|
девочка, которую я никогда не видела, страдает синдромом аспергера, или другой формой аутизма, я в этом уверена и уверенности все больше с каждым ее текстом или рисунком, выложенным в сеть.
женщина, которую я вижу примерно раз в неделю, страдает, потому что ей так нравится, а впрочем, я не всегда верю, что это на самом деле.
девушка, с которой я говорю почти каждый день, страдает не то от любви, не то от неумения разобраться в себе, я знаю, что второе -
я не страдаю, кажется, ни от чего, не считая приступов аутоагрессии, но они все реже, и не страдаю от того, что помню, хотя есть то, что, наверное, лучше забыть, как забывал сербский язык герой милорада павича.
|
|
обращение к .
вы действительно очень умный и интересный. собственно, я не знаю, почему на "вы", ведь мы же на "ты", кажется, по крайней мере, ты меня целуешь в губы при встрече, раньше - в щеку. так вот, ты мне интересен и я тебя очень уважаю, наверное, ты один из немногих людей, кого я действительно очень уважаю в этом городе.
не могу на "ты", никак.
в общем, вы хороший. но не снитесь мне больше, пожалуйста.
|
|
страшно потерять кошелек, когда там прядь волос уже не любимого, никогда не любимого, кем-то любимого сверхчеловека. прядь волос завернута в квитанцию о публикации тезисов на конференции. хочешь, расскажу тебе про биоэтику? это моя любимая тема из ста с лишним экзаменационных вопросов. разница между нами не только в том, что у меня глаза злые, а у тебя добрые, но в том, что я не жарю на вертеле твоих священных коров. знаешь, просто я сегодня говорила с одним рыжим юношей, который, в отличие от тебя, внимательно слушает, когда я рассказываю ему про свою медицину.
|
|
первый говорит второму - "просто ты теоретик, а я практик, то есть мы никогда не поймем друг друга"
пауза.
первый говорит второму - "а сегодня я проткнула палец использованной инъекционной иглой, а у того пациента, которому я сделала укол той иглой, еще не взяли анализ на гепатит, то есть я не знаю, заразилась или нет".
примечание: после первой фразы никто никому ничего уже не сказал.
|
|
не могу, не могу, устала,
не так, чтобы от чего-то именно, просто - устала и все. сил никаких нет, а книга с названием "силы" так и лежит в ящике стола.
у меня здесь, знаете, белые халаты, отглаженные воротнички, резиновые перчатки, от которых ладони потом в тальке и не отмываются, все чистенько-стерильно, и даже запах вполне сносный, не то, что в травматологии - ниже на этаж, шла через их коридор - кровь относила в лабораторию, встретила знакомых девочек - а они в масках все, говорят, мол, дышать совсем нечем. а у меня в хирургии еще ничего, потерпеть можно, только в тридцать первую палату - это в отдельном коридоре, с надписью "гнойная хирургия", так вот, в тридцать первую палату нужно заходить набрав побольше воздуха в легкие, и выдыхать только когда выходишь - там старушка с кишечной непроходимостью, я ей сегодня ставила капельницу, а вен у нее уже нет совсем, так и пришлось звать старшую медсестру. а вчера я ходила в мужскую палату, тоже в гнойное отделение, и там мужчине ставила инсулин, а он меня увидел и вспомнил, почему-то, есенина, мол, "шаганэ ты моя шаганэ", я засмеялась, а сегодня этому мужчине ампутировали ногу. мы с одной девочкой попросились на операцию, инструменты подавать, нас не пустили. и девочка сказала, что к лучшему, наверное, вдруг обморок или еще что. а я ей говорю - я как-то помогала стернальную пункцию делать, давно еще, когда в гематологическом практика была, тоже не из приятных, прокол грудной клетки и так далее, но ничего же - не упала, мы же, говорю, медики, у нас на работе никаких эмоций быть не должно, то есть ты просто приходишь и делаешь свое дело, а после смены - пожалуйста, рефлексируй сколько угодно, плачь, напивайся, в обмороки падай, а здесь - нельзя. девочка сказала - "да, наверное", но на самом деле вряд ли меня слышала и слушала. она моложе меня на три года, что с нее взять.
|
|
коротко стриженная женщина в полночь пьет дешевый портвейн на ступенях у подъезда.
эта женщина - я.
