил он. – Я хорошую корчму знаю… в долг нальют...
- А пошли! – залихватски махнул рукой оборотень и тут же поспешил вернуть ее на место. – Только домой за одеждой сбегаю. Эй, бабка! Бабка!! Бабка?!!
- Заодно и помянем, - грустно сказал рыцарь, стягивая шлем.

Альтернативная добрая концовка, по просьбе журнала. Но по итогам почему-то взяли злую :)))

- А пошли! – залихватски махнул рукой оборотень и тут же поспешил вернуть ее на место. – Только домой за одеждой сбегаю.
Когда поляна опустела, бабка приподняла голову и, убедившись, что все тихо, с чувством прошамкала:
- Хорошо ишшо, что на молодую нарвалась! Сказывают, сторовский Огел Шапкин ради своей шедевры цельное село поджег…
И, одной рукой придерживая застуженную поясницу, а другой опираясь на «двуручный меч», поковыляла к дому.

(с) О.Громыко, худ.А.Ремизов

Средневековый Бестиарий. О созданиях дивных.



Единорог

В христианстве единорог — это символ божественного единства, духовной власти и благородства, в связи с этим и становится он образом Христа.
Его белая окраска символизирует чистоту, то, что необходимо приобретать, следуя путями сыновей Божьих.

Единорог славит Папу Гонория IV.
"Пророческие видения Пап Римских". Англия 1300 г.


Но весь этот возвышенный символизм не мешал относится к этому животному эээээ..., ну потребительски что ли.
Всё дело в его роге: издревле его рогу приписывались лечебные свойства (в частности, считалось, что это лучшее средство от любых ядов).

Вообще единорог в Средневековье имел мало общего с белым конём с рогом во лбу. Роста он был небольшого, да и вида иного.
Прекрасный единорог на лапках из английского бестиария XIII века.

дальше о единорожцах, драконах и аспидах...