Кажется, мы оба  с тобой устали от истерик, обид,  споров, слез, ссор, неизбежных для отношений. Любых других отношений, но не наших. Для нас любовь слишком часто была просто игрой, опытами над нашими чувствами и чувствами других, мы переходили грань, опускались до измен, лжи и самообмана, проверяли других и себя на излом, одерживали победы, полные пьянящего ликования, проигрывали с горечью, безвозвратно разбивали свои сердца и теряли остатки веры в вечность чувств, верность, в себя. Но ты так отчаянно нужен мне, потому что если ты сможешь быть честным, если ты научишься любить, если ты сможешь доверять кому-то кроме себя или друзей, тогда и у меня есть шанс.  Если нет, то, что ж, у каждого из нас припасен свой козырь в рукаве, кто победит - покажет лишь время.

Радость моя, прости.
Меня. Любовь.
Весь мир, что твердил, что нам не идти
Дорогой одной;
Что будет бурлить, бежать
По венам кровь;
Что будут руки дрожать,
А ты будешь кричать
– Постой…

Радость моя, прости.
Я ухожу.
Я тебя не прошу идти
За мной по пятам.
Пусть сердце наружу рвется -
Я не скажу
Ни слова. Ни слова надежды
Тебе не дам…

Радость моя, прости.
Меня. Любовь.
Как смогла я уйти -
Так ты сможешь и дальше жить…
И пусть будет бурлить, бежать
По венам кровь,
И пусть будут руки дрожать,
Ты сумей… меня… отпустить…

… и простить…

Самые страшные вещи случаются не темной безлунной  ночью, когда гаснут последние фонари, а на безмолных улицах царит давящая тишина, и, бог мой, кто может ожидать тебя за поворотом и в тупиках улиц.  Самые страшные вещи не случаются и в полночь, не настигают нас в тот последний час ночи, когда уже близится рассвет, а с ним наши надежды, чтобы разрушить их разом. И даже не когда в триллерах играет страшная музыка, держащая нас в непрерывном напряжении. Самые страшные вещи обрушиваются на нас днем, обжигают ярким солнечным светом, не оставляют в шелесте листвы, клаксонах машин, мелодии из рекламы. Ты идешь по улице, прохожие улыбаются, шутят, оживленно переговариваясь, все заняты привычными делами, и никто не знает, что ты сжимаешь руку в кулак до судорог, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул, не выдал тебя, что каждое твое движение сопровождается нечеловеческой болью изнутри. И, как принято писать, сердце не разбивается, не разлетается на  множество острых осколков, оно просто разрываясь, саднит и кровоточит в груди, а сосущая пустота с садистской нежностью обволакиает душу, пока страх баюкает тебя, а отчаяние душит.

И больше ничего не изменить.

И тогда самый погожий день...  День, когда ты мог бы сидеть в кино, рассыпая поп-корн, гулять с друзьями, делать покупки или наводить порядок на кухне, обводится черным в календаре.

Самые страшные вещи приходят тогда, когда не ждешь, когда все, кажется, наладилось. Когда ты расслаблен и спокоен, они застают врасплох. Они приходят, разрушая привычный уклад жизни, чтобы вернуться снова, когда мы постраемся изменить ситуацию к лучшему.

Я не жалею о том, что было между нами,
но пусть растает тот сон, стирая грани..

(Freelife - "Растай, как сон")

… Я вычёркивала из жизни
Все мгновенья, тобою полные,
Силуэты воздушных замков
Беспощадно стирала в памяти…
Хохотала циничным смехом,
Подчиняя себе безвольные
Губы, взгляды, воспоминанья…
Только вы меня снова раните!…

Только вы меня снова страхом
И тоской бесконечной мучите,
А у этой тоски есть имя -
И прекрасное, и холодное…
Я надеялась, вы меня
От звучанья его отучите,
Только вы его вновь лелеете,
Словно девица платье модное…

А из зеркала на меня
Чьи-то глаза глядят беспокойные -
Я смирилась уже со многим,
Не могу лишь с собою справиться…
… Я вычёркивала из жизни
Все мгновенья, тобою полные,
Но ни счастья найти, ни забвенья
Почему-то не получается…

Бывает, что размеренное течение жизни нарушает какое-то  событие, происшествие, один вечер, один разговор. Тогда, когда ты готов слушать и слышать (что не маловажно) других, когда делаешь попытку понять их, взглянуть на мир хоть на короткий отрезок времени их глазами, что-то меняется и в твоем собственном мировосприятии. Чаще всего незначительно, но, бывает, что и кардинально, и такая разительная перемена оставляет яркое впечатление.

