Дорогие читатели!Предлагаю Вашему вниманию интервью певца Марка Тишмана для нашего журнала "Страна Faberlic"

Марк Тишан — музыкант, композитор, телеведущий, лауреат многочисленных российских фестивалей и международных премий. Иными словами — звезда. Но прежде всего Марк Тишман — художник, человек, влюбленный в свое дело и этим он очень близок Faberlic.

Страна faberlic: Марк, вас называют самым интеллигентным исполнителем на нашей эстраде. Как вы к этому относитесь? И, кстати, правда, что у вас два высших образования?

Марк Тишман: То, что у меня два высших образования — правда, но я не считаю себя интеллигентным человеком. Корень слова «интеллигентный» — «интеллект», или просто «ум». В английском, например, «intelligent» никакого другого значения, кроме «умный» не имеет. У нас же, когда говорят «интеллигентный человек», имеют в виду какой-то особый класс людей. Но я не из тех, кого принято было называть интеллигенцией в Советском Союзе. У меня доста- точно простая семья. Я не такой человек.

Сf: А какой вы человек?

М.Т.: Обычный. Актерскую профессию выбрал, потому что мне интересно ставить себя на место других людей. Если ты всерьез занимаешься актерством, то прежде чем играть, нужно понять мотивы другого человека. А для этого чело- века нужно оправдать, встать на его место, и в этом есть какая-то внутренняя гибкость, какая-то тонкость. Я очень часто оправдываю людей, даже тех, чьи поступки порицаю. Это мое свойство отчасти продиктовано особенностями профессии, но отчасти оно личностное. Что касается интеллигентности, то для меня интеллигент — это тот, кто очень много знает. А это точно не про меня.

Сf: Несмотря на два высших образования?

М.Т.: Да. Вы знаете, я иногда думаю, учись я сейчас, вряд ли у меня все было бы так «шоколадно». Теперь все так строго. А мне очень часто учителя делали снисхождение за то, что я постоянно где-то что-то пел. В МГУ я был поражён, когда узнал, что у меня красный диплом. Чувствовал себя дико неловко. Английский да, я знал, но все остальное...

Сf: А что вы закончили?

М.Т.: Факультет иностранных языков МГУ и факультет музыкального театра ГАТИ (Государственная академия театрального искусства — прим. ред.).

Сf: И тем не менее, вы отличаетесь от тусовки шоу-бизнеса...

М.Т.: От тусовки шоу-бизнеса — да, но, слава богу, она нерепрезентативна для нашего общества в целом.

Сf: Что это значит?

М.Т.: Нормальный человек так жить не смог бы. И творческий человек так жить не смог бы. Потому что тусовка шоу-бизнеса — это прежде всего «понты» и «бабло», именно бабло, а не деньги. Понты, бабло, пыль в глаза, конфетти мишура нереальной игры и не очень много творчества.

Cf: А где вы в этой игре? В ней? над ней? рядом с ней?

М.Т.: Не в ней и даже не наблюдатель, потому что нет времени наблюдать. И вообще такой подход к жизни, родом из девяностых, себя изживает. Неудивительно, что сейчас на первое место выходят люди кино, спортсмены, театральные актеры, бизнесмены. Они более успешные, более актуальные что ли. Им есть что сказать. Наша эстрада уже не отвечает запросам общества. Нам нужны кардинально новые реше- ния, которые вывели бы популярную музыку на иной план, либо нужно действовать по другому принципу. Всё ведь уже сочинено, всё уже сделано, просто нужно это талантливо переработать. Но тусовка нашего шоу-бизнеса пошла по пути абсолютного примитивизма.

Сf: Вы предлагаете копировать западную музыку?

М.Т.: Копировать тоже можно по-разному и разные вещи. У нас же копируют то, что в принципе в природе наших людей не заложено. Природа русской музыки — мелодика. Мы лучше воспринимаем мелодичную музыку, а нам предлагают вещи, основанные на ритме. Да к тому же примитивные.

Сf: Но раз люди слушают, значит им нравится. Разве не так?

М.Т.: Сейчас погоду в искусстве делают СМИ. Появляется какая-то абсолютно примитивная песня, да просто плохая песня, но продюсеры проплачивают этот «шедевр» и радиостанции начинают крутить его в эфире. Потом, глядишь, и другие подхватили почин, и вот уже эта композиция повсюду. Срабатывает эффект узнаваемости. Мы живем в мире, где «хвост виляет собакой». Ценность тех или иных продуктов определяется «количеством просмотров».

Сf: Хотите сказать, что успех в наше время не является крите- рием качества: песни ли, книги ли — любого продукта.

