еще днем она говорила, что ей наплевать. что она выросла из детских амбиций.
но вот, она потратила 4 часа на бессмысленный путь, ей вежливо сказали, что на нее не будут тратить время, так вежливо, что она даже сказала "спасибо"...
с пустыми мыслями, на полдороги домой она поняла, что не может ехать дальше. ей нужно было проветриться.
она уже вылечилась, но хотелось заболеть снова.
она шла с ветром в ногу, глядела в глаза солнцу.
не отрывая глаз от него, сплющенного, красного, сжигала сетчатку, и, отводя взгляд, с удовольствием замечала, что на месте лиц у людей - цветные расплывчатые пятна... не нужно никого узнавать, делать вид, что узнала...
она провожала солнце до набережной, по старому маршруту.
каблуки тихо меняли тональность, сходя с брусчатки на бетонный бордюр. и, казалось, они повторяли мелодию той песни, которая звучала внутри.
ей нужно было выветрить детские амбиции.
ветер теперь оббежал ее, и идя спиной вперед, дул в глаза. слез не было. впустую все, ветер.
она провожала солнце. не отпускала его до последнего оттенка красного, в фиолет отвела глаза и повернула назад. оказывается, все это время луна глядела ей в спину.
теперь, когда солнце не видит, можно надеть капюшон. можно глядеть только под ноги. иногда - просто перед собой.
можно ли сказать, что она тонула в своей пустоте?
она просто шла, усталые ноги уже не болели так сильно.
хотелось идти по песку голыми ногами. и чтобы у пальцев - прибой.
но слишком холодно сейчас. слишком холодно ранней весной.
вдруг на горизонте показался спасательный катер. тот самый, на которого так беспомощно обижалась она вчера, ничего не понимая.
катер был как всегда немного задумчиво-испуган.
пустота сменилась легким покачиванием на волнах...
так удивительно бывает встретить кого-то в открытом море.
не нужно махать флагами - тебя заметят...
но пришло время прощаться - катер не может идти по суше, так жаль, так жаль...
она осталась на берегу и глядела на исчезающий в темноте шлейф белой пены.
потрогала пальцами воду.
стало теплее...