Он провел год  в Америке, и на первый взгляд ни его манера поведения, ни внешность сильно не изменились. Это был все тот же открытый, веселый паренек со слегка фривольным стилем поведения. В Америке, по его рассказам, люди были больше зациклены на себе, дружбу воспринимали как партнерство, мало к чему обязывающее, девушки не ценили девственность и отличались изумительно ухоженной и гладкой кожей. Его впечатления были любопытны, но как-то ожидаемы. Сильнее всего меня поразила его перемена в отношении религии. Да уж, когда ярый атеист, позволявший себе в прошлом дерзкие шутки над религией, становится верующим и считает, что когда рядом Бог, проще и светлее,  это удивляет. Такое изменение было обусловлено тем, что юноша год прибывал в семье пастора, поэтому посещал церковь каждую неделю; хотя проповеди или семья, в которой он жил, не оказывали на него никакого давления, постепенно вера проникла и в его душу. К тому же, Артем получил удивительный подарок (мне бы хотелось, чтобы таокй имел каждый) - браслет с надписью: "Что бы сделал Иисус?". Представьте себе, вам нужно принять какое-либо решение, вы в замешательстве, недоумении, тупике, не знаете, как поступить. И тут, вдруг, скользнув взглядом по надписи на браслете, который на руке, задумываетесь, а как бы действительно Иисус поступил бы на вашем месте, делаете свой выбор, принимаете решение. Почти наверняка уверена, что этот поступок будет достойным, и вам никогда не будет за него стыдно.

Потом мы говорили о будущем, и только тут я осознала глубину коренных изменений, произошедших в нем. Те материальные вещи, или просто заботы, которые волновали раньше, стали незначительными, потеряли вес. За тот год за границей Артем определился с тем, чем хочет заниматься в будущем. Кино всегда было его страстью - он смотрел несколько фильмов в день, отлично разбирался в мировом кинематографе. Теперь же он решил , что хочет снимать фильмы. Он готов учиться в вечерней школе, работать хоть на стройке, загреметь в армию и отслужить там, но вернуться и снимать фильмы. Быть бомжом, не иметь никаких комфортабельных удобств, не иметь престижа, спонсоров, но снимать то, что он хочет, то, что задумал. "Я буду стучаться в каждую дверь, вручая каждому мой фильм, и, черт возьми, если хоть кому-то они понравятся, значит, я творю не напрасно. И мне хватит и двадцати минут для короткометражного фильма, чтобы произвести неизгладимое впечатление на зрителя". Кому-то эти слова покажутся чересчур самонадеянными, но я почему-то не сомневаюсь в его успехе. Многим  людям, даже ученым творчество и их труд было важнее нищеты, материального благополучия и социального статуса. Многим. И эти люди были действительно талантливы.

Я слишком мнительна и зависима от уюта по сравнению с Артемом, но его пылкость, его решимость, амбиции и целеустремленность, как поленья, брошенные в огонь, заставили вспыхнуть в моей душе костер веры в себя, свои будущее  успехи, желание достигнуть всех намеченных целей...

Спасибо ему за это. И удачи. А еще так жаль, что мы не были близки в школе, много людей так запросто уходят из нашей жизни из-за того, что  никто не сделал решительного шага, не подошел и просто не заговорил в свое время. Но и отпускать надо уметь. 

Я за ним - извини, гордость,
Я за ним одним, я к нему одному...

И. Дубцова

Я смеялась всю жизнь над девушками, влюбленными без памяти, рыдающими по ночам в подушку, считающими, что без милого  и жизнь не мила, посвящающими своему возлюбленному сотни сопиво-слезливых постов в блогах и душераздирающих стихов. Сама я даже в любовь мало верила, меняла парней, с легкостью бросая и вступая в новые отношения,  в душе всегда предпочитая свободу.  Вот так вот не верила в любовь, смеялась над ней, а сама любила. Глупо, безрассудно, несмотря на то, что и внешность у него была заурядная, и характер во многом раздражал, любила я. Столько лет лепетала глупости в его присутствии, смеялась, всячески пыталась оказаться рядом. Поехала в другой город за ним, хотела пойти учиться туда, куда он шел, общалась с его компанией, хотя мои друзья ее презирали, читала то, что он читал, слушала его любимый рок, который едва выносила я, любительница классики и утонченных композиций.  Я никогда и ни ради кого не была готова делать что-либо из этого, как бы близок мне не был бы человек. 

Меня совсем не тяготит эта любовь, и мое сердце не разобьется, когда я увижу его с другой, потому что он никогда не был моим, никогда не принадлежал мне даже в мечтах. Он просто есть, живет в том же городе, что и я, хотя мы никогда не встречаемся на проспектах или в парках. И даже магазины он другие предпочитает. И у меня нет его номера, и я не стану узнавать его, искать встреч. Наши дороги расходятся, поэтому препятствовать чему-либо глупо. Я не держу людей, потому что ни приворотное зелье, ни слезы, ни дети, ни шантаж - ничего не способно удержать человека рядом или заставить полюбить. И если когда-нибудь в будущем мы встретимся, я улыбнусь, посмотрю ему прямо в глаза и пройду мимо, гордо задрав голову, потом зайду домой, оставлю одежду где попало, мужу скажу, что нездоровится,  запрусь в своей комнате, налью себе кофе и, вспомнив старый пароль, найду папку с его фотографиями. И этим вечером для меня не будет больше существовать ничего кроме остывшего кофе, грустной мелодии в наушниках и невысыхающих слез.

Он просто есть, живет, существует, дышит тем же воздухом, что и я. Он просто есть где-то. Взирает на меня с фотографий - все, что у меня есть, на память о нем. Он просто есть для меня - в нереализованных мечтах, в ненаписанных романах, в неопубликованных постах, в отзвуках несыгранных мелодий, в неподаренных цветах, в несостоявшихся поцелуях, в неразделенной любви.   

Он просто есть, и если он когда-нибудь обнимет меня, даже в шутку, мимолетно, то я просто умру от счастья.