Осень. Мертвый простор.
Углубленные грустные дали.
Завершительный ропот
шуршащих листвою ветров.
Для чего не со мной ты,
о друг мой, в ночах, в их печали.
Сколько звезд в них сияет
в предчувствии зимних снегов.
Я сижу у окна. Чуть дрожат
беспокойные ставни.
И в трубе без конца, без конца —
звуки чьей-то мольбы.
На лице у меня поцелуй —
о, вчерашний, недавний.
По лесам и полям протянулась
дорога судьбы.
Далеко, далеко по давнишней
пробитой дороге
Заливаясь, поет колокольчик,
и тройка бежит.
Старый дом опустел.
Кто-то бледный стоит на пороге.
Этот плачущий — кто он?
Ах лист пожелтевший шуршит.
Этот лист, этот лист…
Он сорвался, летит, упадает…
Бьются ветки в окно. Снова ночь. Снова день. Снова ночь.
Не могу я терпеть. Кто же там
так безумно рыдает.
Замолчи. О, молчи! Не могу,
не могу я помочь!
Это ты говоришь?
Сам с собой — и себя отвергая?
Колокольчик, вернись.
С привиденьями страшно мне быть.
О, глубокая ночь!
О, холодная осень! Немая!
Непостижность судьбы:
расставаться, страдать и любить.
(с)