япония теперь только снится, сбежать бы в голландию или израиль.
|
|
какое мне дело что поезд в бресте (с)
какое мне дело до твоих бывших женщин, я заранее знаю, что когда перейду в разряд прошлого, ты будешь говорить обо мне и называть по имени и отчеству. ты показываешь мне их фотографии, они красивые, но меня почему-то тошнит. вижу плохо. потом - совсем ничего не вижу.
|
|
вышить на лацкане инициалы ...
(с)
мой стокгольмский синдром, боль моя, счастье мое, почему же так мне невыносимо, почему снится женщина с рыжими волосами и пристально на меня смотрит, так что я просыпаюсь с болью под левой лопаткой? почему я каждый раз планирую, как от тебя уйду, как соберу вещи, скажу "мне с тобой было очень хорошо и очень плохо. я от тебя ухожу", а потом не хватает сил и я остаюсь-остаюсь-остаюсь? почему мне так страшно, когда ты говоришь "ты должна доверять только себе и мне", но я ничего не чувствую, когда ты говоришь своей далекой женщине в телефонную трубку про меня "я ее не люблю"?
смотри, как нам хорошо.
смотри, как нам.
|
|
милый мой рутгер хауэр ёкарный бабай
голубоглазое моё золотко, приятная моя полынь
скажи же ты
коль эта тварь молчит я её ударю
all those moments will be lost in time, like tears in rain.
time to die.
|
|
|
|
|
|
|
|
мой почерк и моя внешность либо категорически нравятся, либо категорически не.
|
|
это когда стоишь в каком-то абстрактном центре и знаешь - сейчас задохнешься, оттого что личное пространство разделили на части, отобрали все до последнего сантиметра. это когда прошлое сжимается до одной фразы, крутится, как пластинка, не дает заснуть и стучится в окна, курит себе на балконе. это когда невысказанность держит горло тонкими пальцами, не отпускает, перекрывает воздух.
это когда идешь домой через улицы имени собственного максимализма, через лестницы, где каждый раз считаешь - кого не вернешь,не встретишь, - и каждый раз сбиваешься со счета.
|
|
если нам и до красного-пурпурного-киноварного - бьюсь над оттенками - мая, то до следующего лета - точно не. у меня здесь люди-лица и люди-идеи, я пишу треугольные письма на фронт, называемый личным. в зеркале две половины лица - живая и мертвая, и глаза цвета крушинового меда.
запереться наконец в своем сослагательном, не дожить минус полвека до девятнадцати.
помнишь? помнишь?
помнишь...
|
|
все заживает - оттого, что москва-питер, а не вена в вены, ведь по венам - как в каспийское море, в сердце, там спокойно и никакого ветра, в легких астма вместо двух танцоров - нет во мне кислорода, нет. мелким шрифтом, маленькими глотками, в результате не стихи и не проза - графики биографий и агиографий, написать бы "автоагиографий", но так не бывает и не в моем случае - слова меня находят, несмотря на смягчающие обстоятельства.
дышу, складываю в конверты письма своим незнакомым.
|
|
|
|
|
|
ночью один художник спрашивал, почему я не сплю и испытывала ли я отчаянье. а зачем спрашивал - не объяснил, но рассказал, как не умереть в сумбурности москвы. лос-анджелес - это нигде, и греггом араки я переболела еще зимой, а москва - тем более нигде, и она разве что слезам не верит, и эрос ее мне недоступен, но скоро я преодолею ничего не значащие километры - с географией у меня не сложилось, а потому нет у меня родины, ведь она там, где сердце, и голоса тоже нет - просто проснуться утром и ничего больше не говорить, просто оттого, что перед каждым отъездом болит гортань, и я не знаю, тоска это или ангина.
тексты складываются только такие, которые не собрать по частям, зато я поняла, что фраза "на чужом несчастье счастья не построишь" действует в обе стороны. не спрашивайте как. просто я поняла.
|
|
со стен смотрят черно-белые джон леннон и йоко оно, дэвид линч касается шеи изабеллы росселини, мне снятся чужие запястья, а лиц я не видела уже несколько дней, и перестала смотреть в глаза - в бирюзовых, оливковых и черных радужных оболочках всегда определенный процент лицемерия - если не чувствуешь, значит температура упала ниже абсолютного нуля и вечной мерзлоты, если чувствуешь - тошнит бессмысленными фразами, но они остаются в гортани или глубже, и я разучилась плести кружева слов, как когда-то разучилась играть на пианино. нерастраченная нежность не обретает на белых листах черные силуэты.
будь у меня длинные пальцы, я напишу эссе "если бы я не боялась высоты".
|
Страницы: [1] Календарь |