В колонках играет - "Otto Dix", "Немец"

Именно здесь, на кладбище, где всегда удавалось сыскать покой и умиротворённость, я обнаружила, что меня больше нет. Из какого-то моего «детского» стиха: «моя душа потеряна, и, как лапша, заварена и съедена». То, что осталось после того, как смерть вырвала из меня несколько кусков, после того, как травили таблетками бессонными ночами, жалили жалостью, долбили молотком по вискам «будь как все», осталось нечто, изнурённое сокрушительными истериками и стремлениями быть прежней. Внешне похожа, со стороны. Но зеркало не обманешь: слишком тёмное излучение бьёт из глаз. Они не потухли, они будто грязные изнутри. …И мешают видеть свет, кристаллизуют яд, будто фильтром отсеивают лекарства. Да, мне и не нужно лечение: лечиться не хочется, только бы постичь диагноз.
…И вот даже знакомая эпитафия, будто выбитая белой наколкой не по черному мрамору, а по самому сердцу, расплывается в глазах…
Я сломалась не тогда, а разрушаюсь сейчас.
Странно, что не перестаю восторгаться скоростью. Ведь она промчалась горячими фарами в глубь, там запоздало ударилась тормозами и унеслась-унесла.
…А я вновь зажимаю коленями сталь и думаю громко, криком, пробиваясь сквозь ветер, о тех, кого хоронят в закрытых гробах…