она жила в пластмассовой коробке,
любила сладости. ее душили пробки,
непонимание и эластичные колготки.
глаза - не море - полбутылки водки,
но в них тонули генералы, подлецы
и с ними мамины недолгие жильцы.
но те и так-то пропадали без вести,
оставляя привкус этакой извести.
она не могла промолчать и кричала редко.
но если била, то больно и по сердцу метко,
и чаще страдали близкие и случайные прохожие.
хотела петь, рисовать, а в итоге творила непохожие
ни на что сказки да преисподнии для неродных,
но как-то тянущихся и невыносимо смешных.
черт ее знает, как подойти или обойтись.
с ней вообще тяжело даже просто пройтись
секундно. тяжела как фортепиано,
свалившийся на голову пьяному.
и даже знаешь ее недолго, но до краев
она наполняет твою чашу мыслями из снов.
и любить ее можно, но приземленно лучше,
ведь краски светлые на темном гуще.