И сверху лед и снизу – маюсь между.
Пробить ли верх или пробуравить вниз?
Конечно, всплыть и не терять надежду.
А там – за дело в ожидание вниз.
Лед подо мною, изломись и тресни
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни.
Все помни, даже старые стихи.
Мне меньше полувека – сорок с лишним.
Я жив, двенадцать лет тобой и Господом храним.
Мне есть, что спеть, представ пред Всевышнем.
Мне есть, чем оправдаться перед Ним.
=Последнее стихотворение В.ВЫСОЦКОГО=.
О Володе Высоцком я песню придумать решил
Вот еще одному не вернуться с похода.
Говорят, что решил, что не к сроку свечу затушил.
Как ушел, так и жил – а безгрешных не знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
– Отправляться и нам по следам, по его, по горячим.
Пусть кружит над Москвой охрипший его баритон,
Ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать хотел
Но дрожала рука и мысль со стихом не сходится
Белый аист московский на белое небо взлетел
Черный аист московский на черную землю спустился.
=Булат Окуджава.=
В толпе ног, рук любопытства ради
Старушка вдруг подошла к ограде,
Остановилась, промолвив только:
Скажи на милость, цветов-то сколько.
И обратилась к толпе безликой:
Видать почил человек великий.
И омрачилась печалью неброской.
Эхом скатилось: Умер Высоцкий.
Вся встрепенулась, видавшая горе -
Не всякий раз пережить такое.
Как же, слыхала того сыночка,
А вот довелось и взглянуть глазочком.
Ой, молодой-то какой да ладный,
Что ж ты наделал, а пел как складно.
Вишней склонилась, с судьбой не споря,
Слеза скатилась косточкой горя,
Словом согрела простым и близким,
Тёплым напутствием материнским:
Место здесь тихое и сухое.
Спи, милый, крепко, забудь плохое.
Боль приняла материнским сердцем –
Словно на рану повязка с перцем.
Бок о бок с шашлычной,
шипящей так сочно,
киоск звукозаписи
около Сочи.
И голос знакомый
с хрипинкой несется,
и наглая надпись:
"В продаже - Высоцкий".
Володя,
ах, как тебя вдруг полюбили
Со стереомагами
автомобили!
Толкнут
прошашлыченным пальцем кассету,
И пой,
даже если тебя уже нету.
Торгаш тебя ставит
в игрушечке-"Ладе"
Со шлюхой,
измазанной в шоколаде,
и цедит,
чтоб не задремать за рулем:
"А ну-ка Высоцкого мы крутанем!"
Володя,
как страшно
меж адом и раем
крутиться для тех,
кого мы презираем!
Но, к нашему счастью,
магнитофоны
Не выкрадут
наши предсмертные стоны.
Ты пел для студентов Москвы
и Нью-Йорка,
Для части планеты,
чье имя - "галерка".
И ты к приискателям
на вертолете
Спускался и пел у костров на болоте.
Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш.
Тебя торгаши не отнимут.
Ты наш...
Тебя хоронили, как будто ты гений.
Кто - гений эпохи. Кто - гений мгновений.
Ты - бедный наш гений семидесятых
И бедными гениями небогатых.
Для нас Окуджава
был Чехов с гитарой.
Ты - Зощенко песни
с есенинкой ярой,
И в песнях твоих,
раздирающих душу,
Есть что-то
от сиплого хрипа Хлопуши!
...Киоск звукозаписи
около пляжа.
Жизнь кончилась.
И началась распродажа.