М.Т.: Да, это во времена моих родителей, когда песню слушали все, означало, что она действительно хит, сейчас это значит только то, что у ее создателей есть деньги на раскрутку.

Сf: Прямо манипуляция сознанием какая-то...

М.Т.: Ну не все так страшно. Если песня плохая, то даже самые сумасшедшие ротации не продержат ее на плаву дольше полугода, и где-нибудь в караоке спустя месяцы люди будут петь совсем другие песни. Плохая музыка застревает в нас как заноза, а хорошая заставляет сопереживать.

Сf: Какая музыка вам ближе? Кто ваши кумиры?

М.Т.: По мелодике, по гармонии мне близок Стинг. Элтон Джон. На нашей эстраде безусловно талантливые люди — Алла Пугачева, Земфира.

Сf: А каков ваш музыкальный стиль?

М.Т.: Я еще не нашел своего места в музыке. Пока я просто пишу песни, которые рождаются абсолютно органично. Я их не придумываю. Это честные песни, поэтому у меня ихне так много. Наверное, 80% того музыкального материала, который я делаю, я делаю абсолютно без расчёта на успех.

Сf: И все-таки успех есть.

М.Т.: Слава богу! Меня приглашают на телевидение, у меня есть концерты, я пою, люди меня знают, скачивают мои песни. Но иногда мне хочется еще больших «тиражей», а иногда я боюсь этой массовости. Мне кажется, что она может убить творчество. Но с другой стороны, мы живем в мире, где нужно уметь «продаваться». Сейчас такие времена — балом правит его величество маркетинг. Как все это соотносится с искусством, где грань, за которой подлинное превращается в пустышку, — я не знаю. лично я в данный момент немного ухожу от массовости. Мне часто говорят: «Марк, тебе нужна такая песня, которая бы отовсюду зву- чала». Но я пока действую по другому принципу. Наболело — написал, были деньги — записал диск, удалось спеть по телевизору — отлично, кому-то понравилось — еще лучше. Я не говорю, что занимаюсь каким-то элитарным жанром, нет, я пишу «легкие» песни, но даже в этом жанре для того, чтобы быть проданным нужно от себя много чего отрезать. Но тогда я не вижу смысла заниматься этим. Мне не интересно делать продукт, который абсолютно ложится в кон- текст современной поп-музыки. лучше уж я пойду играть в театр для 100 человек, но не буду сам себе противен.

Сf: А мне иногда кажется, что именно такое упорное следова- ние мечте, вопреки общему вкусу, и приводит к тому, что люди называют «успех».

М.Т.: Возможно, вы правы. Продукты индустрии развлечений сейчас рассчитаны на человека со стертой индивидуаль- ностью. Поэтому те, кому посчастливилось ее сохранить, не охвачены.

Сf: Насколько ваши песни автобиографичны?

М.Т.: Скажем так: все они — сублимация моих чувств. На- верное, поэтому я не считаю себя композитором, несмотряна то, что написал песни, которые получили премии: «Граммофон», «Песня года» и другие. Каждая песня — это моё и только мое эмоциональное состояние, и я не пишу отдельно музыку и отдельно стихи, рождается всё вместе. Конечно, я могу «делать» песни, но мне это неинтересно. Не зарекаюсь — может быть когда-нибудь мне будет интересно взять и написать целый мюзикл, или, допустим, альбом для другого человека. Возможно, это будет лучше, чем мои эмоциональные переживания и гораздо интереснее, «продаваемее», ценее. Но я человек упрямый. Может, это и не хорошо, но на данном этапе я хочу работать со своими чувствами.

Сf: Над чем именно Вы сейчас работаете? И на каких переживаниях это выросло?

М.Т.: Я записал альбом, который так и называется «Песни про себя». Этим альбомом я подытоживаю пору роман- тического юношеского максимализма. На диске ровно 12 треков, которые отражают меня до 30-ти лет.

Сf: А сколько вам сейчас?

М.Т.: Тридцать один.

Сf: И чем отличается теперешний Марк Тишман от юноши Марка Тишмана?

