В сообществе Поэтические_игры объявлена игра "Перевод с прозы". Правила вроде бы просты: вы читаете чужой текст прозаический и переводите на свой поэтический. Но, как и любой другой хороший перевод, перевод с прозы должен максимально точно передать не только сюжет, но атмосферу, стиль, подтекст и внутренний ритм прозаического произведения в стихах, в том числе, с помощью размера, строфики и фоники.

---

"Роза", Иван Сергеевич Тургенев.

Последние дни августа… Осень уже наступала. Солнце садилось. Внезапный порывистый ливень, без грому и без молний, только что промчался над нашей широкой равниной. Сад перед домом горел и дымился, весь залитый пожаром зари и потом дождя. Она сидела за столом в гостиной и с упорной задумчивостью глядела в сад сквозь полураскрытую дверь.

Я знал, что свершалось тогда в её душе; я знал, что после недолгой, хоть и мучительной, борьбы она в этот самый миг отдавалась чувству, с которым уже не могла более сладить. Вдруг она поднялась, проворно вышла в сад и скрылась.

Пробил час…пробил другой; она не возвращалась. Тогда я встал и, выйдя из дому, отправился по аллее, по которой - я в том не сомневался - пошла и она.

Всё потемнело вокруг; ночь уже надвигалась. Но на сыром песку дорожки, ярко алея даже сквозь разлитую мглу, виднелся кругловатый предмет. Я наклонился… То была молодая, чуть распустившаяся роза. Два часа тому назад я видел эту самую розу на её груди. Я бережно поднял упавший в грязь цветок и, вернувшись в гостиную, положил его на стол, перед её креслом.

Вот и она вернулась наконец - и, лёгкими шагами пройдя всю комнату, села за стол. Её лицо и побледнело и ожило; быстро, с весёлым смущеньем бегали по сторонам опущенные, как бы уменьшенные глаза. Она увидела розу, схватила её, взглянула на её измятые, запачканные лепестки, взглянула на меня - и глаза её, внезапно остановившись, засияли слезами.

- О чём вы плачете? - спросил я.

- Да вот об этой розе. Посмотрите, что с ней сталось.

Тут я вздумал выказать глубокомыслие.

- Ваши слёзы смоют эту грязь, - промолвил я с значительным выражением.

- Слёзы не моют, слёзы жгут, - ответила она и, обернувшись к камину, бросила цветок в умиравшее пламя.

- Огонь сожжёт ещё лучше слёз, - воскликнула она не без удали, - и прекрасные глаза, ещё блестевшие от слёз, засмеялись дерзостно и счастливо.

Я понял, что и она была сожжена.

Апрель, 1878.

---

Сентябрь у дома. Осень. Осень... Закат разлился ливню вслед - вихрь только что плёл струи в косы тугие и бросал их оземь... Прошел. Горит вечерний свет на листьях сада, будто просит закат: "Поторопись, рассвет!"

Она сидела здесь, в гостиной, задумавшись, глядела в сад, в пожар, оставшийся от ливня... Я знал, в ее душе, так сильно измученной, огнем объят весь мир, в глазах читалось имя... ясноречивый женский взгляд... Вдруг поднялась, проворно вышла и скрылась.

Пробил час, другой, она не возвращалась. В тиши звучал лишь легких капель с крыши по лужам сонный мерный бой и еле-ощутимо-слышный далекий ливень за рекой. Из дома выйдя, по аллее, по кой наверняка она пошла, направил шаг. Стемнело, ночь надвигалась, но виднелся сквозь мглу сгустившуюся на сыром песку дорожки белый бутон. Была прикреплена к ее груди... да, эту розу я видел два часа назад, чуть распустившуюся возле тепла сердечного... и оземь... и сумерк понял, понял сад: так скоро осень, осень, осень и не вернуть весны в глаза. Я бережно поднял упавший цветок, а лепестки - в грязи... мне почему-то было важно отдать его... и грязным ставший, он все равно был так красив...

Когда вернулась, увидавши бутон, ни слова не спросив, его схватила, разглядела, как перепачкан и измят цветок, что был недавно белым... она за стол устало села и вновь остановился взгляд - глаза блестели, так блестели, смотрев куда-то сквозь меня.

- О чем вы плачете? - спросил я.

- О ней, - во взоре вся видна, - о розе, только посмотрите, что сталось...

- Грязь с бутона смыть вам помогут слезы...

Тишина...

- Нет, слёзы жгут! Жгут и в камине...

Цветок сожжен. Как и она.

Немойберег, июнь 2008 г.