М.Т.: Я стал жестче. У меня даже голос изменился — стал чуть хрипловатым. Но внутри я наверное остался прежним — человеком, который поздно повзрослел. В эмоциональном плане. И в песнях это очень ощущается — где-то из- лишний романтизм, местами инфантилизм... В альбоме есть песни, которые абсолютно точно меня характеризуют. На одну из них я буду снимать клип — «Январи». У меня за по- следние три года не было ни одного клипа. Зато теперь мой клип согласились снять люди, которых я считаю абсолютными гениями в своей профессии: режиссёр Кирилл Серебрян- ников и театральный режиссер и оператор Михаил Кричман. Их в моей песне ничто не покоробило, хотя я часто сталкиваюсь на каких-то кинофестивалях или театральных тусовках, что изначально к тебе люди относятся как к пред- ставителю попсы, с эдаким легким налетом презрения. И в этом сконцентрированы очень сложные эмоции, ведь можно 30 лет гениально играть в театре, а потом сняться в дешевом сериале и стать невероятно популярным. Но мне нравится менять отношение к себе. Когда люди видят, что ты работаешь профессионально и честно, они начинают относится к тебе с уважением. Недавное ко мне подошёл один большой режиссёр и сказал: «Марк, наблюдая за всеми звёздами проекта, я вижу, что ты постоянно на какой-то дистанции находишься, оставайся на ней, и продолжай делать свое дело так же честно и искренно, как делаешь». Мне было приятно. Все-таки деньги — это еще не все.

Сf: Вы верующий человек?

М.Т.: Не очень люблю говорить на эту тему, но да. У меня есть свои внутренние жёсткие принципы, которых я никогда не переступлю. Для меня они абсолютно связаны с высшим разумом, с душой.

Сf: Какие это принципы?

М.Т.: Помогать людям, не воровать, не обижать, быть честным и в профессии тоже, быть искренним, уважать людей, уважать и себя, для того, чтобы к тебе относились соответственно, и, конечно, по возможности отдавать себя на какие-то богоугодные цели, не зацикливаться на деньгах. Конечно, может быть пока у меня нет семьи, тема денег меня не очень трогает. Мне их нужно ровно столько, чтобы я мог записывать песни, куда-то ездить, достойно одеться, нормально, без излишеств питаться. Вот, пожалуй, и все.

Сf: Создание семьи входит в ваши планы?

М.Т.: Конечно. Я где-то читал, что сейчас возраст вступления в брак увеличился чуть ли не на десять лет по сравнению с временами двадцатилетней давности. люди задумываются о семье только после тридцати. Я вот подтверждаю эту статистику. Должен же я хоть в чем-то быть как все! (Смеется — Прим. ред.)

Сf: Какой вы видите женщину, с которой создадите семью?

М.Т.: Какой-то юношеской «очарованности», сосредоточенности на внешности у меня теперь нет. Сейчас для меня важнее личность женщины, то, насколько мне с ней легко и интересно. Что касается семьи, то я думаю, моя женщи- на должна быть гораздо спокойнее меня, и не так сильно поглощена своей профессией. Может быть это достаточно резко прозвучит, но она будет для меня в какой-то степени помощницей, ну и я ей тоже буду опорой. Она будет по- могать мне выжить в этом суровом мире своей мягкостью, своей мудростью женской, теплотой, при этом она должна быть, конечно же, достаточно умна.

Сf: Вы влюбчивый человек?

М.Т.: И да, и нет. Я влюбляюсь во все талантливое — в талантливый спектакль, талантливую книгу. А что касаетсяромантических отношений, то я мужчина довольно по- стоянный. Обычно мои романы длятся 4-5 лет. Думаю, для человека моего возраста — это срок.

Сf: И все-таки я не поверю, что такой человек как вы, абсолют- но бесстрастен к внешним проявлениям прекрасного.

М.Т.: Ну, конечно, красота — это еще и правильные пропор- ции, стройность, ухоженность. И я все это замечаю. Просто сегодня меня может привлечь в девушке совсем другое: какие-то её слова, поступки.

Сf: У Вас есть такая девушка?

М.Т.: Мне кажется, что да.

Сf: Вы сами пользуетесь косметикой?

М.Т.: Да, но не регулярно. Я вообще считаю, что красота и здоровье лица очень сильно зависят от внутреннего состоя- ния, от настроения. Вот я в этом убеждён на все 299%.

Сf: Почему вы в этом так уверены?

М.Т.: Когда человек оптимистичен, у него не опущены уголки губ, а радостные морщинки вокруг глаз — они лицо не портят. Когда глаза горят, лицо молодо, когда они тусклые, никакой ботокс не поможет. Он, к сожалению, может толь- ко изуродовать. Нет, конечно, в определённом возрасте его, наверное, нужно подкалывать, но во всём нужна мера, везде должна быть гармония, которая правит миром.

Сf: Вы несколько раз были ведущим корпоративных мероприятий Faberlic, каковы ваши впечатления от общения с нашими директорами на сцене?

М.Т.: Мне кажется, это люди, которые горят своей про- фессией, самоотверженно ею занимаются. Этим мне люди Faberlic очень близки. И еще я отметил, что у всех у них очень хорошая кожа, они очень ухоженные.

Сf: И последний вопрос: вы счастливый человек?

М.Т.: Мне кажется — да.